Обещание

      Раньше, на самом деле это было очень давно, у Уильяма была матушка. С огрубевшими, но тёплыми руками, что пахли хлебом, ласковым голосом, с длинными золотистыми волосами и голубыми глазами. Был и отец, но Уилл его совсем не помнит. Он очень много работал, неделями, а то и месяцами не бывая дома. А когда возвращался, мальчик его избегал, страшась смутно знакомого мужчину с ярко-красными глазами.              А потом он пропал… точнее погиб…              В тот день матушка очень грустила. Не пожурила за разбитую чашку и даже ни разу не улыбнулась. Попытки это исправить не принесли результата и мальчик, решившись на отчаянный шаг, пообещал не бояться «того дядю с жуткими глазами». Уильям лишь годы спустя понял, почему она расплакалась. А в памяти только они и остались, эти «жуткие» глаза.              Спустя полгода матушка ушла к доктору, а вернулась изрядно похудев и с маленьким свертком в руках. Так у них и появился Льюис. Его маленький младший брат. Со светлым пушком на голове и совсем нестрашными красненьким глазками. Через пару дней, когда ему впервые дали подержать хныкающий комочек, он дал себе обещание защитить его во что бы то ни стало.              И он защищал. Защищал от монстров из темноты, сонно прижимая испуганного малыша и рассказывая ему сказки. Защищал от выскочившей из-за угла собаки. Хоть сам боялся до ужаса. Уильям делал все, что мог. Даже когда матушка заболела и умерла, и когда они не ели по несколько дней и ночевали на протекающем и продуваемом всеми ветрами чердаке, он всегда был рядом. Что бы ни случилось. Два маленьких мальчика в холодном и жестоком мире. Они были друг у друга. Они смогли выжить.              Но сейчас старший брат не имел возможности хоть как-то помочь младшему. Впервые он был полностью бессилен. Уже третью ночь он проводит без брата, даже точно не зная, когда врачи начнут истязать хрупкое тело, хоть и с целью его спасти. Может быть, даже уже все закончилось и его Лью…              Господин Альберт в неведении, а граф и графиня на все вопросы только нагружают его работой ещё больше. Он мог только ждать и надеяться, что операция пройдет успешно и маленькое сердечко продолжит биться. А дальше они справятся.              Во чтобы то ни стало.              Вместе.              И вот уже начинает светать. Скоро поднимется Саймон и, чтоб не надоедал господам, опять загрузит работой так, что за весь день не удастся даже поесть. А он за всю ночь так и не сомкнул глаз. Уильям всю ночь вспоминал. Вспоминал почему-то всегда чуть-чуть робкое «братик», его первые шаги и первое «Ил», что случилось даже раньше, чем «мама». Вспоминал, как случился первый приступ. Как он боялся отвести взгляд от вцепившегося в него Льюиса, что со слезами на глазах отчаянно шептал, что ему больно и просил помочь. Тогда он тоже ничего не мог сделать, только крепко держать и нашептывать, что все будет хорошо. Только ждать и надеяться что все будет хорошо.              И уже слышны шаги и голоса слуг. Начался новый день. Но каким бы длинным он не был, снова наступит ночь. И все повторится.              Бессонница.              Страх.              Слезы.              Воспоминания.              Но скоро они снова будут вместе. Он обещал. Он будет защищать его всегда. Он его не оставит. Даже за гранью…