***
Просыпался он медленно и крайне неохотно. Что-то отвлекало, напоминая назойливое пчелиное жужжание. Ривай кое-как открыл глаза и в очередной раз поблагодарил себя за привычку задвигать шторы на ночь. Яркий дневной свет не мог просочиться через плотную ткань, что очень радовало. Странный звук раздался снова, и Ривай, стараясь резко не двигаться, скосил взгляд вниз. Эрен Йегер собственной персоной лежал рядом и громко сопел. Пухлые губы были чуть приоткрыты, и дышал Эрен ртом. Раньше Ривай проблем с носом у мальчишки не замечал, значит, либо тот простыл, пока весь вечер ждал его на улице, либо частое употребление кокса так или иначе сказывается на слизистой несчастного вздёрнутого носа. Впрочем, это не самое худшее, что может развиться у человека вследствие столь пагубной привычки. С Эреном хотелось провести профилактическую беседу, но Ривай понимал, что эффекта от этого будет ноль. При нём не долбит, и на том спасибо. Эрен пошевелился, облизнул пересохшие губы и придвинулся к Риваю ещё ближе, лицом уткнувшись ему в плечо. Рука начала затекать, да и ноги, придавленные бедром Эрена, требовали разминки. Тот не церемонился и обвил Ривая всеми конечностями, как панда-переросток. Ещё и сопел на ухо. Бесил. Но будить его не хотелось. Парадокс. Пришлось лежать дальше и отвлекать себя разглядыванием этой ходячей катастрофы, которая свалилась на голову Ривая и в ближайшее время слезать оттуда не собиралась. Не то чтобы Аккерман был против. Эрен во сне был таким же красивым и привлекательным, но немного иначе. Маленькие морщинки и напряжённая складка между бровями разгладились, лицо расслабилось и выглядело абсолютно умиротворённым. Эрен казался ещё моложе, как мальчишка, только-только выскочивший из пубертата. Разве что без прыщей и клочковатой растительности на лице, присущей подросткам. Такой Эрен напоминал среднестатистического парня своего возраста, которого можно встретить утром где-нибудь в пафосной кофейне, сидящим за столиком со своим ноутбуком. Студент архитектурного — почему бы и нет. Или успешный программист. Что там сейчас у них популярно? Эрен снова пошевелился, насупился и отстранился, словно плечо Ривая ему надоело. Он отвернулся в другую сторону, демонстрируя Аккерману растрёпанный затылок, и затих. Одеяло сползло до пояса, обнажая спину и изящный изгиб позвоночника. Загорелая кожа на фоне белого постельного белья казалась ещё темнее. Ривай не сдержался, невесомо провёл указательным пальцем по спине Эрена, невидимыми линиями соединяя россыпь родинок. Пришлось насильно выталкивать себя из кровати. Несмотря на то, что у Ривая было время как следует выспаться, после обеда ему предстояло поехать в офис Кенни, а вечером встретиться со Смитом. Бесконечные дела, которые никогда не закончатся, как бы ты ни вертелся белкой в колесе. Иногда Ривай даже скучал по временам, когда единственное, что от него требовалось — крепче сжимать ствол оружия и палить по противникам. Мозг в такие моменты напрочь отключался, отдавая бразды правления базовым инстинктам. Ривай провёл в душе минут пятнадцать, но когда вернулся в комнату, Эрен уже был на ногах. Стоял посреди комнаты и потягивался, разминая затёкшие конечности. Успел джинсы натянуть — большое упущение, мог бы ради приличия немного в одних трусах походить. — Привет, — он подошёл к Риваю, широко улыбаясь, и потянулся за поцелуем, но встретился с преградой. Ладонь Аккермана надавила на приоткрытые губы Эрена, заставляя его отстраниться. — Сначала умойся и почисти зубы. Новые щётки в шкафчике слева от зеркала. — Слушаюсь, капитан, кто я такой, чтобы оспаривать ваши приказы, — пробухтел Эрен и, надувшись, как индюк, пошёл в ванную. Утренний Эрен оказался… забавным. Дурацкое слово — забавный, слишком часто всплывает в