минус балл

      Лэнс в очередной раз ёрзает на неудобном стуле, пытаясь поправить отвратительно-синюю форменную футболку и тихо завывая надоедливую песенку, которая играет из динамиков в магазине уже раз третий. Первые два раза он ещё держался — многие покупатели, осуждающие молчавшие, пока он пробивал их покупки, скорее всего не оценили бы его певческий талант, но тишина пустого магазина практически заставляла его петь, чтобы не сойти с ума. Севший пару часов назад телефон молчаливо поддерживал идею с незапланированным концертом начинающего поп-артиста.       — Боже, — Лэнс вздыхает, утыкаясь головой в столешницу. Он бьётся виском о кассу и шипит. — Я ненавижу это место.       Дверь с громким хлопком открывается, и МакКлейн почти вскакивает, вновь задевая кассу и ударяясь рукой.       — Добрый вечер! — Вошедший на него даже не смотрит, и Лэнс позволяет пробубнить себе под нос о чужой грубости, отворачиваясь к настенным часам, чтобы понять как долго ему ещё находиться здесь. — К слову, кажется, уже ночь.       Из противоположного угла магазина раздаётся громкий хлопок дверцы одного из холодильников, Лэнс вздыхает. Между узкими стеллажами с чипсами и другой вредной, но обожаемой МакКлейном, еды проскальзывает единственный покупатель. Он осматривается, останавливается около стойки с чипсами и раздумывает около минуты, хмуря брови. Лэнсу делать нечего — он рассматривает незнакомца намного внимательнее, чем позволяют рамки приличия. Повезло, что на него не смотрят в ответ, давая ему возможность безумно неприлично сморщиться, различив на чужой голове маллет. Этот парнишка словно сбежал из стереотипных фильмов про 90е, натянув на себя подобие кожаной куртки и до ужаса узкие джинсы.       — Боже... — Лэнс вздыхает опять. — Надеюсь, он пойдёт на другую кассу.       Мысль, что в магазине их всего двое, в его голову не приходит. Лэнс роняет ещё один разочарованный вздох, когда парнишка направляется прямо к нему. Перед ним оказывается одна банка рэдбулла, и МакКлейн действительно озадачен какого чёрта этот тип так долго тёрся около чипсов, если в итоге не взял ничего.       — Бурный вечерок? — Лэнс считал себя забавным, нет, правда он забавный. И его слишком сильно задело то, как этот парнишка, игнорируя вопрос, высматривает что-то позади него. Он достаёт наушник из уха и слегка медлит, наконец взглянув на продавца.       — Есть мальборо красные? — Ну, конечно! Этот сбежавший из 90х парнишка будет курить мальборо. Чего ещё Лэнс мог ожидать?       — Паспорт? — МакКлейн удерживается от смешка, когда парень тянется за паспортом. Однако это отличный момент разглядеть его поближе, и боже, вау, кажется, Лэнс его недооценил издалека. Потому что этот парень был прекрасен и определённо в его вкусе. Если, конечно, игнорировать ужас на его голове (это стоило ему целых пяти баллов!). Они встречаются взглядами, когда Лэнс уже пару секунд игнорирует протянутый паспорт, в упор смотря на парня. — А, ага, да, хорошо.       Где же твоя уверенность и усмешка, Лэнс МакКлейн?       Он разворачивается к стенду позади себя, быстро разыскивая глазами нужные сигареты и пытаясь вспомнить хоть одну фразу, которая сразила бы этого парня наповал. Это было сложно, как минимум пока Лэнс в этой отвратительной футболке. Он явно не в том виде, в котором стоит встречать парней, подходящих под стандарт МакКлэйна примерно на девяносто процентов. Ещё пять он вычел из-за ужасного духа девяностых, окружившего это парня.       — Так... Значит, мальборо, да? — Лэнс правда старается. Незнакомец почти сбивает его с ног своим взглядом.       — Да?       — Отлично, хорошо, — он быстро пикает и жмёт пару кнопок. — Ещё что-нибудь?       В самых невинных фантазиях Лэнса парнишка сказал бы что-то в духе да, пожалуйста, твой номер, но тот молчит и просто смотрит на него. МакКлейн теряет надежду, а парень явно теряет баллы, без права восстановления. Кажется, пришло смириться с мыслью, что нет человека, который соответствовал твоим вкусам на все сто, как бы печально это не было.       — Спасибо за покупку! — Ну, же, Лэнс, ты теряешь время! — Всего доброго!       Макклейн не успевает договорить, как покупатель скрывается за дверью, не бросив ему даже вежливой улыбки или простого кивка. Очередной почти-парень-мечты уходит из его жизни даже быстрее, чем Лэнс успел осознать, что ему нужно заполучить его внимание. И самого парня соответственно. Тяжелым мешком опадая на стул за кассой, Лэнс грустно поглядывает на часы. Ему осталось совсем немного, и он окажется в объятиях любимой кровати и единственного выходного на этой неделе.       Через час, закрывая магазин и словив очередную мысль о мальчишке из девяностых в своей голове, Лэнс думает, что он жалкий.       Кит выходит из магазина, поморщившись от резкой смены освещения — улицы давно погрузились в тихую темень, лаская глаза мягким рассеянным светом фонарей. Прижимая холодную банку локтем к рёбрам, Коганэ проверяет сообщение об оплате — на счету число тревожно близкое к нулю. Телефон сразу же улетает в карман, ему больше порадовать нечем. Кит приваливается к мотоциклу, нарушая мирную тишину ночи шипением банки с энергетиком — кажется, третий за сегодняшний день.       Закуривая, он мысленно рассуждает и тихо усмехается — его потребность в кофеине пагубно влияет не только на его здоровье и сон, но и конкретно бьёт по бюджету. Повезло, что Широ задолжал ему баночку ещё неделю назад и ответственно вернул долг именно сегодня. Этот день был удивительно отвратительным, даже вкус любимого рэд булла не спасал. Казалось, хуже быть не могло.       