Et encore désolé

Время всё близилось к девяти. Казуха так и не зашёл в сеть, а Скар покорно ожидал его. И как только он увидел за окном, немного вдалеке, знакомую белоснежную макушку, мигом вылетел из кафе. Всё равно оно скоро должно было закрываться. Скара стоял у уличного фонаря, убрав руки за спину и мило улыбаясь, как самая настоящая влюблённая школьница. Каэдэхара держал в руках телефон, а другой постоянно смахивал с лица чёлку. Юноша немного замедляет шаг, глядя в экран телефона, а затем на секунду меняется в лице на удивление. — Добрый вечер, — сразу здоровается Казуха, как только подходит к однокласснику. — Привет-привет, — под светом фонарей его глаза словно светились, как бриллианты. — Ты бежал? — поднимает выше брови он, когда замечает учащённое дыхание парня. — Конечно нет, — Казуха делает глубокий вдох, чтобы перевести дыхание. Скара тихо хихикает с этого действия, начиная медленно шагать вперёд по улице, а второй следует за ним. — Так для чего ты хотел встретиться? — отворачиваясь и пытаясь утопить во тьме свою мягкую улыбку, спрашивал Скарамучча. Каэдэхара молчит некоторое время. — Мне хотелось просто прогуляться с тобой, — наконец-то отвечает он. — Провести время в твоей компании. — Вот оно как... — хмыкает Скара, затихая. Кажется, он всё понял. Парень останавливается, а Каэдэхара недоуменно смотрит на него. Скарамучча хитро ухмыляется, прежде, чем выдать: — Ты позвал меня на свидание? Бровки Казухи резко вздымаются выше и глядят на лисью ухмылку юноши. Свидание? Неужели, самую обычную прогулку двух просто знакомых, что учатся вместе, можно назвать свиданием? Разве простые знакомые флиртуют друг с другом, тихо утопают в мыслях друг о друге, а затем одним вечером забываются в поцелуях? — Да. — Что? — недоуменно спрашивает Скар, моментально меняясь в лице. — Я... — он поджимает губы. — Я позвал тебя на свидание. Оглушительная тишина. Скарамучча, прыснув в кулак, начинает тихо смеяться, а Казуха терпеливо ждёт, сложив руки на груди, пока тот нахохочется и успокоится. Пару минут, и смех наконец-то утихает. — Ох, Казуха! — восторженно начинает парень, подходя к Каэдэхаре сзади. Скара берется за его плечи. — Не представляешь насколько я в данный момент шокирован! — шепчет прямо на ухо он и отстраняется. Сам Каэдэхара с ног до головы покрывается мурашками от этого голоса. И все же он заслуживает похвалы от самого себя за то, что осмелился прямо в лицо сказать, то, что думает. Пока парень погружён в свои мысли, он даже не чувствует и не замечает, что его тащили за запястье прямиком по улице. — Куда мы? — коротко встряхивает головой Казуха, глядя на свою руку. — Сам же хотел погулять, — недоуменно хмыкает Скарамучча, продолжая тащить того за руку. Они подходят к тому самому парку. Таким поздним вечером некуда даже пойти. Всё уже давно закрыто или уже закрывается. Значит, у них будет нестандартное свидание. Каэдэхара замедляет шаг, тем самым останавливая Скару. Парень оборачивается, глядя на него взглядом полным вопросов. Казуха переплетает их пальцы, скрепляя в замок и наконец становясь рядом, а не позади. Скарамучча тихо охает от того, насколько чужие руки были тёплыми. Они буквально обжигали его бледную кожу. Парни продолжали молча прогуливаться пустыми и немного освещёнными улочками парка. — За всё время я ни разу тут не был, — тихо говорит Каэдэхара, смотря время от времени по сторонам. — Ха? Я