Хельмова Падь

      Гром. Устрашающий рев природы привел меня в чувство. Я вглядывалась в тучу желтых огней во мраке, судорожно сжимая лук в руках. Небо разверзлось белой вспышкой, за которой последовал почти ласковый рокот. Мгновение — но показалось, что смерть из тысячи огней слишком быстро переместилась вперед.       Ледяной дождь звонко забарабанил по железу и камню — гроза усилилась. Сердце замерло, а мой острый эльфийский слух стал улавливать топот ног. Казалось, что гром состоял наполовину из марширования урук–хаев.       Я осмотрелась: рядом со мной стояли мои братья — эльфы, их лица были бесстрашными, мужественными, люди же боялись — это было видно по глазам, страх тьмой заполнял их души, но честь и чувство долга давали им силу, и это заставляло меня верить в них.       Рев, полный ужаса и жестокости, уловили мои уши, и я тут же сжала челюсть, чтобы не зажмуриться. — Разите их без пощады, ибо они вас не пощадят! — раздался совсем рядом голос Арагорна — друга эльфов и наследника трона Гондора.       Еще один ужасный рев — и армия орков остановилась. — Хальдир! — вскрикнула я и открыла глаза. Липкий ужас и тьма окутали мое сознание. Я провела ладонью по лбу и посмотрела в окно: теплая ночь спустилась на лес, белые кроны деревьев возвышались рядом, окна домиков других эльфов дружелюбно горели совсем недалеко от моего окна, мелодичный, убаюкивающий голос разливался по всему лесу, помогая меня успокоиться.       Я поднялась и, ощущая теплоту дерева под ногами, отправилась в комнату брата. Его там не оказалось, но постель была смята. Выйдя на балкон, я посмотрела вниз, ища взглядом родные серебряные волосы. И, как только я нашла взглядом знакомый подтянутый силуэт, я бесшумно сбежала вниз по лестнице, стараясь, как можно быстрее оказаться рядом с Хальдиром. — Хальдир! Мне приснился ужасный сон! — цепляясь за его руку, громко прошептала я и остановилась, как только ко мне обернулись.       Это был не он, а другой эльф, совсем не знакомый мне. Его волосы были такие же серебряные, брови такие же темные, с золотым отливом, вот только выглядел он младше, и глаза были темнее. — Простите, — отдернув руку, прошептала я. — Ничего, верно, ты перепутала меня с кем-то? — теплая улыбка озарила лицо незнакомца. — Я… Вы… Я искала… — не зная, как объяснить свое глупое поведение, сбивалась я в ответе. — Она искала меня, — услышала я шелест знакомого голоса и обрадованно обернулась.       Хальдир стоял позади меня в простой рубашке и штанах, еще больше походя на незнакомца, только глаза его были не такие темные, не такие… печальные. — Ей еще очень мало лет, поэтому она такая… — оправдывая мое поведение, запнулся Хальдир, не зная, как сказать правильно. — Шустрая, — шмыгнув носом, закончила я за него. Он всегда так говорил обо мне, стараясь не обидеть меня лишний раз. — Я понимаю, — спокойно ответил незнакомец, — Леголас. — Мое имя Эйвин, — склонила я голову в поклоне, следуя правилам приличия. — Приятно было познакомиться, — сказал он, и на миг мне показалось, что его глаза сверкнули, приобретая сочно-зеленый цвет первой травы, но потом снова потемнели. — Зачем ты меня искала? — взяв меня за руку, спросил Хальдир, как только Леголас удалился. — Мне приснился кошмар, — грустно ответила я, сжимая его ладонь еще крепче. — Опять? — обеспокоенно спросил он. — Да, они становятся все страшнее и темнее, я ощущаю это всем своим телом, — прошептала я, снова чувствуя липкий страх.       Я оттянула тетиву к уху и расправила плечи, вдыхая влажный морозный воздух. Орки начали стучать об землю копьями, мечами об щиты и латы, создавая шум, подкрепляя его ревом из тысяч голосов. Я закрыла глаза, слыша, как эльфы и люди натянули луки и достали мечи, готовясь к битве. Несколько томительных секунд — и шум прекратился, только голос Арагорна: — Не стрелять!       Все затихло, а потом обрушился водопад из гневного рыка чудовищ и шума их доспехов — они сдвинулись с места. Я открыла глаза и навострила уши, в ожидании приказа. — Было очень темно… звуки доносились откуда-то издалека. Хотя все вокруг было в огне, я не слышала его треска и не чувствовала запаха, только кровь, реки крови и мертвые лица вокруг, — рассказывала я свой сон, поднимаясь в наш дом с Хальдиром. — Это лишь сон, — тихо произнес он, пытаясь меня успокоить, — как в детстве, помнишь? Надо лишь представить зеленое поле и голубое небо, представить, как ты вдыхаешь запах мха, как лучи солнца греют тебя, и все отступит. Помнишь? — Да, — садясь на свою кровать и пытаясь представить все, как в детстве, ответила я. — Приготовить луки! — мой лук был уже готов, и я лишь снова втянула морозный воздух в легкие.       