Широ, словно насмехаясь, не звонил и даже не скинул сообщение. Телефон в безмолвии всё так же лежал в кармане — это больше похоже на издевательство, Кит вообще-то ждал хоть какой-то весточки от брата, убивая время в ожидании уже полчаса. В один момент у него даже возникла мысль вернуться в магазин и поговорить с тем странным продавцом — как минимум, он был единственным человеком в нескольких метрах от самого Кита.       Под второй щелчок зажигалки Коганэ замечает недалеко от себя тень. Он запивает затяжку энергетиком и оборачивается — в нескольких метрах от него, под фонарём медленно идёт Широ, оборачиваясь и вглядываясь в темень. Кит на секунду жалеет, что припарковался в тени, — его даже вывеска и большие окна магазина не подсвечивают — но чувство вины отпадает вместе с пришедшей мыслью. Широ заставил его ждать полчаса, даже не позвонив.       — Хэй, — брат хлопает его по плечу. Кит все ещё улыбается с того, как старший пытался разглядеть его в отголосках подсветок и фонаря. — Телефон сдох, давно ждёшь?       Кит в ответ слегка трясёт полупустой банкой и отбрасывает докуренную сигарету — ровно туда же, куда откинул предыдущий бычок. Для Широ ответ исчерпывающий, поэтому он лишь опускает голову, усмехаясь и роняя привычное должен буду. За что конкретно должен, Кит не всегда понимал, однако смиренно соглашался.       — Ты есть не хочешь? У меня дома холодильник пустой, — головой Широ машет в сторону магазинчика, но Кит лишь кривится — встреча с продавцом показалась ему слишком неловкой, а сам продавец странный, так что возвращаться ему не хотелось. Однако желудок предательски сжимается, едва удерживаясь от громкого урчания. Кит вообще ел сегодня? Кажется, Широ задумался о том же. — Или пиццу закажем? — Кит снова морщится, но Широ его перебивает: — Я плачу. Должен за ожидание.       Слегка смущённо, но чересчур довольно Коганэ кивает, усаживаясь на мотоцикл и передавая брату второй шлем. Он совсем не специально буксует громче, чем следовало бы в ночной тишине, однако плавно двигается с места и едет по знакомой дороге. В своё время он слишком часто сбегал из дома в квартиру брата. Увлечённый, он даже не чувствует брошенный сквозь толстые окна магазина взгляд того самого продавца.       На дороге Кит растворяется в буйном ветре под звук грохочущего мотора. Слишком громко, слишком быстро, слишком свободно. Перед ним пустая дорога и тепло-оранжевые огоньки окон мелькающих мимо домов — больше вокруг он не видит ничего. Широ на секунду сжимает края его куртки чуть сильнее, как делал всегда перед поворотом или остановкой, словно был за рулём — они наконец останавливаются перед подъездом.       Коганэ хочется ещё — ехать так долго и быстро, рассекая пустынно-тревожную тишину улиц и не замечая вселенную, которая смазанным пятном остаётся позади. Ехать, пока не закончится бензин в баке; пока сердце не задохнётся в ударах от избытка адреналина; пока все мысли не вылетят на большой скорости из головы. С каждой поездкой на мотоцикле Кит становится все ненасытнее — дальше, больше, быстрее. Однажды, он точно уедет из этого города.       Широ соскакивает с мотоцикла и улыбается, снимая шлем. Он трясёт головой и оглядывается по сторонам, явно давая Киту время — он знал это чувство, это нежелание глушить мотор и подниматься с кожаного сидения. Он сам проходил через это — был мальчишкой даже поменьше Кита, постоянно напрашивался на поездки с отцом или выбираясь из дома просто ради пятиминутного проезда по соседней улице.       Широ помнил, как впервые сел за руль, но если бы кто-то попросил его описать, какого это было, он не смог бы ответить. Это нужно чувствовать, и поэтому каждый раз он позволяет Киту задерживаться на мотоцикле дольше необходимого. И именно по этому ничего ему не говорит, когда младший пропускает поворот, чтобы проехать больше.       — Ну что, гонщик, ты идёшь? — Широ всё так же улыбается, глядя на брата и тянет ему руку. Кит роняет вздох, но всё же поднимается, незаметно, одними кончиками пальцев, оглаживая бензобак.       — Может, прокатимся завтра?       — Конечно. Кит помнил, как проводил выходные в квартире брата совсем подростком. Он убегал из дома даже раньше, чем мать просыпалась, собирая с собой всё самое важное — телефон, ключи, кожаную куртку с плеча отца и желание оказаться подальше. Они проводили ночи напролёт за просмотром самых популярных сериалов или фильмов, заказывая пиццу и упиваясь газировкой. В один вечер Широ показал ему свой старенький мотоцикл, который хотел пересобрать и позволить младшему покататься, если тот поможет — так Американская история ужасов осталась недосмотренной и забытой.       Каждый свободный вечер они проводили в гараже лучшего друга Широ, Мэтта, который крутил на стареньком ноутбуке странные песни девяностых и громко щёлкал клавиатурой. Широ говорил, что он просто учёный, они все такие; Кит лишь тихо вздыхал, изредка цыкая на брошенное Мэттом я курить. Он даже не вспомнит, когда они начали выбегать на перекуры вместе. Однако Коганэ очень быстро усвоил: Холт до ужаса болтливый, курит он медленно, а ещё у него есть невероятно очаровательная младшая сестрёнка. Он был похож чем-то на Широ, только более безрассудный и не такой строгий.       Именно Мэтт привил Коганэ любовь к старому року, который играл у него постоянно. Каждый раз, когда они втроём запирались в гараже, грубоватые ноты Металлики рвались из колонок, изредка перебиваемые менее любимыми лично Китом группами. К сожалению Широ — Мэтт так же был тем, кто позволил младшему распробовать вкус красных мальборо и отвешивал комплименты горячо любимой кожанке отца, которую Кит, кажется, вообще не снимал с тех пор, как ему удалось её забрать. Сколько бы младший не отпирался, что это единственное, что сближало его с отцом, и Мэтт, и Широ знали — ему просто нравилось чувствовать себя крутым, пока на его плечах с приятным хрустом сминалась натуральная кожа.       