лексиконе Ривая в последнее время. Но Эрену оно подходило, как нельзя лучше описывало его. Весь растрёпанный и ещё сонный, он производил именно такое впечатление — забавное. В своих рваных джинсах, низко сидящих на заднице. Если наклонится или присядет, продемонстрирует всем желающим интересную картину. Ривай вытер волосы полотенцем и переоделся в простую чёрную футболку и домашние штаны. Пока спускался вниз, успел прошерстить обновления в телефоне и прийти к выводу, что ничего катастрофического за ночь не произошло. Это радовало, учитывая, какой перманентный пиздец творился с сентября. Стоило только Эрену появиться в городе. Ещё одно доказательство, что Йегер — сплошная ходячая проблема. Обычно Ривай пропускал завтраки или же в редких случаях предпочитал завтракать вне дома. Но Эрен и вечером ничего не съел, и вообще выглядел так, словно всю неделю питался одним воздухом. И, возможно, кокаином. Отличная, а главное — очень действенная диета, лишний вес растворяется по щелчку пальцев. Ривай вытащил из холодильника яйца и молоко и начал взбивать их в высокой миске, постепенно добавляя немного муки, чтобы французские гренки получились более хрустящими. Затем замешал в смесь соль, сахар и корицу. Банальнейший завтрак, но на большее его фантазии не хватило. Эрен соизволил спуститься в тот момент, когда Ривай уже обмакивал с обеих сторон куски батона в яично-молочную смесь. На плите в сковороде шкворчало сливочное масло. Эрен остановился в дверях просторной кухни, потянул носом и довольно зажмурился, как кот, почуявший угощение. — А где же сексуальный фартук на голой груди? Я разочарован, — протянул он и подошёл к Аккерману. Всё ещё одетый в одни джинсы, но зато причёсанный и пахнущий мятной зубной пастой. — Дохрена хочешь, Йегер, — отбил Ривай и ответил на поцелуй. Тягучий и медленный, словно у них всё время мира в запасе. Эрен прижался к нему, уже знакомым жестом закинул руки на шею Ривая и пальцами погладил выбритый затылок с жёсткими короткими волосками. Такой Эрен — игривый и флиртующий — нравился Риваю куда больше, чем та бледная тень, встретившая его вечером возле дома. Йегер был из тех людей, которым матушкой-природой прописано всегда улыбаться, быть душой компании и подпитывать своей энергией остальных. — Садись, гренки быстро приготовятся. Эрен послушно отстранился и уселся на один из высоких стульев за барной стойкой. Подпёр рукой подбородок и внимательно смотрел на Ривая, возящегося у плиты. Тот умело справлялся с гренками, сначала обмакивал кусок батона в яичную смесь, а затем выкладывал на горячую сковороду, при этом не проливая ни капли и не пачкая плиту. Сам Эрен уже давно бы всё заляпал. Он умудрялся сочетать в себе рукожопость в базовых вещах, но при этом сам всегда оставался опрятным и, к примеру, салон машины держал в идеальной чистоте. Гренки пахли вкусно. Аромат поджаренных яиц и корочек хлеба витал в воздухе, вызывая у Эрена обильное слюноотделение. Когда перед ним появилась тарелка с двумя румяными гренками, он широко улыбнулся и с благодарностью посмотрел на Ривая. — Выглядит офигенно, — восхищённо сказал он и, отрезав небольшой кусок, отправил его в рот. На зубах захрустела поджаренная корочка, а внутри хлеб оказался очень мягким и целиком пропитанным яйцами и молоком. — Вкусно. — Не ешь всухомятку, я сейчас заварю чай. Эрен не собирался ждать и, когда Ривай отвернулся, быстро сунул в рот ещё один кусок и начал его жевать так, будто в любой момент у него могли отобрать еду. Мать бы за такое поругала. Карла вообще строго относилась к поведению Эрена за столом, и с годами это не поменялось. Впрочем, не то чтобы Эрен сам шибко изменился и начал вести себя по-другому. Карла будто чувствовала, что он о ней думает. Телефон на барной стойке завибрировал. Эрен