Книга

Эндзё был челов… Так, стоп, человек ли он? Сомнительный вопрос, на который можно получить сомнительный ответ. Ну, а чего ещё можно ожидать от странных вопросов? На такие вопросы обычно любит отвечать Её Высочество, но не он. Эндзё мало что понимает в её речах, но со всем абсолютно согласен. Короче, Эндзё был существом жизнерадостным. Пусть на нём и лежало проклятье, его сослали в бездну, а вокруг окружают депрессивные человекоподобные соотечественники, он… Наслаждался жизнью! Ну, а как иначе, когда в одном мире с ним путешественники из другого мира… Это же просто из грани фантастики! Такое бывает только в романах от издательского дома Яэ. Но нет же, вот, каждое утро он может лицезреть прекрасный холодный взгляд принцессы, что был похож и на серебро и на золото одновременно, эти глаза были словно самые дорогие драгоценные камни во всей вселенной, которыми он всегда восхищался. Однажды Эндзё встретил брата Её Высочества, когда вообще-то ожидал увидеть Дайна, чтобы оказать некоторые рычаги давления на его психику и заставить уже присоединиться к Ордену (другие его, кхм, коллеги, были против такого и при виде Дайна становились чересчур агрессивными, желая его, видимо, поскорее убить, но добрейшей души Пиро Чтец знал, что в глубине души все они хотели его возвращения…). Эндзё ничуть не был расстроен встречей с Итэром. Даже, можно сказать, был невероятно счастлив. Её Высочество постоянно упоминала своего брата и уже тогда Эндзё считал его крутым, но когда смог поговорить и даже сразиться… Ну он полностью поплыл, все мы его с вами потеряли. И он сам себя потерял в том числе. Голос, эти движения, выдержка… Он был шикарным. Эндзё никогда не врал себе и своим чувствам, поэтому сразу признал: он фанат семьи Её Высочества. Вы можете спросить, какая там семья из всего двух человек? Не легче ли их просто называть братом и сестрой? В ответ Эндзё сначала прочитает вам лекцию, что два человека — это очень даже большая семья, а потом добавит, что в этой семье не только Её Высочество и её брат, но и Дайнслейф. Да, самый настоящий Дайнслейф, такой постоянно хмурый, когда они встречались. Он умирал от его крутости. — И кто он? Друг семьи? Собака Её Высочества? — Ты вообще нормальный? Какая собака?! В их семье роль собаки занимаю я. Очевидно, он муж Её Высочества. Эндзё точно знал, что весь Орден Бездны без ума от принцессы (они и не скрывали), но вот таких ярых поклонников пары Дайнслейфа и Люмин как он, было сложно найти. Он чувствовал, что все просто не готовы признаться себе в том, что Дайн — лучшая партия для Её Высочества (если он наконец поймёт какую ошибку совершает (Эндзё имел целую книгу минусов Дайнслейфа, но плюсов у него было больше, поэтому он одобрял эту пару)). И вот, о чудо, настал тот день, когда семья воссоединилась, только вот вместо брата была собака в виде Эндзё, которая обычно лаяла под ухом, но теперь он наблюдал издалека… Делал он это для некоторых научных заметок. Изначально Орден не совсем радостно встретил Дайнслейфа, но после нескольких слов от Люмин, все начали лояльнее относиться к переходу капитана королевской стражи на их сторону. На самом деле все они, как и предполагал Эндзё, жаждали возвращения Дайна в объятия родины, поэтому они достаточно быстро свыклись с ним. И… Даже поладили. Дайнслейф около недели редко появлялся в Ордене, да и мало с кем говорил, но после он начал приобщаться (у Эндзё теория о том, что это всё влияние прекрасной неземной прелестнейшой красивейшей добрейшей Её Королевского Высочества Люмин (он был прав, кстати)).