Заболел

Вечер. Две страны. Два города. И двое мужчин, которые даже через сотни километров чувствовали любовь друг друга. Один из них – Миша Подоляк, сейчас сидел с ногами на мягком диване в их общем доме и с улыбкой смотрел в экран смартфона на своего любимого – Алексея Арестовича. «Как ты, Миш? Сильно тебя Ермак гонял?» - Да нормально, на работе как обычно завал. Соскучился по тебе сильно. «Я по тебе тоже. Потерпи ещё три дня, родной, а в четверг вечером я уже вернусь» - О-ой, а я в среду уезжаю. – мужчина сильно расстроился. Он так надеялся до своей командировки увидеться с Лёшей. «Как уезжаешь? Куда?» - Лёша, сидя по ту сторону экрана, даже выпрямился. - Там по мелочи, в субботу буду дома. От фронта там далеко. «Ну смотри… кха-кха… мне, осторожней там. Один нигде не лазь» - Хорошо, Лёш. А чего это ты кашляешь? Ты не заболел случайно? «Да так, немного. Замёрз вчера, и ноги сильно промочил» - Горе ты моё, что ж ты так? Опять нараспашку ходил? «Ну… немного» - Ладно, за это дома получишь ещё. Лучше скажи, ты лекарства выпил уже? «Пока нет…» Лёша отвёл глаза в сторону. - Вот и почему я не удивлён? Значит смотри, в твоей сумке, во внутреннем кармане, лежит пакетик лекарств. Я тебе сейчас напишу, что и как принимать. Пей обязательно! А не так как ты можешь. Хорошо? «Как скажешь. Только не ругайся, зайчик» - Ой, ну не подлизывайся уже. Расскажи лучше, чем ты там в Литве занимался… Дальше разговор потёк уже на отвлечённые темы. Так прошли следующие дни. Лёша исправно докладывал, что принимает лекарства, незаметно скрещивая пальцы. Ну, не любил он всего этого. Эти постоянные таблетки, капли… Это же всего лишь простуда, что может случиться?.. Как оказалось, может. Приехав в Киев голодным и злым, с раскалывающейся на части головой, Мишу он дома, понятное дело, уже не застал. Алексей оставил сумки, и, быстро выпив кофейку, поехал на работу. Там тоже был завал, так что, не смотря на позднее время, нужно было успеть сделать хоть что-нибудь. Правда, толку от него было не много. От высокой температуры в глазах всё плыло, соображать было трудно. Но Лёша упрямо продолжал работать, уверяя самого себя что это банальная простуда и он спокойно может выздороветь и без противных, горьких лекарств. Однако с каждым часом ему становилось всё хуже. По вискам и лбу тёк пот, постоянно тянуло на кашель ещё и безумно хотелось спать. Решив позволить себе отдохнуть десять минуточек, Алексей прикрыл глаза… Утром мужчина проснулся от того, что его с силой трясли за плечи и хлопали по щекам. Открыв глаза, Лёша увидел перед собой Ермака, который как раз зашёл чтобы забрать у советника важные бумаги и очень испугался, когда увидел за столом бессознательного мужчину. - Ну слава Богу ты очнулся! Лёша, ты почему никому не сказал, что болен? - Я в порядке. Просто устал сильно. - Вижу я как ты в порядке, и чувствую тоже. Да ты же горишь весь! - Андрей Борисович, я… - Молчи. Значит так, ты сейчас же одеваешься и едешь домой лечиться. Такси я вызову, тебе нельзя в таком состоянии за руль. Я ещё и Подоляку на тебя нажалуюсь завтра, пусть с тобой воспитательную работу проведёт. И только попробуй мне припереться на работу до полного выздоровления! Понял, или мне повторить?! - Понял… - мрачно сказал Лёша, шмыгнув заложенным носом. Он понимал, что Миша его за такое точно по головке не погладит. - Давай поднимайся, бери сумку. Я провожу