думал ты любитель таких местечек! — сразу отвечает он. — Мне больше по душе места, где люди ещё не вмешивались. — Буду знать, — улыбается Скарамучча, глядя на профиль лица парня. Он легко дёргает того за руку и направляет к тому самому месту, где до недавнего времени провожал закат и встречал сумерки. Река всё также негромко шумела, а в воде отражался свет Луны. Людей, как обычно, не было. По крайней мере, близко их не видать. Разве что, где-то вдалеке гуляли люди с собаками. Машины периодически проезжали по трассе создавая тихий шум. Скара аккуратно убирает свою руку из чужой и плюхается прямо на траву. Дежавю. Сам же Казуха медлит, но затем также садится рядом с ним. Тёмный небосвод весь сиял, пока Скарамучча прямо-таки прожигал его взглядом. Каэдэхара решается глянуть туда же, куда и одноклассник. Но, к сожалению, он никогда не узнает, куда именно тот смотрел. — Звёзды так фальшивы... — шепчет Скар, не отрывая взгляда. Теперь Казуха рассматривал чужой профиль и глаза. Ах, эти неимоверно глубокие, словно сама бездна, глаза, что отражали свет белой Луны. — Почему ты так решил? — выходя из транса, спрашивает парень, переводя взгляд вновь на ночное небо. Звёзды всегда были так красивы и непостижимы. Каждую ночь Казуха был готов посвятить им. Но они никогда не сравняться со Скарой. — Звёзды улыбаются нам, Казу, — парень усмехается донельзя тепло. Взгляд вишнёвых глаз моментально смягчается и тает в ту же секунду от одного только прозвища. Дежавю. — Но в одну бесконечную, бессонную ночь они беспощадно отвернутся. Что-то во взгляде Скарамуччи меняется. Он наполняется сожалением и невиданной тоски. Каэдэхара поджимает губы в одну сплошную линию. Это звучало печально. — Ну-ну, звучит так, словно ты уже собрался распрощаться с жизнью, — неловко смеётся он, переминая пальцы рук. — А ты говоришь так, будто боишься смерти, — просто, до жути спокойно, отвечает Скар. — Как бы плохо не было и как бы сильно я не жаждал покинуть этот мир — я боюсь смерти... — вздыхает Казуха. Он замечает тихий смешок со стороны одноклассника и вопросительно поднимает брови, а затем немного нахмуривается. — Насмехаешься и хочешь показать, что ты не боишься этого? — предполагает парень. — Ха-ха, Казу, смерть не так страшна, когда ты её ждешь! — весело тянет Скарамучча, начиная улыбаться. — Что? — Серьёзно! У меня ничего не приходит на ум когда спрашивают о моих личных целях на жизнь, — мягко улыбается он. — Спроси у меня причины жить и я ничего не отвечу, ведь у меня их нет. Я всю жизнь буду несвободным, с кандалами, что будут тянуть меня на самое дно, а всё следующее время я так активно должен буду бороться за себя. Учиться более 20 лет, затем работать, возможно, создавать семью, а затем умирать, глядя на то, как покидают этот мир остальные. Для чего мне это всё, если я даже несвободен? — парень делает паузу. — Что бы мы не делали — все пути ведут к смерти. Какой толк стараться что-либо делать? Не проще ли плыть по течению? Казуха молчит обдумывая его слова. Он был прав, хоть и сказал это слегка грубо, но прямолинейно. Скарамучча абсолютно прав. Ветер дует, развивая их волосы. Каэдэхара, немного съежившись, продолжал смотреть на юношу. Ветер обрывает осенние листья с деревьев и те вихрем летят на воду и по разные стороны. Скара протягивает немного вперёд дрожащую ладонь и ловит кровавый лист клёна. Юноша проницательно глядит на