дожевал гренку, проглотил её и только потом ответил на звонок. — Эрен? — Доброе утро, мам. — Эрен, где ты? Ты в порядке? — голос у Карлы оказался встревоженным. — В полном порядке. А что случилось? — он напрягся. Его мать всегда оставалась сдержанной в любых обстоятельствах — её особая черта, которую Эрен, к сожалению, не унаследовал. — Где ты сейчас находишься? — У… друга, — секундная заминка. Ривай обернулся и вопросительно посмотрел на него, Эрен только пожал плечами, сам ещё толком не понимая, что происходит. — В чём дело? — Ты точно в безопасности? — Господи, мам, ты скажешь мне, что случилось, или нет? Карла молчала. Молчала очень долго, по ощущениям целую вечность, хотя на деле прошло не больше двадцати секунд. Она тяжело дышала, передавая свою нервозность сыну, который начал постепенно закипать. Шестое чувство буквально орало, что произошло что-то страшное. — Я даже не знаю, как сказать, милый, — она вновь замолчала и издала странный приглушённый звук, очень похожий на всхлип. — Эрена убили. Застрелили час назад в аэропорту. Он… собирался лететь в Лондон. Ему понадобилось время, чтобы вникнуть в смысл её слов, произнесённых срывающимся голосом. Мозг чертовски медленно обрабатывал полученную информацию, пытаясь вычленить из неё главное. Эрен. Крюгер. Крёстный. Убили. — Кто? — вопрос прозвучал резко, а собственный голос показался чересчур хриплым. — Мы пока не знаем. Твой отец уже там, нужно позаботиться о теле и… Боже мой, какой кошмар. Просто в голове не укладывается, я ви… виделась с ним буквально вчера. Я не могу поверить… Она разрыдалась. Заплакала так громко, что теперь её всхлипы были отчётливо слышны не только Эрену, но и Риваю, который подошёл ближе и смотрел на Йегера обеспокоенно. — Я сейчас приеду. — Нет! — Карла запротестовала, и Эрен был готов поклясться, что в это мгновение она яростно смахивает с щёк предательские слёзы. — Ни в коем случае, я хочу, чтобы ты оставался в безопасности. — Мам… — Будь со своим другом, не выходи никуда. Мы не знаем, кто в этом замешан и что они предпримут дальше. Дай нам немного времени, твой отец со всем разберётся. Ты понял меня, Эрен? — Хорошо. Карла отключилась. Ей было достаточно услышать это короткое слово, потому что она знала — Эрен её не ослушается. При всём желании бы не смог, когда она была в таком состоянии. Карла не плакала — никогда. Маска железной леди приклеилась к её лицу намертво, и она носила её с гордостью. Эрен лишь однажды видел слёзы на её лице. С тех пор прошло много лет. — Что случилось? — голос Ривая выдернул его из мыслей. Тонкие пальцы обхватили подбородок и сжали, заставляя Эрена запрокинуть голову и посмотреть в серые, почти прозрачные глаза. — Моего крёстного убили, — прозвучало хрипло и колюче, будто Эрену в глотку натолкали проволоку. Он моргнул, надеясь, что наваждение сейчас бесследно испарится и звонок матери окажется лишь плодом воспалённого сознания, но нет. Картинка оставалась чёткой, а в ушах всё ещё звучали всхлипы Карлы. Крюгер погиб. И это ещё одна новая реальность, к которой придётся привыкнуть. Сначала осознать её, уложить у себя в голове, заткнуть сердце, издающее сигналы бедствия и бешено колотящееся о рёбра, а затем привыкнуть. Потому что Эрен уже смирился. Близкие ему люди рано или поздно уходят. В Лондон он на Рождество не поедет. И крёстного — живого, улыбающегося ему и небрежным жестом растрёпывающего его непослушные волосы — никогда больше не увидит. Крюгер не посмотрит на него внимательно, словно в самую душу заглядывая, по-отечески не хлопнет по плечу и не даст дельный совет. Потому что его больше нет. И Эрен был уверен, кто в этом виноват. По давно сложившейся традиции, только марлийцы умели забирать людей, занимающих в жизни Эрена важное место. — Можно… я