Холт, к слову, совершенно не специально только закрепил мысль, что Кит выглядит действительно клёво.       Кит отбивался тем, что только старики ещё используют слово клево и Мэтт сам не клевый, хоть считал он совсем по-другому.       В эти выходные Кит был действительно огорчён тем фактом, что Мэтт уехал на пару дней к родителям очередной подружки, потому что никаких сборов в гараже как раньше не будет.       — Ну-ну, малыш Кити, не грусти! Я привезу тебе сувенирчик, — смеялся Мэтт в их прошлую встречу. — А потом мы снова соберём свой кружок по интересам и как следует потусуемся!       — Фу, — Кит старательно отбивался от загребуще-обнимающих и невероятно длинных рук Холта. — Никто уже не говорит... потусуемся, старикан.       Как минимум, Широ обещал ему веселую гонку завтра. Так что Кит не так уж и сильно скучал по этому заучке, слушающему клевый рок и выбегающему с ним покурить чуть ли не каждые пять минут. Их всё ещё ждёт марафон недосмотренных сериалов.       И да, Кит действительно ждёт сувенир.       Мэтту лучше сдержать обещание.       Больше всего Лэнс ненавидел засыпать с мыслью, что он жалкий — она непременно будет преследовать его под утро и хорошенько подпортит день. Ему просто нельзя портить единственный выходной руганью с самим собой, в будни этого вполне хватает. Однако перебить внутренний голос удаётся марафоном безудержного веселья от двух близнецов Зака и Коди. Лэнс старательно скрывал свою любовь к подростковым сериалам от Дисней, но это был тяжёлый случай. Ему нужна была помощь. И эти дети выручали — как минимум, Лэнс был не самым глупым, его это успокаивало.       Очередную не промотанную заставку перебивает мелодия звонка — лишь бы не с работы — Ханк упорно пытался дозвониться до лучшего друга. Он прекрасно помнил всё нытьё МакКлэйна в ожидании этого дня, обвёл его красным в календаре и ждал больше, чем дети ждут рождества или дня рождения. Они так давно не выбирались куда-то вместе, боже, прошло уже тысяча лет с их последней встречи. Они просто не имели права игнорировать этот факт. Лэнс явно не разделял энтузиазма, молча смотря на то, как Ханк не сбрасывает.       В конечном итоге он сдаётся — Лэнс, не Ханк, конечно же.       — Алло? — У Лэнса есть все права на брошенный драматичный вздох.       — Ты знаешь какой сегодня день? Правильно: это день Ханка и Лэнса, лучших бро в этом мире! Надеюсь, ты уже натянул свою парадную футболку, потому что у меня невероятные планы. — Ханк звучал взволнованно, он буквально сдерживался от того, чтобы запищать.       — Тише-тише, Ханки, погоди, — встряхивая головой, Лэнс трёт глаза и зевает. — Ты чего раскричался с утра пораньше?       — Время одиннадцать, Лэнс. Какое утро?       Слишком много драматичных вздохов, Лэнс МакКлейн. Слишком много.       Наконец, хлопнув пальцами по клавиатуре и поставив серию на паузу, Лэнс поднимается с кровати. Он кривится от яркого солнечного света, бьющего из под штор, шумно вздыхая на каждое движение. Ханк нетерпеливо пыхтит ему в ухо, готовый вот-вот разразиться восторженным бредом о том, как много они должны сделать за день.       — Клянусь, если ты ещё раз вздохнешь, я сейчас же приеду и ударю тебя, — Лэнс хорошо знает своего друга, он и правда может приехать только ради того, чтобы разочек ему треснуть как следует. Ханк замолкает, и МакКлейн точно знает, что он сейчас сделает: опустит голову, потрёт виски и, тяжело опираясь локтем на своё колено (если он сидит, конечно же — стоя он упрёт руки в боки), посмотрит в упор прямо, как посмотрел бы на Лэнса, если б тот был перед ним. — Просто скажи, что хочешь просидеть день дома, Лэнс, не разыгрывая драму. Не заставлю же я тебя, в конце концов.       — Извини, Ханки, я просто не в духе для дня Ханка и Лэнса. Давай в следующий раз? — Кажется, избавиться от чувства, что он жалкий сегодня не выйдет.       — Конечно, друг. Тебе привезти чего поесть или сам до магазина дойдёшь?       Боже, Лэнс точно выиграл какую-то невообразимую космическую войну в прошлой жизни, иначе он не может описать чем заслужил такого друга. Он еле сдерживается от очередного вздоха — Ханк всё ещё мог приехать, чтобы ударить его, а не накормить.       — Не волнуйся, дойду. Но... — эта пауза нужна точно не для лёгкого драматизма. — Не хочешь заехать вечером? Посмотрели бы тот фильм, о котором ты писал на прошлой неделе? — Лэнс, вообще-то, тоже друг не самый плохой. Как минимум, он старается.       — Конечно. Но чего-нибудь вкусного я захвачу, зная тебя...       — Договорились. Спишемся?       Ханк сбрасывает с тихим, но довольным угу. Лэнс думает, что не такой уж он жалкий. Его друг явно так не считал и даже не разозлился, что все построенные замки на этот день рухнули, обернувшись обычным просмотром фильма дома — это напоминало школьные годы. Они торопились с уроков домой друг к другу, чтобы как можно скорее посмотреть новую серию аниме, заедая её вкусными пирожками мамы Ханка или невероятной лазаньей от матери Лэнса. Удивительно, как они вообще закончили школу, проводя всё свободное время вместе перед телевизором и проигрывателем.       До вечера времени много, а Зак и Коди ждут его под приятное жужжание ноутбука. Когда Лэнс последний раз отдирал взгляд от пестрого экрана, за окном было светло — тогда же он разговаривал с Ханком. Сейчас солнце уже медленно собиралось куда подальше за горизонт, плавно смешивая на небе оттенки розового, оранжевого и нежно-молочного голубого. МакКлейн вздыхает — больше тянуть нельзя, пора вставать. Он обещал Ханку, что обязательно дойдёт до магазина и прекрасно знает, что друг ещё очень долго будет ему припоминать о том, как он хорошо знает Лэнса и больше никогда не доверит ему вопрос собственного питания. Он не может позволить Ханку выйграть без боя.       