тебя, а то ещё упадешь где-нибудь. Где твоя куртка? - В шкафу… А-апчхи!!... висит. - Будь здоров! На вот, одевайся, и пойдём. – мужчина протянул Алексею тёплую чёрную куртку. Тот, пошатываясь, натянул на себя верхнюю одежду. Андрей довёл советника до самой машины и усадил на заднее сидение. - Всё, Арестович, выздоравливай! И чтобы это последний раз ты такой фортель мне выкинул, понял? Заболел – поставил в известность и спокойно лечишься дома, в тепле и лёжа в кровати. А не над документами чахнешь. Лекарства хоть есть? - Есть. Миша оставил перед отъездом. - Вот и замечательно. – мужчина захлопнул дверцу и посмотрел вслед отъезжающей машине. – Напишу-ка я всё-таки Мише… Не нравится мне состояние этого героя. Что ни говори, он действительно искренне переживал за всех своих коллег. Лёше же в машине стало только хуже. Его начало трясти, видимо температура ползла вверх. Глаза слипались. Казалось, он сейчас вырубиться прямо здесь. Но остатками воли он дотянул до дома, и уже там, едва сумев снять куртку и обувь, он упал на кровать, тут же проваливаясь в тяжёлый сон… Миша ехал домой, стараясь добраться как можно скорее. Состояние Алексея, которое ему описал Борисович, очень пугало мужчину. Он очень боялся, чтобы тому не стало хуже до его приезда. С момента звонка Андрея прошло больше суток, Лёша трубку не брал… Но Михаил наконец то доехал и почти бегом бросился в квартиру. В коридоре валялась куртка и кроссовки мужчины, свет был везде выключен. Быстро раздевшись, Миша пошёл искать заболевшего любимого. Тот нашёлся в спальне. Лежал на разворошенной кровати, прямо поверх одеяла, в джинсах и кофте. Волосы слиплись и прилипли ко лбу, на щеках ярко красный румянец. - Лёша! Лёшка, очнись! Лёша, ты меня слышишь? – он изо всех сил тормошил Алексея, пытаясь докричаться до него. Подоляк уже сейчас чувствовал какой он горячий. В ответ он добился только стона. Тут Миша замечает сумку мужчины, сверху которой лежали даже не распакованные лекарства. - Дурак, ой дурак! Ну что за упрямец! Михаил дрожащими пальцами принялся стаскивать с него насквозь мокрую от пота одежду, одновременно кроя матом почти бессознательного мужчину. Он наскоро закутал любимого в одеяло, а сам кинулся искать жаропонижающее. Здесь таблетки уже не помогут, нужно колоть… Но вот укол сделан, и Подоляк устроился рядышком, постоянно обтирая пышущее жаром тело и пытаясь поить того водой. Впрочем, безуспешно. Проходило время, но Лёше не становилось лучше. Температура стойко держалась на отметке 39.9. - Лёша-Лёша… Что же ты наделал?.. Как же я за тебя боюсь, родной… - Михаил перебирал пальцами волосы мужчины, едва касаясь края компресса на его лбу. – Нужно что-то делать, он так сгорит. И в скорую с нашей должностью лишний раз не позвонишь… А может?.. Точно, Андрей! Миша быстро набрал в телефоне номер своего друга, что жил совсем недалеко от них. - Андрюх, привет! Слушай, а ты сейчас дома? Отлично. У меня к тебе огромная просьба. Ты не мог бы подойти Лёшу моего посмотреть? Он плох очень, жар совсем не спадает. Спасибо большое, жду. Через пол часа в квартиру зашёл немолодой, но всё ещё очень красивый мужчина, уже полностью седой, хотя был всего на несколько лет старше самого Подоляка. Они когда-то учились в одном университете, только на разных курсах. - Ну что, показывай, где твой больной? - Вот. Я вколол ему жаропонижающее, но лучше не стаёт. - Что