Точка невозврата

Порывистый прохладный ночной ветер путал волосы на макушке макнэ. Он едва поспевал за широким шагом Хёнджина. Вечер, который они проводили в отеле всей группой был весёлым и пьянящим, но всё имеет тенденцию заканчиваться. Мемберы решили, что ещё не готовы прекращать вечеринку, поэтому часть ребят осталась прибраться в номере, а Чанбин, Сынмин, Чонин и взятый прицепом, практически насильно, Хёнджин, отправились за алкоголем и закусками. Хван всю дорогу из отеля бурчал, что ему холодно, сыро, что он устал и всё в этом духе. Настоящая драма-квин, как, собственно и прозвали его ребята. В магазине, что находился вблизи отеля не оказалось всего того, что они любят и им пришлось топать еще километра два (бесконечных, как показалось Джину) до супермаркета. Его бесило все - то, как медленно шли ребята; то, что они вообще потащились в эту холодрыгу хрен знает куда; то, как они медленно все выбирают, длинная очередь на кассе... Одним словом, ныл и ныл. На самом деле, он просто хотел быстрее вернуться в номер и иметь возможность любоваться своим ясным солнышком. Тем более, что опьяневший Ликс вёл себя более открыто, и Хёнджин мог спокойно всё списать на опьянение и в своё удовольствие потискать и без того тактильного Феликса. Единственным неприятным препятствием был его хён. Лидер постоянно маячил вблизи и всеми доступными ему способами обращал внимание на себя. Хёнджин не то чтобы злился, но его это изрядно подбешивало. В какой-то момент он осознал, что Чан, возможно, что-то чувствует к Феликсу и перспектива того, что эта симпатия может быть взаимной, морально убивала Хёнджина. Чан, словно сторожевой пёс, вечно находился рядом с младшим, рычал и косо на всех смотрел. Молчал, но всем своим видом давал понять, что трогать Феликса не стоит. Возвращаясь назад, мемберы разделились. Чонин заскочил в аптеку за пластырями, так как сильно натер пятку новой обувью, которую купил утром. Хван стоял на улице, прислонившись спиной к холодной стене многоэтажки. Он смотрел вверх, и со стороны его образ казался каким-то загадочным. Хёнджин был красив, а чёрная кожаная куртка, узкие тёмно-синие джинсы и макияж придавали его образу бунтарский характер. Он выглядел дерзким с приподнятой вверх бровью и хитрым прищуром. Чонин выскочил из аптеки, огляделся, и, увидя Хвана, ласково улыбнулся. Он тихо подкрался, прыгнул перед лицом Хёнджина, словно озорной ребёнок, и рассмеялся. Его улыбка и лисий взгляд были совершенно очаровательны. Хван потрепал Йени по голове, взъерошив обесцвеченные волосы. – Хён! Не надо! Я же не маленький, - смеясь, уворачивался макнэ от Джина. – Для меня ты младшенький, миленький братишка! – Бака! Сам ты братишка! Я уже мужчина! Вспомни, как на выступлении с песней Charmer, стей залипают на моё сексуальное тело! ты же сам видел, как хорошо я его натренировал! – Да, что есть то есть, тело... Кхм! Красивое и сексуальное – немного смутившись, произнёс Хван. И действительно, за последние годы малыш-хлебушек отлично раскачался, и даже черты его лица стали более чёткими, а глаза хищными. Да и в какой-то момент Хван стал замечать на себе пронизывающий взгляд Чонина, от которого хотелось укрыться и сбежать, но не потому что страшно, а просто немного непривычно и странно. Но Хёнджин списывал всё эти мысли на переутомление и отбрасывал в сторону. И вот сейчас, наклонившись чуть вперёд, он смотрел прямо в лицо этого хитрого маленького манипулятора. Да, именно манипулятора, потому что ему прощали всё его шалости и капризы, баловали его только потому, что он был их золотым макнэ. Чонин приблизился вплотную к Джину, запустил свои холодные