Он долго обходил всех в Ордене Бездны, узнавая их имена и запоминая кто есть кто, потому что с его то памятью и тем, что практически все выглядят очень мало похожими на людей, это было очень сложным испытанием. Как итог он смог даже найти остатки выживших из королевской стражи, что расплакались при встрече с ним, хотя, казалось, никто из них уже не способен на слёзы. В общем и целом: Дайнслейф стал частью Ордена Бездны. И вот вроде как всё, хэппи энд, ура, но… …Главная тема не раскрыта. — Что на этот раз?.. — устало спрашивает один из рыцарей чёрного змея, чьё имя Ансгар. — Дайнлюми! Дайнлюми! Главная часть истории не раскрыта! — вопит на весь участок Бездны Эндзё, жестикулируя. — Дайн… Люми? — переспрашивает Ансгар с некоторой неловкость. — О, бездна! Это скоращение от Дайнслейф — Дайн и от имени Её Высочества — Люми. А вместе — дайнлюми. Ты совсем не шаришь? — Шар. Шур. Шу? -… Эндзё был в культурном шоке от того, что ранее самая развитая цивилизация, что шла в ногу (нет, больше на тысячу, опять нет, на плюс бесконечность шагов), не понимала современные выражения и сленг. На самом деле так было всегда, в плане общения его соотечественники застряли в древности ещё давно, сказывалось то, что на поверхность они никогда и не выходили за исключением некоторых высокопоставленных людей. Кстати по этой причине они быстро привыкли к изоляции в Бездне — Короче, — переходит к почти сути Эндзё, — мне нужна твоя помощь. — Моя? — надеясь на чудо переспрашивает Ансгар. — Ты видишь здесь кого-то ещё? Ансгар не был против новаторских идей Эндзё. Он был против своего непосредственного участия в них потому, что никогда не узнаешь что тебя в итоге будет ждать. — Нет… — разочарованно говорит он. — Ну вот! Дело, значит, вот в чём… — глаза Эндзё загораются, хотя он был в форме человека, — мне нужно написать книгу про Её Высочества и Дайна! А точнее про их отношения: я хочу рассказать всему миру о том, как дайнлюми прекрасны. Перед глазами Ансгара летают звёзды, будто его только что сильно ударили по голове, технически это не так, но по факту именно так. Эта гениальная идея ошарашила Ансгара, что он был готов в мгновение нарушить закон бессмертия и умереть на месте. Дальше его не спрашивают, да и события в целом как в тумане. Просыпается он только тогда, когда они добираются до одной из тренировочных площадок около полуразрушенного замка. Пробуждают его звонкие звуки сражения, а также нещадный скрип обуви по паркету, к слову, не самая лучшая поверхность для спарринга. Обычно в таких местах должны танцевать, но, в целом, то, что разворачивается прямо перед ними, похоже на танец, на что Эндзё восхищённо смотрит. Ансгар тупо смотрит на него, но позже, когда переводит взгляд, тоже восхищается. Его голубых глаз не видно за этой угольной маской, но если бы было иначе, Эндзё бы заметил блеск. Двое из лучших мечников этого мира прямо на их глазах спаррингуются. Элегантность движений похожа на падение лепестков сакуры, а точность и жёсткость на самую яркую молнию. Люмин делает заряженную атаку, нанося четыре быстрых удара от которых Дайн легко уклоняется спускаясь к низу и собирается сделать резкую подножку. — Ты звала Эндзё? — не отвлекаясь от поединка спрашивает Дайн. Он сразу заметил его. — Ансгара тоже не звала, — спокойно отвечает Люмин, продолжая поединок. Люмин знала, что Дайн сделает это движение: он постоянно так делал. Она знает его движения лучше его самого. Именно поэтому после своего отвлекающего манёвра, от которого Дайн, следуя её плану, уклонился, она подпрыгнула и сделала сальто прямо над его головой, избегая подножку и делая фатальный удар, немного царапая шею тренировочным мечом. — Шах и мат, — без особых эмоций произносит она. — Да… Твоё общение с Пьеро сильно заметно, — ухмыляется Дайнслейф, разворачиваясь к Люмин, что уже опустила свой меч, позже заставив его рассыпаться на сотни частиц. — А что, ревнуешь? — смеётся по-доброму Люмин, смотря в его глаза. — Нет, конечно, — говорит Дайнслейф тот ответ, который и ожидала услышать Люмин. Из них двоих никто не способен на ревность, это связано со слишком глубоким доверием друг к другу. Она открывает пространственный инвентарь и достаёт оттуда специальную настойку, которую, приподнявшись на носочки, наносит на участок шеи, мягко втирая. Царапина почти мгновенно пропадает. — Не стоило, — тихо со смущением говорит Дайнслейф. На бледном лице так