колол? Как давно? – Андрей натягивал перчатки, цепким взглядом осматривая бредящего военного, который метался по кровати, комкая в кулаках одеяло. - А вон, на тумбочке упаковка. Уже почти 3 часа прошло. - Многовато. Чего раньше не позвал? Ждал, когда поздно станет? - До последнего надеялся, что сам справиться смогу. - Надеялся он. Как был балбесом в университете, так им и остался. Ладно, значит будем думать. Я ему тогда сейчас ещё один укол сделаю, посильнее. По идее, температура должна снизится. Потом ещё капельницу поставим, и будет порядок. Да не трусись ты так, всё с твоим воякой хорошо будет. В постели, конечно, проваляется порядочно, но жить будет. - Это я виноват… Не проконтролировал. - Перестань. Лучше помоги этого героя посадить, послушаю его. А то мне что-то его дыхание не нравится. - Думаешь, воспаление?.. – Миша аккуратно придерживал Лёшу за плечи и шею, не давая тому снова упасть на подушку. Алексей же, немного придя в себя, слабыми пальцами ухватился за край кофты Подоляка, ища поддержки. - Не похоже. Скорее всего бронхит, причём запущенный. Слишком уж хрипы характерные. Он у тебя что, совсем не лечился? - Лёша в командировке был, там и заболел. Мне говорил что пил всё, а выходит что он ни одной таблетки не принял. - Ну, по этому поводу ты с ним поговоришь ещё. Сейчас главное его вытянуть. Помоги-ка перевернуть его на живот, я ему укол сделаю. Михаил выполнил просьбу и приспустил с мужчины бельё. Врач резко ввёл иглу, от чего Алексей тихонько застонал. - Терпи! Для тебя же стараюсь. – Андрей не спешил, вводя лекарство постепенно. – Вот так. Миша, ты бы одел его во что-то. А то ведь ещё сильнее продует… - И то правда. Подожди, я сейчас найду что-нибудь. В четыре руки они быстро переодели мужчину в тёплую пижаму. Причём оба не церемонились, вертя его как им нужно. На этот раз лекарство подействовало, Алексею стало немного лучше. Он пришёл в себя и рассеянным взглядом смотрел на присутствующих в комнате мужчин. Ему всё ещё было плохо, знобило, дышать было почти невозможно. - О, какие люди проснулись. Ну что, Лёшенька, значит пил лекарства, да? «Не переживай, мне уже лучше», да? Вот взять бы ремень, причём твой собственный, армейский, и отходить по заднице, чтоб думал головой в следующий раз. – Миша слегка замахнулся, будто желая дать подзатыльник, но тут же опустил руку. Лёша же только отвёл взгляд в сторону. - Всё, Миш, не ругайся. Потом без меня все некоторым выскажешь. Ты давай беги в аптеку, я напишу, что купить, а я тут пока капельницу поставлю да отпаивать его начну потихоньку. - Василич, ты только смотри не переусердствуй мне тут. - Иди уже! - Ладно-ладно, не бурчи. Всё, я побежал, скоро буду. Арестович, а ты лежи и только попробуй что-то против лечения вякнуть. Получишь, ты меня знаешь. Входная дверь захлопнулась, Алексей и Андрей остались одни. Военный тяжело сглотнул. - Ну что, герой, давай сюда руку, буду капельницу тебе ставить. Вот скажи, чего ты добился своей выходкой, а? Заставил столько людей нервничать, так ещё и на больничном минимум две недели пробудешь. – врач говорил, и одновременно ловко вставлял иглу в вену. Военный сильно зажмурил глаза от боли, пытаясь сдержать стон. - Я кому сказал – терпи! Вот попал бы ты ко мне в отделение, мало б не показалось. А тут всего лишь капельница. - Больно… - Больно ему… А вот меньше бы дурью маялся, и не было б такого. Так что