тонкие руки в распахнутую куртку и прильнул к его груди. – Холодно! Бр-р-р, – Айэн прижался к горячему телу Хёнджина. Сам же Хван поежился от холода, но не стал отталкивать ребёнка макнэ, а сильнее прижал его к себе и натянул края куртки на его спину. Прижав голову младшего к своей шее, он стал гладить его по ней. – Ты всё купил? – Да! Я, кстати, купил ещё антипохмелин! Думаю, нашим хёнам пригодится, ведь у нас завтра перелёт. Как придем в отель, надо будет заказать на завтрак острый супчик с морепродуктами, как считаешь? Или лучше кашу? – Может и то, и другое. Я вообще голоден как зверь и слона бы сейчас съел, - они звонко рассмеялись. Чонин, наконец-то, отлип от теплой груди хёна и быстро застегнул его куртку на молнию, чтобы тот не простудился, сам же завернулся в свой вязанный кардиган. Он взял Джина за руку и, подпрыгивая, словно школьник, двинулся в сторону отеля. Хван улыбнулся, глядя на его широкую спину. Пальцы, что цепко держали его ладонь были хоть и холодными, но дарили тепло. Не пройдя и ста метров, Чонин захромал, натертая мозоль начала слишком сильно болеть и доставлять неудобства. Хван молча переплёл их пальцы в замок и, повернув в сторону переулка, повёл Йени к лавочке, которую видел возле магазина. Чонин, стиснув зубы, пошёл за ним. Хван усадил ребёнка на скамейку, присел на корточки возле его ног и, сняв обновку с ноги, поставил холодную стопу себе на колено. Приспустив белый носок, он достал из аптечного пакета перекись и упаковку пластырей. – Хён! Не стоит, я и сам могу справится, - жалобно проговорил Чонин. – Сиди смирно и не дергайся, сейчас всё быстро сделаю. Не шуми. Хван достал из кармана своей куртки чистый платок. Облив покрасневшую ранку жидкостью, он быстро и осторожно промокнул ее чистой тканью. Аккуратно залепил рану пластырем и снова натянул носок на место. – Ты почему сразу не сказал, что так сильно растёр ногу? Там дырка размером в сто вон! – Ты преувеличиваешь, - насупился Чонин. – Ладно, в пятьдесят, но не меньше! - Хван держал холодную ногу у себя на колене и растирал пальцами. – Пора идти, пока ты окончательно не замёрз. Чонин кивнул, убрал ногу с колена и, натянув кроссовок, попытался встать. Опираться на ногу было больно. Хван, увидев, как макнэ морщится, развернулся к нему спиной, присел и подал сигнал, махнув рукой. – Запрыгивай, лисёнок! Прокачу с ветерком. Айэн немного помялся, но всё же залез на спину, обвив руками шею хёна. Хван неторопливо шёл, мысленно удивляясь, какой хлебушек хрупкий и лёгкий. Где-то на середине пути позвонил Бин и сказал, что они с Сынмином уже в отеле и подождут их в холле, так как щеночек увидел автомат с игрушками и его сейчас не оторвать от него. Просил идти быстрее, боясь, что Сынмо просадит в этой адской машине всё свои сбережения. Ребята посмеялись и Хёнджин ускорил шаг. В какой-то момент Хван поймал себя на мысли, что ему нравится вот так быть наедине с макнэ. Ощущать тепло на спине, чувствовать ритмичное биение сердца и горячее дыхание у себя на затылке было приятно. Им хватило пятнадцать минут, чтобы дойти до отеля, там они с трудом оторвали Сынмина от автомата и поднялись наверх. Зайдя в номер, они встретились с тишиной, гостиная была прибрана, а на кофейном столике возле широкого дивана стояли пустые бутылки из под выпитого алкоголя. – Я знал, что у кота была заначка, вот же хитрожопый! – выругался Бин. Хёнджин усадил макнэ на диван, забрал у Бина пакеты и поставил алкоголь охлаждаться, а фрукты закинул в раковину. – Давай я сполосну, а ты пока найди наших – подошёл сзади Сынмин, закатал рукава до локтя и принялся мыть фрукты. – Бин~и! Насыпь чипсы