AU | Стекло-пластик

Ты задыхаешься. Кислород давно закончился в лёгких, а вдохнуть новую порцию мешает кольцо на шее, оставляющие вмятины и синяки где-то внутри. Он душит тебя не касаясь, хватает одного взгляда чёрных омутов направленных на тебя. Ты чувствуешь, что вот-вот упадёшь в обморок и находишь в себе силы отвести взгляд. Это действует спасительным кругом для утопающего. Ты жадно вдыхаешь и выдыхаешь так сильно нужный тебе сейчас воздух, а надышавшись вдоволь, продолжаешь разглядывать пол, нервно теребя край кофты. — Подними на меня глаза, - раздаётся грубый голос в тишине комнаты и буквально бьёт по ушам, заставляя сжаться. Парень напротив делает к тебе навстречу шаг и ты испуганно поднимаешь глаза, боясь, что тебя ударят. Расстояние между вами небольшое, ещё два таких шага и Намджун сможет до тебя дотянуться. — Повтори. Что ты сказала? Он останавливается, стоит вам вновь встретиться глазами. Он смотрит жёстким, колючим взглядом от чего ты начинаешь мелко дрожать. Стараясь унять дрожь, ты сцепливаешь руки замком, словно молясь. — Джун... Нам нужно расстаться, я устала, - кажется кричишь ты, но на самом деле шепчешь, боясь что может что-то произойти. Намджун скалится как зверь, подаваясь к тебе, теперь медленно ступая, словно хищник загоняющий жертву в угол. Жаль только он не видел, что ты в этом углу сидишь очень давно. —Т/И, что ты такое говоришь? - он продолжает скалится, останавливаясь в полуметре, и вглядываясь в твоё лицо. Ты смотришь в ответ и пытаешься понять, как вы к этому пришли? Как человек, с которым вы были и в горе, и в радости друг друга, стал таким. Вы были друг у друга всегда: когда погибли его родители, когда твой отец ушёл из семьи, когда умерла твоя мама, даже когда вашу общую собачку сбила машина. Вы вместе учились в средней и старшей школе, вместе поступили в один ВУЗ. Ты поддерживала Джуна во всех его делах. Поддерживала на учёбе и на работе. Он же был твоей опорой и защитником в жизни. С этого всё началось: в средней школе ты была грушей для битья просто потому что носила очки, Джун же обожаемым красавчиком, защитившим тебя однажды в спортзале. Тогда же выяснилось, что живёте вы на одной улице и он стал тебя провожать. После же вы просто стали лучшими друзьями. В старшей школе твои очки сменились на линзы, проблем с однокурсниками не было, но Намджун по старой привычке ограждал тебя от парней с твоего курса, сам провожал домой и встречал с утра по пути в школу. В университете же ты сама не заметила, как ваши отношения приняли иной характер. Ты полюбила Джуна, а он, кажется, тебя. Его предложение встречаться было очень забавным и нелепым. Смущаясь он перебирал книги в библиотеке, куда вы пошли заниматься, и, когда решился, развернулся к тебе, задавая волнующий вопрос, но не рассчитал он резкость своего разворота и подскользнувшись упал на тебя, сбрасывая сверху стопку книг. Ты смеясь до слез согласилась с ним встречаться и тогда впервые коснулась его губ. Вы целовались так жарко и самозабвенно, что даже библиотекарша забылась и не выгоняла вас, откровенно наблюдая. Так где же произошёл переломный момент? Когда взгляд Намджуна, твоего любимого человека, который дарил столько тепла и ласки, стал как сейчас таким колющем и истезающим. Что ты сделала не так? Может быть стоило сказать что-то в тот момент, когда ты впервые почувствовала от Джуна запах чужих женских духов? Может быть стоило закатить истерику, когда на шее мужчины красовался засос поставленный не тобой? Может и о замеченном отпечатке ярко-красной помады на рубашке стоило заявить? Ты терпела всё это, ведь Намджун не мог тебя обидеть. Не мог предать и так больно ранить. Это же твой любимый Джун~ни. И стоны в трубке тебе слышались, и домой приходил он рано утром только потому что много работал. Пьяный избивал тебя, душил до синих отпечатков на шее просто потому что напряжён был. Так нужно было, так все мужчины делают. И дело не в том, что ты была такой глупой и влюблённой, просто другой жизни ты не видела. Джун был первым и единственным. Другую сторону помог тебе увидеть старший брат Джуна — Джин. Вы с Намом жили вместе. Когда всё твоё тело было в синяках, ты не выходила из дома. В один из таких разов к вам пришёл Джин, он хотел забрать документы, которые твой парень забыл и попросил привезти. Увидев твоё отёкшее лицо, синяки на шее и полный разгром в доме он ужаснулся, но ты лишь улыбнулась, успокаивая, что