Изменившийся Джинчуурики

***

Хирузен не знал, как реагировать на это. Мужчина подозревал, что кто-то проболтался о том, что Наруто - Джинчуурики Девятихвостого, но не мог и представить, чтобы этот обычно крикливый юнец назначил встречу только для того, чтобы сбросить на него эту бомбу. Третий провёл рукой по лицу: он действительно становился слишком стар для всего этого. Уже не в первый раз мужчина взглянул на фотографию своего преемника, оплакивая потерю не только такого сильного шиноби, но и великого Хокаге. Он смотрел на стоящего перед ним маленького блондина, настолько похожего на своих родителей, что иногда было больно смотреть на него. Хотя у мальчика был отцовский цвет кожи, по характеру и манерам он, несомненно, был сыном своей матери. — Откуда ты всё это знаешь, Наруто?        Юноша озорно улыбнулся:        — Может я и не самый острый кунай, старик, но я не слепой. Четвертый Хокаге и его жена погибли от нападения Кьюби, которого, как хвостатого зверя, нельзя убить, только запечатать. Это произошло в тот же день, когда родился я, голубоглазый и светловолосый Узумаки, у которого, не будем забывать, есть огромная печать на животе.        Хирузен вздохнул. Он должен был знать, что под всеми этими светлыми волосами скрывается комбинация мозгов Минато и Кушины, не зря Четвертого и его жену боялись их противники. Оба были мастерами фуиндзюцу, наводили ужас, когда дело доходило до тайдзюцу и ниндзюцу, и, конечно, их собственного фирменного дзюцу или Улучшенного Генома.        — Тогда ты держал нас в неведении, Наруто.        Блондин пожал плечами:        — Да мне, вроде как, пришлось. Если бы я слишком хорошо учился в Академии, учителя саботировали бы мою работу. Я смог сдать только большинство практических заданий, потому что с ними это сделать сложнее, и письменные работы по запечатыванию, ведь, без обид, старик, но Коноха отстойно справляется с запечатыванием.        Третий задумчиво посмотрел на него:        — И как так получилось, что ты, Наруто, так много знаешь о запечатывании?        — Могу ли я сказать вам это наедине? — оглянувшись и почувствовав поблизости отголоски чужой чакры, спросил блондин. Хокаге, видя изменения в мальчике, кивнул и отослал свою охрану АНБУ, активировав печати секретности, нарисованные Узумаки Мито и усовершенствованные совместными усилиями Минато и Кушины.        Юноша вздохнул:        — Мне нравятся медитации, и во время одной из них я наткнулся на Кьюби, поговорил с ним, и, в целом, он не кажется таким уж плохим. Девятихвостый упомянул, что его контролировали в ту ночь почти 13 лет назад, и, хотя он не очень заботится о людях, не пойдет на то, чтобы уничтожить деревню.        — Мне стало жаль его, поскольку он был заперт в этой комнате, похожей на канализацию, где лишь стены и решетки составляли ему компанию, поэтому я снял первую печать, удерживающую его внутри клетки, надеясь, по крайней мере, позволить ему немного побродить - в конце концов, он был в ловушке- по-другому не назовешь - на протяжении по большей части ста лет, — сделав глубокий вдох, продолжил он.        На почти панический взгляд Хирузена Наруто рассмеялся:        — Не волнуйся, старик, как только я оторвал ту часть печати, появились слепки чакры, которые мама и папа оставили в ней. После того как Курама, так зовут Кьюби, и я объяснили, почему, они потратили оставшееся время, чтобы объяснить все, что, по их мнению, мне нужно знать. Тайдзюцу, Ниндзюцу, Фуиндзюцу, даже папин Хирайшин, а потом, когда вышел из медитации, я нашел время записать все это.        Мужчина снова вздохнул: после инцидента с Мокутоном он думал, что это единственный секрет Наруто, но оказалось, что маленький блондин утаивал гораздо больше.        — Можешь тогда рассказать мне, на каком ты уровне в Тай-, Нин-, Фуин- и Гендзюцу? — глядя юноше прямо в глаза, спросил он.        Наруто кивнул, полагая, что это меньшее из того, что он может сделать для старика, от которого хранил все эти секреты.        — Я плохо владею Гендзюцу - у меня слишком много чакры, чтобы правильно сформировать его. Однако с помощью Курамы я могу заметить его в тот момент, когда оно было создано, и так же быстро развеять его.        