и снеки, пожалуйста, вон в ту чеплашку, – скомандовал щеночек и принялся намывать яблоки и груши. Хёнджин пошёл в сторону дальней спальни. Проходя мимо ванной комнаты он услышал шум воды и какую-то возню. Подойдя ближе к закрытой комнате, он остановился и прислушался. По ту сторону двери доносились стоны и скрип кровати. Джин понимал, что в номере оставалось только четыре мембера и вероятность того, что они сняли проститутку равнялась нулю. Следовательно, в комнате находились как минимум двое парней 99% занимающихся сексом в данную минуту. Вероятность того, что там может быть Феликс тоже была велика, и, чтобы не мучить себя сомнениями и догадками Хёнджин решился открыть дверь. Картина, что открылась ему, была весьма интимна и горяча. Феликс лежал под их лидером, выгибаясь от удовольствия. Чан ласкал стройное тело под ним, целовал влажную кожу, терзал губами соски, слегка их покусывая и оттягивая на себя, руками он блуждал по телу Ли. Феликс кусал свои полные губы, сжимал простыни и стонал так низко, что Джин моментально возбудился. Хёнджин почувствовал себя потерянным и разбитым, но, к своему удивлению, он не был зол или взбешён от увиденного. Чан и Феликс смотрелись настолько гармонично и правильно, что не было никаких сомнений в том, что они пара и занимаются любовью. Джин тихо прикрыл дверь, резко развернулся и, не обращая внимания на покатившиеся слезы, рванул прочь. Заплаканный Хёнджин выбежал в гостиную. Чонин, сидевший на диване и спокойно потягивающий пиво, был далек от всех событий дальней комнаты. Увидев заплаканное лицо Хёнджина, он подскочил, но, запнувшись больной ногой о столик, рухнул на пол. Хёнджин ринулся ему на помощь - бережно подняв макнэ с пола, усадил его на диван. — Ты в порядке, сильно ушибся? Как твоя нога? — с беспокойством в голосе произнес Джинни. — Нет, все в порядке. Лучше скажи мне, что тебя расстроило? — внимательно глядя на Хёнджина, он нежно дотронулся ладонью до его щеки, стирая мокрые следы слез. Затем подцепил последнюю скатывающуюся по щеке слезинку на указательный палец и, облизнув его, медленно провел языком по своим губам, ласково улыбаясь. Это движение показалось Хёнджину немного смущающим и завораживающим одновременно. Он отвёл взгляд в сторону и, печально вздохнув, откинулся на спинку дивана. – Давай перейдем в комнату и там поговорим, – он кивнул в сторону Чанбина и Сынмина, которые, смеясь, выкладывали продукты из пакетов. Они предупредили ребят, чтобы те не беспокоили Чана и Ликса в комнате, так как у них там серьёзный разговор, и не искали МинСонов, которые что-то отстирывали в ванной. Джин сказал, что отведёт Айэна отдохнуть, пока все не соберутся. Бин, кивнув в ответ, предложил щеночку сыграть в приставку, пока они всех ждут, на что тот радостно согласился при условии, что проигравший неделю моет посуду. Дойдя с Чонином до спальни, Хёнджин запер дверь, чтобы их разговору не помешали и присел на край кровати. — Я увидел то, что не стоило видеть. Чан и Феликс, они там...,– Хёнджин сглотнул и замолчал, было видно, как больно и тяжело давались ему слова. — Что, если я скажу, что гей? Я буду тебе противен? Я так долго смотрел на Феликса, как на объект вожделения, но сейчас, увидев этих двоих вместе, ещё и в столь пикантной ситуации, я не почувствовал той боли, к которой готовился. Да, мне плохо, я разбит, но думаю, что они созданы друг для друга. Я уважаю лидера и думаю, что он сделает Ликс~и счастливым, а мои чувства были больше похожи на те, что испытывает ребёнок, не получивший желаемого. Я понимаю это, принимаю, но все равно мне больно. Я плохой человек, я плохой друг? Я противен