листок, подмечая схожесть с Казухой. Тёмная чёлка прикрывает глаза, щекотя кожу, но он не обращает внимания, продолжая улыбаться. Точнее... Уголки губ были лишь немного поднятыми. Скарамучча поворачивается лицом ко второму, игнорируя то, что тот пилил его взглядом. Он смотрит на клён, а затем на Каэдэхару, точно убеждаясь в своём прекрасном сравнении. Скара двигается ближе к нему, не смотря в эти вишнёвые глаза. Парень со всей своей нежностью касается чужих волос, а затем педантично вплетает лист клёна в небрежный низкий хвост белых волос. Казуха, кажется, забыл, как дышать от того, насколько Скарамучча был близко к его лицу. — Я как был узником своего прошлого, так им и останусь... — в прострации, тянет Скара. Парень, наконец, немного отстраняется, оценивающим взглядом смотря на то, как заплёл лист в волосы. Что-то в голове щёлкает и он наконец начинает вновь осознавать, где он и что делает. Скарамучча томно вздыхает, а Каэдэхара удивлённо смотрел тому в глаза. Его тонкие пальцы с трепетом касаются своих волос, чувствуя тот самый листок. Он сконфуженно отворачивается, но моментально чувствует на своих щеках еле тёплые ладони Скара. Взгляд не отвести, не отвернуться, не двинуться, он одними лишь глазами требует смотреть на него. И Казуха не может оторвать взгляда. Невозможно. — Если бы у меня был выбор: умереть или жить одному в этой вселенной без тебя, то я бы предпочел умереть. — Чт- И он не успевает договорить. Скарамучча нежно касается своими губами чужих. Он целует максимально нежно, что вовсе не присуще ему. Совершенно. Одна рука опускается на траву, давая телу опору. Он оставляет поцелуй за поцелуем: на щеках, подбородке, шее, скулах. Юноша зацеловывает каждый сантиметр его восхитительного лица. Скара отстраняется, продолжая держать одной рукой его подбородок. Каэдэхара тяжело дышит. Казуха никогда бы не поверил тому факту, что его первое свидание будет максимально спонтанным, так ещё и с парнем, с которым учится в одном классе и они будут целоваться у реки, в парке, под светом Луны, прямо на траве. Скарамучча легко толкает того в грудь и Каэдэхара теперь опирался только локтями на землю. Парень мигом садится сверху и немного поёрзав бёдрами, чтобы занять более удобное положение, опускает одну руку тому на грудь и наклоняется к чужому лицу. Казуха, не дожидаясь, быстренько хватает того за чёрный галстук и тянет к себе. Они вновь забываются в поцелуе. А поцелуй был максимально чувственным, будто это их последние минуты и то, что они могут позволить себе. Парни отстраняются друг от друга, мысленно проклиная, что воздух не вечный и имеет свойство заканчиваться. Оба тяжело дышали. Щёки Скара были румяного цвета, а вот у второго лицо всё прямо горело. В мыслях всё перемешалось. Сплошная каша из всего подряд. А Каэдэхара всерьёз задумывается о том в каких теперь они отношениях. И дело даже не совсем в поцелуях. Ведь первый раз — случайность, второй — совпадение, так? Где-то глубоко в мыслях он нервно смеётся со всей ситуации. Скарамучча молчал, так и продолжая сидеть в позе наездницы. А если быть точнее, то наездника... Тишина оглушала. Но её развивает сам Скара своим сладким смехом. Он падает прямиком лицом на грудь Казухи вдыхая притягательный аромат парфюма. Каэдэхара расслабленно даёт себе улыбнуться и решается аккуратно положить руку на тёмные волосы. Юноша нежно поглаживает по ним, глядя всё также в небо.