всё в порядке. Тогда он очень удивился, ведь знал как долго вы вместе. Сокджин не стал расспрашивать тебя, забрал документы и ушёл, но приехал через два часа с полным пакетом мазей от синяков и обезболивающих таблеток. Ты отнекивалась, но он настоял и заботливо обработал твои раны. Лучше бы он этого не делал, ведь узнавший об этом ревнивец-Джун добавил новых побоев. Во время следующего прихода Джина в ваш дом ты шарахалась от него, отводила испуганный взгляд и умоляя быстрее уйти. Только Джин упрямый, он не только вновь обработал твои раны, но и дождался брата, чтобы разъяснить ситуацию. — Значит тебе плохо так? - вопрошал, нависая над тобой Намджун после того, как ушёл старший. Твоё тело было распято на вашей кровати, глаза завязаны. Джун хватал тебя больно за грудь, подбородок, шею, изредка бил по щеке. Он измывался так над тобой не меньше часа, только тебе это никакого удовольствия не приносило, ты молила всех известных богов, что бы это быстрее закончилось. На теле оставались новые синяки, а Намджун упивался той властью что имел над тобой. Когда же ему надоело оставлять на тебе следы, он вошёл в тебя. На сухую, без каких-либо прелюдий. Он сразу задал подходящий ему темп и плевать он хотел на то, что ты кричала от боли, а не стонала от наслаждения. Он вдалбливал твоё тело в кровать, больно сжимая грудь. Несмотря на то, что это не был ваш первый раз, да и месячных быть не должно было, у тебя пошла кровь, но Джуну и на это было плевать. Он выебал тебя жестоко, как куклу. Хотя ты и молила его остановиться, дать тебе привыкнуть или хотя бы воспользоваться смазкой. Стоило тебе отключить сознание, заставить выключить все органы чувств, в очередной раз смириться, как почувствовала горячую сперму в себе. Он излился своим семенем в тебя и наконец покинул твоё тело, шлёпнув по половым губам напоследок. Джун буквально изнасиловал тебя. А то что он не воспользовался контрацептивом и кончил в тебя в вылилось новую проблему — твою беременность. Узнав о своём положении, ты улыбалась как ненормальная. Тебе казалось, что ребёнок станет решением всего. Надеялась на то, что Джун станет отличным отцом всё происходящее просто растает, но не стала сообщать ему новость сразу. Наверное, всё-таки доля разума понимала всю бредовость таких умозаключений. После той ночи Джун разрешил тебе общаться с Джином, но поставил условие, что вы не должны вместе посещать общественные места. Джин беспокоясь о тебе, был частым гостем в вашем доме от того стал отличным другом. Он мог разрядить обстановку своими шутками и всегда помогал справляться с твоим плохим настроением, только тема ваших с Намом отношений была под запретом, ведь парень видел как ты угасаешь, стоит вам об этом заговорить. — Скоро всё будет хорошо, - горько улыбаясь, вдруг сказала ты, пока Сокджин мазал синяк на твоей скуле. — Знаешь, Джин, я уверена, что когда наш малыш родиться, он перестанет так себя вести. Ты уже на втором месяце беременности, а в вашей жизни ничего не поменялось, Джун так и избивал тебя, а ты всё ещё ничего ему не сказала. Только Сокджину, ведь он твой друг, ему ты доверяешь. Он понимает тебя, одаривает заботой, совсем как Намджун в первые годы вашей жизни вместе. Джин хороший, но ты боишься того во что может перелиться ваша дружба от того, говоришь ему это, чтобы с чистой совестью вечером сказать и Джуну, обрадовать. Он же наверняка будет счастлив такой новости. — Я скажу ему сегодня и всё будет просто замечательно, - повторяешь свои мысли. — Мы поженимся, у нас родиться мальчик, а может девочка и у нас будет самая лучшая семья. Джин, ты слышишь? О, я придумала, если родиться сын, я его назову Джин, а если девочка будет Джи. Как тебе нравится? Ты болтаешь, иногда хлопая в ладоши и лыбишься как ненормальная, а поворачиваясь к другу видишь его печальный взгляд. Он тоже улыбается, но очень грустно и в его глазах так же стоит печаль. — Ты сама веришь в то, что говоришь? - хмыкает он горько и опускает голову. — Т/И, я очень прошу тебя, расстанься с ним. Ты же понимаешь, что ничем хорошим это не закончится? А о ребёнке я позабочусь, я стану для него отцом. Т/И, пожалуйста, я же вижу, что Джун убивает тебя. — Джин, что ты несёшь? - распахиваешь ты глаза, отодвигаясь от старшего, который хватает тебя за руку, не позволяя отдалиться. — Мы любим друг друга и у нас скоро будет малыш. Джин... — Да оглянись же ты, дура, - рявкает он, впервые хмурясь и повышая