Говорить нельзя молчать

      Ла-Пас встретил Рейну жарой, шумом и смогом, висящим над аэропортом, расположившимся у подножья гор. Но против такого климата Рейна ничего не имела. В конце концов, на Ближнем Востоке было еще жарче, а бонусом в любой момент могла стать пуля в лоб. Так что отпуск омрачить не должно было ничто. Она выбиралась отдохнуть очень редко. Идеальным было бы провести весь отпуск в объятиях Джонни, но в последний момент работа предъявила на него свои права — и ему предстояло прилететь через четыре дня. Рейна хотела поменять оба билета, но Джонни настоял на ее отлете вовремя. — Оглядишься без меня, присмотришь места красивые, где нам погулять, — напутствовал он возлюбленную, укладывая ее чемодан в междугородний автобус. — Увидимся в аэропорту.       И вот теперь Рейна шла по нагретому бетону взлетно-посадочной полосы, привычно посматривала по сторонам — и радовалась свободе. В голове крепла мысль, что, пожалуй, все эти четыре дня она проведет у бассейна. И никуда не пойдет. Что может быть лучше, чем просто лежать в тени, слушать всплески воды и понимать, что можешь предаваться такой лени сколько пожелаешь.       Таксист энергично закивал, когда Рейна назвала ему отель. И хотя девушка по давней привычке еще дома внимательно изучила и карту Ла-Паса, и всю информацию по своему временному пристанищу, и теперь могла бы сама добраться куда угодно, хоть за рулем, хоть на своих двоих, но вот так сидеть и ехать, что и говорить, гораздо приятнее. Отель — современное многоэтажное здание строгих геометрических форм — находился почти в центре города, рядом с торговыми рядами, бизнес-центрами и скопищем ресторанов и кафе. Неплохое, в сущности, местечко, подумала Рейна, расплатившись за поездку и из фойе отеля через высокие стеклянные двери осматривая залитую солнцем улицу.       Остаток дня прошел в точности так, как Рейна себе это представляла. Никаких мыслей, никаких дел, солнечные ванны возле бассейна. А потом крепкий сон под долетающую из открытого окна музыку далеких дискотек. Утро — зарядка — бассейн. Пустой в такой ранний час. Но уже к полудню Рейне наскучил бездеятельный отдых, и она отправилась бродить по окрестностям.       Чужой взгляд она почувствовала в тот момент, когда отпивала глоток капучино в уличной кофейне. И привычным небрежным движением поднесла к лицу зеркальце, поправляя челку. В зеркале отчетливо отразился высокий худощавый блондин в легком светлом костюме, переходивший проезжую часть по направлению к ее столику.       Сунув зеркальце в карман, Рейна поднялась с места и, поворачиваясь к нему, широко улыбнулась. Тот развел руки в стороны, и они крепко обнялись. — Эдди, вот так сюрприз! — Рейна, сколько лет — сколько зим! Как ты меня заметила? — Забыл про мои глаза на затылке? — Да уж, забудешь… что за жизнь — нельзя даже сюрприз сделать, чтоб не наткнуться на твое всевидящее чутье. — Ну уж не обессудь, жить хочется всем и везде.       Они стояли у края стола, на котором остывал кофе. — Присядешь? — Присел бы, да только незадача — спешу на встречу. Если бы знал, что ты здесь… — Да я только вчера приехала. Отпуск, знаешь ли. Но тут у тебя неплохо, как я погляжу, и выглядишь ты свежим. Работа почище, чем в Ираке? — Сама знаешь, совсем чистой наша работа не бывает, но что уж тут жаловаться, — Эдди подмигнул. — Работать мы везде можем. Но я бы поболтал с тобой, вспомнил Ближний Восток. — Так за чем же дело стало, — хлопнула его по плечу Рейна. — Я живу в «Кристалле» в двух шагах отсюда. Приходи вечером, посидим в баре. — Нет, у меня идея лучше, — Эдди вытащил из кармана визитку и быстро надписал адрес. — Я сейчас обитаю во «Флоре». И там прямо в двух шагах совершенно прекрасная чайная. Тебе понравится. Умеют делать чай почти так же, как в Багдаде. — Ну ты скажешь, — рассмеялась Рейна, беря карточку. — Во сколько? — Давай завтра в два. — Идет. — Почему-то мне кажется, что ты придешь на место в половину второго и проверишь все входы и выходы, — вполголоса проговорил Эдди. — Именно, — кивнула Рейна. — И ты бы поступал так же, работай мы в одном подразделении. — Знаю, — пожал плечами Эдди. — У каждого своя профдеформация.       