останусь? — неуверенный взгляд из-под ресниц и дрогнувший голос. Ривай не стал ему отвечать. Только притянул к себе медленно, положив одну руку на плечо Эрена, а второй зарывшись в густые пряди каштановых волос. Йегер не сопротивлялся. Щекой вжался в грудь Ривая и обвил его руками поперёк торса, крепко сжимая в подобии объятий. Ему это сейчас было нужно. Жизненно необходимо, как морфин больному онкологией. Но он всё ещё оставался идиотом, если спрашивал о таком. Если всерьёз думал, что Ривай ему откажет и потребует покинуть свой дом. Он бы не смог… потому что видел, как только-только вернувшаяся улыбка вновь покидала лицо Эрена. Как он снова преображался, превращаясь в свою вчерашнюю версию — ту, что сидела на холодном капоте автомобиля и взирала на мир безжизненным взглядом. Никакого блеска в аквамариновых глазах, они снова затянуты тёмной ширмой, через которую свет не проникает. Эрен ничего не говорил. Просто сидел за барной стойкой, пока Ривай выкидывал завтрак, к которому практически не притронулись. Потом сомнамбулой прошёл в гостиную вслед за хозяином дома. Ривай принёс ему со второго этажа оставшийся там свитер. Эрен его надел, механическим движением собрал волосы в пучок и уселся на диван. Не шевелился толком, только периодически смотрел на свой телефон, лежащий рядом, словно ждал, что вот-вот ему позвонят и сообщат новости. Которые, если следовать тенденции, окажутся ещё хуже, чем утренние. Собственный телефон Ривая настойчиво трезвонил, но он отклонял звонки дяди. Встречи с Кенни и Эрвином как-то само собой отошли на второй план, потому что Ривай не мог выйти из дома. Не сейчас, когда в гостиной у него был Эрен, напоминающий куклу, которой оборвали все нити. У Ривая руки чесались от желания скорее набрать кому-нибудь из своих людей, чтобы доложили ему обстановку в городе. Очередное убийство — повод для слухов и информационная бомба, взрывающаяся похлеще тротила. К тому же Крюгер человеком был известным в определённых кругах и приближённым к Йегерам. Наверняка уже все всполошились. Но Ривай насильно заставлял себя остановиться каждый раз, когда руки тянулись к телефону. Потом. Он ещё успеет всё выяснить. Куда важнее сейчас был Эрен. Эрен, продолжающий просто сидеть и сохраняющий ледяное молчание. Единственное, что выдавало его взвинченность — нога, закинутая на ногу, и нервно покачивающаяся в такт навязчивым мыслям. Лицо оставалось бесстрастным, только челюсть напряжена и губы сжаты в тонкую линию. — Ты в порядке? Эрен скупо кивнул и снова уставился куда-то в стену. Невидящим взглядом скользил по ней, хотя мыслями был очень далеко. Ривай понимал его состояние. Или, во всяком случае, мог примерно представить, что у Эрена сейчас творится внутри. А внешнее спокойствие лишь очередная маска, небрежно налепленная сверху. Второпях, криво и косо, даже потёки клея видно, если приглядеться, но Эрен особо и не старался. При Ривае можно было не разыгрывать спектакль, в который стопроцентно поверят. Ближе к вечеру ему позвонили. Эрен проговорил недолго, обменялся с собеседником короткими обрывистыми фразами и раздражённо вздохнул. — Мне пора, — сказал он и, на ходу натягивая кожаную куртку, посмотрел на Ривая. — Отец хочет меня видеть. — Марлийцы? — риторический вопрос, не требующий ответа, судя по тому, как напрягся Эрен. — Да. Они зашли слишком далеко. Ривай мог бы спросить, в чём именно это заключается. В убийстве Крюгера, приближённого к семье Йегеров, или же в интрижке Рейсс с человеком, стоящим по другую сторону баррикад. И что из этого ударило по Эрену сильнее. Или же одинаково? Эрен буквально вылетел из дома, не попрощавшись. Но, преодолев дорожку из гравия наполовину, резко затормозил. Обернулся и торопливым шагом вернулся обратно, подошёл к стоящему