Может звёзды сейчас и впрямь им улыбаются?

Но когда настанет время то время, когда они отвернутся от них?

— *** —

Скара вернулся домой уже ближе к полночи. Тихо пробрался во двор, а затем залез в окно своей комнаты. Было немного трудно, учитывая, что нельзя шуметь и силами он не блещет. Но, всё же, у него выходит и он, облегчённо выдохнув, падает на свою кровать. Глупая улыбка так и лезла к нему. А вот проснулся парень ровно в восемь утра. Снова идти на подготовительные в это чудное утро субботы. За что так жестоко с ним обходятся? Но вот вспомнив все события вчерашнего вечера, тут же становится веселее. В разы. И даже мысль о том, что в этом доме сейчас его отец — никак не тревожила. Свидание с Казухой заполнило все его мысли. Всё слишком хорошо. В школу Скарамучча успел легко улизнуть и остаться незамеченным. А весь учебный день Каэдэхара и Скара общались... Как обычно? Они, в принципе, и до свидания спокойно флиртовали и заигрывали друг с другом. Но вот отношения стали более близкими. Это несомненно радовало их обоих. После уроков даже воодушевление вместе с радостью напали. И мотивация сходить в церковь. Поболтать с Розарией. Парень мигом проходит через пару рядов и плюхается около сестры церкви. — Вот мы и встретились вновь, мисс Розария, — довольно проговаривает он. — Всё-таки услышал моё имя... — хмыкает она, сложив руки на груди. Розария оглядывает его с ног до головы. — Что-то ты сегодня слишком радостный. В первую нашу встречу ты был пугающим. Все сёстры шугались того, что мы вместе спокойно вели беседу. — Любовь всё же творит чудеса, — почти пропевает Скарамучча. — Любовь? — поднимает выше брови та. — Когда ты успел влюбиться за это короткое время? — О... — тянет юноша. — Он настолько восхитителен, что не влюбиться самый страшный грех. — Он? — заинтересованно хмыкает Розария. — Да-а-а-а... — в мыслях сразу всплывают все моменты их встреч и совместного времяпровождения. — Смотри, голову от любви не потеряй, — на секунду поднимает уголки губ она. — А ты? Тоже сегодня в хорошем расположении духа. — Я? — недоумевает сестра. — Мистер Шеймус отправляет меня и Барбару в школу пансион в восточной части Европы. — Рада, что сможешь и дальше бунтовать, но более свободно? — Не думаю, — цокает Розария. — Со мной же Барбара. Да и за мной наблюдать будут. — И когда же ты уезжаешь? — Сегодня, поздно вечером. Скарамучча хмыкает. Выходит, это их последний разговор. Радость понемногу уходит, оставляя за собой тоску. А ведь он планировал ещё походить в эту церковь и поговорить с Розарией. — Мне нужно идти помогать другим сёстрам, — коротко прерывает тишину Розария, поднимаясь со своего места. — Удачи, — только и отвечает парень. Она кидает мимолётный взгляд на него и кивает. Солнце давно не было видно. Множество свечей слабо освещали церковь, а Скарамучча сидел наблюдая за людьми. Если быть точнее, то смотрел куда-то сквозь них, думая о своём. Люди, что здесь, его не интересовали совсем. Сейчас был самый главный вопрос на уме: что делать дальше? Всё время бегать от отца не выйдет. «Нужно просто взять себя в руки и вернуться нормально домой» — Скара поджимает губы и мигом встаёт, направляясь к выходу из храма. Просто взять себя в руки? Он замедляет шаг, когда оказывается на улице. А с чего бы ему решаться на что-то, если и страха нет? Сплошная неприязнь. Парень пинает камень, что был под ногами, а тот с глухим звуком стукается об асфальт. Он пилит взглядом свою обувь, пока идёт вперёд по дороге. Скарамучча всё же вернулся домой. Из другой комнаты вылетает сестра. Неужели он и вправду поднял такую шумиху одним коротким отсутствием? — Где ты бы-ы-ы-ыл? — к нему подбегает Сёгун, крепко цепляясь за руку. — В школе, — с невозмутимым лицом отвечает Скарамучча, стягивая с себя обувь. Он всё ещё смотрел в пол. — Ты и ночевал там? — в разговор вмешивается Эи, стоя чуть позади Сёгун. — Нет конечно, — парень опускает голову, держа руки за спиной. — Где же тогда тебя носило? — складывает руки на груди она. — Гулял, — весь разговор стал походить на допрос, если это не был действительно он. — Сам бродил не пойми где, — цокает Эи. — Я был не один, — только после того, как Скара озвучил это, он хочет ударить себя по лицу за то, что ляпнул не подумав. Он слышит, как мама удивлённо вздыхает. — С кем же? — С Казухой. — Я так и знала, что нужно было найти номер и выследить его! — вскрикивает