Огромная черная стена неслась на нас, и я прицелилась, уловив рядом знакомый голос: — Их латы уязвимы возле горла и подмышками.       Я моргнула и наклонила лук немного вниз, прицеливаясь в шею одного из орков. — А Леголас… он… — сидя рядом с Хальдиром и наблюдая за тем, как он проверяет мой лук, пыталась спросить я. — Он из Лесного Королевства. Старше тебя и очень хороший воин, — проговорил он и натянул тетиву. — А он… — снова попыталась задать вопрос я. — Тебе не стоит питать какие-то надежды, — жестко проговорил Хальдир, и я покраснела, как от пощечины. Заметив мою реакцию, он уже мягче попытался объяснить: — Леголас отправляется в поход, который, возможно, будет стоить ему жизни, а ты еще слишком маленькая, чтобы думать обо всем этом. — Не маленькая, — бросила я и демонстративно взяла лук в руки. — Натягивай сильнее, до самого уха, — со смехом в голосе проговорил он, — держи спину прямо, дыши тихо и спокойно, а не как гном. — Сам ты гном, — выпустив стрелу в тренировочное пугало, сказала я и улыбнулась, когда он потрепал меня по голове. — Слишком рано для битв и любви, — прошептал Хальдир и поцеловал меня в макушку. — Пустить стрелы! — раздался приказ Арагорна, и я разжала пальцы, выпуская рвущуюся на свободу стрелу.       Она попала в цель, и я радостно вздохнула, доставая вторую, думая о знакомом голосе рядом. Страх бился жилкой на виске, отчитывая удары моего сердца. Мне хотелось стрелять снова и снова, только чтобы не подпустить рвущуюся лавину орков к стене. — Приготовились! — я снова опустила лук чуть вниз, прицеливаясь. — Бей!       Град стрел обрушился на первые ряды урук-хаев, заставляя мое сердце радостно подпрыгнуть. Но потом… Потом совсем рядом пролетела арбалетная стрела, и эльфа, который стоял рядом со мной, не стало. Его легкую броню пробило, а он лишь успел издать удивленный вздох, падая на камень. Я моргнула, всматриваясь в мертвое лицо брата, и сглотнула. Липкий ужас сковал мой разум, но ненадолго: — Лестницы!       Я встала на место мертвого брата и оттянула тетиву, вдыхая как можно глубже, пытаясь подавить рвотный рефлекс. Перед глазами все еще стояла картина того, как струилась изо рта погибшего алая нить смерти. — Мечи! — прозвучал приказ, и я пустила стрелу в одного из поднимающихся орков. — Я хочу с тобой! — отчаянно крикнула я и обняла Хальдира. — Это война, а не учебная тренировка, Эйвин. Ты должна понять! Тебе еще слишком рано умирать! — А тебе? — смаргивая слезы, шепотом спросила я. — А мне уже можно! — словно ударил плетью, сказал он и отвернулся. — Прости, я лишь забочусь о тебе, — смягчившись сказал Хальдир. — Но… — Никаких «но», Эйвин! — снова строго оборвал эльф и вышел.       Вынув меч и встав в оборонительную стойку, я глубоко задышала и пригнулась. Железная лестница ударилась об камень и звякнула, впуская на стену монстров Средиземья.       Первый показавший голову орк, тут же обзавёлся черной раной на горле и упал обратно. Следующий успел отразить мой удар, прежде чем я столкнула его ногой вниз. Я больше не чувствовала страха, я вообще не испытывала эмоций, только инстинкт самосохранения бился вместо сердца у меня внутри. Я не слышала ничего вокруг, даже собственного дыхания я не могла уловить. Тишина.       Я только и могла, что продираться сквозь трупы своих и чужих, дальше по стене, отражая атаки нападающих, снова и снова скрещивая мечи.       Камень под ногами скользил из-за крови и дождя, он отливал черно-красным цветом битвы, и это безмерно меня пугало. Хальдир был прав: я была еще слишком маленькой для битв. Но я не собиралась сдаваться. Я готова была сражаться до последнего, потому что хотела жить, хотела вернуться в лес и почувствовать запах весны, хотела услышать щебетание птиц, мудрый голос Галадриель и чарующее пение, не оплакивающее никого из братьев по вечерам.       Я вдруг почувствовала страх, когда меч орка полоснул меня по плечу. Мгновенная и жаркая боль пронзила тело, а звук боя возвратился. Крики, стоны, рев, лязг металла — все это я услышала разом.       Мой короткий меч вошел в живот нападавшего, и я ощутила, как он пронзил тугую плоть орка. Я поняла, что руки мои в крови, в черной крови. Она сбегала струйками по ладони, заставляя застыть меня в ужасе.       Неужели я убиваю? Только когда я оказалась в луже крови, посреди павших воинов, до меня дошел ужасающий смысл моих действий. Возможно, это и бездушные монстры, которые не достойны жизни, но я проливаю их кровь, добровольно забираю чью-то жизнь. В детстве битвы представлялись мне иначе, они были полны чести, славы и храбрости, а не страха, смерти и боли.       