потерпишь, не маленький. Сам виноват. Всё, капает как надо. Рукой не дёргай, а я пойду тебе ещё одно лекарство сделаю. - Какое? – голос был слабым, измученным. - Увидишь. Пока Андрей гремел чем-то на кухне, Алексей лежал, грустно уставившись в одну точку. Врач вернулся спустя минут пятнадцать, неся в руках большую кружку от которой поднимался пар. - Вот, пей. Это молоко с мёдом и маслом. - Я не буду это пить! - Ещё как будешь! Алексей, не заставляй меня силой вливать тебе это в горло. Уже б давно выпил, больше возмущаешься. И вообще, привыкай, до конца болезни это будет твоё основное питьё. Открывай рот, кому сказал! Лёша, едва не плача, глоток за глотком пил противную жидкость, от которой безумно хотелось вырвать. Но врач был неумолим – молоко было выпито до последней капли. - Ну вот, а крику было. Сейчас Миша придёт, сделает тебе ещё один укол, поставит горчичники, выпьешь таблетки и на сегодня всё. Алексей был в ужасе. Он, конечно, предполагал, что ему несладко придётся, но не настолько же… Молоко, горчичники, уколы, таблетки… Тем временем капельница закончилась, противная игла исчезла из руки, и он смог хотя бы удобнее лечь. А там и Миша вернулся. Андрей вышел к нему в коридор. - Ну что, как вы тут? - Та нормально. Жар я ему сбил, прокапал немного, молоком горячим с мёдом напоил. Должно стать легче. - Стоп. Молоком? Да он в жизни его не пил, тем более горячее. - Ну, как-то так получилось. Миш, ты уж сильно на него не ругайся, ладно? Я ему, конечно, тут немного мозги повправлял, да и припугнул что до конца больничного он одно молоко пить будет, но Лёше ведь и забота нужна. Твоя забота. Видно же, что ему очень плохо… - Эх, да и не собирался я на него кричать. Характер у Лёшки такой, что уж теперь поделать. Действительно недоглядел я. - Ладно, пойду я тогда. Ты ему сейчас укол сделай, горчичники поставь, да и пусть спит. - Хорошо. Спасибо тебе. - Обращайся если что. Закрыв за гостем дверь, Миша вернулся в комнату. Алексей лежал в кровати и, кажется, дремал. - Лёша, просыпайся… Лёша… Мужчина открыл глаза, сонно уставившись на советника. - Перевернись, пожалуйста, на живот. Я тебе укол сделаю. Арестович без слов перевернулся и обхватил руками подушку. Ему так сейчас хотелось, чтобы Миша просто обнял его, пожалел, погладил по голове. Так, как умел лишь он. Только ему одному он мог это позволить. Но этого не будет. Жалеть его никто не станет, Андрей ясно дал это понять. Лекарство было очень болючим, и мужчина тихонько всхлипнул. - Тихо-тихо… Это просто витамины. Сейчас всё пройдёт… Вот так. Можешь ложиться нормально. Михаил выкинул использованный шприц и, сходив на кухню, вернулся с миской горячей воды и двумя мягкими полотенцами. - Лёш, расстегни рубашку, ещё горчичники нужно поставить. - Ну не надо, пожалуйста… - Надо, Лёша. Надо. – Подоляк прилепил два горчичника на спину Алексея, стараясь не обращать внимания на жалобный взгляд военного, от которого так ныло в груди. Прикрыв спину полотенцем, чтобы не намочить одежду, Миша вернул рубашку на место. То же самое он проделал и с грудью мужчины. – Готово. Теперь нужно полежать с ними. Будет печь, но придётся немного потерпеть. - Сколько мне держать их? - Давай хотя бы десять минут. – и таки погладил Лёшу по дурной лохматой головушке. Лёша даже прикрыл глаза от такой долгожданной, пусть и мимолётной, ласки. С каждой минутой грудь и спину пекло всё