сестра топнув ногой. — Не неси ерунды, — мягко произносит Мико, что выглядывала из-за угла. — Не вижу смысла тянуть время и допрашивать его. Он ведь вернулся, так ведь, дорогие мои? — улыбается она, скрываясь за тем же углом. — Идём, у нас вообще-то семейный ужин, — тише произносит Эи, уходя в другую комнату. Сёгун хватает брата за плечи и подталкивает вперёд. М-да, и не отвертишься теперь даже. Другого выхода нет. Он кидает секундный взгляд на отца, убеждаясь в том, что тот ничуть не изменился внешне. А вот рядом с ним сидели две женские незнакомые ему фигуры. Девушка, не старше 25 лет и маленькая девочка, ей было максимум 5. Скара немного кланяется в знак приветствия и, похоже, нового знакомства. — Добрый вечер, — говорит Скар, а сестра с лёгкостью усаживает его на ближайший стул и садится возле. Будто он и сам не мог этого сделать. Или она не хотела, чтобы тот как-то убежал? — Скарамучча, — его окликает спокойный голос отца. Давненько он его не слышал, даже успел забыть. Парень поднимает голову, глядя на мужчину. — Не вежливо будет не представить. Познакомься, это моя жена Луиза и дочь Нахида. Взгляд Скарамуччи бегает из стороны в сторону. Жена? Дочь? Что? Он вздыхает, одаривая новых знакомых вежливым взглядом. — Рад знакомству, — нервно улыбается он. — Ох, Скарамучча, мы с тобой вроде и так знакомы. Разве нет? — охает Луиза. — Простите? — Это ведь я тебя навещала в больнице, — усмехается она, а Скара наконец вспоминает её голос. Не так он себе представлял всё. Не так. — Точно, как я мог забыть, — прикрывает глаза с улыбкой на лице он. Все стали обсуждать различные последние события, но Скарамучча упорно молчал, попивая чай и наблюдая за дискуссией семьи. Может хоть сейчас он сможет улизнуть? Парень тихо ставит чашку на стол и уже собирается встать, как его попытку побега замечают два человека. Сестра аккуратно касается его руки и он садится обратно. А вот отец решает заговорить о нём. Как не вовремя. — Кхм, как у тебя обстоят дела в личной жизни? — мужчина обращается к Скару. Он прекрасно понимал, что значит этот вопрос. А врать он не намерен. — Вчера был на самом лучшем в моей жизни свидании, — ухмыляется Скарамучча, глядя в глаза отцу. — Как же зовут эту счастливицу? — воодушевлённо присоединяется к разговору Луиза. Где-то сбоку фыркает от смеха Яэ Мико, а Эи не сильно толкает её. Даже Сёгун прикрыла рукой губы, чтобы не выдавать своей улыбки. Так-то она знает больше всех в этом доме о прекрасной счастливице брата. Интересно, если сейчас случится каминг-аут, то что с ним будет дальше? — Его зовут Казуха, — всё же отвечает Скарамучча, глядя на их реакцию. Отец немного хмурится, а вот Луиза удивлённо вскидывает бровями. — Неожиданно, — нервно хихикает она и умолкает. — Ты гей? — вдруг спрашивает мужчина. — Ну что же ты, Коджи, о таком не спрашивают в открытую! — резко встревает Луиза. — А разве не логично? — вопросом на вопрос отвечает Скара. — Он тебя хотя бы любит? А ты его? — заваливает вопросами он. — Откуда мне знать, что он чувствует? — снова вопросом на вопрос. Ни к чему хорошему не приведёт. И что ему отвечать на второй вопрос? — Я... Я не знаю. — Ясно, — неоднозначно хмыкает Коджи, продолжая молча смаковать разными блюдами. Похоже он недоволен, но не настолько сильно, чтобы метать по разные стороны молнии. Повисло неловкое молчание. — Кстати, сколько вы планируете оставаться? — скучающе спрашивает Сёгун, разглядывая свои ногти. — Ненадолго, — мягко отвечает Луиза. — Дня три. — Понятно, — тянет она. Что ж, если бы Скарамучча не решился вернуться домой, то ему пришлось бы бегать так ещё дня три. Маленькая девочка, что до этого сидела молча, наблюдая за старшими, легко коснулась руки своей мамы. Та наклонилась, чтобы услышать что хотела младшая. Она быстро прошептала незамысловатую фразу и отстранилась. — Скарамучча, ты не мог бы пойти поиграть с Нахидой? — вежливо улыбается девушка. Парень молча кивает, вставая со своего места. Девочка стеснительно повторяет за ним и они направляются наверх. Скарамучча и с детьми особо не ладил. И сейчас ему непонятно что нужно говорить и делать. Согласился, наверное, чисто из вежливости и повода поскорее свалить. Он спокойно заходит в свою комнату, падая прямо на кровать. Нахида поначалу молча выглянула из-за дверного проёма и только потом вошла в комнату. — Слушай, — тянет парень. — Нахида, я совсем не знаю, чем занимаются