Долбанутая семейка

-Вы хоть понимаете, что это опасно? Я уже молчу из-за чего именно заболел Дазай. Наш дуэт виновато стоял посередине зала. Федя сидя на диване, отчитывал их. Виноватые рассказали всю правду про их приключения. -Ну, Федош, нам просто было скучно.- оправдывался Коля. Ему уже стало намного лучше после вчерашней "болезни". -Скучно? И поэтому вы решили, что съесть наркоту- хорошее занятие? Я лишь одного не понимаю, откуда она взялась у Мити? -Эээ... Мне тоже интересно. Фёдор встал с дивана. -Мой вердикт: запрет выхода на улицу Коле. Все мечты Гоголя разом обрушились, как ваза в детстве на полке, которую разбили мячом. -А Дазай?- удивился Коля. Всё это время подросток молча оставался на месте, выслушивая дебаты взрослых. -А Дазай не виноват.- сказал темноволосый, поправляя шапку на голове. -Хоть это и не справедливо, но я промолчу.- надулся парень.- А куда ты порошок денешь? В чай себе?- и усмехнулся. -Нет, идиот. Я его в туалет смою. -Жалко. Хороший же порошок. -А тебя никто не спрашивал. И не спорь больше, мне за Сигмой уже пора ехать. Знал бы Федя, что его будет ждать там. -Давай, Сигма, одевайся быстрее, нам ещё в магазин ехать надо.- поторапливал сына родитель. -Ага.- грустно сказал Сигма, всё также медленно капашившись. Это настораживало Достоевского, но он не придавал этому внимания, думая, что это из-за усталости. К нему подошла воспитательница из группы Сигмы. Лет ей где-то было под пятьдесят. Вся она выглядела как тонкая тростинка. Её губы, которые и без того были всегда узкие и противные, ещё более сузились. -Фёдор Михайлович, мне надо поговорить с вами насчёт поведения вашего сына.- голос её был высокий и писклявый. Каждый раз, когда его слышал парень, то уши в трубочки сворачивались. Он улыбнулся натянутой белоснежной улыбкой. -Конечно.- он отошел от детских шкафчиков с рисунками персонажей из сказок.- Что вы хотели? -Я, как взрослый человек, понимаю, что у вас и сложная работа, и двое детей, и что на себя времени совсем нет.- она часто это упоминала, особенно после ситуации, когда темноволосый приезжал в детсад в пижаме.- Но понимаете, что за поведением ребёнка всё-таки надо как-то следить. Федя уже начал догадываться в чём дело. -И что же не так с поведением моего сына? -А то, что он сегодня столкнул мальчика с лестницы. Мне пришлось успакаивать упавшего и его маму. Я требую, чтобы вы поговорили с сыном и занялись им. Потому что если это повториться вновь... -Я понял вас, Варвара Тимофеевна. Я разберусь с этим дома. Настроение Фёдора явно упало. *** -Сигма, перестань! Мне надоели твои отговорки! Перестань мне врать! Я разочарован в тебе. Они уже приехали домой, и сейчас Федя ругал Сигму. Малыш же говорил, что это неправда: -Но отец, это правда не так! Меня подставили! Это он сделал! Он меня подставил! По его пухлым щёчкам стекали большие капли слёз. Мысль о том, что ему не верят, давались тяжело для маленького разума ребёнка. -Я уже наслушался Варвару Тимофеевну об твоём поведении, так что хватит! Пока не попросишь прощения у того мальчика Артёма, то ко мне можешь не подходить. Мальчик ещё больше заревел. Николай все это время стоял под дверями и слушал речь Феди. Достоевский вышел, после того, как Коля спрятался, поняв, что сейчас дверь откроется. Блондину было жаль малыша. Он зашел в комнату Сигмы. На разноцветными ковре сидел ребёнок и плакал. Его слезы падали вниз. -Симочка, что случилось?- парень обнял сына.- Почему на тебя отец ругался? Сквозь рыдания малыш начал говорить: -Мне от-тец не верит... Он думает, что это я м-мальчика с лестницы столкнул в садике, а это н-не я! Артём сам уп-пал, а говорит, что это я! Никто мне не верит! А т-ты мне веришь? -Симочка, ну что за глупый вопрос. Конечно, я тебе верю.- он крепче обнял малыша.- И всегда буду тебе верить. Ты ещё слишком маленький, чтобы врать. Слезы мальчика прекратились. Через пару минут он окончательно успокоился. Коля предложил: -А давай мультик посмотрим? Какой хочешь? Маленький шмыгнул носом. -Давай тогда Чебурашку? Они включили мультик. Коля поудобнее устроился на мягком ковре. В коридоре послышался звонкий голос: -Батя!- Дазай оказался в комнате.- Вот ты где. Пошли срочно, там важное. -Явился, не запылился. Зачем я тебе? Уже и тут нашёл.- длинноволосый закатил глаза. -Пошли, некогда объяснять. -Сам иди. Или с нами оставайся.