Натягивая толстовку поверх пижамной футболки, Лэнс протяжно зевает. Он решает не менять штаны, думая что домашние спортивные штаны вполне похожи на те, которые он бы надел в любой другой день. К тому же, он не собирался находиться на улице больше получаса — значит это не повод переодеваться. В кедах на босую ногу и со звенящими в кармане ключами он быстро пробегает несколько пролётов этажей, попутно отправляя сообщение Ханку. Ближайший магазин — тот, в котором сам Лэнс работал. Как бы сильно не хотелось возвращаться на работу в выходной, ему пришлось. До второго ближайшего ему идти на целых пять минут больше, а значит он не укладывался в назначенные полчаса.       — Добрый вечер! — приветствует милая девушка на кассе. — А, это ты, Лэнс.       — Я тоже очень рад тебя видеть, Нима.       Как можно быстрее МакКлейн выбирает что-то из полуфабрикатов, две банки энергетика и одну большую газировку. Чипсы и прочую ерунду Ханк выкинет сразу же, как только услышит шуршание пачки. Отлично, пять минут от дома, минут за двадцать Лэнс управится в магазине и пять минут на обратную дорогу. Идеальный расчёт. Если бы не одно но.       Перекидываясь едкими, но дружелюбными прощаниями, Лэнс выходит из магазина с улыбкой. Его настолько радует собственный успех во времени, — запас в три минуты! — что он даже не сразу замечает мелькнувший мимо маллет. Тот самый, не оценивший его флирт. Лэнс оборачивается, в повороте пытаясь что-то сказать, но натыкается глазами на наушники в чужих ушах. Его бьёт поддых разочаровние. Следующее, что он видит — машущий ему постоянник. Широ, кажется?       — Эй, Лэнс, приветики! Я думал, ты выходной, на кассе вроде кто-то другой, — мужчина кивком указывает на окно, в котором им мило улыбалась Нима.       — Ага, так и есть. Заскочил за кое-чем пожевать, — Лэнс чуть приподнимает пакет. — А ты какими судьбами? Кого-то ждёшь?       — Проспорил брату, в итоге должен ему ужин. Вот отправил выбирать с моей картой, — Не может этого быть.       — Тот маллет — твой брат? — Широ смеётся замечая тысячи вопросов на лице Лэнса.       — Ага, вы знакомы?       Ох, если бы! Лэнс не против, но кошмарный брат самого дружелюбного покупателя оказывается полная противоположность и совершенно не дружелюбен. Особенно к Лэнсу — но это личная оценка, за достоверность МакКлейн не отвечает.       — А вот и он. Ты быстро, что взял? — Широ резко переводит взгляд за спину Лэнса. Лэнс оборачивается: маллет, весело улыбаясь, трясёт банкой редбулла и пачкой чипсов, тут же кидая её в руки брата. Он подходит ближе и щёлкает банкой, не замечая незнакомца. — Серьёзно? Как твой желудок ещё не помер.       — Этот парень и не такое видел, — Маллет только что пошутил? Он что, вообще не замечает Лэнса? — Ой. — Ага, всё таки заметил.       — Это Лэнс, — представляет Широ. — Он работает тут. А это Кит, — Широ обращается к Лэнсу. — Мой брат.       — Очень приятно, — Лэнс тянет руку, но остаётся проигнорирован. Ладно, Кит, подумаешь, потерял ещё парочку баллов.       — Кстати, как ты его назвал? Маллет? — Широ всё ещё улыбается, но Лэнс смотрит только на Кита. О боже мой, он явно не должен был об этом знать. Лэнс тушуется, но Кит выглядит немного озадаченным и — о боже, Лэнс МакКлейн, дыши, пожалуйста, — покрасневшим. Он что смутился?       — Вообще-то я тороплюсь, — быстро соображает МакКлейн. Он давно не вкладывается в свои полчаса и очень сильно жалеет, что вышел в пижаме. — Ещё увидимся, Широ и ма... Кит.       Широ очень громко смеётся, когда Лэнс почти убегает от них.       Какой же ты придурок, Лэнс. Хотя Ханк точно над ним посмеётся.       В конце концов, Лэнс сталкивается с Ханком около подъезда. Его друг весело машет ему рукой и оглядывает с явным интересом. Они привычно бьются кулаками, и Лэнс звонко встряхивает ключами в руке, когда Ханк наконец открывает рот.       — Дай угадаю, ты надеялся успеть сбегать в магазин до того, как я приду, чтобы не получить по шее?       — Но у меня не вышло, верно?       — Ты почти справился, в следующий раз постарайся лучше. — Что ж, его шея в безопасности. Пока что.       Они вваливаются в квартиру, сразу же падая перед ноутбуком и включая фильм, который Ханк расхваливал уже неделю. У Лэнса было много ожиданий, и они были бы оправданы, — он в этом уверен, он доверял вкусу лучшего друга — если бы он не уснул спустя сорок три минуты из ста с лишним, которые длился сам фильм. Ханк совершенно не был разочарован или обижен, пока будил друга, чтобы тот закрыл за ним дверь. Лэнс обязательно посмотрит его в одну из своих бессонных ночей — хоть какая-то польза от них.              — Так, вы знакомы? Я так и не услышал ответа, — Широ, отдышавшись, позволяет Киту занять место на своём байке. Он всё ещё стоял с пачкой чипсов в руках, когда младший усаживается и закуривает, не выпуская энергетик из рук. — Лэнс выглядел взволнованным, когда увидел тебя.       — Не знаю, что он успел тебе наговорить, но я вижу его второй раз в своей жизни.       — И как он тебе? Ты, кажется, его заинтересовал, — Кит из-за всех сил игнорирует нелепую игру бровями на лице брата и выдыхает дым, подняв голову к небу.       Обычный продавец. Всё, что Кит о нём знал — он бросается отвратительно-тупыми фразами, задаёт глупые вопросы, дал Киту прозвище — очень креативно, Маллет — и, очевидно, имеет проблемы с дыханием. С чего вообще он должен быть для Когане каким-то?       — С чего вопрос?       Широ пожимает плечами, и Кит решает, что отвечать ему не обязательно.       И как он тебе?       