легко разглядеть его эмоции. — Стоило. Не стоит издеваться над своим телом, битв у тебя предостаточно, а вот тело — одно, — прикрывает глаза она, опускаясь обратно на паркет, — ты всё ещё слаб. Наверное нам стоит устраивать спарринги чаще. — Просто за эти пятьсот лет у меня не было достойного противника. — Намекаешь на то, что я недостаточно хорошо натренировала твоих соотечественников? — Нет-нет! — спешит опровергнуть слова Люмин Дайнслейф, забавно поднимая руки вверх. Она опять поднимается, но в этот раз её цель не шея, а его губы. Люмин мягко целует его, чтобы успокоить. Это работает: он обнимает её за талию и отвечает на поцелуй, опять смущаясь. Он ещё долго не сможет привыкнуть к таким спонтанным проявлениям физической близости со стороны Люмин, каждый раз его недавно ожившая душа трепещет словно крылья бабочки под весенним солнцем. Поцеловавшись он утыкается в её макушку и продолжает крепко обнимать, а Люмин и не против: она тоже, как и Дайн, не отвыкла от их пятьсотлетнего расставания. Им всё ещё нужно множество подтверждений того, что они действительно вместе и это не очередная ложь этой замкнутой клетки под названием Тейват. — Всё сфоткал? — шепчет Эндзё, не отрывая взгляда. — Э… Наверное, да. У Фонтейна пусть и похожая технология, но в Каэнри’ах это, кажется, работало чуть иначе… — робко говорит Ансгар, который тоже с замиранием серца наблюдал за возлюбленными, на самом деле толком ничего и не фоткая. Он был так сильно рад за капитана и принцессу, что сердце приятно болело. — Отлично, быстрее уходим, — и он быстро сматывается с места преступления, чуть ли не спотыкаясь о фальшивое дерево, что было создано для большего придания человечности.

***

— Ты думаешь стоит отправиться опять ближе к востоку? — Люмин сидит на коленях Дайна, прижав к себе ноги и облакотившись на его широкую грудь. Он обнимает её со спины, поддерживая ноги. Сама его голова неизменно лежит на макушке Люмин. Они сидят за рабочим столом в одной из башен чёрного замка и думают над дальнейшими планами Ордена Бездны вдали от всех. Вокруг тишина, которую разрушает лишь их тихое дыхание, что похоже на шум спокойного волнующегося моря. — Скоро будет проходить фестиваль в Ли Юэ, Итэр там будет, как и всегда, поэтому не сможет помешать нам, а около Натлана как раз большое скопление элементальной энергии. В пепельном море мы можем многое отыскать, — говорит он, пока Люмин под его слова делает изменения в карте, намечая ближайшие точки назначения. — Мы не справимся быстро, нужно опять отвлечь Итэра, — задумчиво произносит Люмин, раздумывая над картой и стуча концом карандаша по чёрному столу. — Ты думаешь он настолько быстро закончит с делами в Фонтейне? — Это же Итэр. Он может всё. — Ха-ха, — хрипло смеётся Дайнслейф, — готов поспорить его в первый же день отправят в суд… — А я и не буду спорить, потому что так и будет, — улыбается Люмин, перекладывая свою маленькую ладонь на большую и широкую Дайна, он переплетает с ней пальцы и шумно выдыхает, что радует Люмин. — Тогда думаю стоит опять отправить к нему вестников, желательно Эндзё, потому что Итэр его не убьёт. — Разумно… — она поднимает к нему голову после того, как делает последнюю отметку на карте. Он кратко целует её в губы и некоторое время смотрит в её золотые глаза, не веря в то, что происходит. Но вот… Вот она — реальность. Они в физической и духовной близости, он может слышать её нежный голос каждый день. У него есть доступ к её рукам и губам каждую минуту. Он может говорить с ней когда захочет, Дайну позволено спать вместе с ней в одной комнате в одной кровати, обсуждая самые разные вещи, а потом засыпать в обнимку вместе надеясь на счастливый конец при этом готовясь к худшему. Дайнслейф перестал желать смерти спустя долгие сотни лет. Пусть он в бездне, пусть он грешник, пусть он воюет против всего мира, но он с ней. И это главное. Лучше несколько дней счастья, чем бессмертные сотни лет страдания. — Кстати, ты ведь его тоже заметила?..