дети твоего возраста, так что, выбор за тобой. Девочка бродила по комнате, внимательно и с явным интересом разглядывая всё, что в ней было. Кое-кого напоминает. Нахида останавливается у книг. — Тут есть что-то для меня? — негромко спрашивает она, глядя на заполненные полки. — Не думаю, что тебе можно читать такое, к сожалению, — он встаёт с кровати. — Но у Сёгун я видел как-то раз такие книги... — задумчиво тянет он, касаясь пальцами своего подбородка. — Посиди тут, я скоро вернусь. Бери что хочешь, я не запрещаю. С этими словами он мигом выходит за дверь. Скара медленными шагами идёт в комнату сестры. Парень проходит комнату для гостей. Дверь была открыта, а из-за неё веял прохладный поток ветра. Он останавливается у двери, а затем не спеша толкает её от себя. В комнате было открыто окно, полупрозрачные шторы колыхались из стороны в сторону. Скарамучча проходит внутрь, рассматривая помещение. На кровати лежала одежда, что была аккуратно сложенной у края, а вот на столе творился беспорядок. На нём был неполный стакан воды, различные таблетки, чашка крепкого кофе, запах которого не до конца успел выветриться из помещения, а также стопка газет и бумаг. Он оглядывается по сторонам: сначала к открытому окну, будто за ним наблюдают, а затем на дверь. Убедившись, что никто не наблюдает, он подходит к столу. Его рука немного дрожит, но тянется к разбросанным по деревянному столу таблеткам. За дверью слышатся шаги. Скарамучча мигом хватает большую пачку таблеток, распивая их по карманам, и большим шагом отступает к окну. Что он делает... Дверь в комнату открывается, а около неё слышится только дыхание человека. Скар был повёрнут к окну, сложив руки на груди, устремляя взгляд за стекло. — Что ты здесь делаешь? — холодно спрашивает отец. — Сквозняк. В коридоре холодно из-за этого окна, — не поворачиваясь, отвечает Скарамучча. — Ясно. Парень поворачивается, собираясь уже выйти, как его останавливают, хватая за плечо. О н-е-е-ет. — Отпусти. — Я в тебе разочарован, Дзуши, — поджимая губы, проговаривает Коджи. — Я в тебе не меньше, — кидает ядовитую улыбку на него он. Отец молчит. — И что же не так? — Я ожидал, что ты будешь начинать отношения с девушкой, а не с парнем. — Зря ожидал. И мы не в отношениях, — недовольно фыркает Скарамучча, отводя взгляд. — Но это не повод крутить недо-роман с сыном Нин Гуан! — громче выдаёт мужчина. Его рука немного сжимается на чужом плече. — Мне нет дела до того кто такие родители Казухи. Это ведь меня не касается. — Ты... — Что я? — кривится он. — Ты же писал Казухе. Что не так в том, что мы проводим вместе время? — Откуда ты знаешь, что я писал ему? — хмурится отец. — Он сам рассказал. Мужчина разжимает пальцы на плече, продолжая смотреть на сына свысока. — Чем вы занимались с ним вчера? — Целовались ночью под светом луны, — удивительно. Даже имея низкий рост, он умеет смотреть также "свысока". В глазах играет целый оркестр ненависти. Негромкий хлопок. Скарамучча молча принимает пощёчину, отворачивая голову. Она была не так уж и сильна. Щека розовеет, а парень не поворачивается. — Влюблённый придурок, — раздражённо выговаривает каждую букву мужчина. — Я всего-навсего хотел, чтобы ты был счастлив- — Счастлив? — хмыкает он, смотря в пол. — Твоё счастье заключается в том, чтобы учиться для единственной работы и быть при этом на поводке у родителей, что и шагу свободного не дадут сделать, быть им чем-то обязанными, а затем, отучившись, сидеть на скучной работе, выполняя все поручения, как пёс, создавать семью и превращать все свои дни в сплошную обыденность, а не жизнь? — парень затихает, пытаясь отдышаться. — Я не хочу этого. Я не хочу быть скотом, которого будет дрессировать другой скот, чтобы сделать из меня удобного робота для них. Я не хочу семейной жизни. Я не хочу становится серым пятном в этом обществе, только потому, что так принято. Одни мысли об этом загоняют меня в угол, ставя перед фактом, что время идёт и я всё равно состарюсь, не по своей воле стану частью этой серости и вскоре умру. В любом случае. Я не хочу... — Скарамучча с отвращением кривится, обходя отца и скорым шагом вылетая из комнаты. Кулаки сжимаются, он идёт по коридору. Отец даже не пытается догнать его. Коджи в это время понимал какую ошибку он допустил. Он ведь вовсе не этого желал. Он хотел рассказать почему он так поступил в 2014 году, а может даже попросить прощения.