Спрашивать его об этой деформации смысла не было. Каким может быть агент ЦРУ, в поте лица трудящийся на этой ниве уже десять лет… Рейна прекрасно знала, что по части мнительности и осторожности они одинаково натренированы. Разве что Эдди перед тем, как стрелять, напишет подробный анализ ситуации и приложит письменное обоснование.       Вечер наступил незаметно. Рейна продолжала прогулку, пересекая улицы одну за другой с уверенным видом человека, идущего по конкретному делу. Это помогало избавиться от внимания попрошаек и уличных торговцев. А полюбоваться видами можно было и на ходу. Фотографировать впечатления Рейна не любила. Как не любила фотографироваться и сама. Хотя, недавнее прошлое показало, что, как ни прячься, а от случайного попадания в объектив не застрахован никто.       Без четверти два Рейна подходила к чайной. Народу было довольно много. Эдди, правда, еще не появлялся. Но Рейна не сомневалась, что едва минутная стрелка окажется на двенадцати, как он переступит порог заведения. Эдди Уорд никогда не опаздывал.       Именно поэтому, когда в пять минут третьего его все еще не было, Рейна нахмурилась и вышла из чайной. Отель «Флора» стоял сразу за углом. Невысокий, всего в пять этажей, он был куда неприметнее «Кристалла», и Рейна прекрасно понимала, почему Эдди выбрал себе именно такое жилье. На стоянке перед входом Рейна заметила всего три видавшие виды легковые машины. В фойе никого. Откуда-то из глубины здания раздавалась музыка и голоса. Пустая стойка регистрации. Рейна быстро огляделась. Камер видно не было, но на всякий случай она опустила голову и стянула резинку с хвоста, распуская волосы по плечам. Обошла стойку и замерла, не закончив очередной шаг. Позади стойки в луже крови лежал молодой парень. Темное пятно расползлось по левой стороне его форменной желтой куртки. Один выстрел. Чистая работа.       Девушка быстро, ни до чего не дотрагиваясь, пробежала взглядом по именному списку жильцов отеля. Фамилия Уорд была прописана напротив номера триста пять. Так же осторожно Рейна прошла к лестнице. Навстречу спускалась пара молоденьких латиноамериканок в легких сарафанах, беззаботных и увлеченных болтовней. Рейна скользнула по ним взглядом, но равнодушно прошла мимо. Привлекать внимание к трупу она уж точно не собиралась. Лестница, с широкими площадками, на каждой из которых стоял видавший виды, но все еще приличный диван, была застелена разноцветными циновками. На таких ни одного следа не разглядеть… Рейна быстро поднялась до третьего этажа и снова замерла у входа в коридор. В дальнем его конце спиной стояли двое, но они были явно заняты разговором, а шла Рейна бесшумно, так что ни один не оглянулся.       Голос разума деликатно напомнил, что у нее нет оружия, она здесь на отдыхе, а разбираться с местными покойниками — дело полиции, но никак не ее, или Уорда. Уорд… В него все и упиралось. Если бы он пришел, как обещал, ноги бы ее тут не было. Поэтому к черту разумные доводы… Дверь в триста пятый номер была притворена, но не закрыта. Рейна, помедлив секунду, толкнула ее носком босоножки, не касаясь пальцами. Прислушалась и быстро шагнула через порог.       Глазам ее предстал немыслимый беспорядок. Один стул валялся грудой обломков, второй — калекой без двух ножек. Столик опрокинут и сдвинут в угол. Циновка скомкана и отброшена в сторону. А на подушках Рейна явственно разглядела круглые отверстия. Не нужно было быть снайпером, чтобы узнать их.       Очень осторожно, ничего не касаясь, словно через минное поле без схемы, Рейна прошла через номер, заглянула в ванную, но интуиция подсказывала, что она не найдет ничего и никого. Эдди исчез. А перед этим оказал отчаянное сопротивление. Как ни посмотри, выглядело все крайне неприятно. И в довершение несчастий Рейна услышала приближающиеся голоса.       