на пороге Риваю. — Прости, что опять всё испортил. Говорил же, от меня одни неприятности, — он устало прикрыл глаза и, наклонившись, ткнулся лбом Риваю в висок. Неуверенно потянулся руками выше, словно боялся, что его оттолкнут, но, не встретившись с сопротивлением, уже знакомым жестом обнял Аккермана и затих. — Эрен, всё нормально. — Ты не злишься на меня? — Нет, — Ривай положил ладонь ему на спину, чувствуя, как Эрен напряжён. Ощутимо надавил и погладил вдоль позвоночника, срывая с губ Йегера вздох облегчения. — Это твоя семья. И ты должен сейчас быть с ними. Иди. — Да, должен, — Эрен нехотя отстранился. Выглядел так, будто вовсе передумал ехать. Но суровые реалии взрослой жизни вновь напомнили о себе громким телефонным звонком. — Я напишу, как доеду и узнаю что-то важное. Ривай провожал его взглядом, пока он шёл по гравийной дорожке. Вышел за ворота, уселся в свой автомобиль и практически сразу уехал. Оставил после себя шлейф тревожности и надвигающейся грозы. Когда дождя ещё нет, раскаты грома не раздаются и вспышки молний не сверкают, но характерный запах озона уже летает в воздухе, предупреждая о скорой буре. С ухода Эрена прошло не больше пяти минут. Ривай только собирался подняться наверх, чтобы переодеться, как услышал громкий скрежет. Входную дверь кто-то открыл, да так резко, что та едва не ударилась о стену. Без особого приглашения на территорию дома могли попасть не так много людей, а если совсем сократить список, то кандидатура вырисовывалась одна. На пороге гостиной замаячила знакомая долговязая фигура с нахлобученной на голову шляпой, следом взметнулись полы серого плаща, и, как вишенка на торте, табачное амбре заполнило собой помещение, заставляя Ривая поморщиться. Скрестив руки на груди, он лениво прислонился плечом к косяку двери, ведущей на кухню, и уставился на своего незваного гостя. — Чем обязан? Кенни был очень не в тему. Как и десять пропущенных от него вызовов в телефоне, но их можно было игнорировать, а самого Аккермана — проблематично. Дядя казался взвинченным и раздражённым даже сильнее обычного, хотя, учитывая нрав и характер Кенни, вряд ли вообще бывали промежутки времени, когда он не бесился на что-либо. — Ты совсем охренел, племянник? — Кенни посмотрел на него тем самым взглядом, которым обычно пришпиливал своих подчинённых, как насекомых к пробковой доске. Но с Риваем эти методы не срабатывали с самого детства. Он только демонстративно выгнул брови. — А конкретика будет или мне самому гадать надо? — Что ты творишь, Ривай? — Марлезонский балет набирал обороты, судя по тому, как Кенни всплеснул руками, едва не сшибая шляпу с головы. Подошёл к Риваю ближе и посмотрел так, будто сомневался в его здравомыслии. — Спутался с отпрыском Йегеров? Последние остатки мозгов растерял? Что ж, этого стоило ожидать. Постоянные встречи Ривая с Эреном не могли долго оставаться незамеченными. Удивительно даже, что Кенни узнал только сейчас, учитывая его глаза и уши, распиханные по всему городу. А Ривай, как сопливый школьник, в прямом смысле гулял с Эреном под ручку то по паркам, то по туристическим ярмаркам, то сосался прямо у себя в клубе. И трахался там же, но о таких подробностях Кенни знать совсем необязательно. — Имеешь что-то против? — Охренеть, — Кенни восхищённо присвистнул, в который раз поражаясь наглости племянника. — Интересно девки на шпагат садятся, однако. Мне стоит напоминать тебе, чей он сын, м-м-м? Ответь старику, может, я запамятовал, но с каких пор в наших кругах считается приемлемым крутить шашни с представителем другого клана? Так, блядь, ещё и с сыном Гриши. Ты из ума выжил?! Чем больше он говорил, тем выше ползли децибелы его голоса. Под конец своей обвинительной тирады Кенни вовсе едва не плевался, стоя перед Риваем и