голос. — Это не любовь! Это насилие! Если ты думаешь, что что-то изменится, то ты ещё большая дура. Он отпускает тебя и уходит прочь. Ты смотришь ему вслед и хмуришься, мысленно отвергая слова Джина. Такого быть не может. Это любовь и с рождением малыша всё будет просто отлично. Да, так и будет. Вечером того же дня ты красиво красишься, надеваешь платье, когда-то подаренное тебе Джуном и едешь к нему на работу. Тебе не терпится рассказать ему наконец о беременности, от того хочешь приехать с ним домой, где уже готов праздничный ужин. Джун работает в офисном здании в центре, на твоей памяти его офис на пятом этаже. Ты поднимаешься туда на лифте, замираешь у двери его кабинета, дорогу к которому тебе любезно подсказали. Входишь без стука, а зачем, если входишь к своему любимому человеку, да и эмоции переполняют тебя. Останавливаешься истуканом и тебя пробивает молния боли. Человек, которого ты так любишь, ждёшь от него ребёнка сейчас сидит в компании двух грудастых дам. Они полураздетые, обе стоят на коленях перед колом стоящим членом благоверного, который пьян в стельку. Мужчина лыбится похабно, увидев тебя, и манит рукой, мол, вот присоединяйся, чего ты. — Джун, ты..., - зажимаешь рот рукой, подавляя подступающую истерику. Вылетаешь быстро, спотыкаясь о дверной косяк, больно ударяясь, но тебе плевать, сейчас физическая боль ничтожна. Тебя разрывает изнутри. В горле застывают слёзы и крик, хочется раствориться в воздухе и перестать ощущать что-либо. Бежишь быстро, сталкиваясь с редкими офисными жителями, бормочешь что-то, сама не зная, а сзади слышишь тяжёлые шаги и смех: — Т/И~ша, куда же ты? Малышка, вернись, - мужчина попутно заправляет рубашку в брюки. Ты вылетаешь на лестничную клетку, давишь на кнопку лифта, чувствуя как щёки опаляют жгучие и горькие слёзы. На плечо опускается мужская рука и резко разворачивает тебя к себе лицом. Намджун смотрит с оскалом пододвигается ближе, пытаясь прижать тебя к дверцам лифта, но ты сопротивляешься, отходя в противоположную сторону. — Как ты мог? - давишь из себя ты, отходя назад. — Так же как и всегда, детка, но они же просто шлюхи. Я не трахаю их так, как тебя. Тебя я люблю, - он проводит по твоей щеке шершавыми пальцами, размазывая слёзы. — Джун, ты себя слышишь? Я устала, Джун, я устала это терпеть, иди назад к своим шлюхам, - отталкиваешь его, но он перехватывает твои руки, грубо встряхивая. — Заткнись, ты моя и идти тебе некуда, ты всегда будешь со мной, потому что я так хочу, поняла? - он пытается тебя поцеловать, ты же отворачиваешься. — Т/И! Ему не нравится, что ты отвернулась, от того отпускает твои руки и ударяет тебя по щеке со звонким шлепком, а в следующий момент раздаётся глухой удар упавшего тела. Ты стояла на краю лестничного проёма, а тяжёлая рука ударившая тебя подтолкнула к краю. Ты скатилась по ступенькам и упала так больно ударившись затылком, что даже пикнуть не успела отключившись. Пришла в себя ты в больнице. Рядом стоял доктор, который что-то записывал, а увидев твои открытые глаза спросил ласково: — Как вы себя чувствуете? — Нормально, - хрипло сказала ты. — Что... Что случилось? — Вы оступились на лестнице и упали, ударившись о ступеньку и стену. Вам повезло. — А ребёнок? Ребёнок? С ним всё хорошо? - опомнилась ты. Доктор покачал головой, с сожалением опуская голову. — У него не было шансов, хорошо что вас хоть спасли. Ваш парень примчался сюда, как только узнал где вы и в каком состоянии. Он здесь уже неделю рядом с вами, попросите его отправиться наконец домой. Недосып может быть опасен. Парень? Джун. Неужели он провёл с тобой всё это время? Он так о тебе беспокоился, боже. Как же ты могла подумать о том, чтобы расстаться с тем кто тебя так любит, ты слегка улыбаешься и решаешь простить ему всё, как только увидишь. Доктор делает ещё пару записей о твоём самочувствии и уходит, в дверях встретившись с парнем: — Ваша девушка очнулась и у её всё хорошо, ради бога езжайте домой, отдохните. — Обязательно, только поговорю с ней, - раздаётся знакомый голос, только это не голос Джуна. Джин подходит к твоей кровати, усаживаясь на край и оглядывая тебя с беспокойством. Он молчит и ты тоже. В тебе рушится всё. Джун даже не пришёл к тебе после того, что сам же и сделал. Джин же провёл с тобой всё время, что ты тут находилось, а это было приблизительно дней восемь. Он не досыпал, не ел толком и сейчас беспокойно разглядывает тебя, вместо