***

— Не двигайся! — Да как тут не двигаться, я скорее свалюсь отсюда и разобьюсь на смерть! — Ради такой благородной смерти можешь и свалиться! Ансгар наблюдал за этими двумя, сидя на верхней ветке дерева, держась за дрожащий ствол так же сильно, как и за остатки своей дрожащей психики. Пара часов с Эндзё добили его и держался он только на святой силе дайнлюми. Хотя уместно ли называть эту силу святой по отношению к двум грешникам?.. — Торджорн, уймись и держи камеру! — Я щас её вообще разобью! — Лицо себе разбей! — Щас твои очки разобью, слепой ты крот! Ансгар робко поднял руки и опустил взгляд, чтобы как-то успокоить их, но бросил эту затею после очередной встряски дерева. Он выдохнул и сильнее обнял дерево, печально переводя взгляд в кабинет принцессы и наблюдая за её счастьем. Настроение сразу поднялось, а на губах появилась мягкая улыбка. Он так давно знает Её Высочество… Её доброту и ум, спокойствие и разумность. Ансгар восхищался принцессой и искренне любил её как лидера и как человека. Вообще Торджорна они захватили по пути на дерево потому, что Ансгар не справился с лёгкой, на первый взгляд (она с первого взгляда казалась сложной), задачей. Фотографий он по итогу ничерта не сделал, а если и сделал, то это было размытое пятно непонятной формы и природы. В итоге они вроде как ужились на этой бедной ветке. Эндзё пытался что-то записать в блокнот, который выкрал в Инадзуме, а Торджорн запечатлеть все романтичные моменты. Всё шло хорошо, каждый был почти доволен, но вдруг снизу послышался странный звук похожий на то, что издаёт топор и дерево задрожало. — Что за чертовщина?! — вскрикнул Эндзё, а Торджорн со страху вывалил камеру вниз и обхватился за его талию. Все они втроём опустили взгляд вниз и увидели виновника торжества. — Акке, ты что делаешь?! — А? — неловко спрашивает он и глупо поднимает глаза вверх. — Ой, принцесса сказала срубить это дерево, я даже и не заметил вас сначала… — Акке, ну ты бл…! — кричит Торджорн. Его слова превращаются в совсем не то, что планировалось, — Я-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А. Дерево уже начало валиться вниз, потому что центр тяжести был нарушен.

