В четырех стенах

Меня заперли тут, оставив без тебя. Без твоих объятий и поцелуев. Даже без наших разговоров, которых мне так не хватает. Они погрязли в своих стереотипах. Тупое стадо баранов следует за еще одним таким же выше поставленным бараном. Раньше все говорили, что у нас будет светлое будущее, но мало кто стал его свидетелем. В Мире остался лишь маленький участок земли, пригодный для жизни. Мы в России, озеро Байкал. Знаете, я всегда по-другому представлял себе это место. Чистые луга, бескрайние просторы, леса... но никак не то, что люди сделали с ним сейчас. Техника вредит человечеству. Хотя.. Какое к черту человечество? Жалкий миллион, который остался, человечеством не назовешь. Люди никогда не думали над тем, что делают. Атомная война уничтожила весь мир, оставив лишь это богом забытое место с единственным источником пресной воды на планете. Побережье озера застроено домами из сверхпрочного стекла, а в них, как в муравейниках, копошатся людишки в белых одеяниях. О да, нас всех одели в дурацкие белые костюмы. Никогда не нравился белый. И эти чертовы правила мне тоже не нравятся. И тебе это все тоже не нравится, я знаю, малыш. Если бы меня спросили сейчас, что бы я выбрал: остаться жить в таком мире или погиб тогда при атомной войне, то я бы ответил, что хотел погибнуть. Всяко лучше, чем каждый день осознавать свою ничтожность в мире, наполненным людьми-роботами. Они заставили вставать нас в одно время, ложиться в одно время, есть в одно время, даже, черт возьми, в туалет мы все ходим в одно и то же время. Работа, которую нам предоставили, даже работой не назовешь. Одни и те же действия каждый раз. От этой монотонности жизни безумно устаешь. Только ты спасал меня от того, чтобы я не вышел в окно при первом же удобном случае. Твои глаза всегда горели, как раньше, все так же светились, как у ребенка, несмотря на все трудности этого нового мира. Раньше мы никогда не скрывали своих отношений, мы ходили по центру Лос-Анджелеса, взявшись за руки, и любовались огнями большого города. Я скучаю по этим временам, Фрэнки. Я скучаю по нашей группе, по моим красным волосам и абсолютной свободе действий. Помнишь, как однажды ты мне сказал, что ты со мной навсегда? И я тогда так глупо улыбнулся, нежно обнимая тебя за талию. Тогда мы еще не знали, что это не всегда будет наш выбор. Эти стены сводят меня с ума. Они не дают мне дышать. Почему на меня напялили эту дурацкую рубашку? Я же не псих, я не псих, мне просто нужен ты. Фрэнк, пожалуйста, вытащи меня отсюда. Я поцеловал тебя у всех на виду. Не смог удержаться, ты медленно обхватил меня за талию. Было невероятно хорошо, а потом подлетели несколько охранников, оттащив меня. Твой последний взгляд. Такой напуганный, загнанный, безумно хотелось прижать тебя к себе, дабы вернуть в эти неземные глаза безмятежность и спокойствие. Они увели меня от тебя и посадили в изолятор. На исправлении, говорят, посидишь. А я ведь не исправлюсь, Фрэнки, я же не исправлюсь. Черт, слеза. Я реву. Я реву, как последняя тряпка. Ты мне нужен, Энтони.