Изменившийся Джинчуурики

***

Сакура долго и упорно думала над вопросом, который, как она знала, ей зададут сегодня. Так что, когда пришло время отвечать, она сказала: — У меня почти идеальный контроль чакры, я запоминаю всё, что прочитала даже один раз, знаю, моё тайдзюцу могло быть намного лучше – но у меня не было возможности практиковаться вне Академии из-за моих родителей, поэтому мне нужна помощь в этом. Я не знаю ниндзюцу, кроме тех трех, которые изучали в Академии, в основном потому, что не знаю своего родства, и опять же потому, что не могла практиковаться и, не имея возможности искать свитки в библиотеке шиноби, изучать ниндзюцу. Я была достаточно хороша в гендзюцу, снова благодаря моему отличному контролю чакры, но я знаю не так много, так что над этим нужно работать. Я знаю, что мне нужно больше силы, больше ниндзюцу в запасе и вообще больше помощи в тренировках. Я также не знаю, на чем хочу специализироваться. Может быть, на медицинских дзюцу, как Цунаде-химе. Какаши кивнул ей, улыбаясь: она действительно была готова дать ответ на этот вопрос, и тот показался ему слишком отрепетированным. Но это не имело значения, из всех его учеников ей нужно было работать больше всего. Посмотрев на двух других своих учеников, он вспомнил, что Саске упоминал Цунаде, но юноша, кажется, смотрел на своего светловолосого лучшего друга. Оглянувшись на свою ученицу, Какаши улыбнулся: — Думаю, это хорошая идея подражать Цунаде-химе, Сакура, она была отличным медиком, но более того она была отличным бойцом на линии фронта со своим Дотоном и кулаками, усиленными чакрой. Я уверен, что в библиотеке есть книги о ней, но ты можешь пойти в больницу после тренировки и попросить обучать тебя. Сакура просветлела: после такого утра, знание, что команда поддерживает девушку в ее стремлении стать медиком, придавало сил. Хатаке продолжил: — Что касается твоих тайдзюцу, гендзюцу и ниндзюцу, уверен, мы сможем что-нибудь придумать. Протягивая ей лист бумаги, он объяснил: — Это бумага чакры, если ты направишь в лист немного чакры, он покажет тебе, какова ее природа. Девушка кивнула, взяв бумагу двумя руками и направила в нее чакру. Когда она это сделала, бумага рассыпалась под ее пальцами, заставив Какаши улыбнуться. — Это значит, что у тебя чакры стихии Земли, как и у Цунаде-сама. Я знаю несколько земляных дзюцу, так что могу помочь тебе начать. Сакура улыбнулась ещё шире и села поудобнее, когда Какаши-сенсей попросил Саске начать оценивать себя. Саске улыбался своему учителю, пока отвечал ему: — Хоть у меня и не идеальный, но достаточно хороший контроль чакры. Я знаю упражнения по контролю чакры до ходьбы по воде, благодаря тренировкам с братом. Мое ниндзюцу состоит в основном из огненных дзюцу и трех дзюцу из Академии. Я хотел бы узнать больше огненных и связанных с другой стихией, которую я мог бы иметь, дзюцу; я запомнил около пяти дзюцу до С-ранга. Мое тайдзюцу стандартное для стиля клана Учиха, снова благодаря брату и моему кузену Шисуи, я почти мастер в нем, но не буду возражать против изучения других техник и добавления их к тому, что я уже знаю. На самом деле я не особо знаю гендзюцу, и, поскольку у меня пока нет шарингана, не могу использовать свое додзюцу, чтоб усилить его. Мне нужна помощь в этом деле. Я бы хотел выучить кендзюцу и уже начал читать про него. Я иногда смотрю, как Итачи и Шисуи атакуют танто, и поэтому знаю, что хочу получить более длинный меч, чем танто, и включить его использование в мое тайдзюцу. Какаши кивнул, Учиха всегда обучались катон-дзюцу с раннего возраста, поскольку не было ни одного Учиха, который бы не обладал чакрой огненной стихии, будь та первичной или вторичной. — Я уверен, что смогу помочь тебе с основами кендзюцу и