Выбив из рук урук-хая его меч, я ударила рукоятью по его шлему, а потом быстро резанула вдоль живота. Воткнув оба меча в грудь только взобравшегося на стену орка, я толкнула тяжелую лестницу от себя, вниз к оркам. Вдруг сзади меня обдало жаром, послышался ужасающий шум, и град камней взмыл в небо.       Я обернулась и увидела огромную дыру, образовавшуюся внутри стены. Недолго думая, я побежала туда, зная, что помощь понадобится. Убив одного орка по пути к провалу, я остановилась и достала лук. В дыру, где был раньше камень и водосточная канава, хлынули орки, издавая бешеный и злобный рык. Повсюду слышались приказы, но один голос четко раздавался рядом: — Вперед!       Мои братья неслись внизу на полчище орков, я начала стрелять из лука. Постепенно моё сознание прояснялось, с каждым убитым орком, с каждой попавшей стрелой мне становилось легче дышать, слышать, видеть и понимать. Тьма еще была внутри меня, но я будто воздвигала все новые и новые стены вокруг неё, не давая ей расползаться по моему внутреннему миру.       Мы бились, бились хорошо, но орков было во много раз больше, и насколько бы молниеносно я не стреляла, насколько бы быстро мои братья ни разили урук-хаев мечами, их не становилось меньше — это пугало безнадежностью. — В крепость! — послышался приказ Арагорна. — Отступаем в крепость!       Я уже повернулась, чтобы спуститься вниз, все еще на ходу стреляя в орков, как следующие слова Следопыта заставили меня остановиться: — Хальдир! Отходим!       Я обернулась и увидела его на стене. Он коротко кивнул Арагорну, и я услышала его мягкий голос: — Отходим!       Он продолжал биться, прикрывая других эльфов, но вдруг случилось невообразимое: я почувствовала, как мою руку прожгла острая боль, хотя удар нанесли ему. Я чувствовала его жар, как свой. Время остановилось.       Он пошатывался и рассеянно смотрел вокруг, а я замерла, не в силах двинуться с места. Мое сердце билось так, будто я бежала со всех ног, но я была неподвижна. Я видела, как Хальдир растерянно повернулся спиной к врагу. Я дернулась вперед и почувствовала, как мой затылок отозвался тупой болью. Ужасной и сильной болью.       Сердце пропустило удар и остановилось. Меня словно поместили в вакуум: нет звуков, мира, битвы, только боль и предсмертное пение из родного леса. А потом, спустя вечность, я вернулась в этот мир, полная боли и ярости.       Я выдернула мечи из ножен за спиной и пустилась в бой, хоть все направлялись обратно в замок, я шла в другую сторону, туда, к смерти, к Хальдиру, туда, где боли больше не будет. Я не слышала, собственный крик, не чувствовала мокрые дорожки от слез, не ощущала боли в плече, только ярость, застилавшую мой взор.       Мир поплыл перед глазами, стало невыносимо жарко, но я продолжала размахивать мечом и дарить смерть. Вдруг чьи-то руки подхватили меня, когда я почувствовала, что меня повело. Я глубоко вдохнула, но воздуха мне не хватало. Перед глазами возникло белое, перепачканное черной кровью, лицо эльфа, такого знакомого. — Спи, — голос Хальдира успокаивал, его теплые губы коснулись моего лба, — Все пройдет, умчится вдаль, звезды не померкнут, — начал петь колыбельную он. Я всегда останусь для него маленькой, даже, когда проживу сотни тысяч лет.       «Спи-и-и», — так было странно слышать его голос и видеть свет, когда вокруг была лишь тьма и чьи-то теплые руки. Очертания стали проступать четче, будто приступ прошел, и я увидела брата. Стойте. Нет, не брата. Он очень похож на него, но это не он. — Эйвин?! — с удивлением воскликнул Хальдир, когда отбросил мой капюшон, мы были недалеко от Хельмовой Пади и делали последний привал. — Я все объясню… — почти пропищала я и зажмурилась — да, я трусишка. — Нечего тут объяснять, — устало выдохнул он и ушел.       Я еще больше расстроилась, чем если бы он просто накричал и отругал меня. Я огорчила его, разочаровала — это было самое худшее, что можно было сделать. — Вставай, быстрее, Эйвин… — его голос летел. Да, он очень похож на Него. — Я его разочаровала… Он… — слезы собрались у моего горла. — Сейчас не время. Вставай.       Леголас. Да, Леголас. Хороший воин из Лесного Королевства. Я начала подниматься, постепенно вспоминая, где я. Я на поле боя, но меч держать не могу, даже лук, скорее всего, не натяну. — Нужно отступать, быстрее в замок! — скомандовал Леголас, придерживая меня за руку, чтобы я не отставала от него.       Бежать. Скорее нужно бежать от этого ужаса, от этой тьмы. Я слишком мала для битв — Он был прав. — Хальдир бы гордился тобой, — такой тихий голос, но такой сильный, что заставлял возвращаться к жизни, заставлял не отступать, бороться и не трусить перед финальным походом к двери, ведущей на смерть. — Ты очень похож на Брата, — слабая улыбка коснулась моей безутешной души.