Девушка глянула в коридор. Те двое отошли от торцевого окна, но все еще смотрели друг на друга, так что Рейна скользнула несколько шагов вдоль стены и быстро свернула на лестницу. Замерла, прислушиваясь. Достала свое верное зеркальце и заглянула в коридор, из которого только что вышла. Двое мужчин заходили в триста пятый номер…       Тут снизу послышались другие голоса. Они стремительно приближались — вверх, пролет за пролетом. Рейна поняла, что не сможет проскочить мимо. А встречаться с неизвестными почему-то не хотелось вовсе. Не хотелось даже просто пройти мимо них по лестнице. И она приняла единственное возможное решение — шагнула за спинку дивана, опустилась на колени и застыла, положив на пол перед собой зеркальце.       Вновь прибывших было трое. В полицейской форме, при оружии, они не спеша миновали площадку и стали подниматься на третий этаж. У Рейны ни на мгновение не возникло порыва выбраться из своего убежища и рассказать им об увиденном. Ни на единое мгновение. Полицейские поднялись на верхнюю площадку и собрались завернуть в коридор, как им навстречу шагнули двое. Рейна осторожно переложила зеркальце и снова замерла. Говорили они все разом, довольно громко и возбужденно, но разобрать многоголосый говор, в котором, к тому же, были густо намешаны английские, испанские и местные диалектные слова, не удалось. Ясно было только то, что двое незнакомцев, на поясе у каждого из которых Рейна успела приметить по глоку, очень раздражены. Девушка сжала губы, хмурясь. Сомнений в том, что происходит что-то очень нехорошее, почти не осталось.       Закончив перебранку, полицейские и незнакомцы разошлись в разные стороны. Полицейские втроем пошли на этаж, а двое стали спускаться. Рейна дождалась, пока они свернули на следующий пролет и скрылись из виду, и вскочила. Быстро, легко, через две ступеньки, держась около стены. Выйдя на этаж ниже, девушка перестала прятаться и в открытую вышла в фойе через пару секунд после незнакомцев. Там оказалось чуть более многолюдно, чем полчаса назад. Но ни паники, ни волнения — которых следовало бы ожидать от обнаружения трупа. Как будто ничего не случилось. Люди разговаривали, ходили между креслами, и Рейна не стала заглядывать за стойку. Ни к чему привлекать к себе внимание. А вот то, что незнакомцы по дороге перемолвились с парой человек и решительно вышли на улицу, девушка отметила. Она не спеша, с сосредоточенным видом прошла через помещение, сняла со стойки карманную карту, на ходу развернула и, надвинув на глаза темные очки, пошла через парковку, боковым зрением наблюдая, как незнакомцы садятся в пыльный поцарапанный додж. Они тронулись, начали разворачиваться, а Рейна уже стояла на краю тротуара, ловя такси с видом беспечной туристки.       Ей повезло, вскоре рядом с ней тормознул форд, за рулем которого улыбался во все зубы какой-то горбоносый индеец. Рейна села, улыбнулась в ответ, посмотрела на свою карту. В это время додж вывернул из двора отеля через двойную сплошную, нарочито наплевав на правила. — Едем за вон той машиной, — сказала она, продолжая улыбаться. — Только так, чтобы он не заметил.       Они петляли по улочкам Ла-Паса, пробираясь все ближе к окраинам. Рейна прикидывала, что делать дальше — и выводы рисовались неутешительные. Додж свернул на заправку. — Притормози пока, — попросила Рейна таксиста. — Вон у той лавки. Я же говорила тебе, я не хочу, чтобы он меня увидел.       Индеец покивал, подмигнул с заговорщическим видом и свернул к тротуару напротив навеса, под которым на широких столах были разложены сувениры, бутылки с водой, магниты, карты и куча всего остального, привлекательного для туристов. Рейна вытащила из кошелька несколько купюр. — Не мог бы дойти и взять мне воды? Если я вылезу, он может заметить, и тогда вся охота насмарку.       