того чтобы ехать отдыхать. — Джин... — Не говори ничего, пожалуйста, - вздыхает он, беря за руку и поглаживая её другой. — Т/И, он знал, что ты беременна и сделал это с тобой. Неужели ты настолько глупа, что и сейчас ему простишь всё? Качаешь отрицательно головой, опуская взгляд. В глазах собираются слёзы. — Но как он мог знать? - всхлипываешь. — Джун помешан на тебе, он знает о тебе всё, - хмыкает горько и опускает голову. — Когда тебя выпишут, мы поедем к вам домой и заберём все твои вещи. Будешь жить у меня. До тех пор пока не найдёшь себе свой дом, - он поднимается и собирается уходить. Ты останавливаешь его, хватая за край пиджака. — Джин, скажи, ты меня любишь? — Т/И, что ты будешь делать, если я скажу да? Я не хочу, быть для тебя вторым Джуном. Ты слишком долго сидела в клетке, я хочу свободы для тебя и твоего выбора, - сказав это, он аккуратно отцепил твою руку от себя и ушёл. — Ты хотел этим сказать «нет», но лишь прокричал «да», - подводишь итог и откидываешь голову на подушку, прикрывая глаза. В голове мельтешат много мыслей и их невозможно утихомирить. Пытаешься уснуть, но не можешь от того просишь снотворного и добрая медсестра вкалывает тебе его. Засыпаешь, а во сне убегаешь бесконечно от чёрной тени, противно смеющейся за спиной. *** — Я сказала, что хочу расстаться, - повторяешь свои слова ты, гулко сглатываешь. Ты приехала за своими вещами, надеясь, что Джуна дома не будет, а он здесь. Ждёт тебя. Ты заявила о своём желании с порога, здесь же он сковал тебя своим взглядом, излучающим теперь не былое тепло и ласку, а лишь удушающую властность. — Я устала Джун, ты убиваешь меня день за днём. — Кто тебе такое сказал? Кто вбил моей малышке такую глупость? - он расставляет руки по обе стороны от твоей головы и склоняется, дыша в ухо. — Нам же хорошо вместе, Т/И~ша. Мы будем вместе всегда, Солнце. — Джун. Отойди, - задыхаясь от его слов, шепчешь и отталкиваешь, а он злится. Отходит назад, закатывая глаза. Проходится из угла в угол и вновь надвигается на тебя горой. — Сейчас я выбью из тебя такие глупости, - он вновь замахивается, ты закрываешь голову руками, ожидая тяжёлый удар, но он где-то теряется, не доходит до тебя. Его руку перехватывает во время подоспевший Джин, он отшвыривает братца и загораживает тебя собой. — Джун, неужели я так плохо тебя воспитал? - говорит грустно старший. — Уходи, Хён. Я сам разберусь со своей собственностью, - ты не видишь парня, но уверена, что он по обычному скалится, сложив руки на груди. — Твою мать, ты себя слышишь? А давай я из тебя дурь выбью? Так же как ты бил её? Ты же моя собственность, я вырастил тебя после смерти родителей, значит твоя невоспитанность — моя вина, - Джин надвигается на брата и ударяет его кулаком. Намджун по инерции отходит, хватаясь за лицо. — Ты всё ещё неровно дышишь к ней? - усмехается он. — Спустя столько времени? Хён, с младшей школы, серьёзно? Забудь. Она уже давно моя. Джун в ответ бьёт старшего и завязывается драка. Ты кричишь, умоляя их прекратить, ваш шум слышат даже соседи о чём сообщают ударами по трубе. Они уже привыкли к шуму из этой квартиры, но сегодня наверное гул отсюда превосходит обычный. — Прекратите! Стойте! Что вы творите? - визжишь, влезая между ними. — Уйди, сука, - кричит младший Ким, в пылу хватая какую-то статуэтку с камода и замахиваясь ею на тебя. Джин реагирует быстрее, чем ты. Хватает, прижимая к груди и разворачивая так чтобы закрыть своим телом. Шепчет что-то быстро, а затем валится на тебя тяжёлым грузом. Статуэтка из рук твоего бывшего возлюбленного падает громко, кажется проломив ламинат. Ты выползаешь из-под обмякшего тела Джина, уже понимая что происходит. На голове парня красуется ярко красная вмятина, из которой сочится кровь. Ты дрожащими руками переворачиваешь тяжёлое мужское тело, оглаживаешь расслабленное лицо и молишь парня открыть глаза, улыбнуться как обычно, рассказать шутку. — Джин, ты слышишь меня? ДЖИН, - кричишь, раздирая горло, льнёшь к груди, хватаясь за телефон и пытаясь набрать номер скорой. Джун оседает на пол, тяжело дышит и наблюдает за тобой, его тоже пробивает мелкая дрожь, но он ещё не понимает что сделал. Раньше скорой приезжает полиция, вызванная соседями. Они врываются в квартиру и не понимают, что видят. Ты вымазалась в чужой крови, обнимаешь ещё тёплое тело, рядом сидит избитый парень, хватающийся за голову, а между вами тяжёлая статуэтка балерины, которую