сильнее, Лёша начал ёрзать, пытаясь укрыться от неприятных ощущений. - Эй-эй-эй! Куда?! А ну ляг немедленно! - Миш, убери, жжётся! - Лёха, ты их держишь четыре минуты, терпи! Ну как ребёнок, честное слово. – тут он заметил, как советник пытается пролезть руками под рубашку. – Куда руки тянешь?! Лёша! Так, руки на одеяло, чтоб я видел. И только попробуй опять ёрзать. Ещё пять минут. - М-м-м… ну оно печёт так… - Не придумывай. Я же тебе не на пол часа их поставил, а всего-то на десять минут. И то капризничать начинаешь. Лежи спокойно. - Ми-и-ш… - Ну что? - Ну сними… - Ещё три минуты. - Мишенька, ну я не могу больше… - Ай, ладно уже. Ну хоть восемь минут подержал, и то ладно. – он осторожно снял мокрые листы, тут же насухо вытирая тело. – Вот так. Не печёт больше? - Нет. Спасибо, что снял. - Та что уж там. Полежи, я пойду тебе таблетки возьму и попить сделаю. – Михаил уже хотел встать, когда почувствовал, как на его руке сомкнулись чужие пальцы. - Миша, только не молоко! Я тебя очень прошу! Ну что угодно, только не его. Меня чуть не стошнило в последний раз… - Врач сказал молоко, значит молоко. - Мишенька… Миша таки отцепил от себя Лёшины пальцы и пошёл на кухню. А Лёша отвернулся к стене и скрутился калачиком… Тем временем Миша с улыбкой заканчивал готовить для Алексея липовый чай с мёдом и лимоном. Не изверг же он, в самом деле, чтобы пичкать любимого тем, что ему не нравиться, если есть альтернатива. Рядом стоял стакан воды и горстка таблеток. Он сложил всё это на поднос и, зайдя в спальню, поставил на тумбочку возле кровати. Нужно было дозваться Лёшу, который с головой укутался в одеяло. - Лёша… Лёшенька… - М? - Ну ты что, обиделся, да? - У-у. – Арестович, не убирая одеяла, помотал головой. А что он ещё мог сказать? Он действительно обиделся. Он так надеялся, что хоть Мишенька будет с ним помягче. Но вышло совершенно не так. - Значит обиделся. Эх ты, дурашка ты мой любимый… Ну иди сюда, иди. – Миша лёг рядом, крепко обнимая мужчину и притягивая того к себе. – Я же не сержусь на тебя. И не злюсь. Просто очень испугался. – Лёша стал потихоньку расслабляться в его руках. – Вот представь, что бы ты почувствовал, если бы по приезду домой увидел меня, горячего как печка, без сознания, в уличной одежде, прямо поверх одеяла? М? - Я бы… Я бы испугался. - Вот. И я тоже дико перепугался. И Андрей тоже нервничал. Мы не могли сбить тебе температуру больше пяти часов… Если мы были слишком резки – прости. Мы действительно не хотели. И сейчас я не хотел тебя обижать. Ну, не дуйся, котёнок… - Ты правда на м-меня не з-злишься? – его снова стало немного знобить. - Ну конечно нет. Как я могу на тебя злиться?.. А чего это ты снова дрожать стал? - Х-холодно… - Давай-ка садись, будем лекарства пить. И я тебе чайку горяченького принёс. - Ты же говорил, что молоко нужно. - Ну а зачем мне над тобой издеваться, Лёш? Тем более что тебе плохо от молока. Чай ничем не хуже. Лёша сел на кровати, напоминая встрёпанного воробушка. - Хах, ну ты и лохматый. – Миша с улыбкой пригладил мягкие прядки. – Вот, сначала выпей таблетки, потом я тебе нос закапаю, а потом чай. Договорились? - Хорошо. Таблетки Алексей выпил без проблем, лишь немного поморщившись от горького вкуса. А вот с каплями вышла заминка. Мужчина никак не давался. - Лёша, две капли. Просто потерпи. Это не больно. В первый раз ты просто дёрнулся и лекарство в горло