Маленький секрет

Севилья встретила их зноем, толпой на улицах и тем, что у Лопе едва не украли кошелёк. Последнее не случилось лишь потому, что де Вега невовремя (для вора) повернул голову и увидел посягательство на свои кровные. Пришлось незадачливому преступнику убегать, хоть поэт и не стал за ним гнаться. Отчасти потому, что потерялся бы в городе и Мигелю пришлось бы его искать. Омрачать свой отдых в столице Андалузии подобным не хотелось. Особенно после радушного приёма, который им оказал Томас Гутьеррес – бывший актёр из труппы Херонимо Веласкеса и хозяин одной из самых богатых гостиниц города. И старый друг Мигеля, так что... Их разместили бесплатно, если только не считать за плату жалостливый хруст рёбер Сервантеса, когда Томас в порыве дружеской нежности его обнял. А то Гутьеррес мужчина крупный, с животом, как у беременной, а Мигель худой, как палка. Зрелище этой дружеской встречи Лопе позабавило. Тем более, что его-то так не встретили, ограничившись лишь поклонами да восторгами из-за визита "столь великого человека", так что был в смешке, вырвавшемся из груди, жирный оттенок злорадства. На счастье де Веги, Мигель не стал уж слишком сильно на него за это злиться, как поэт думал. Правда, на следующее утро Лопе рано утром скинули с кровати – Сервантес не стал с ним церемониться. И одна рука этому не помешала. Но на улице была прекрасная погода, а город – красив и поэтичен, так что де Вега быстро забыл о своих обидах и наливавшемся на бедре синяке от падения на пол. Да и Мигель с воодушевлением и удовольствием рассказывал о городе, в котором прожил столько лет. Поневоле Лопе заслушивался. Так было, пока они не поравнялись с городским корралем, где репетировала труппа. Ставили, разумеется, Лопе, других вариантов не было, но не это заставило их остановиться. А имя руководителя труппы: Херонимо Веласкес. И дочь его, Елена Осорио, тоже была здесь. Увидев не утратившую былую красоту актрису, Лопе на мгновение замер, едва сдерживая вернувшуюся после стольких лет обиду. Тёмные глаза потемнели до черноты, а челюсть сжалась с такой силой, что, будь между зубами кусок дерева, поэт легко бы его перекусил. Наверняка бы он что-то сделал, если бы Мигель, заметивший столь резкую перемену настроения спутника, не утащил его силком за угол. – Что случилось? – спросил Сервантес, не торопясь отпускать локоть де Веги. Вдруг он всё же рванёт что-то творить. – Это они, – процедил Лопе, глядя в ту сторону, откуда его утащили немигающим взглядом, – Это из-за них меня из Мадрида изгнали... Поэт шумно вдохнул и так же шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Но нет – старые обиды просто так не забываются. Особенно когда они идут из изгнания и обвинения в том, в чём Лопе не был виноват. Сколько лет прошло, но одна лишь мысль об Осорио и её проклятой семейке приводила в бешенство. Не верится уже, что когда-то он её любил и вдохновлялся ей. – Тогда может нам уйти отсюда, если тебе неприятно? Мигель опасливо гладил Лопе по плечу, не решаясь совсем отпускать его, вдруг что-то учудит. Но и дальше не заходил – Чудо Природы, конечно, отходчив и гнев его проходил быстро, но не дай бог попасть под его горячую руку и острый язык. Сразу можно понять, почему он Чудовище. Сам Сервантес уже так попал несколько раз, и после одного такого случая они были в ссоре несколько лет. Повторения не хотелось. – Не знаю, – де Вега провёл рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями, – С одной стороны, ты прав, а с другой... Испытываю детское желание им как-то напакостить. Знаю, что глупо, но... Мигель, ты что делаешь? Лопе с недоумением смотрел на то, как Мигель поднял с земли камень, попробовал на вес и чуть ли не вложил ему в руку. Булыжник был увесистый, несмотря на небольшой размер. – Собираюсь учить тебя плохому, что же ещё? – заявил Сервантес, как-то необычно пристроившись сзади де Веги, – Ты же у нас милый домашний мальчик, наверняка такие вещи не делал. С этим Лопе не стал спорить – он и правда был "милым домашним мальчиком". Но понимания происходящего это не добавило. Впрочем, когда Мигель его рукой замахнулся и практически профессионально разбил камнем окно, до де Веги начал доходить весь план Сервантеса. Окончательно дошёл уже тогда, когда сверху заорали о хулиганах, а Мигель схватил его за ворот и снова потащил за собой, только в этот раз они бежали. Остановились уже спустя пару кварталов, когда поняли, что за ними не гонятся. Мигель сразу же привалился к стене дома и засмеялся своим рваным чуть болезненным смехом. Лопе подхватил этот смех, разве что у него получилось чуть более нервно и сдавлено. Но уже немного погодя он стал громче, а в уголках глаз выступили слёзы. – Ну что, остыла твоя жажда мести? – чуть отдышавшись спросил Мигель, – Если нет, можем пойти ещё пару окон разбить! – Знаешь, я бы ещё повторил, но уже не хочется! – удивительно счастливо отозвался Лопе. А потом вдруг хитро прищурился и добавил, – Надеюсь, что это останется между нами? – Это будет наш маленький секрет! – также хитро подмигнул возлюбленному Мигель и подхватил его под локоть, – А сейчас идём назад в гостиницу. Думаю, на сегодня хватит впечатлений. Лопе спорить с ним не стал, а лишь покрепче сжал руку. Так они и шли до постоялого двора Гутьерреса вдвоём, едва сдерживая ехидные выражения. Никто же не поверит, что столь взрослые люди сделали столь ребяческий поступок.