месяц назад подарил тебе Джин. Следующие два часа напрочь стёрты из твоей головы. Беготня полиции, шум скорой, решётка и вот допросная. — То есть вы хотите сказать, что ударили умершего статуэткой, пытаясь разнять драку? - повторяет следователь с сожалением, глядя на тебя, ведь понимает, что ты просто выгораживаешь Намджуна. — Да, это сделала я, но не рассчитала силы и..., - всхлипываешь. — Мисс Пак, вы же понимаете, что выгораживаете убийцу, - шепчет мужчина в возрасте. — Это сделала я, - испугано вскидываешь глаза, повторяя. Мужчина качает головой с грустью, совсем как недавно делал Джин. Он понимает всё, ведь опросили уже всех соседей и коллег. Знает он о том, что били тебя несчадно, что выписалась из больницы от того, что парень с лестницы столкнул. А ты всё жалеешь, любишь эту мразь и сама не в силах ответить почему. Может потому что не видишь больше ничего хорошего в жизни? Кончился твой свет. Ты потухла: глаза блеклые, голос поникший, голову повесила, почти в глаза не смотришь. — Поскольку у вас нет своего адвоката, государство должно обеспечить вас им, он подойдёт сейчас, - следователь поднимается, оглядывая тебя со вздохом. — Пожалуйста, подумайте ещё раз, точно ли вы это сделали? Он уходит, а на смену ему через пару минут заходит молодой человек в костюме, сразу становится ясно — адвокат. Он подходит к тебе, ты слышишь это по его шагам, но голову не поднимаешь. — Пак Т/И, здравствуйте, я ваш адвокат Мин Юнги. Вы наверное проголодались, вот поешьте, - он ставит перед тобой ланч бокс с домашней едой, а ты удивлённо поднимаешь взгляд. — Что? - опешив, переводишь глаза на ланчбокс и твой желудок гулко сообщает о своём существовании, ты краснеешь. — Простите. — Поешьте, пожалуйста, не стесняйтесь, а потом поговорим, - он ободряюще улыбается и подаёт тебе столовые приборы. Ты принимаешься уплетать за обе щёки, и не подозревая, как была голодна. — Итак, - начинает он, когда ты отодвигаешь пустой ланчбокс. — Извините за прямоту, но зачем вы берёте всю вину на себя? Все улики против мистера Ким Намджуна и отпечатков ваших на статуэтке нет, да и не смогли бы вы ей так замахнуться. Так, простите за любопытство, зачем? — Потеряла смысл жизни, - честно отвечаешь, пожимая плечами. — В тюрьме вы его точно не найдёте, не губите свою жизнь, как я понимаю из-за этого уже есть пострадавшие, - он откидывается на спинку стула, разглядывая тебя своими кошачьими глазами. Ты же задумываешься. Адвокат прав, если бы ты сразу ушла к Джину, ещё когда рассказала ему о беременности, всё могло быть иначе. Но насколько иначе? Ты бы лишь сменила одну клетку на другую. Джун не дал бы спокойно тебе жить и не факт, что не навредил бы Джину. Был вообще хоть один выход из этой ситуации? Был. Тебе стоило ценить себя и не разрешать так поступать с собой, ещё когда были первые звоночки в виде духов и помады. Ты виновата во всём сама, а Джин и вправду пострадавший от твоей собственной мягкотелости. Осознание этого убивает, ты начинаешь плакать прикрывая лицо рукой. Тебе стыдно перед Джином, стыдно перед родителями, стыдно перед следователем, этим адвокатом и, чёрт возьми, перед всем миром. Хочется спрятаться в уголочке, начать рыдать в голос, обняв себя за плечи. Юнги понимает тебя и твою боль, видит как тебя ломает и дробит на мелкие кусочки изнутри. Он снимает с себя пиджак и накрывает тебя им, что бы ты могла скрыть свою боль. — Вы же не станете ещё больше ломать себе жизнь? - со вздохом спрашивает он спустя время, когда всхлипы под его пиджаком стихли. Ты стягиваешь его с головы и качаешь головой. — Но и свидетельствовать против Джуна я не буду. — А этого и не нужно, он уже написал явку с повинной и улик более чем достаточно, - говорит адвокат, протягивая к тебе руки. Ты резко вжимаешь голову в плечи, боясь удара на инстинктивном уровне. Юноша хмурится и дотянувшись до тебя, приглаживает взлохмаченные волосы, осторожно касаясь тебя. — Сейчас вы можете быть свободны, но я бы не хотел, что бы вы сейчас оставались одни. После этого он отвозит тебя домой, ты собираешь быстро вещи, которые только попадаются тебе на глаза и покидаешь место, которое теперь иначе как адом назвать не можешь. Небольшой чемоданчик катится за тобой, пока ты идёшь по тротуару и думаешь куда пойти. Твоя одежда всё ещё в крови, а глаза опухшие от слёз, наверное, от того люди шарахаются от тебя в разные стороны. Рядом тормозит машина и оттуда выходит твой