тебе, что испытываю такого рода чувства и симпатию? — А что в этом такого? Или, может, ты сам себе противен? — Чонин ласково улыбнулся, взял в свои теплые руки запястья хёна, и, немного сжав их, притянул его к себе. Неожиданно губы Хенджина накрыли поцелуем, робким и невинным. Округлив глаза, он попробовал отстраниться, как вдруг его пронзило словно током. Чонин, не долго думая, дразнящее обвел языком пухлую нижнюю губу Джинни. На мгновение отстранившись и, не дав возможности тому опомнится, Нини притянул Хёнджина за голову к себе и опалил его губы горячим дыханием, замерев на долю секунды. Словно давая возможность выбора, сбежать или же продолжить. Хёнджин, прикрыв глаза, подался вперед и накрыл губы Чонина поцелуем. Сначала движения губ обоих парней были робкими и нерешительными. Но со временем, завладев инициативой, Чонин вовлекал Джинни в уже более страстный и влажный поцелуй. Его язык очерчивал края губ Джина, проникал вглубь его горячего рта. Став легонько посасывать язык Хёнджина, Нини услышал от него первый тихий стон. Дыхание стало более горячим и прерывистым. От нахлынувшего возбуждения побежали мурашки, растекающиеся жаром по всему телу. Проведя рукой по щеке, стирая последние мокрые следы слез, Чонин нежно поцеловал родинку под глазом. Постепенно покрывая все лицо маленькими, короткими поцелуйчиками, словно неуловимыми солнечными зайчиками. Хёнджин потерял дар речи, он пребывал в полном шоке. Во-первых, его выбила из колеи ситуация с Феликсом, и выплеснувшиеся наружу чувства. Во-вторых, то, что он открылся постороннему человеку. Приоткрыв дверь в свой шкаф со скелетами. И в-третьих, крик собственного сознания, дающий четкие сигналы для быстрой обработки происходящего с ним. «Милый ребенок, малыш-хлебушек» - то, что так часто слышит Чонин. Ему надоело быть «милым» и то, что в 23 года его все еще воспринимают ребенком. Увидев Хёнджина в слезах и выслушав его, он понял, что иной возможности явно больше не представится. Он уже давно наблюдал за хёном, и заметил все его взгляды в сторону Феликса. Чонин собрал всю свою решимость в кулак и решил действовать быстро и без промедления. Положив руку на колено Джинни, он начал плавно двигать ее выше к бедру. — Я помогу тебе забыть все плохое… — прошептал макнэ в ушко Джина. Не дав Хёнджину возможности к отступлению, Чонин стянул с себя кофту и бросил на пол… — Ты держал все в себе слишком долго, правда же..? — он старался говорить тихо, словно боялся спугнуть загнанного раненого зверя. Охреневший от сложившейся ситуации, Хёнджин терялся в мыслях. Во-первых, когда этот дерзкий ребенок стал таким сильным; во-вторых, почему его белоснежная грудь и две манящие розовые горошинки сосков выглядят чертовски привлекательно? Он не мог отвести глаз от кубиков пресса, что на данный момент напоминали лоток со свежеиспеченным хлебом. Опустив взгляд чуть ниже, он увидел совершенно блядски выглядящую дорожку черных волосков, спускающихся вниз под ремень брюк… Мысли, хаотично кружащие роем в его голове, остановились в тот момент, когда Чонин толкнул его на кровать и забрался на него верхом, не давая возможности сбежать... — Ты хоть понимаешь, что творишь?! — будучи в легком шоке, спросил Хёнджин. — Да! Я хочу сделать, наконец, то, о чем мечтал! — с хитрым лисьим прищуром утвердительно кивнул макнэ. — Нини, ты думаешь, что я позволю тебе творить все, что вздумается? - Джинни прищурился и не отводил взгляда от парня. — А почему бы и нет? Что плохого в том, чтобы открыть свое сердце и быть любимым кем-то? — ласково ответил Чонин, склонив голову и проведя рукой по волосам Хенджина. — Я дам тебе возможность