Это нельзя простить.

— *** —

Такасима, 2014 год.

Коджи в то время всегда совал свой нос не в своё дело и не умел молчать. Это всегда заканчивалось чем-то плохим. Плохо как для него, так и для других. И лучше бы он тогда промолчал. Мужчина хочет постучать в дверь кабинета босса, но не делает этого, когда слышит чужие голоса. В помещении было два человека. Девушка и, конечно же, босс. — И как же ты будешь устранять тех, кто узнает об этом? — звучит незнакомый скучающий голос. — Моя хорошая, я как устранял конкурентов убивая их, так и продолжу! — хохочет мужчина. — Мне ведь никто не помешает, а этот Коджи и не догадается, что несёт мне бумаги равные цене больше миллиона долларов. — Надеюсь. — Ну чего ты такая хмурая сегодня? Иди ко мне. За дверью теперь слышались тихие звуки чмоканья. Коджи поджимает губы, всё ещё прислушиваясь. Это точно не был голос жены босса. Так что он был уверен на все 100, что это была чистого рода измена. Так ещё он и узнал, что тот незаконно устраняет конкурентов. Мужчина отходит от двери, доставая из чёрной папки те самые важные документы. Это были поддельные договора. Полный абсурд. Коджи мигом толкает дверь, застав врасплох парочку. Молодая девушка резко отстраняется от любовника и пытается прикрыть свою раскрытую грудь. А вот сам босс медленно поворачивается. — Молча уходи, иначе пожалеешь. — Нет! — вскрикивает Коджи, поднимая выше папку. Из ниоткуда второй мужчина достаёт оружие, направляя его на него. — Оставь. — Вы мне ничего не сделаете. Я ценный сотрудник, а также застал вас за изменой и фальшивыми договорами с другими компаниями. Одно фото и вы всё потеряете. — Потеряешь здесь всё ты, — он дёргает рукой с пистолетом, но не стреляет. — Положи сейчас же папку на пол. Я ведь знаю о тебе всё. Я могу легко отобрать у тебя твою семью. Коджи смотрит на того исподлобья. До чего пытаясь казаться грозным. Любой бы другой на его месте молча выполнил приказ, но он явно не собирался этого делать. Чёртов борец за справедливость. — Нет. — Нет? — смеётся он. — Нет. — Да пожалуйста. Оставляй их себе и делай что душе угодно, а в обмен я потребую твою жену либо дочь. Коджи опешил, опуская немного руку с бумагами. Бумаги на которых он может заработать невообразимое количество денег любым способом равносильно жизни человека? Но это деньги. Мужчина поджимает губы, смотря в пол. — Ну хорошо. Босс дерзко ухмыляется, смотря на того свысока. Он убирает оружие. — Перестаньте дрожать, он всё равно не заряжен, — вскидывает плечами он.