знакомый адвокат. Он хмуро останавливается напротив, хватаясь за ручку твоего чемодана. — Пойти я полагаю вам не к кому.. — Всё в порядке, я заселюсь пока в отель, - отмахиваешься, опуская глаза в пол. — Нет, там вам в таком виде не стоит ходить, поехали, - он тянет тебя с чемоданом за собой. — Что? Подождите, куда? - сопротивляешься , останавливая мужчину. — У меня есть вторая квартира, поживите пока там, ладно? Мне так будет спокойнее, я чувствую ответственность. Ты согласилась, потому что идти тебе было совсем некуда. Квартира Джина служила напоминанием о том, какова была цена твоим действиям. Дом матери ты продала сразу как вы с Джуном съехались, а про тот ад и говорить нечего было. Юнги бегает из одного угла квартиры в другой, гремит посудой, материться, запинаясь обо что-то. Он пригласил тебя, кажется не подумав о том, в каком состоянии квартира. А в ней царил явный холостяцкий хаус. Ты изгибаешь бровь, оглядываясь и проходя в глубь квартиры, оставляя чемодан в прихожей. Вещи разбросаны, в раковине гора посуды, стиральная машина переполнена. — Это не похоже на «вторую» квартиру, вы соврали? - спрашиваешь, заглядывая в спальню, где стоит блондин, с горой одежды в руках. — Ну... Не совсем так, у меня правда две квартиры, но эта комфортнее для проживания, нежели та, - он виновато опускает взгляд, становясь похожим на котёнка. — Если вас что-то не устраивает, можете не оставаться здесь, это ваше решение. — Всё в порядке, я приму ванную и помогу убраться, - слегка улыбаешься и с удивлением касаешься своего собственного лица. Как давно ты улыбалась? Кажется, что только шутки Джина заставляли тебя улыбаться, а до него? Ты задумываешься, адвокат не спешит тебя беспокоить, наблюдая за преобразованиями на твоём вымученном лице. — Извините, я задумалась... Юнги кивает, мол, ничего страшного и ты уходишь в ванную. Моешься тщательно, трёшь тело, словно кожу стереть пытаешься и вдруг осознаёшь: подсознательно ты уже вступила в свою новую жизнь и сейчас пытаешься смыть с себя старую, жаль только это так не работает. Выключаешь воду и тут же раздаётся стук в дверь. — Извините, я принёс полотенце и чистую одежду, - мужчина приоткрывает дверь и просовывает принесённые вещи в образовавшуюся щель. — Я не стал лезть в ваш чемодан без разрешения, так что могу вам предложить только свою футболку. — Спасибо, - берёшь из чужих рук вещи и начинаешь вытираться, затем натягивая футболку. Юнги не выглядел таким плечистым и крупным, но сейчас ты чувствуешь насколько он больше тебя, утопая в его футболке, тебе больше подходящее как платье. В ванной ты задерживаешься минут на пятнадцать, что бы запустить стирку, а выходя обращаешь внимание, что посуда уже вся перемыта и большая часть вещей с пола убрана. — Я бы на вашем месте лучше отдохнул, - бурчит юноша, глядя на тебя и слыша крутящийся барабан стиральной машины. — Да? Тогда, наверное.., - неуверенно бормочешь, ступая в сторону спальни. Мин хмурится, останавливая тебя. — А какого ваше мнение? — Что? - не понимаешь ты сути вопроса. — Я сказал, что предпочёл отдых, но это моё мнение, - терпеливо поясняет он. — Вы такого же мнения или у вас есть своё? Мнёшься некоторое время, не зная что сказать. Твоего мнения никогда особо не спрашивали, а если ты его выражала, то получала. Теперь же им интересуются и ты хочешь высказаться, но боишься, вдруг так неправильно. — Ну... Я бы лучше себя чем-нибудь заняла, кошмары снятся, когда насильно заставляю себя уснуть, - ты опускаешь виновато голову, ведь сказала противоположное мнение, другое, не схожее. — Вооот, - довольно тянет Юнги. — Всегда важно высказывать свою точку зрения, иначе взаимопонимания не будет. Тогда я убираю гостиную и ванную, а вы коридор и спальню. Он уходит, а ты словно ребёнок запоминаешь его слова. Хоть Юнги и согласился с твоим решением, но предпочёл компромисс, дав тебе для уборки комнаты, где сам уже почти прибрался. Он не хотел, чтобы ты переусердствовала, ведь и так пережила слишком много за последнее время. Спустя два часа плотной работы вы уже вымотанно валитесь на диван. Оба уставшие и оба со швабрами. — Хотите чай сделаю? - спрашиваешь ты, убирая упавшие на лицо волосы. — Мне кажется, уже можно на «ты», - хмыкает Юнги, считая что общий труд сплачивает и объединяет. — И да, буду. На твоё усмотрение. Ты теряешься от его последней фразы, вдруг выберешь не тот, что нравится Юнги, а если заварка будет не той