присмотреться ко мне. Возможно, ты найдешь свое счастье именно вместе со мной. Хён, дай мне шанс! Прошу! — Чонин смотрел прямо на него, и хотя его руки, лежащие на груди юноши, немного дрожали, но голос был тверд и уверен. — Ну давай посмотрим, что именно ты сможешь мне показать, — с вызовом в блестящих глазах ответил Хёнджин. Чонин, забравшись на Хёнджина верхом, подхватил его тонкие запястья и запрокинул за голову. Страстный поцелуй вскружил голову. В животе образовался вакуум. Тихое шуршание одежды. Смятая постель от быстрых перекатов из одного конца кровати в другой. Всё в лучших традициях BL лакорнов скажите вы, но страсть, что охватила этих парней, была просто сжигающей дотла, истосковавшиеся по любви и ласке тела и сердца. Вздымающаяся грудь выдавала скрытое волнение, а сбитое дыхание и жар тела говорили о конкретном желании. — Я слишком долго ждал этого момента, - пробормотал Чонин. И тут у Джини возник вопрос, а их ли это макнэ, милый ребенок и маленький лисенок в одном лице? Или это необузданный зверь в теле хорошенького малыша-хлебушка? "Хотя ведь лисы - это дикие и умные животные. Они хитры и ловки", - подумал Хван, все еще охреневая от ситуации. — Ты так прекрасен, твое лицо, тело, волосы. Я хочу тебя всего. Хочу присвоить себе, оградить от всех и каждого! - Хенджин был потрясен, он никак не думал, что может вызвать такую бурную реакцию в таком милом ребенке. Хотя уже становилось ясным, что Айэн давно вырос во взрослого, страстного мужчину. — Ты позволишь мне прикоснуться к тебе? Спросил Чонин, мило, точнее хитро улыбаясь, словно уже зная ответ на свой вопрос. Разрешающим ответом явился страстный поцелуй от Хёнджина. Их языки переплелись воедино… Стон… Чонин провел холодным пальчиком по переносице Джини. Приподнял вверх подбородок и смотря прямо в глаза произнес: — Я не позволю тебе думать ни о ком, кроме меня! – Парень быстро расстегнул рубашку на Хёнджине и распахнул ее, открывая обзор на красивое, подтянутое тело Хвана. Айэн стал покрывать всю грудь маленькими обжигающими поцелуями, спускаясь от шеи вниз. Холодным пальцами вырисовывая узоры вокруг стального пресса из шести отчетливо видных кубиков. Рука плавно скользила все ниже и ниже до края брюк. Переполненный чувством удовольствия, Хван стал полностью забываться. И хоть он решил плыть по течению, но в тоже время, пересмотрев и взвесив все за и против, он понял, что нет смысла гонятся за несбыточной мечтой. Что лучше позволить любить себя, принимать заботу и дать в ответ тепло. Эти мысли привели его к умозаключению, что не все так плохо, как казалось. И он вполне доволен происходящим. В свою очередь, Чонин был счастлив, что добился своего. Пусть даже немного спонтанным и окольным путем. Он прекрасно понимал, что человек, который долгое время тайно любил другого, не может из-за минутного порыва и секса перестроить свои чувства. Надежда на то, что возможно это станет переломным моментом в их отношениях и Джинни переключит на него свое внимание, томилась в глубине души. На самом деле это был бы их первый секс в жизни. Оба еще не занимались им ни с девушками, ни тем более с парнями. Даже на самоудовлетворение у них не было особо времени из-за постоянных тренировок. А когда наступал долгожданный выходной, они либо спали, либо решали свои дела, либо их общага была переполнена шумом и гамом мемберов настолько, что невозможно было найти ни одного укромного места. Когда Чонин понял, что его привлекает свой же пол, он начал искать информацию об этом. Наткнувшись на один сайт, он нашел там виртуального друга, который, собственно, его и просветил. Он посоветовал ему