Возможно, Кит думает об этом дольше, чем оно того требовало. Парнишка, хоть и казался странным, однако выглядел он... мило. Не то, чтобы Когане записывался в ценителей милых мальчиков из соседних продуктовых. И он определённо не понимал, что могло заинтересовать этого парня, хотя виделись они всего пару раз. Это было слишком поверхностно и глупо, Кит не любил подобные знакомства, даже если его брат говорил, что это кто-то хороший. У Широ не было вкуса и он плохо разбирался в людях, вы вообще видели его лучшего друга?       Лэнс выглядел взволнованным, когда увидел тебя.       Лэнс. Кит крутит имя у себя на языке, пробует и смакует, но так и не решается произнести его вслух. Не хватало выдать брату своего замешательства — он позволит себе распробовать это имя наедине, собрать кусочки того, что могло заинтересовать этого парня в нём и чем Лэнс мог бы зацепить его самого.       У него оставалось ещё немного времени, которое он мог провести с братом. Какое ему дело до мальчиков-продавцов?       Кит думает об этом, когда заходит в тот же магазин через неделю. Он точно не возвращался к этим мыслям на протяжении этой недели, точно нет, за кого вы его принимаете. Засранец Широ точно знал, как заставить брата думать о чём-то.       — Ох, — слышит он с кассы. — Добрый вечер.       Снова Лэнс.       Кит позволяет себе обронить кивок — как минимум, они знакомы. В нём ещё остались зачатки вежливости.       Коганэ скользит взглядом по полкам с энергетиками, аккуратно цепляет две банки рэд булла и останавливается около высокого стенда с чипсами. Он не особо хотел есть, а счёт его карты будет благодарен, если Кит просто пройдёт мимо. Он так и делает. На кассе его встречает покрасневший Лэнс — странно, в магазине точно работает кондиционер. Кит смотрит сквозь него — под фонарём припаркован его мотоцикл, ночь захватывает своей тьмой каждый уголок улиц. Зачем он вообще приехал?       — Мальборо? — Кит надеется, что его поймут. Он сжимает паспорт в своём кармане, на случай если легкомысленный Лэнс, которого так просто заинтересовать, его уже забыл.       — Да, конечно, — в этот раз он кажется спокойнее, оборачиваясь и аккуратно выхватывая пачку сигарет. Лэнс улыбается ему уголком губ, громко пикая кассой, но не смотрит в глаза.       — Во сколько... — Лэнс слишком резко поднимает голову, Кит морщится и пробует ещё раз. — Во сколько вы закрываетесь?       — Мы работаем до одиннадцати.       Кит поднимает голову и натыкается взглядом на большие часы — оставалось минут пятнадцать, будь он на месте Лэнса, он бы ненавидел такого медлительного и позднего покупателя. Лэнс, словно не замечая его, возвращается к кассе, лихорадочно тыкая на кнопки и выводя оплату на терминал. Он снова кажется невероятно красным и потерявшим дыхание, но Коганэ кашляет, оплачивает покупки и собирается уходить, но.       — Широ показалось, что ты был взволнован встречей со мной? Он сказал, что ты заинтересован. — Кит замечает в движениях Лэнса что-то такое, что буквально кричит о желании парня убежать. — Мне стало интересно: почему?       Лэнс находится буквально через секунду.       — Ты выглядишь как сплошной стереотип девяностых. Я люблю ретро.       Кит усмехается. Смело.       — Я могу тебя подождать?       О. Господи. Боже. Лэнс задыхается, как только Кит выходит из магазина, бросив очередную усмешку на его кивок. МакКлейн старательно держит лицо — его всё ещё видно через огромное окно за его спиной. Он старается не оборачиваться, проверяя не уехал ли Кит и ждёт ли он его.       Конечно, его лицо горело и руки не слушались, но — дыши, Лэнс, просто дыши — этот парень сделал первый шаг, который Лэнс планировал целую неделю! И планировал бы дальше, потому что он явно не рассчитывал, что это случится так скоро. Он понятия не имел, что должен говорить или делать, когда они останутся наедине. Последний раз, когда Лэнс красовался своим умением заигрывать, всё развалилось с треском и Кит определённо не выглядел хоть каплю заинтересованным или что-то в этом роде.       С чего вдруг этот ретро-мальчик вызвался его ждать со смены, выглядя так горячо рядом со своим мотоциклом (за что, конечно же, получил десятку баллов просто потому что), Лэнс не знал. Но Кит упомянул Широ, а значит кое-кому придётся увеличить скидку постоянника. Он готов платить за Широ самостоятельно, если только всё сложится.       Лэнс не мог отделаться от мысли, что он герой глупого подросткового сериала, пересчитывая кассу и закрывая магазин.       Кит ждал его — всё ещё стоял рядом с мотоциклом, опираясь на него бёдрами, и курил.       — Привет? — Отличное начало, так держать, МакКлейн!       — Привет, — Кит тянет ему неоткрытую банку энергетика, и всё это кажется глупостью. Лэнс и так уверен, что не спал бы эту ночь.       Они молчат, пока Кит докуривает, а Лэнс всё так же вертит жестянку в руках. Она холодная, и это самую малость отрезвляет, но буквально каждые пять минут Лэнсу приходится обтирать мокрые ладони о свои джинсы — то ли от смены температур банка покрылась испариной, то ли его ладони нещадно потеют.       — Не пьёшь? Или банки открывать не умеешь?       — О, — МакКлейн благодарен, что Кит первый начал диалог. — Вообще-то, я выживаю только благодаря кофеину, так что опыта у меня с ними много. Я просто не уверен, что мои нервы вынесут ещё и это, потому что, кажется, я слишком напряжён и могу начать вести себя глупо.       Кит рассматривает его, чуть наклонив голову в бок, и откидывает сигарету одним щелчком. Он не улыбается, не усмехается и не проявляет не единой эмоции, И Лэнсу кажется, что он всё испортил слишком быстро. Он даже не успел насладиться этим моментом, но Кит кажется уже осознал свою ошибку и готов уехать, напустив пыли Лэнсу в глаза колёсами своего мотоцикла.       — Ты выглядишь молодо для того, кто уже закончил учёбу, — вместо этого говорит Кит. — Совмещаешь?       — Проще, я не учусь. — Немое почему застревает в глазах его собеседника и выгнутой брови. — Я не поступил, не прошёл по баллам. Хотя я не сильно жалею, конечно, работать в этом магазинчике не звучит как мечта, но лучше так, чем задохнуться в родном городе или умереть по пути на очередную скучную пару. А ты?       — Я бросил.       — Каждому своё.       Они снова остаются в поглощающей тишине ночи. Мимо проезжают одинокие машины, влезающие в их пространство гулом своих моторов. Улицы пустые — людей нет, все спрятались за горящие окна высоток. Лэнс не чувствует привычного одиночества, сопровождающего его под руку каждый раз в конце смены и по пути домой, хотя они не разговаривают и стоят достаточно далеко друг от друга, чтобы чужое тепло растворялось в холодном воздухе между ними.       Это почти комфортно, но МакКлейн всё ещё чувствует себя так, словно должен что-то сказать.       Кит выглядит так, словно ему это не нужно. Он пробует тишину между ними, проверяет, как долго Лэнс сможет это терпеть и нарушит тихий покой своей бессмысленной болтовнёй. Его плечи всё ещё напряжены, это не скрывается даже под грубой кожей его куртки. Он закуривает снова.       — Ты спросил почему, — Коганэ обращает на него внимание сразу же. — Ну, в магазине... Ты сказал, что тебе интересно почему ты меня заинтересовал, — Кит кивает, выдыхая дым в другую от Лэнса сторону. — Для тебя у всего есть причина?       — Это глупо интересоваться кем-то только из-за внешности.       — Глупо думать, что твоя внешность может заинтересовать, — Лэнс чувствует чужой вопрос, но уверенность тихим цунами накрывает его. — В плане, ты видел свою причёску? Кошмар, самый настоящий, минус пять баллов, парень. Тебе стоит поработать над своим стилем.       — Ты же вроде любишь ретро?       — Ты что, специально косишь под ретро? — Лэнс улыбается, и в его груди приятно теплеет, когда Кит усмехается. — Просто чтобы ты знал, я не смотрю только на внешность. Ты выглядишь интересным, но не потому что ты привлекательный. Что-то в тебе есть. Можешь считать это чутьём.       — Но ты всё же считаешь меня привлекательным.       С того момента это стало их обыденностью — Кит ждёт его после смен, и ему абсолютно нет необходимости заходить. Лэнс знает, ждёт и выходит к нему с двумя банками энергетика и пачкой красных мальборо. Изредка они машут друг другу через большое окно или Лэнс выходит к нему немного раньше, стоя на пороге пустого магазина, чтобы просто улыбнуться и бросить мягкое привет.       Коганэ это нравилось, не смотря на огромный крюк, который ему приходилось делать, чтобы вернуться домой. Он думал, что не обязан встречать Лэнса каждый день, но ему хотелось. Хотелось послушать эмоциональный рассказ Лэнса о глупых покупателях, нелепые истории, как он почти перевернул на себя стеллаж или как лопнула пачка чипсов, которую Лэнс забрал в подсобку и это оказалось единственным, что он съел за день; хотелось смотреть, как Лэнс морщит нос, когда смеётся или отмахивается от комментариев Кита о том, что клиент всегда прав; хотелось просто побыть рядом, чтобы не смотреть на россыпь звёзд в небе в одиночку.       Да когда Кит был против лишней поездки на мотоцикле, в конце концов?       — Нет, ты представляешь? У неё на карте закончились деньги, а виноват я! — Лэнс громко хлюпает из своей банки, допивая, и смотрит на своего собеседника. — Эй, ты в порядке?       — Не хочешь прокатиться?       Лэнс замирает — его глаза горят. Кит думает, что они сияют ярче всех звёзд, Луны и Солнца вместе взятых.       — Правда можно? — Его тон смягчается, он почти шепчет, словно рассказывал страшные секреты. Лэнс выглядит неуверенным, но вдохновлённым. Киту это льстит.       — Я бы не предлагал, если бы собирался сказать нет.       Кит терпеливо ждёт, пока Лэнс устроится за его спиной и натянет шлем, неловко и неумело разбираясь с застёжкой — он почти тянет свои руки, чтобы помочь, но Лэнс справляется быстрее, чем Кит набирается смелости. Ему даже немного жаль. Следующее, что он чувствует — Лэнс хватается за его куртку, прижимается ближе и укладывает голову на его спину, как только они трогаются с места.       Кровь в его жилах разгоняется параллельно числу на спидометре, голова привычно пустеет. Кит отдал единственный шлем, который был с собой, Лэнсу, позволяя ветру путаться в собственных волосах, играясь. Ему нравится видеть своими глазами, не скрытыми защитным стеклом, как всё вокруг расплывается. Они едут быстро, наматывая круги по району, и наслаждаясь теплотой вечера, передающего их в объятия ночи. Лэнс цепляется сильнее, жмётся ближе — Кит мог подумать, что ему страшно, но чувствует как Лэнс трясёт головой, когда спрашивает об остановке. Ему тоже нравится.       Они возвращаются к магазину, и Лэнса слегка потряхивает. Он аккуратно слезает, завозившись с застёжкой шлема, и на нетвердых ногах останавливается критически близко — ближе, чем за всё время. Его зрачки расширены, волосы в беспорядке, но на губах невероятно довольная улыбка. Кит буквально тает.       — Просто потрясающе, — Лэнс слегка запыхается, ему явно тяжело говорить или собрать в единую кучу мысли. Свои Кит оставил где-то там, позади, на дороге, сбегая на огромной скорости подальше, чтобы не догнали. — Поверить не могу, ты ездишь так каждый день. Чёрт, мне даже завидно, — он хихикает, отдавай шлем, и пытается привести нечто на своей голове в относительный порядок.       — Ага.       