От станции к станции

От станции к станции, под стук колес, нервно покусывая губу, выстукивая пальцами на кожаной обивке незамысловатый ритм, все увеличивая и увеличивая громкость в наушниках, заглушая мат и болтовню других пассажиров, бросая рассеяные взгляды на изрисованный пейзаж гаражей и покосившихся кирпичных складов за окном, сглатывая, стараясь умерить стук сердца, набирая сообщения одно за другим, хватаясь за телефон, едва тот начнет звонить, запинаясь и краснея бормоча что-то в трубку, испуганно переспрашивая раз за разом:"Но ты же меня встретишь?", до лихорадочного безумия боясь, что ответом будет сухое "нет", глуповато улыбаясь краем губ, постукивая каблуком и чуть ли не приплясывая, углубляясь в какие-то свои мысли, затем, хватая торопливо сумку, выскакивать из поезда - как-то воровато оглядывая перон, выплевывая клубы пара с каждым полувздохом, широкими шагами меряя зажатый между поездами узкий клочок промерзшей земли, закуривая - с трясущимися руками, чертыхаясь и ломая спичку за спичкой, стряхивая рассыпчатую пепельную пыль под ноги, а часть - на одежду, но не замечая этого, вздрагивая от каждого звука, выжидая, превращая напряженным воображением минуты в часы, наконец, кидаясь в объятия опоздавшей, судорожно вприжимая ее к себе, целуя - так странно, с привкусом дыма на губах, - не обращая на косые взгляды ни малейшего внимания, хохоча, шепча на ухо сумбурные признания в любви, крепко сжимая ее руку, теснее прижимаясь к ней, объясняя это тем, что, мол, холодно, дни напролет исхаживая все родные, "свои" места, в безлюдных улочках и тупиках даря случайные торопливые ласки, а по ночам заставляя ее стонать, изгибаться, пробегая пальцами по линии позвоночника, оставляя багряные пятна на шее и ключицах - словно расставляя метки, как клеймом помечая преступника, срывая с бледно-розовых губ протяжные, прерывистые стоны, доводя умелыми руками до края, затем под утро, словно смутившись, прикрывать ее одеялом, готовить кофе на крошечной кухне, как всегда, сделать чересчур пережареную яичницу, ругаясь сквозь зубы, отскребая ее от сковородки, засыпая все солью и специями, пытаясь сделать это чуть-чуть съедобнее, затем будить любимую - как Белоснежку, поцелуем - и пить вместе с ней поганый кофе, не обращая внимания на изумительно-красивый заоконный рассвет, теряясь в ее глазах, кажущихся гораздо глубже, потом забыть о бегущих днях, теряя счет времени и только тогда опомниться, когда будет пора уезжать, на вокзале прощаясь с улыбкой, без слез, без грусти и только в поезде, удаляясь от нее с каждой секундой все стремительнее, позволить себе заплакать.