Индеец, явно увлекшийся идеей погони и выслеживания, охотно выполнил ее просьбу. И даже оставил ключи в замке зажигания… Едва он вышел из машины и стал обходить ее сзади, Рейна перебралась на его место и положила руки на руль. Она напряглась. Время… К счастью, додж уже выехал. И Рейна рванула с места, вжав педаль газа в пол. В зеркало заднего вида она успела заметить, как индеец выскакивает на проезжую часть, яростно жестикулируя. Но отвлекаться было нельзя. Додж продолжал свой путь за пределы города, и Рейна ехала следом. Не слишком приближаясь, но постоянно держа его в поле зрения. Пригородная застройка становилась все более редкой, дорога — пустынной. Скоро преследование станет невозможным… Но тут Рейне повезло — она заметила, как автомобиль впереди сбрасывает скорость и сворачивает к невысокому каменному забору. Ворота открыл парень с автоматом через плечо. Еще человек пять Рейна заметила по периметру участка. Удалось разглядеть и несколько построек в глубине. Ехать оставалось метров триста. Девушка плавно затормозила, съехала с дороги и остановилась. Спрятала ключ зажигания в карман. Некоторое время сидела, пристально всматриваясь в окрестности. Какие-то красные крыши виднелись далеко слева, за полем. Неровной линией тянулись по небу провода… Со стороны города приближалась еще машина.       Дождавшись, пока водитель промчится мимо, Рейна быстро вышла, перекинула сумку наискось через плечо, чтобы не сковывала движения, и, пригнувшись, побежала через поле, постоянно посматривая на ферму.       После приезда доджа там наметилось оживление. Чем ближе Рейна подкрадывалась, тем лучше ей было видно вооруженных людей, разгуливающих по участку. По логике вещей, это должны были быть часовые, но свои обязанности они выполняли небрежно, и Рейна смогла подобраться к забору почти вплотную, не привлекая внимания. Порадовавшись в душе своей любви к бежевым и желтым тонам летних платьев, девушка замерла в тени пары чахлого вида кустов. Впереди, на ферме, трава и листья выглядели куда зеленее и гуще. Рейна наметила себе следующее укрытие — уже по ту сторону забора. В это мгновение снова подал голос инстинкт самосохранения. Ни оружия, ни плана, ни четкой цели… только подозрения, которые завели на пригородную ферму с вооруженной охраной. Но Рейна решительно отогнала эту мысль прочь. Она и без оружия может перебраться через забор и поискать ответ на вопрос. Эдди… Где Эдди, и какое отношение эта парочка из отеля может иметь к его исчезновению.       Выждав момент, когда все люди оказались вне поле зрения, Рейна, пригибаясь, подбежала к забору, легко перескочила через него, опершись ладонями о неровную, сложенную из шершавых камней поверхность. Тут же пригнулась и скользнула вдоль забора до раскидистого куста с пыльной листвой. Замерла за ним, прислушалась. Пошла дальше, держась возле ограды. Ферма была большая, сооружений много — но все в хаотичном порядке. И вблизи мало походило на то место, где выращивают коку или разводят лам. Но вот еще два гаража Рейна приметила. И несколько раз видела между строениями проходивших людей с оружием на поясе. В эти моменты она пригибалась, прячась за ящиками или кучами какого-то мусора. А потом шла дальше.       Шаг за шагом, настороженно, чутко… Потом ноздрей коснулся запах крови — запах, который Рейна знала достаточно хорошо, чтобы узнать в любом месте. С каждым метром он становился сильнее. Рейна медленно приблизилась к углу стены очередного сарая.       Прижалась спиной к неструганым доскам и очень осторожно выглянула из укрытия. Зрелище, открывшееся ее глазам, заставило застыть, стискивая пальцы в кулаки. Позади сарая из нескольких брусьев было сооружено подобие виселицы. И на перекладине за вывихнутые за спину руки был подвешен человек. Плечевые суставы вывернуты начисто, от одежды лохмотья, кожа на ребрах изрезана до костей, вместо глаз раны, черные от спекшейся крови, десяток пулевых, ноги обрублены по щиколотки… И только цвет волос в этом кровавом месиве можно было различить — золотистые…       Ступор приковал Рейну к земле, к стене сарая, к страшному зрелищу. Она знала, что смерть принимает разные обличья, знала, что умереть может каждый… Но знать и видеть — не одно и то же.