приличную литературу, скинул пару видео и объяснил всю важность и правила подготовки к анальному сексу. По началу, он был сильно смущен и напуган от полученной информации. Но Айэн любил познавать все новое и неизведанное, и со всем рвением приступил к изучению материала. Он купил презервативы и смазку, когда ходил в аптеку, затем спрятал их в тумбочке, пока ходил переодеваться. Макнэ помнил, что читал о техниках минета в надежде, что в скором времени все это ему пригодится. Но теория это одно, а практика совсем другое. И вот сейчас, наконец, настал день первого практического занятия. Хлебушек сполз ниже, расстегнул ширинку и приспустил штаны вместе с бельём. Член Хёнджина, почти наполовину эрегированный, резво отозвался, дернулся, словно приветствуя. – Ты уверен, что хочешь этого, лисёнок? Я не хочу тебя ни к чему принуждать и это не обязательно, мы можем идти медленным темпом, начав с поцелуев и дрочки, – от своих же слов Хван смутился. – Нет, всё хорошо! Я давно хотел ощутить у себя на языке головку твоего члена. – Хван округлил глаза от услышанного. Чонин высунул язык и с его кончика стала стекать вязкая слюна, она опускалась тонкой нитью на разгоряченную плоть крупной головки. Смочив член слюной, макнэ стал лизать его, словно леденец. Движения неумелые и робкие, но то, с каким усердием он это делал, заменяло опыт. Оттянув вниз крайнюю плоть, Йени облизал головку по кругу, очерчивая контур. Затем он стал опускаться ртом вниз по стволу. Из-за неопытности он дошёл только до середины, ему было тяжело вобрать по основание. Он покачивающими движениями вверх вниз, начал скользить по влажному от слюны члену. Хван постанывал от приятных ощущений, вид был захватывающим, он и сам уже хотел прикоснуться к малышу и доставить ему удовольствие. Погладив того по голове, он привлек внимание Чонина. Макнэ остановился и посмотрел исподлобья, всё ещё не выпуская член изо рта. Этот пошлый вид навсегда отпечатался в памяти Хёнджина. Он схватил Йени за подбородок, и тот освободил член из плена горячего рта, облизнув стекающую по краю губы слюну, что капнула на его грудь. Хван подтянул его вверх, опрокинул и подмял под себя. – Ах ты ж плохой мистер хлебушек! У нас ещё будет не одна возможность насладится твоими губами на моём члене, но сейчас и я хочу попробовать тебя, ты такой чертовски горячий и..., – вдохнув запах тела, – вкусный хлебушек, я хочу тебя зажарить до хрустящей корочки, как тебе такой расклад? Чонин выставил руки на встречу , приглашая в свои объятья. Хван наклонился, лёг горячей грудью на раскалённое тело макнэ. Они стали развязно целоваться. Потом Хван нехотя оторвался от губ и завис, обдумывая что-то. – Извини, сегодня у нас не выйдет дойти до конца, как бы мне этого не хотелось. – с неким разочарованием произнёс Хван. – И почему же? Ты все же сомневаешься, оно и понятно, я же не Феликс. – с глаз скатились хрустальные капли слез, шмыгнув носом, макнэ стал быстро стирать их тыльной стороной ладони. – Нет, нет! Просто, во-первых, у нас нет средств контрацепции и смазки. – Есть! – перебив, выкрикнул макнэ и, ужом выскользнув из под тела Хёнджина, ринулся к тумбочке, что стояла рядом. Под удивленно округлившиеся глаза Джина выудил из ящика всё необходимое и, вернувшись на место, сел обратно, положив принадлежности у ног Хвана. – Кхм, это не меняет дела. И вообще ты откуда это взял, маленький негодник? – И почему не меняет? – макнэ проигнорировал второй вопрос хёна. – Нам завтра предстоит долгий перелёт, потом сборы, тренировка и снова выступление, твоё тело не выдержит, плюс твоя нога и так уже повод для беспокойства. Давай отложим. Я тоже