Цветной лабиринт

Ближайший квадрат опять загорелся красным, и Акаши толкнул Ушимицу в бок. — Смотри, тут меняются красный, зелёный и фиолетовый. Чёткая последовательность. Не знаю, правда, что это нам даёт. Я так и не понял, на какой можно наступать. — На синий, — спокойно отозвался Ушимицу. Он стоял рядом с Акаши, сосредоточенно рассматривая мигающие квадраты. Волосы у него, как всегда, свешивались на лицо, и непонятно было, как он вообще умудрялся что-то видеть за ними. Уговорить его сделать хвостик у Акаши так и не получилось. Он вдруг представил Ушимицу с аккуратным хвостиком и почувствовал непонятное, томительное волнение — в груди сладко заныло и зачастило сердце. Но сейчас было не время для таких размышлений, поэтому пришлось выкинуть все лишние мысли из головы и сосредоточиться на деле. Он сказал, на синий?.. — Почему это? — спросил Акаши, нахмурившись. Он уже давно знал, что может положиться на Ушимицу во всём, может доверять ему, как самому себе. И про его незаурядный интеллект тоже был в курсе. Но хотелось разобраться, как Ушимицу удалось расколоть этот мудрёный цветовой шифр. Перед ними мигали, постоянно меняя цвет, четыреста квадратов на поле двадцать на двадцать. Цветов на них менялось двенадцать, не меньше, и то Акаши не был уверен, что посчитал правильно. Возможно, отсюда просто нельзя было нормально разглядеть дальний край поля. — Потому что добраться до той стороны можно только по синим квадратам. Все остальные цвета слишком далеко друг от друга и не образуют заметного прохода, — охотно пояснил Ушимицу, показывая рукой ему одному видную полосу на поле. Он уже оценил всю картину в целом, пока Акаши рассматривал ближайшую линию игровой области. Как же ему повезло, что такой невероятный парень стал его другом, поддерживал во всём и защищал от разных напастей. Что он вообще в нём нашёл, почему выбрал именно его? Эти мысли постоянно преследовали Акаши, не давали покоя. Иногда он подолгу не мог уснуть, мучая себя этими вопросами и не находя ответов. — Я пойду первым, подожди пока, — велел Ушимицу озабоченным тоном. — Вдруг там ещё какая подлянка. Не хочу, чтобы ты вляпался. — Ну уж нет, — тут же возмутился Акаши. — Если с тобой что-нибудь случится, то я должен быть рядом. — Случится так случится, — равнодушно ответил Ушимицу, пожимая плечами, как будто речь шла вовсе не о его жизни. — А ты потом пройдёшь следом и уже будешь знать, что там за ловушка. Всегда стоит пустить кого-то вперёд. Квадраты продолжали менять цвета, как будто весело подмигивали им. Словно звали скорее ступить на поле — и попасть в приготовленный поспешившим капкан. Минуту назад на их глазах красный квадрат раскрылся и стоявший на нём незнакомый им парень с криком провалился куда-то глубоко, судя по долго не затихавшему отголоску его вопля. Но они понимали, чем закончилось дело там, внизу. В этих играх всё всегда заканчивалось одинаково. — Знал я одного парня, который так рассуждал. — Можешь не продолжать, я догадаюсь: он мёртв? — Он перед смертью поменял свои взгляды, — упрямо заявил Акаши. — Из-за тебя? Ему захотелось тебя спасти? — Ты ясновидящий, что ли? — Он тебя не лапал? — внезапно заволновался Ушимицу, который только что был таким спокойным и уверенным в себе. — Да я ему совсем не нравился! — взвился Акаши и тут же смущённо добавил: — Ну, не так, как тебе. — Ладно, всё равно он уже загнулся, — бросил Ушимицу, шагая на первый квадрат. — Стой, куда! — заорал Акаши, попытавшись схватить Ушимицу за рубашку. — Куда ты без меня полез! Да подожди же! Тот перепрыгивал с квадрата на квадрат, наступая только на те, что загорались синим. Иногда он начинал движение ещё до того, как нужный участок поля менял цвет. То есть явно умудрился уже выучить путь