Один день Итэра

      Итэр совсем недавно вернулся из Сумеру. Он храбрится, держит спину ровно, за суетливыми движениями прячет дрожь. Не даёт никому и слова вставить. Цепляется за мелочи, которые не имеют никакого значения. Не хочешь, чтобы я спрашивал, да? Не волнуйся, я не стану. Я подожду, пока ты будешь готов, пока чувства не переполнят настолько, что сломают тебя. И ты изольёшься на меня в немой истерике. Нам некуда торопиться. Ты сидишь рядом, пока я маленькими глотками наслаждаюсь вкусом нового чая, что ты привёз для меня. Ты, подперев подбородок рукой, без интереса вглядываешься в горизонт своей обители. Что ты ищешь в нём? Думаешь ли о реальности данного пейзажа, о возможности достичь туманных гор вдалеке или же твои мысли блуждают далеко отсюда? Трещины уже поползли по гладкому камню, сигнализируя о неизбежном разломе. Мне довелось уже видеть это раньше. И как твой личный врач, я уже вижу признаки болезни: натянутые улыбки и пустые взгляды, чрезмерная вежливость и нарочитое веселье. Не бойся, дитя, согласно нашему контракту, я тихо следую за тобой и окажусь рядом, когда буду нужен.       Итэр беспокоит меня всё больше. Его акт позитивного упрямства изрядно затянулся, в сравнении с тем временем, когда он вернулся из Инадзумы. Уже несколько дней он ходит наблюдать закат. Ты смотришь на него с такой детской и отчаянной надеждой, что даже моё сердце сжимается. Я знаю чем манят тебя его лучи. Не думай, что я забыл или не придал значения твоей мольбе. Камни помнят тот день. Целую неделю мы проводили вечера в любовании оранжевых пейзажей с горы Хулао". В один из таких вечеров я набрался наглости, чтобы спросить в чём причина этой одержимости. Ты ответил, не задумываясь: — Просто привычка.       Уклончив, как обычно. Иногда ты так жален до своих историй. Извини, но в тот день я был полон решимости не рассказывать, а слушать. Тяжелый вздох покинул твою грудь, но ты всё же удовлетворил моё желание. — В молодости, дома, мы должны были вступить в королевскую стражу. Каждый день мы тренировались до изнеможения. А в конце дня, когда мышцы уже отказывали двигаться, я лежал на земле и единственное, что я хотел, это умереть. , — продолжил ты уже бодрее, — Но с моего места открывался прекрасный вид на закат. Я смотрел на заходящее солнце и радовался, что этот ужасный день наконец закончился и надеялся, что следующий будет лучше. Что завтра тело не будет так болеть, а наши учителя будут немного снисходительнее. — горький смешок и ты наконец удостаиваешь меня своего взгляда, — Хах, глупо, да? В любом случае, как я и сказал, это просто привычка.       Твои глаза. В такие моменты в них отражается весь твой опыт и прожатые года. В них матовым переливом блестит тысячелетний слой пыли. Своей мальчишеской рукой я тянусь смахнуть его. Прижмись к моей груди и позволь слезам святым источником побежать по осунувшимся чертам. Позволь демонам танцевать на выжженной земле. Я кольца вековые отпущу, обогну твои изгибы, сдерживая порывистое дыхание. В объятиях тяжелых одеял хрустят застоялые суставы. Утопает податливое тельце в приятной неге в пасти зверя. Твоя обитель - моё логово, твои гости - мои разбойники. Моя истинная форма - твоё пристанище, и оно не разомкнёт свои путы, пока не отпечатает на тебе свои змеиные узоры. Пока твои руки цепляются за мой хвост, пока твои истошные крики достигают моего сердца, пока твоё мокрое лицо ищет утешение в моём мехе, я буду оберегать тебя.