***

— Камера? Сердечная что-ли? — Д… Стоп, что? Нет, не сердечная, обычная! — мотает головой Эндзё. Он ещё пару сотен лет назад смирился с… Достаточно странными оборотами речи Рейн, но всё равно не мог окончательно к ним привыкнуть. — Обычная… — холодно повторяет Рейн, — я давно не трачу своё время на подобную ерунду, — она отпивает немного своего кофе, задумчиво продолжая что-то рисовать в своём блокноте. — И хватит постоянно визжать, — наконец приподнимает свой взгляд в очках Рейндоттир, — раздражаешь. Эндзё немного убавляет пыл. В прошлый раз гончие укусили его слишком сильно, что он даже не выходил из своей комнаты, поэтому рисковать не стал. Ансгар расстраивается и печально смотрит в спину разочарованного Эндзё, а Торджорн гнобит Акке за то, что теперь им негде достать камеру. Пиро Чтец действительно расстраивается, в его глазах застывает печаль и он опускает голову. Это была его главная мечта — написать свою собственную книгу о любимой паре. Он так долго ждал этого воссоединения, так долго боролся, а в итоге всё закончится именно таким образом. Эндзё сжимает кулаки до боли в ладонях, чтобы заглушить неприятные ощущения внутри. — У меня есть одна камера! — вдруг появляется задорный голос. — Мне как раз недавно одна хорошая знакомая прислала новейшую модель. Тут есть пару фоток, но надеюсь вам это не помешает. Глаза Эндзё блестят от счастья. — Госпожа Алиса, спасибо большое! — не сдерживается он и обнимает девушку, рыдая в её плечо. — Вы воплотили мою мечту в жизнь. — Всегда пожалуйста. Можешь даже забрать её себе, — ярко улыбается Алиса и лохматит его волосы. — Вау! — радуется он, ещё сильнее зажимая Алису в своих объятиях. — Ну, всё-всё, хватит, — смеётся она, и Эндзё покорно остраняется. Рейн даже не обращает на них внимания, лишь многозначительно вздыхая. Алиса передаёт ему камеру и он радостный оборачивается к своему недавно собранному отряду, которому название не придумал, а стоило бы. Какие ему псевдонимы то указывать?

***

— Хочу спать… — сонно произносит Дайнслейф, путая волосы Люмин пальцами. Они лежат на диване в одном из холлов замка, Люмин находится сверху Дайна, уткнувшись ему в грудь и повернув голову чуть в сторону. — Решим пару вопросов и можем идти спать. Хотя, если сильно хочешь, то можем пойти и сейчас, — она поднимает свою голову и тянет руку к его лицу, а если быть точнее, к маске, что закрывает одну из полос проклятья на лице Дайнслейфа, — время в этой зоне всё равно течёт слишком быстро. Можем хоть целый день спать, снаружи пройдёт несколько минут. Люмин касается его холодной кожи и от её бархатных прикосновений по телу проходит приятная дрожь, Дайнслейф закрывает глаза пока Люмин аккуратно снимает с него маску и откладывает на пол. Мужчина хочет что-то сказать, но решает оставить эти слова у себя. Люмин знает, как Дайнслейф пытается скрывать своё проклятье. Но это уже из разряда привычки. Она пытается его приучить не прятать подобные места. Быть грешником в этом мире не что-то постыдное, а наоборот. И Люмин пытается ему показать весь смысл этой фразы. Она нежно проводит пальцами по гладкой поверхности его кожи, что блестит синим цветом и тянется, чтобы поцеловать. Дайн жмурится и смущается от этого, от чего Люмин смеётся. — В этот раз надо сделать всё идеально, всем ясно? — говорит Эндзё, смотря на свой отряд так серьёзно, будто они собираются научную статью писать. Звёздное «небо» над ними переливается также ярко, как и взгляд каждого из них. Все готовы исполнить эту сложнейшую миссию. Они забрались на одну из башен, разбили небольшой лагерь: короче говоря, подготовились на все тысячу процентов. Эндзё был в себе уверен. Пусть у него была и не команда мечты, но каждый из её участников был наполнен энтузиазмом. — На позиции! — вдруг командует Эндзё, когда Ансгар даёт сигнал означающий то, что Люмин и Дайнслейф сейчас там, где нужно. Акке подключает