наизусть. Двигался он быстро, уверенно и с изяществом, таившим в себе угрозу. Он был силён и опасен, но сейчас это было не важно, сейчас он сильно рисковал. Акаши не успел за ним, поблизости уже не было ни одного синего квадрата, поэтому ему оставалось только стоять и молча, с восхищением смотреть, как товарищ проходит разноцветное поле по замысловатому зигзагу. Любоваться на его красивые выверенные движения. Было странно так любоваться парнем, но Акаши уже привык к этому своему отношению к Ушимицу и воспринимал его как должное. В конце концов, этот парень для него больше, чем просто какой-то человек, один из многих, больше, чем знакомый, даже больше, чем друг. На той стороне Ушимицу потянул за рычаг на стене — мельтешение огней прекратилось, разом выключилось, погружая поле в полумрак, — и крикнул: — Теперь ты можешь пройти! Акаши раздражённо пошёл по погасшим квадратам, ощущая себя жалким и бесполезным. Думая, что примерно такие же чувства постоянно испытывает бедный Шимура. — Вот взяли бы с собой Шимуру — пустили бы его первым, — как бы между прочим заметил Ушимицу, словно опять прочитав мысли Акаши. — Не пустил бы ты его первым, сам бы пошёл, — пробурчал тот. — Думаешь, я не заметил, как ты его оберегаешь? — Ревнуешь? — тут же вскинулся Ушимицу, радостно сверкая глазами. — Да вот ещё, было бы к кому! — Не к нему, значит? А к кому тогда? — хитро прищурился Ушимицу. В его шутках становилось всё меньше шуточного. Иногда Акаши казалось, что он и вовсе не шутит, а говорит полностью серьёзно. — Слушай, я тебе правда нравлюсь, что ли? — спросил он хмуро, от неловкости засовывая руки в карманы шортов. — Разве я уже не говорил? Много раз, — тихо ответил Ушимицу, осторожно приближаясь к нему. Акаши хотел сделать шаг назад, но почему-то не шелохнулся, оставшись на месте. В голове проносились все безумные фразочки Ушимицу, которые воспринимались шутками — странными, больными, но шутками. И нормальные фразы тоже — все вперемешку. «Я люблю тебя, Акаши, давай победим вместе!» — «Теперь я всегда буду на твоей стороне». — «Я пришёл за тобой!» — «Я так скучал по тебе, ты должен меня обнять и позволить прикоснуться!..» — «Акаши никогда не сказал бы этого!» Ушимицу наклонился к нему и аккуратно взял пальцами за подбородок. Заставил приподнять голову и посмотреть в глаза. Акаши разрывало от противоречивых желаний — ему хотелось вырваться, но в то же время хотелось и дальше чувствовать это нежное прикосновение. — Всё ещё скучаешь по Руи? — спросил Ушимицу тихо. — Конечно, скучаю. Я всегда буду её помнить! — с вызовом ответил Акаши. — Понятно, что будешь. Но ты ещё любишь её? Он задумался. Слишком много всего случилось с тех пор. Слишком много друзей ушло вслед за Руи. Слишком многих он не смог спасти. Ушимицу искал ответ, жадно вглядываясь в его лицо. Ушимицу всегда был рядом. С самого начала. Спасал его столько раз, что Акаши даже не помнил точно — сколько именно. Прилетел за ним на вертолёте, что в их прошлой жизни само по себе казалось совершенно невероятным. Вырвался из этой грёбаной игры и мог спокойно жить дальше, но вернулся, чтобы постоянно рисковать жизнью, вернулся, зная, что может умереть в любой момент — умереть, возможно, страшно и мучительно. Ради того, чтобы быть с ним. Всегда находиться рядом. Помогать, поддерживать, спасать — снова и снова. Рискуя собой, забивая на себя. И пока что ни разу не подвёл. Он был умным, сильным, бесстрашным. Очень полезным. Он был человеком, на которого Акаши всегда мог положиться, на которого всегда мог рассчитывать. И похоже, Ушимицу его любил. — Так ты всё ещё её любишь? — повторил он. — Я не знаю, — попробовал соврать Акаши, но не вышло. — Знаешь! — возразил Ушимицу, наклоняясь ещё ниже. И Акаши не стал его отталкивать.