тыча указательным пальцем ему в грудь. Осталось только за шкирку схватить и, как кота, мордой ткнуть в собственную кучку дерьма. Ривай вновь поморщился и грубо оттолкнул палец Кенни подальше от себя. — Не отчитывай меня, как пятилетку, — ледяным тоном сказал он. — Или, может, с братом губернатора тоже я сплю? Это было восхитительно — наблюдать за тем, как Кенни, готовый выплеснуть из себя ещё тонну нотаций, резко затыкается, задохнувшись воздухом. И буравит его прищуренным взглядом, типичным для семейства Аккерманов. Мать-природа их как под копирку всех лепила. — Что? Не только до тебя доносят все сплетни, — Ривай усмехнулся, наслаждаясь реакцией Кенни. Хотя радоваться, по факту, было нечему, потому что ситуация, как ни глянь, со всех сторон воняет двойными стандартами. — Не так давно ты на дух не выносил эту семейку и плевался в их сторону ядом, а потом вдруг кардинально поменял мнение. Замолвил словцо, куда надо, обеспечил Рейссу второй срок в нагретом губернаторском кресле. Что случилось? Дырка его брата оказалась слишком многообещающей? На мгновение показалось, что Кенни его сейчас ударит. Ривай приготовился, напрягся, собираясь вывихнуть старику руку, если придётся. Но тот, на удивление, проявил чудеса выдержки, в принципе ему не свойственной. Только продолжал сверлить Ривая взглядом, явно в очередной раз проклиная тот день, когда решил пригреть тощего мальчишку на груди после смерти сестры. — А Ури в курсе, что, пока он трахается с тобой, его племянница крутит роман с Райнером Брауном? — Ты со мной шутки шутишь? — Я похож на клоуна? — Пиздец, племянничек, — Кенни отступил на несколько шагов, пока не уткнулся в диван. Присел на его подлокотник и уставился на Ривая так, точно тот на серьёзных щах рассказывал ему о Земле в форме параллелепипеда. — Она ж фигуристка была или кто, когда успела-то? — Не слежу за светской хроникой жизни золотой молодёжи. Ривай не особо понимал, что в представлении Кенни могло помешать Рейсс и круги на льду наворачивать, и с Брауном в свободное время трахаться. Правда, в этот плотный график надо было как-то вписывать ещё постоянное времяпрепровождение с Эреном, но девчонка выглядела смышлёной и смекалистой, играть на несколько фронтов одновременно ей явно не составляло особого труда. — Это ничего не меняет. — Мне плевать, меняет или нет, Кенни, — Ривай подошёл к нему ближе. — Не лезь в мою личную жизнь. С ней я сам разберусь. Копайся в собственном грязном белье, у тебя его навалом. Ривай оставил дядю сидящим на диване и поднялся наверх. Скорый хлопок закрываемой двери дал ему понять, что незваный гость покинул дом. Прекрасно. Хотя бы десять минут он может провести наедине со своими мыслями, пытаясь понять, в какой момент весь этот перманентный пиздец начал закручиваться ещё больше, превращаясь в огромную каменную глыбу, готовую сорваться в любой момент и придавить его.***
В «Сигансине» было шумно и многолюдно. Впрочем, как и всегда в ночное время суток. Риваю приходилось прикладывать усилия, чтобы расслышать Моблита, пытающегося пробиться через громкие басы музыки и галдёж посетителей. Плюс немаловажным отвлекающим фактором служила парочка, которая уже битый час развлекалась на первом этаже, затерявшись среди кучи людей на танцполе. Идея познакомить Эрена и Ханджи уже не казалась такой удачной, потому что выглядел этот дуэт как самая настоящая прелюдия к апокалипсису. Из ложи, закрытой от чужих глаз, открывался прекрасный вид на происходящее внизу. И прямо сейчас Эрен раскручивал очкастую так, что та едва не выкалывала посетителям глаза и другие важные органы своими когтистыми наманикюренными лапами. — Им весело, — улыбаясь, сказал Моблит, следя взглядом за своей ненормальной суженой. — Нет ощущения, что если им весело, то всему