гендзюцу, и у нас в деревне есть мастера, которые могут продолжить твое обучение, после того как я покажу тебе основы. Что касается гендзюцу, я также советую тебе спросить Итачи и твою мать – они оба были достаточно искусны в нем. Саске кивнул, довольный тем, что сенсей учёл связь между Учихами для укрепления его слабых сторон. Парень не забыл спросить у матери, может ли Сакура остаться у них, а у Итачи он спросит, когда старший брат вернется с патрульной миссии. Взяв бумагу чакры, он направил в неё немного энергии, отчего бумага сморщилась и загорелась. Какаши также улыбнулся ему: — Первичная – молния, вторичная - огонь. Я могу помочь тебе с обеими, так как моя стихия тоже молния, как и у твоего кузена Шисуи, если я не ошибаюсь. Саске усмехнулся: ему нравился Шисуи, и теперь у него был повод попросить и брата, и любимого кузена помочь ему в обучении – отлично! Он кивнул Хатаке, а затем обменялся взглядом с Сакурой – они были рады начать тренировку. Оба повернулись к последнему члену их команды: блондин почесал голову, прежде чем ответить. — Мой контроль чакры – дерьмо. У меня ее слишком много, чтобы хоть как-то контролировать. Но я стараюсь делать столько упражнений по контролю чакры, сколько могу в течение дня, чтобы хотя бы отмерять ее перед использованием, а не использовать чрезмерное количество для простого дзюцу. Однако у меня есть несколько стихийных дзюцу в запасе, все до ранга А, а также несколько киндзюцу, все до S-ранга. Мне нужны дзюцу, требующие больше чакры, чем обычно, так как у меня слишком много чакры для малых дзюцу – это было причиной того, что мой обычный Буншин никогда не получался хорошо. Но я не откажусь от большего количества дзюцу. Мое тайдзюцу – это смесь тайдзюцу моего клана и случайных вещей, которые я нахожу тут и там, и если они работают, я использую их, даже если те не принадлежат к определенной кате. Кроме каты моего клана я ни знаю ни одного, так что я бы не стал отказываться и от него. Но я владею фуиндзюцу, мне нужно найти мастера или кого-то с более высоким уровнем мастерства, чтобы проверить меня, но я думаю, что я почти достиг того же уровня. Должно быть, это у меня в крови. Он улыбнулся на это, Какаши и Саске тоже улыбнулись, понимая, о чем говорит блондин. — Я плохо владею гендзюцу и, вероятно, никогда не смогу его использовать. Но я могу создать хорошую иллюзию с помощью хенге, а также развеять гендзюцу в момент его наложения. Сакура заговорила прежде, чем Какаши успел ответить: — Но ведь хенге – это иллюзия, как твое хенге может быть надёжным? Наруто зажал губы между зубами, посмотрев сначала на Саске, а затем на Какаши: оба кивнули ему и подтвердили его мысли, в конце концов, она была его товарищем по команде. Наруто достал из кармана бумагу с печатью, шлепнул ее на землю, и вокруг них возникло поле диаметром около 6 метров, оно вспыхнуло один раз, а затем уменьшилось до контура вокруг них. Наруто посмотрел на Сакуру: — Я установил барьер, через который никто не может ничего ни услышать, ни увидеть. То, что я скажу тебе сейчас, как твой товарищ, является секретом S-класса и SS-класса. Я говорю тебе это, так как мы в одной команде, и поскольку эти секреты касаются меня, мне разрешено их рассказывать, но если ты расскажешь кому-нибудь об этом до окончания экзамена на чунина, тебя убьют за предательство. Сакура побледнела, а затем посмотрела на двух других мужчин на поляне: — Саске и сенсей уже знают. Блондин кивнул. — Тогда я тоже хотела бы знать. Наруто вздохнул: — Причина, по которой мое хенге прочное, заключается в том, что это свойство кицунэ – маскировать себя иллюзией. Когда я родился, Кьюби напал на Коноху, он был освобожден от ограничений своего бывшего Джинчуурики, по сути, своего тюремщика