Тайдзюцу не на том уровне, на каком мне бы хотелось. Я сумел совместить те, что предпочитали мои родители, и по привычке ищу новые стойки в библиотеке или придумываю собственные.        Ниндзюцу же на высшем уровне, рядом с Мокутоном. У меня есть склонность к атакам, основанным на ветре, как моей природной чакре, и к огню - из-за Курамы. Также я выучил технику Теневого Клонирования, и это очень помогает мне как с контролем чакры, так и с изучением новых дзюцу. Я также могу создавать отцовский Расенган. Фуиндзюцу - мой лучший навык. Курама как-то сказал мне, что мои умения на одном уровне с умениями Узумаки Мито, так что я думаю, что это отлично! Единственное Фуиндзюцу, с которым я до сих пор не справляюсь, - это техника отца.        Хирузен не мог поверить в то, что он слышал. Здесь был 12-летний подросток, который был известен как последний в выпуске своего года, и слышать, как он рассказывает обо всех своих навыках, было невероятно.        — Можешь показать мне Расенган? И, может быть, запечатывание?        Смотря на Наруто, он продолжил:        — Я хочу верить тебе наслово, Наруто-кун, но ты должен понимать, что любой может сказать мне что-то, но это не всегда окажется правдой.        Блондин кивнул – он полностью это понимал.        Вызвав клона, он создал небольшой Расенган, который поместился в его ладони, а затем отпустил его, чтобы тот снова рассыпался. Вытащив из рюкзака бумагу для запечатывания, он в рекордное время нарисовал печать хранения, запечатал в ней несколько случайных ручек и карандашей, после чего достал их.        Затем он выпустил две цепи чакры, с помощью которых подобрал все, что еще лежало на полу, используя контроль чакры, чтобы заставить это прилипнуть к цепи, а затем бросил вещи в рюкзак.        Выпустив свой Улучшенный Геном, он увидел, что Хирузен на мгновение потерял дар речи, и он не мог винить его в этом: одно дело - знать, что Улучшенный Геном, которым владел когда-то Первый Хокаге, вернулся в деревню, но совсем другое - узнать, что сын твоего преемника не только знал о его наследии и жильце внутри, но и общался с этим преемником и его женой и потратил время на изучение их фирменных техник и приемов.        Третий уронил голову на руки, в очередной раз подумав о том, как сильно он подвел не только Минато и Кушину, но и Наруто. У него никогда не было времени проверять мальчика чаще, чем раз или два в месяц. Он забирал его пособие и подарки, которые Джирайя посылал ему. Мужчина, чтобы защитить блондина ото всех врагов, которые были у его родителей, даже запретил последнему ученику его отца общаться с ним, позволив быть рядом лишь в качестве охранника АНБУ. Но тем самым он лишил и без того одинокого мальчика семьи, которую тот мог бы иметь, его боялись жители деревни, которую он хотел защитить, которую хотел защитить его отец, запечатав в нем биджу, - он боялся того, что может случиться, если станет известно, что будущий глава клана Узумаки и потомок Намикадзе Минато все это время находился здесь, но все мирные жители относились к нему как к нежеланному гостю, не говоря уже о том, как поступят кланы ниндзя. Он знал, что Наруто хорошо дружил почти со всеми наследниками кланов, особенно с Учихой Саске. Если бы Микото когда-нибудь узнала, что он сын Кушины, деревня была бы поднята на дыбы.        Хокаге снова поднял глаза, встретившись с голубыми еще раз, прежде чем вздохнуть. Он не мог по доброй воле оставить все как есть.        — Наруто, я прошу у тебя разрешения позволить твоему сенсею-джонину узнать все то, что ты рассказал мне. Он защитит эти секреты даже ценою своей жизни.        Юноша кивнул:        — Могу я узнать, кто это будет?        Третий также качнул головой:        — Это Хатаке Какаши, он будет знаком с техниками, которые вы используете, а также с шаринганом, поскольку Саске тоже будет в вашей команде генинов. Я также хотел бы тебя спросить, не против ли ты объявить о своем наследии после экзамена на чунина?        — С удовольствием! — воодушевленно ответил Наруто.        Хирузен улыбнулся - по крайней мере, он мог исправить некоторые из ошибок, совершенных за последние несколько лет.        — Завершая разговор и отвечая на вопрос, с которым ты пришел сюда, нет, Наруто, не запрещено рассказывать людям о секрете ранга S или SS, если он касается тебя самого. У тебя не будет проблем, если ты расскажешь другим о своих родителях или о Кьюби.        