консистенции? Закусываешь губу, а юноша пихает тебя аккуратно в бок. — Когда я говорю, что ты можешь сделать чай на своё усмотрение, то это и имею в виду. Вот какой хочешь, такой и делай, мне правда всё равно, - он поднимается и уходит в душ, чувствуя дискомфорт от потной работёнки. Проводив его взглядом, идёшь на кухню и заглядываешь в шкафчики, изучая, что и где хранится. Чай был в верхнем шкафу и его было много. Видимо адвокат очень хорошо разбирался в чае, потому что названия некоторых сортов ты слышала впервые в жизни. Покопавшись недолго, отдала предпочтение своему любимому чаю с шиповником. Его ты и заварила, добавив ложку мёда, ведь тебе так нравилось, ты любила пить именно такой чай. Поставила чашки ты во время, из душа вышел Юнги и тут же принялся пить заваренный тобою чай. Ты смотрела выжидающе и выдохнула с облегчением, услышав протяжное «Ммммм». — Что это за чай? Он такой вкусный, - кажется глаза адвоката заблестели от того как ему понравился твой чай, ты довольно улыбнулась и получила улыбку в ответ. — Улыбайся чаще, пожалуйста, тебе очень идёт. Румянец залил твои щеки, ведь тебе сделали комплимент и это было очень приятно. Вы пили чай кажется часа три, Юнги всё это время рассказывал о себе и тебе было действительно интересно его слушать. Он ничего не спрашивал, боялся ранить твоё такое хрупкое спокойствие, а ещё наметившийся контакт. К ночи он собрался уезжать, но ты не пустила его, сказав что слишком поздно. Не пустила и на следующий день и через день. Тебе было страшно спать одной ночью, ведь мучали кошмары, в которых ты бесконечно убивала Джина, не касаясь его. Юнги успокаивал тебя, прибегая на каждый твой вскрик. — Что тебе сниться? - спросил всё-таки он в одну из ночей, усаживаясь на край кровати, сам он спал на диване, это его решение ты перебороть не смогла. — Как я...Джина..., - слегка трясясь, сказала ты, закрывая глаза руками. — Т/И..., - он обнял тебя, безобидно, почти тебя не касаясь. Он не переубеждал тебя от того, что знал насколько бесполезно. Да, ты не убивала Джина собственными руками, но он был жертвой твоей слабости от этого только ты была вправе решать винить себя или нет. Ты всхлипнула и прижалась к Юнги, он воспринял это как разрешение, от того обнял тебя крепче поглаживая по голове. *** Ты пришла на суд, но не в качестве свидетеля. Благодаря Юнги твоё имя вообще в деле не фигурировало, за это ты была благодарна. На слушании Джун смотрел в пол и ничего не говорил, лишь изредка кивал словам судьи во время обвинения. Ему грозило только за непредумышленное убийство, хотя Юнги предлагал написать тебе заявление и за регулярное избиение, но ты отказалась, всё ещё жалея бывшего. Когда приговор был вынесен, ты подошла к клетке, где находился Ким. Он смотрел в пол, не решаясь поднять взгляда. — Джин любил тебя с младшей школы, но сам учился уже в средней. Когда над тобой стали издеваться он попросил меня тебя защитить. А потом я влюбился.. Только видимо это была не та любовь..., - тихо говорил Джун, усмехаясь. Его увели и больше ты с ним увидеться не смогла. Ты приходила к нему в тюрьму пять раз и каждый раз ждала когда за стеклом появится Нам и вы сможете поговорить, но он не пришёл ни на одну встречу. На шестой раз ты попросила лишь передать книгу. Книга как книга. Вроде ничего не значащая, только она была с печатью из университетской библиотеки и называлась «Прощенье и прощанье». *** Ваше совместное проживание с Юнги длилось до суда над Джуном, а после него Юнги спросил: — Т/И, я не хочу тебя удерживать. Ты свободна в своём выборе, но наше совместное проживание... Ну, я привязался к тебе, - смущённо сказал Юнги, покраснев. — Ты удивительная девушка, правда. — Спасибо, Юнги, - киваешь благодарно, тоже краснея, но ответа не даёшь, потому что сама не знаешь что сказать. Каждый вечер вы собирались на кухне и разговаривали, сначала Юнги делился своей работой за день, потом предавался воспоминаниям о себе, позже ты тоже стала делиться своей жизнью. Медленно шаг за шагом, за чашкой чая и обычной беседой вы узнавали друг друга. Ты узнала, что Юнги не такой учтивый и милый парень в выражениях он крепок, а его словарный запас очень велик не только на нормативную речь. После недели разговоров, рано утром ты поехала на кладбище к своей маме. Ты сидела у её могилы до вечера, рассказывала что произошло с тобой, ревела, иногда улыбалась как сумасшедшая, била землю и успокаивалась. Ты