В этот раз Киту требуется меньше времени на сбор своей уверенности, а Лэнсу больше стараний — Коганэ протягивает руку и приглаживает торчащие волосы. Они замирают всего на мгновение: Лэнс едва заметно кивает и льнёт к его ладони, Кит всё так же мягко гладит невероятно гладкие и непослушные волосы на чужой голове.       — Подвезти? — Кит всё ещё не убирает руки, когда волосы Лэнса перестают выглядеть как гнездо. Они стоят так ещё немного, пока наконец это не становится неловким.       — Думаю, на сегодня с меня хватит. Я живу здесь недалеко, не переживай.       — Это объясняет, почему в нашу первую встречу ты был в пижаме.       И Лэнс снова смеётся. Тихо и мягко, совсем коротко, но Кит чувствует себя влюблённым дураком, когда ему хочется, чтобы этот парень никогда не переставал смеяться. Рядом с ним, для него, из-за него. Это звучит слишком пугающе, Коганэ не привык к таким чувствам — он из-за всех сил старается не сбежать прямо сейчас. Ему точно надо подумать и разобраться с этим наедине.       — Тогда до завтра? — Он стойко игнорирует дрожь и неуверенность в собственном голосе.       — Я завтра выходной.       Кит кивает, замирает, не находясь с ответом, и сбежать хочется ещё сильнее. Они могут увидеться вне своих вечерних встреч? Слишком рано, кажется, он ещё не готов. Он перебивает Лэнса, который вот-вот хотел что-то сказать, напуганный.       — Тогда увидимся позже, да? Ну, когда ты будешь работать.       — Конечно. Да, разумеется. Я работаю в четверг. До встречи.       Кит уезжает быстрее, чем Лэнс успевает бросить ему ещё хоть слово.       Ему удаётся сбежать так, чтобы не выглядеть жалким, это уже победа.       Вторник медленно растягивается — Кит не поднимается с постели, все его силы уходят на попытки разобраться в своих чувствах. Он некрасиво игнорирует звонки Широ и не отвечает на его взволнованное приедешь? Мэтт хотел увидеться. Кит хотел бы встретиться со старшими, расспросить Мэтта про то, как он в очередной раз опозорился перед родителями его подружки и шутить об этом до конца вечера. Возможно, они бы вылезли на вечернюю прогулку на мотоциклах с Широ и это помогло бы выкинуть из своей головы этот мусор.       Но Лэнс — не мусор. Его не хотелось выбрасывать из головы.       Поэтому Кит молчит, не способный сделать выбор.       Не способный думать о чем-то, кроме Лэнса.       Среда наступает быстрее, чем Коганэ успевает заметить. Широ вновь разрывает телефон, и Кит почти готов поехать, но.       О Господи Боже. Кит скучал. Конечно, он скучал по брату и его другу — и своему тоже, но Кит никогда не скажет Мэтту, что они друзья. Только вот Коганэ так же скучал по забавному мальчику-продавцу.       И они определённо зашли бы в этот дурацкий магазин около дома, но их бы не встретило взволнованное ох! и, пожалуй, Кит думал, что это бессмысленно. Он всё же вытаскивает себя из постели и заставляет набрать брату. Широ — спасибо ему огромное — не задаёт вопросы, соглашается и обещает привести Мэтта с собой, бросая почти что-то язвительно-мягкое насчёт того, что Кит определённо скучал.       Лэнса через большое окно не видно — там только милая девушка, быстро щёлкающая кассой и улыбающаяся каждому покупателю почти не вымученно. Коганэ позволяет себе выдохнуть с облегчением — он всё ещё не готов к разговору, который кажется неизбежным, как бы сильно он не хотел увидеться. Да, он определённо привязался к этому болтливому мальчику с отражением звёзд в наивно-голубых глазах. Ему просто нужно чуть больше времени, Лэнс всё ещё мог не чувствовать того же. И Кит бы его понял.       — Хэй, долго ждёшь? — Широ подъезжает незаметно, не смотря на громкий рёв мотора. Кит почти вздрагивает, но роняет короткую улыбку и выкидывает сигарету, натягивая шлем. Всё потом — сейчас он не будет думать об этом опять.       В четверг, выходя на работу, Лэнс чувствует себя уставшим, несмотря на два выходных. Он дергано крутит ключ и открывает магазин, скользя взглядом по досконально изученным стеллажам. Что ж, минус десять баллов этому утру за то, что он снова оказался здесь. Этот день ещё можно спасти — вечером Кит вновь приедет и будет ждать его после смены. Возможно, пару баллов он за это накинет. Однако, в прошлый раз они разошлись слишком натянуто и не так, как это происходит обычно. Лэнс сомневался, что Кит вернётся, но ему ужасно не хотелось об этом думать.       День тянется до отвратительного долго. Покупатели, словно никуда не торопясь, блуждают среди стеллажей дольше и медленнее, долго высчитывают деньги на кассе и задерживают время одним своим присутствием. В час-пик Лэнс вовсе сходит с ума — людей много, в магазине шумно, на кассе отвратительная очередь, а в зале бардак. МакКлейн смотрит на часы и понимает, что осталось всего пару часов. Невероятно неприятных, нудных часов, которые он проводит за уборкой и обслуживанием покупателей.       Ближе к позднему вечеру люди не набирают огромные корзины и тележки, покупают по мелочи, но Лэнс всё ещё ненавидит сам факт их присутствия.       Когда дверь с тяжелым звуком открывается, настенные часы отсчитывают последние десять минут его смены. Лэнс поднимает голову, натягивая улыбку и здороваясь, но роняет только тихий вздох.       Перед ним стоит Кит. Он действительно приехал. Вау.       — Здравствуй, — Лэнс почти дрожит, вытягивая из себя слова. Кажется, вокруг стало слишком жарко, он чувствует как краснеет.       — Привет, — Кит выглядит спокойным, но его глаза бегают и избегают хотя бы одного взгляда на Лэнса. — До... До скольки работаешь?       Лэнсу кажется, что у него дежавю. Он рвано вздыхает и позволяет себе улыбнуться уголками губ.       — До одиннадцати, как и всегда. Подождёшь?       