Блондин улыбнулся, радуясь возможности рассказать Саске и его семье и, наконец, поговорить с Какаши о его родителях - он знал, что Какаши был учеником его отца и хорошо знал его и его мать. Но к тому времени, когда Наруто все это узнал, они уже воевали, а значит, не было времени поговорить об этом.        Джинчуурики надеялся, что теперь все изменится, и он сможет узнать своих родителей, пусть даже по рассказам и воспоминаниям из третьих уст.        Поклонившись напоследок, Наруто покинул кабинет Хокаге, улыбнувшись Хьюге, которая сегодня исполняла обязанности секретаря, и направился в сторону своей квартиры. Хирузен остался в кабинете в полном замешательстве - за тот час, что Наруто пробыл там, открылось множество секретов.        Завтра он еще немного потренируется и расскажет Саске и его семье о своих секретах, ведь они заслуживали того, чтобы знать о них все эти годы.        Юноша улыбнулся: он не мог дождаться дня, когда джонинам сообщат, кто будет их учениками, и с нетерпением ждал реакции Какаши на его “последнего” ученика.        Следующий день прошел для Третьего довольно быстро: сенсеям-джонинам было велено собраться в 10 часов в его кабинете, поэтому Какаши появился только после полудня. Всем остальным наставникам раздали команды, и они уже собирались уходить, когда вошел серебряноволосый джонин, лениво помахав на прощание рукой тем, мимо кого проходил.        Хирузен мрачно улыбнулся: хотя ему не нравилась медлительность Какаши, он знал, что эту привычку тот перенял от своего покойного товарища по команде, Учихи Обито. После всех потерь, понесенных этим человеком за последние пятнадцать лет, он не мог заставить себя попросить его перестать так делать.        Кивнув джонину, он велел тому присесть, пригвоздив его взглядом, пока тот не выполнил просьбу.        — Спасибо, что пришел, Какаши. Мне нужно ввести тебя в курс дела относительно команды, которая с завтрашнего дня закреплена за тобой.        — Конечно, Хокаге-сама, — кивнул Хатаке.        — Твоя команда будет состоять из Харуно Сакуры, как куноичи года, Учихи Саске, как новичка года, и Узумаки Наруто, как последнего из выпуска. Однако до меня дошло, что Наруто оценили несправедливо, поэтому я попросил его прийти сюда вчера и дать оценку его навыков прямо сейчас. Я хочу дать тебе возможность взглянуть на них.        Какаши кивнул: он ожидал, что ему дадут команду новичков года. Это было проще, так как он был единственным джонином, который знал, как обучать навыкам Шарингана, так что Учиха был вполне логичен. Однако присутствие Наруто в его команде несколько усложняло ситуацию: он не мог сблизиться с мальчиком, как хотел, поскольку не мог рассказать ему все о его родителях или попытаться научить его дзюцу, которым мужчину обучил покойный отец блондина.        Однако Хатаке не был удивлен, узнав, что блондин устроил диверсию в Академии: многие из работающих там чунинов потеряли по крайней мере одного члена семьи в ту ночь 13 лет назад. Они были мелочны в своей ненависти к Кьюби, но вымещать ее на двенадцатилетнем мальчике из-за того, что было запечатано в нем, было просто мерзко.        Он вздохнул: если бы только можно было объявить о происхождении мальчика всему миру или хотя бы деревне, это заставило бы многих из тех, кто когда-то сторонился его, так быстро изменить свое отношение.        Взяв бумагу, предложенную Хокаге, он не мог не взглянуть на то, что на ней было написано: это был не набор навыков последнего ученика Академии, это был набор навыков гения и мастера Фуиндзюцу.        Хирузен заговорил:        — Он также знает и имеет разрешение рассказывать другим об указанных секретах о нем. Наш вчерашний разговор заставил меня понять, что я сделал много плохого и Наруто, и тебе, и всем, кто когда-то знал Минато и Кушину и дорожил ими.        Я планирую объявить о его происхождении на следующем экзамене на чунина, который, должен признать, будет для него легким испытанием. С тем набором навыков, которым он уже обладает, мальчик легко сможет стать джонином уровня Токубетсу: прошло довольно много времени с тех пор, как у нас в Конохе был мастер Фуиндзюцу.        Какаши кивнул, все еще ошеломленный услышанным.