этого очень хочу, но сейчас мы закончим на том, что я приласкаю тебя. У нас ещё много времени впереди. - ласково улыбнувшись, добавил Хван. Сказать, что Чонин был расстроен, ничего не сказать, но он понимал, что Хёнджин прав, и согласился, кивнув в ответ. – Но то, что мы с тобой не дойдем до проникновения не значит, что мы не сможем доставить друг другу удовольствие. Сними штаны. Поднимись, повернись ко мне спиной и встань на четвереньки. – Чонин послушно сделал все как просил старший, он догадывался, к чему он ведёт. Сердце трепетало от предвкушения, голова шла кругом, собственный член стоял колом, привлекая к себе внимание. Макнэ обхватил его рукой и стал понемногу ласкать, тихонько постанывая. Хван распаковал тюбик с лубрикантом, снял с себя полуспущенные штаны и откинул их на пол. Встав позади Чонина, он огладил его талию и бёдра. Склонившись ниже, начал целовать шею, плечи, спускаясь вниз по позвоночнику. Макнэ, прикрыв глаза наслаждался лаской. Как только Хван дошёл до упругих ягодиц, в его глазах сверкнуло что-то хищное, и он прикусил аппетитную округлость. Чонин издал писк, и тут же прикрыл рот испачканной в собственной смазке ладонью. – Тише, малыш! Ты же не хочешь, чтобы заботливые хёны прервали нас? – Чонин помотал головой. Хван облизнулся. Поцеловал покрасневшие место укуса, широко его лизнул и поцеловал. Выдавив много смазки себе в ладонь, он согрел её между пальцами, размазал по промежности Чонина и своему члену. Остатки обтер с внутренней стороны бёдер. – Ты готов? Сожми свои бёдра как можно сильнее, я просуну член и начну двигаться. – Макнэ всё сделал, прогнулся в пояснице, словно кот и выпятил сочную попку. Хван удобно встал позади, широко расставив колени. Затем он притянул к своему паху упругую задницу Чонина и просунул между ягодиц полностью вставший горячий член. Хёнджин заскользил между бёдер, стал тереться пульсирующим органом об яички и, свободной рукой обхватив член макнэ, в такт своим толчкам начал его ласкать. В это же время он выцеловывал шею малыша-хлебушка, стараясь сдерживать себя, чтобы не оставлять засосов, ведь у них достаточно откровенные костюмы и скорый концерт. Прерывистое дыхание друг друга сносило обоим головы, а робкие еще постанывания переходили в полноценные, хоть и тихие стоны. Чонин, закинув голову назад, стал ласкать свои соски и потянулся за поцелуем, который вышел волнующе приятным нежным и вкусным. Они растворились в ощущениях, и так как оба были неопытны, а накопившиеся энергия и так билась через край, то они кончили достаточно быстро. Немного отдышавшись, Хван обтер бёдра и живот Чонина от спермы и смазки своей футболкой. Позже они вышли к ребятам, прихватив полотенце и сменную одежду, сказав мемберам, что дурачась, опрокинули на себя сок и им надо быстро принять душ. В итоге вечер прошёл неплохо. Уморенные игрой Сынмин и Чанбин уснули на диване, а ребята, собравшись в гостиной, решили их не беспокоить и разойтись по комнатам, ведь спать оставалось всего ничего. Утро было сумбурным. Всё что купили ночью, осталось практически не тронутым и ребята, распределив всё по рюкзакам, забрали с собой. Затем утомительный перелёт, четырёхчасовая репетиция, проверка оборудования, костюмов и реквизита, и, в итоге, успешно прошедшее выступление. Мемберы, наконец-то, вернулись домой и несколько дней просто тупо отсыпались. Но позже, когда они собрались вместе, практически все поняли, что атмосфера в группе изменилась. Взгляды, прикосновения, шёпот - всё стало более интимным. Их отношения вышли на новый уровень. Точка невозврата пройдена и всё уже не будет как раньше. Их узы стали более прочными.