устройство, что сразу же поможет улучшить качество снимков, пока Торджорн выбирает более лучшую позицию для захвата самых лучших моментов. Эндзё устанавливает бинокль, снимает очки и внимательно наблюдает. — О! О! О! — обрывисто говорит Эндзё, наблюдая за разговором Люмин и Дайнслейфа, что лежат в обнимку, — наверное говорят о любви… — мечтательно дополняет он и заполняет свой блокнот вслепую, не смея отрывать взгляд. Тем временем в соседней башне: — Когда планируешь убийство Барбатоса? — Ммм… Не знаю… Думаю, пока рано. Жители Монда должны сами придти к мысле того, что их Архонт дерьмовый, — Люмин закрывает глаза. Её тоже клонит в сон. На самом деле, засуть прямо здесь на Дайне — не такая уже и плохая перспектива. У него пусть и достаточно твёрдая грудь, всё равно достаточно уютно. — Я так люблю ход твоих мыслей… И тебя люблю… — шепчет уже в полусонном состоянии Дайн с улыбкой на губах. Он сильнее сжимает её в своих объятиях. Тепло разливается внутри его тела. — Всё, думаю нам пора спать, — зевает она, но от Дайна ни на миллиметр не отстраняется. Он начинает приподниматься с дивана, Люмин обхватывает его шею и Дайн берёт ей на руки, неся в спальню. Она сильнее прижимается к нему и тянется к уху, чтобы прошептать: — Я тоже тебя люблю. И они удаляются из поля зрения рыцарей и вестников. — Заснял?! — в панике спрашивает Эндзё. Его сердце бешено стучит. — Да! Да! Да! — судорожно повторяет Торджорн. — Покажи! — требует Эндзё, ему надо убедиться в том, что они ничего не запороли. Он спокойно рассматривает снимки, которые получились идеальными. Действительно чудо камера, даже в сравнение не идёт с тем, что производят в Фонтейне. Но ей всё ещё далеко до уровня Каэнри’ах. У Эндзё всё равно плохое предчувствие. Теперь он не верит в то, что всё может пройти гладко. — Пойдём за ними или на сегодня хватит? — спрашивает Ансгар, собирая оборудование. — Хватит, я больше не переживу, — отвечает за Эндзё Торджорн страдальчески вздыхая. — Соглашусь, мне ещё сегодня начать писать кни… Не прошло и минуты с того момента, как Эндзё отложил камеру в сторону. Всё было хорошо. Просто прекрасно. Эндзё ничего более не хотел. Вот честно. Ему просто хотелось спокойно написать книгу. — Посторонись! — громко кричат сверху от чего все резко задирают голову. Тут у всех, без исключения, пронёсся весь этот день перед глазами. Все их взлёты (которых не было) и падения… И сейчас было финальное падение. Сверху летел человек, что не принадлежит Бездне, но близко с ней знаком. Эндзё даже не успел среагировать, на него сверху просто с огромной силой свалился человек. Сила это обуславливалась иным ускорением в Бездне, а также огромной высотой. Эндзё вскрикнул, как и остальные, на башне поднялась пыль, но само здание быстро затихло. — Ой, извините, до сих пор не могу выучить схему входов в Бездну… — нелепо улыбается человек, — эм, ребятки, вы не видели наставницу Скирк? В его голосе нет ни чувства вины, ни грусти, ни сожаления, он лишь испытывает некую неловкость. Тишина длится ещё несколько минут, пока злость в каждом из них (не считая нежеланного гостя) закипает. — ЧЁРТОВ АЯКС! Я УБЬЮ ТЕБЯ! — кричит Эндзё и его тело начинает играть огнём, он принимает форму Пиро Чтеца, а его руки опасно заполняются пламенем. Аякс глупо моргает глазами с нелепой улыбкой на губах, ещё не подозревая какой мучительной смерти ему желают. — Когда этих долбаёбов из фатуи перестанут пускать сюда, блять?! — кричит уже менее громко Торджорн, пока в глазах Акке играют звёзды, а некогда самый спокойный и разумный Ансгар достаёт свой меч из ножен. — Беги, Аякс, беги. А в это время Дайнслейф и Люмин спокойно наслаждались сном, даже не подозревая того, что сейчас их подземное царство стоит вверх дном, а в главных действующих лицах один из предвестников, Скирк и сама Рейндоттир, которая пообещала всех их убить за нарушение такой приятной тишины.