попало. - Но… - Лёша. Просто ляг. Голову назад. И замри ты, ради Бога. Попытки с третьей им это всё-таки удалось. И Миша, ласково улыбаясь, протянул Алексею кружку с чаем. - Пей, мой хороший. Только осторожно, он горячий ещё. Чай был выпит с большим удовольствием. Всё-таки сладкий, ароматный чай и противное молоко это две большие разницы. Особенно когда рядышком сидит любимый человек. - Слушай, Лёш, а сможешь ещё немножко потерпеть? Я тебе носовые пазухи «Звёздочкой» помажу, насморк быстрее пройдёт. - М-м-м… Ну ты же обещал что на сегодня всё. - Лёшенька, ну я быстро. - Ладно, давай… - Прикрой лучше глаза, не так щипать будет. Лёша послушно закрыл глаза, подставляя лицо под ласковые пальцы Миши. - Вот и всё. А теперь засыпай. – Михаил ласково поцеловал мужчину в лоб, убирая мешающиеся прядки. - Ты побудешь со мной? - Конечно. Так что ложись удобно, пора спатки. Но сон не шёл, Алексея трясло, температура вновь немного подскочила. Ему было плохо… Миша не отходил от него, тихонько гладя по руке. - Льошенька мой… Плохо тебе, да? - Угу… - Хочешь на ручки? Я покачаю тебя. - Я тяжёлый. Спину сорвёшь. - Нисколько. Иди сюда. – Михаил закутал мужчину в одеяло и поднял на руки, осторожно прижимая к себе. – Удобно? - Да, очень. Ты такой тёплый. - Тогда закрывай глазки и клади голову мне на плечо. – он чмокнул Лёшу в висок. До глубокой ночи Михаил носил больного мужчину на руках, тихонько покачивая. Он ходил из угла в угол, стараясь убаюкать любимого. Постепенно ему стало немного лучше, и он смог уснуть. Подоляк осторожно вернул его в кровать, снова прижимая к себе. На утро Миша проснулся первым и решил немного порадовать Алексея. Он спёк его любимые блинчики и завернул внутрь нутеллу и бананы. И конечно же травяной чай. Лёша уже не спал, и сразу же повернул голову в сторону вошедшего мужчины. Тот поставил поднос на тумбочку, а сам присел на край кровати. - Как ты себя чувствуешь? – Миша осторожно коснулся ладонью чужого лба. Температура явно была, на не критическая. - Плохо. Тошнит очень сильно, и голова… кха-кха… кружиться. – кашель был тяжелым и явно приносил мужчине боль. - Ну что ж ты так, а? Просил же лекарства сразу начать пить, сейчас бы уже намного легче было. - Прости… - Не извиняйся, Лёш. Что сделано то сделано. Только пообещай, что больше так делать не будешь. Ты меня очень напугал. – Подоляк вновь запустил пальчики в пушистые волосы мужчины. Он прекрасно знал, как тому это нравиться. - Обещаю, любимый. Такого правда больше не повториться. - Верю. Ты лучше посмотри, что я тебе приготовил на завтрак! Твои любимые! - Миш, я не хочу есть. - Как? Ты и отказываешься от блинчиков? Лёшенька, да ты же обожал их. - Та я и сейчас их люблю, но не полезут они мне… - Давай так, ты съешь хоть пару кусочков, а я тебя с вилочки покормлю? - Ну Миш… - Тебе силы нужны. Лёш, ты же вчера так и не ел ничего. Ну давай, ради меня. - Только немного, хорошо? - Хорошо-хорошо. Сколько сможешь, столько и съешь. Сейчас порежу только… Вот, а теперь открывай ротик… Незаметно для себя Лёша съел всё, что было на тарелке. И откуда только аппетит взялся? Наверное, вся причина в близости такого родного человека, его Мишеньки. Который хоть и поругает, но потом обязательно обнимет и поцелует в лобик. Который готовит на завтрак любимое блюдо, только бы порадовать. Который просто любит. А Лёша любит его. Всем сердцем и всей душой.