- он задумался и добавил.- И сладостей заодно нам принеси с кухни. -Ну, ладно. Так уж и быть. Подросток быстро сбегал на кухню и опять вернулся. В руках у него были разные сладости: начиная от мармелада и заканчивая шоколадными печеньками. -Что смотрите?- спросил Осаму, садясь на ковёр возле Сигмы, отдавая ему вкусняшки. -Чебурашку!- радостно крикнул малыш. -Ага. Который мы так и не посмотрели, потому что кое-кто заболел.- сказал недовольно родитель. -В смысле? Ты хотел в кино идти? Ты даже слова об этом не говорил.- поспорил брюнет, кидая конфету за щеку. -Может я и не говорил, но я вообще-то хотел. Дазай быстро запихнул печеньку в рот Гоголя. -А вообще, что у вас случилось? Почему Федя орал? Настроение Сигмы резко упало. Его глаза цвета японской розы (не кидайте помидорки, я знаю, что это хуёво) заблестели. Николай дал подзатыльник старшему. -А ты бы больше балаболил.- потом прошептал на ушко.- Подстава в садике. -Понятно.- так же тихо сказал Дазай. Он погладил малыша по голове.- Ну, Симочка, не плачь. Всё будет хорошо.- он взял розовые щёчки мальчика и поцеловал в небольшой лобик.- Давай, дальше мультик смотреть? -Угу. "Надо проверить как там Сигма"- подумал Федя. Его гнев ушёл, зато пришла вина за то, что наругался на младшего сына.- "Но он ведь виноват! Но... Что-то тут не чисто. Не мог Сигма сделать такую пакость. Даже Дазай в детстве такого не вытворял." Парень решил проверить ребёнка. Зайдя в комнату, он изумился. По большому телевизору шёл детский фильм. Его домочадцы лежали на полу под пледом, прижавшись к друг другу. Он хотел уходить, но заметил с помощью света устройства на столе бумажку. Это оказалась записка. В ней гласилось: Сигма не виноват. Честно скажу, ты- плохой отец. Ты не смог даже толком разобратся в детском саду, а уже ругаешь его. Мог хотя бы не верить всем подряд. От Коли =) Гоголь был прав. *** -Это вы, Федор Михайлович? Папа Сигмы?- к темноволосому подошла женщина. Федор снова приехал в садик. Он будто чувствовал, что что-то будет и скорее всего плохое. Похоже он это предсказал. -Да, это я. А что такого?- юноша обернулся на женский голос. Там стояла нафуфыренная мадемуазель. Почти всё на её лице было сделано искуственно, и губы, и брови, и ресницы. Огромный начёс на затылке казался чуть ли не больше головы. Задавался вопрос: а это точно мама, может быть сестра пришла за братом? -А ничего, что ваш хулиган подвёрг здоровье моего Артемчика? Нам пришлось ехать в больницу, чтобы удостовериться, что всё хорошо. У него синяки по всей ноге и спине.- от каждого слова её начёс качался то в одну сторону, то в другую, будто маятник. Ярко накрашенные губы искривились. Она держала за руку мальчика, скорее всего своего ребёнка. Он выглядел жалко, но как будто не по настоящему. Вздохнув побольше воздуха, Федя выговорил: -И что же вы хотите? Мне кажется я уже поговорил с воспитательницей. К родителю подбежал Сигма и спросил: -Отец, что случилось? Заметив малыша дамочка указала на него пальцем, воскликнула: -Вот он! У него психика испорчена! А вдруг он ещё кому-нибудь руку сломает?! Его надо изолировать от общества! От крика и гнева в глазах Сигмы снова заблестели кристальные капли воды. Федя произнёс: -Симочка, дорогой, иди, пожалуйста, в другом месте в машинки поиграй пока. Я сейчас разберусь и прийду за тобой. Мальчик послушался и убежал в угол помещения. К двум взрослым подбежала Варвара Тимофеевна. Заметив, что их спор слушает посторонний человек, Федю осенило. -Эм, Варвара Тимофеевна, а у вас же есть камеры видеозаписи в комнатах? *** Как и говорил Сигма, противный мальчик Артём сам упал с лестницы, другой просто оказался рядом. Зачем же он так соврал, Федя и не понял. Но ненормальной мамочке пришлось проиграть и молча уйти. Воспитательница извинялась за эту недопустимою ошибку. Но несмотря на свою победу в этой битве, Федя ощущал чувство вины за вчерашнее. Они сели с Сигмой в машину. Юноша сел за руль, а малыш сзади в детское кресло. В машине повисла неловкая тишина. Надо было нажать на газ и поехать, но Достоевский хотел извиниться. -Сигма, ты же не обижаешься на меня? Прости, меня, пожалуйста. Зря я на тебя ругался вчера. Мальчик улыбнулся. -Нет, конечно, отец. Я не обижаюсь на тебя.- он продвинулся к Фёдору и поцеловал его в щеку.