Кит кивает, и Лэнс улыбается шире. Как минимум, Кит вернулся. Не бросил его со своим обещанием заглянуть к нему в следующую смену, а вернулся и вновь ждёт его за окнами с двумя банками энергетика и сигаретой в зубах. Страх медленной волной возвращается в океан его спокойствия, сливаясь и пропадая.       Он заканчивает пересчитывать кассу быстрее, чем делал это обычно. Разбирает разбросанный по кассе товар и расставляет его на полках, стараясь дышать как можно ровнее. Ему не за чем торопиться, Кит ждёт его, как и каждый день до этого. Но Лэнс всё же закрывает магазин на две минуты раньше положенного, выбегая и сталкиваясь с Китом. Всё ещё здесь. Правда без мотоцикла.       — А где твой верный конь? — Лэнс привычно забирает банку из (всё ещё?) чужих рук и тут же щёлкает ей.       — Вчера остался у Широ, решил пройтись на своих двоих, — МакКлейн чувствует как его собственные ноги подкашиваются. Он даже не заметил, как сильно волнуется, просто стоя рядом с этим парнем. Его живот приятно скручивает, не давая придумать ответ — голова совершенно отказывалась работать. Что с ним вообще происходит. Определённо что-то странное.       Это было похоже на приятное волнение, подобное детскому, когда вот-вот и придёт час открывать подарки в день рождения, или странное предвкушение перед тем самым событием, которое так долго ждал. Или — Лэнс застывает от липкости своих мыслей — на влюблённость. Лёгкую, подростково-невинную и нежную. Лэнс буквально не может сдвинуться, прилипнув взглядом к серому асфальту под подошвой. Слишком рано для каких-то чувств, нет, это неправильно и нехорошо, очень нехорошо.       Его словно прибивает гравитацией к месту, на него давит воздух, и он не может сделать вздох, открывая и закрывая рот в попытке ухватить хоть каплю кислорода. Он слишком напуган прямо сейчас. Единственное за что он может ухватиться — банка в его руках. Он сжимает её сильнее, чем следует, но приходит в себя, когда осмеливается поднять взгляд на Кита. Точно, Кит. Прямо сейчас, перед ним, такой же напуганный, но причина его страха — сам Лэнс, в мгновение потерявший дыхание.       — Эй? Живой? — он касается его плеча кончиками пальцев, словно боясь оттолкнуть. — Что такое?       У Лэнса нет ответа. Но он кивает и пытается вздохнуть как можно спокойнее.       Минус пятнадцать баллов за порчу атмосферы, МакКлейн. Это было ужасно.       — Я поговорить хотел, — о Господи, пощади Лэнса. Ему кажется, что второй круг его тихой истерики уже подступает к горлу, однако он делает глоток энергетика (сердце и так бьётся с невероятной силой) и вопросительно поднимает брови, всё так же не способный заговорить. — Насчёт... нас.       Лэнс МакКлейн официально мёртв. Кит лично подписал свидетельство о смерти.       — А что насчёт нас? — получается хрипло и измученно, но Кит выглядит не лучше. Он встревоженно трёт пальцы, не смотрит в глаза и выглядит до ужаса великолепно в свете единственного рядом стоящего фонаря.       — Помнишь, ты рассказывал про звёзды на потолке твоей спальни? — Лэнс давится воздухом, у него явно проблемы с этим парнем и дыханием.       — Те которые помогали мне уснуть? — Конечно, Лэнс их помнил.       Они были его спасением в худшие ночи, наполненные кошмарами и бессонницей. Он лично клеил каждую, пару раз чуть не упав со стремянки, и до последнего отстаивал перед матерью, чтобы их не снимали. Каждый раз, когда сон отворачивался от него, оставляя в одиночестве и темноте ночи, Лэнс пересчитывал их, собирая созвездия и придумывая названия. Они успокаивали и едва заметно подсвечивали комнату, разбавляя непроглядную тьму. Лэнс любил их особой, нежной любовью.       Он рассказал о своих звёздах Киту спустя неделю их знакомства, но поверить не мог, что тот до сих пор помнит.       — Мне кажется, ты — моя звезда, Лэнс.       Это признание?       Возможно, не замри Лэнс в безумном потоке вселенной прямо сейчас, он бы пошутил, что парень только что заслужил миллион баллов за эти слова (всё ещё с вычетом пяти из-за прически). Но голова Лэнса абсолютно пуста, на губах не осталось ни одной шутки, а в глазах лишь отражение глаз напротив. Узел в его животе затягивается уже, абсолютно припечатывая его к земле.       Кит прокашливается. Это не отрезвляет.       — Ты так и будешь молчать? Я, вроде как, подбирал слова дня два, но всё ещё не уверен, как они звучат для тебя. Я пытался сказать, что ты мне нравишься.       Лэнс умирает второй раз. Так же некрасиво и глупо, прямо на пороге магазина, в котором работал. Кит не оставлял даже надежды на спасение и воскрешение. У него все ещё не было слов.       Он ставит банку, которую сжимал в руках, на землю и делает шаг, влетая в пространство Кита и прижимаясь к его груди. Лэнс не чувствует ответных объятий, но льнёт ближе, сжимая чужую талию. Ему уютно в пространстве Кита, и он совершенно не хочет отстраняться, не хочет показывать своё покрасневшее лицо и намёк на слезы в своих глазах. В конце концов Кит сдаётся, опуская руки на его спину — не прижимает и не гладит, всего лишь обозначает своё присутствие. Он рядом и ждёт.       — Я так скучал, — шепчет наконец Лэнс. — Места себе не находил, думал, ты не вернёшься. Весь день, как дурак, смотрел в окно и ждал, когда приедешь. Я не знал, пока не увидел тебя сегодня. Ты мне тоже.       Лэнс чувствует чужую усмешку.       — Я знаю, — Лэнс резко поднимает голову, сталкиваясь взглядами. Наконец-то. — Ты же говорил, что любишь ретро.       Он замирает на секунду (снова?) и тут же смеётся. Искренне, легко и свободно. Прекрасное время для шуток, так держать.       Но ему это помогает. Это было только их.       — Минус пять баллов, Кит.       — Ещё осталось что вычитать? Я думал, я уже давно на нуле.       Тебе очень далеко до нуля, думает Лэнс, но улыбается и качает головой. Этот парень никогда не выйдет в ноль.