— *** —

Скарамучча утихает, когда подходит к своей двери. Парень заглядывает в помещение. На его кровати тихо сопела девочка. Он проходит в комнату также тихо и осматривается, закрыв за собой дверь. Всё было на своих местах и как обычно. Скара вздыхает, подходя к кровати, чтобы укрыть Нахиду. Она сжимала в руках того самого кота. Скарамучча молчит. Он не знает что ему делать. Парень подходит к столу, поднимая с края тонкий блокнот. Он вырывает оттуда чистый лист и берёт ручку. Пару секунд он сверлит взглядом чистый лист, но затем рука сама тянется к нему, выводя ручкой синий текст. В комнате тишина, не считая ручки, что шаркала по бумаге. Скара мельком пробегается глазами по тексту, поднимая в руки канцелярский нож, и просто складывает лист несколько раз, получая квадрат меньше его ладони. Парень подходит к уже заранее открытому шкафу и суёт листок в карман одной из кофт. В голове прокручиваются различные сюжеты. И везде есть он. Чёртов Казуха. Скарамучча поджимает губы и сжимает кулаки, но затем резко меняется в лице и разжимает кулаки. Брови поднимаются выше, уставшие глаза раскрываются шире, а нижняя губа начинает мелко дрожать. Вот оно — осознание и экзистенциальный кризис его встречают с распростёртыми объятиями на пороге! — Твою ж... — он касается рукой шкафа и медленно сползает на пол, оставляя нож у колена. Это была не только простая влюблённость. Это была чистого вида привязанность. Он так легко привязался к Казу всего за пару дней. Скарамучча избегал этого всю свою жизнь, чтобы в один момент взять и единично проебаться. Встряхнув головой, он встаёт с пола, забирая телефон с зарядки. Парень мигом включает его и заходит в чат с Каэдэхарой. Был в сети пару минут назад. А что он собрался писать?

Скарамучча – представить себе не можешь, как сильно ты мне нравишься и я к тебе привязан. | 18:59

Скара глядел на своё сообщение томным и слегка мутным взглядом. И минуты не прошло, как сообщение было прочитано. Казуха был в сети и ничего не печатал. Но всё таки спустя некоторое время он начал что-то писать. Затем стирать и снова по новой. Казуха – Что уже произошло...? | 19:03

Такой простой вопрос.

Скарамучча – ничего?? | 19:04

Казуха – Ты не очень похож на человека который будет всё время, часто, без повода говорить подобное... | 19:04

И то верно.

Скарамучча – хаха, правда. | 19:04

Сообщение прочитано, а Каэдэхара выходит из сети. Скарамучча, подойдя снова к шкафу, наклоняется, а тонкие пальцы обхватывают нож. Ну же. Казуха, скажи. Напиши же что-то. В одной руке находился телефон с открытым чатом, а в другой выдвигалось лезвие из канцелярского ножа. Пожалуйста... Казуха – И всё таки... я благодарен тому, что ты подошёл ко мне в тот день. | 19:07 – Ты мне тоже нравишься, Скара. | 19:07 Слабая улыбка появляется на лице Скарамуччи, когда он видит эти два сообщения. Нет сил даже улыбаться, но он делает это. И делал всё это время. А это ведь даже не признание в любви. Он роняет нож, а этой же рукой касается своего лица, прикрывая нижнюю его часть. Слышится приглушённый и тихий всхлип. Горячие слёзы начинают печь глаза, словно сок лимона, что попал в них, а рука старательно затыкает себе рот, приказывая самому же умолкнуть и прекратить рыдать. Скара не контролирует этого. Телефон убирается обратно на стол. Его лицо было на все 100 спокойным. Даже, можно было сказать, чересчур невозмутимым. Вот только слёзы всё продолжали стекать по его щекам и лететь прямиком на одежду и пол. — Прости, Казу, — еле слышно шепчет Скарамучча.