отнесла цветы и на могилы родителей братьев. Стоя на коленях перед их могилами ты извинялась, что не смогла привести в чувство младшего и не уберегла старшего. На могилу Джина ты сходить не смогла. Не смогла с моральной позиции. Вернулась уже когда стемнело. Юнги сидел на подоконнике в гостиной с чашкой чая в руках и, заприметив тебя, улыбнулся. — Фух, я думал, ты ушла, - он направился к тебе, собираясь обнять, но замер в полуметре. Ты сама подалась в его объятья и вдруг начала реветь. Он поглаживал тебя по спине, не спрашивал ни о чём, а когда ты выдохлась, взял на руки и отнёс в кровать. — Юнги, сходи со мной к Джину... Я не могу, - жалобно пробормотала ты, сжимая губы. — Значит тебе ещё рано туда, когда простишь, сможешь к нему сходить, - Юнги погладил тебя по голове и ушёл. Пол ночи ты ворочалась и не могла уснуть. Пришлось будить Юнги и просить его посидеть рядом. Его нахождение рядом успокаивало и внушало надежду на лучшее будущее. Ваша мирная жизнь длилась ещё месяц, ты нашла работу по душе и быстро стала продвигаться по карьерной лестнице, начиная обычным ассистентом. Юнги замучался спать на диване от того вы купили новый раскладной и удобный, хоть ты и уговаривала поменяться местами. Юнги часто спрашивал твоё мнение, даже в незначительных вещах и ты научилась самовыражаться, однажды вы даже поспорили от того, что никто не хотел уступать и идти на компромисс. В чём же был спор? Да элементарно в выборе ароматических свечей для вашего первого ужина в новом статусе: парень и девушка. *** С тех дней прошло уже пять лет. Ты верная жена и любящая мать. Юнги стал твоим голосом разума и лучом надежды в тот самый безнадёжный день. Он же научил тебя иметь собственное мнение, ценить себя и свои принципы. Благодаря ему ты узнала новую сторону любви и уважения. Ты устроилась на работу, о которой столько мечтала — дизайнер детской одежды. После рождения малыша не ты взяла декретный отпуск, как того хотел Мин, а он стал сидеть с ребёнком, потому что уважал твоё решение. По правде говоря, вы пришли к компромиссу. Полтора года он был домохозяйкой, полтора — ты. Всё по-честному. На равных. Ты готовишь ужин, когда Юнги с порога кричит: — Т/И, я дома, - он называл тебя по имени, зная как тебя пробивает током на уменьшительно-ласкательный вариант. — Юнги, поиграй с Джином, пожалуйста, он скоро все мои эскизы раскрасит и доберётся до твоих документов, - кричишь из кухни, нарезая овощи. — Хорошо-хорошо, - он быстренько переодевается и мчится провести время с сыном. Вскоре ты зовёшь их за стол и замечаешь некую маяту в муже, он косится на тебя исподтишка и кажется хочет что-то сказать. После ужина, ты моешь тарелки и ждёшь откровения любимого мужа, прекрасно зная, что скоро он всё расскажет сам. — Т/И... Я хотел тебе сказать, ну..., - он мнётся, отбивая какой-то бит пальцами по столешнице. — Намджун... — Что? - закрываешь шумевшую воду и оборачиваешься с испуганным и одновременно напряжённым взглядом. — Не перебивай... Он умер, в тюрьме, - вздыхает глубоко. — У него был рак, но от госпитализации он отказался, бесконечно говоря, что это его наказание.. Год назад ему было совсем худо, но он продолжал отказываться от лечения... Он умер в агонии. — Почему ты не рассказал мне раньше? - спрашиваешь, садясь напротив. — Он просил тебе ничего не говорить до последнего, а вчера среди его вещей мне передали это, - он кладёт ту самую книгу перед тобой, которую достал из своего адвокатского портфеля. Ты проходишь пальцами по обложке и открываешь её. На первой странице написаны всего два предложения: «Теперь и я простил себя, Т/И. Будь счастлива» Ты и будешь счастлива. Потому что Юнги рядом, он помог, поддержал, указал. Дал выбор, не удерживал. Показал что ты тоже ценная личность. Что ты не кукла, а человек. Он восстановил тебя, словно феникса из пепла. Благодаря ему ты сейчас сидишь здесь на кухне с любимым мужем, за стенкой в гостиной смотрит мультики ваш сын. Жертва Джина стала переломным моментом. Он тоже пытался помочь тебе, но не мог от того, что действовал как брат. Не давал право выбора, а указывал что делать. Не так как Джун, мягко, ненавязчиво, но тем не менее. Ты благодарна и Джину, вы посещаете его могилу так же, как и могилу твоей матери и родителей братьев Ким. — Я обязательно буду счастлива, Джун, - говоришь ты и обнимаешь мужа, утыкаясь носом ему в грудь. — Буду столь же счастлива, сколь была несчастна с тобой.