или партнера - зависит от того, как Джинчуурики это воспринимает, - которым была моя мать. Пытаясь спасти деревню, мой отец понимал, что должен запечатать Кураму – Кьюби внутри меня – так как моя мама умирала из-за его извлечения. Причина, по которой я могу создать твердое хенге, а также развеять гендзюцу в момент его создания, заключается в том, что во мне запечатан Кьюби. Сакура сидела потрясенная какое-то мгновение, пока ее разум не начал работать, отвечая на вопросы, почему стольким гражданским, в том числе и ей, сказали держаться подальше от блондина. Это полная чушь: бумага не становится кунаем, если его запечатать, это был один из уроков, преподаваемых в Академии на довольно коротком курсе фуиндзюцу. Пока она не поняла, что Наруто сказал дальше: — Мой отец запечатал. — Но Четвертый хокаге победил Кьюби… Наруто, Саске и Какаши кивнули. Последний сдвинул волосы Наруто вперед, заставив его челку свисать перед повязкой, отчего она задохнулась. В таком виде Наруто выглядел почти идентично Четвертому. — Моим отцом был Четвертый хокаге Намикадзе Минато, а матерью - Узумаки Кушина. Третий сказал, что после экзамена на чунина я смогу взять фамилию отца или, по крайней мере, добавить ее к фамилии матери. Сакура кивнула, несколько ошеломленная: — Так о каком клане ты говоришь? Наруто усмехнулся: — Клан Узумаки родом из Узушио, к востоку отсюда, у океана. Они известны своей большой силой в фуиндзюцу и, в некоторых родословных, цепями чакры. Именно их тайдзюцу я и использовал. Какаши нахмурился: при всем том, что Наруто должен обладать природной исключительностью в фуиндзюцу, он не должен знать тайдзюцу Узумаки. Заметив хмурое лицо своего сенсея, Наруто посмотрел на него: — Обещаете, что не будете нападать? Совершенно пораженный, Какаши кивнул, Саске и Сакура последовали за ним. Кусая палец, он ударил рукой по земле, прежде чем сказать: "Техника Призыва: Кьюби." Когда дым рассеялся, на месте удара появился лис с четырьмя хвостами. Блондин теперь чесал затылок с нервной улыбкой на лице. — Я мог разговаривать с ним большую часть моей жизни, при этом он учил меня тому, что, как он помнил, практиковали Мито-сама и мама. Когда я только поступил в Академию, мы заключили перемирие, и когда я пошел открывать печать, которая запирала его, сработал предохранитель, встроенный в печать моими родителями. Это означало, что после того, как я объяснил происходящее, у меня было некоторое время с ними, или, по крайней мере, с отпечатком их чакры, так что мама научила меня тому, чему могла за это короткое время, как и папа. Когда он поднял голову, Курама обвил его своими хвостами. Сакура закрыла рот рукой, ее глаза неожиданно заслезились. Саске выглядел потрясенным, в основном из-за лиса, сидящего рядом с Наруто, но также он был тронут тем, что Наруто рассказал им о своих родителях. Он знал, как много те значили для него, видел это в тоскливых взглядах, которые блондин бросал на родителей Саске каждый раз, когда бывал у них. Какаши не знал, как реагировать, он подозревал, что блондин знает больше, чем говорит, после их вчерашнего разговора. Но узнать, что он действительно встречался со своими родителями, даже если это был лишь отпечаток чакры, для блондина, вероятно, значило больше, чем весь мир. Хатаке мрачно улыбнулся и перевел взгляд на лиса, сидящего рядом со его учеником. — Тебе следует прекратить думать об этом, Хатаке. Наруто никогда не винил тебя, он знал, что ты не можешь пойти против указа Третьего. Он познакомился со своими родителями, ему понравилось знакомство с ними, и теперь он хотел бы познакомиться с теми, кто знал их, когда они были живы. Начиная с тебя, ученика Минато, и лучшей подруги Кушины, матери Учихи. Какаши моргнул: Кьюби умел говорить.