остальному миру пиздец? — Ривай громко фыркнул и уткнулся в свой стакан с односолодовым виски. Сделал большой глоток, языком распределяя по рту горьковатый привкус, и почувствовал, как прохладная из-за льда жидкость стекает по горлу, приятно обжигая. — И мы в самом эпицентре взрыва, — Бернер рассмеялся. В его взглядах, обращённых на Ханджи, и голосе, когда он о ней говорил, было столько неприкрытого обожания, что становилось даже страшно. Как абсолютно адекватный и уравновешенный с виду человек может по уши втрескаться в такую ненормальную особу, у которой на лице написано, что ей требуется прививка от бешенства. Разумеется, в самом положительном значении этого слова, если только такое существовало. Просто выпившая Ханджи превращалась в ещё более невыносимую версию себя, и терпеть её выходки становилось практически нереально. Ривай снова посмотрел на них. Зоэ размахивала руками и что-то настойчиво втирала Эрену, с которым они сразу нашли общий язык. Для человека, только вчера похоронившего своего крёстного, Эрен в принципе выглядел приемлемо. Ривай удивился, когда он принял приглашение провести вечер в «Сигансине» и познакомиться с его друзьями. Время было откровенно неудачным, но Эрен неожиданно согласился. Впрочем, каждый со своим драматичным дерьмом справляется по-своему. Глушит боль в выпивке или в чём похуже. О последнем варианте думать совсем не хотелось. Музыка, долбящая по ушам, затихла и сменилась более спокойной композицией. Ждать долго не пришлось, вскоре Эрен пьяной беспорядочной массой ввалился в комнату и взял прямой курс в сторону Ривая, сидящего на одном из широких кожаных диванов. — А Ханджи? — обеспокоенно спросил Моблит, прекрасно зная, что одну эту бестию надолго оставлять нельзя. — Пошла в бар нам за добавкой, — Эрен сказал это чуть запинаясь и, едва дойдя до дивана, буквально свалился на него, прицельно плюхнувшись в тот угол, где сидел Ривай. Одним плавным тягучим движением перекинул ногу через бёдра Аккермана и устроился сверху, придавливая своим весом и располагаясь с максимальным комфортом. — Соскучился по мне? — промурлыкал он, закинув руки на плечи Ривая и знакомым щекочущим движением касаясь пальцами выбритого затылка. — Максимально, — с изрядной долей сарказма ответил Ривай, не сводя внимательного взгляда с Эрена. В таком развязном состоянии Йегер выглядел ещё более привлекательным, чем обычно, если это в принципе возможно. Его каштановые пряди волос были распущены и, стоило Эрену наклониться, подобно ширме ограждали их лица от окружающего мира. Стало как-то всё равно, что напротив сидит Моблит, вынужденный лицезреть эту картину, размалёванную пьяными красками. Эрен, прижимающийся к нему горячим телом и задницей елозящий на бёдрах Ривая, перекрывал собой всё остальное. — Тебе домой не пора? — Шутишь? Веселье только начинается, — Эрен обольстительно улыбнулся и наклонился. Его горячий влажный язык коснулся губ Ривая, очертил их по контуру и пополз выше, оставляя мокрый след на щеке. Эрен хмыкнул, наслаждаясь тем, как рука Аккермана, лежащая на его заднице, сжалась крепче. — Жаль, что мы тут не одни, да? — прошептал он едва слышно и обвёл языком ушную раковину. — Иначе бы я позволил тебе сделать с собой много всего грязного и… — Я требую, чтобы ты уволил своих барменов! Блядь, грёбаная Ханджи со своими грёбаными и внезапными появлениями. Она разрушила всю интимность момента, ворвавшись в кабинку, как смерч. Волосы всклокочены, взгляд за стёклами съехавших очков абсолютно ненормальный и улыбка такая лютая, словно она в деталях планировала, как будет расчленять несчастных барменов. — Одному из них хватило наглости назвать меня дамочкой! Дамочкой! Мне что, пятьдесят? — Ханджи перешла на ультразвук, но Моблит успел вовремя схватить её за руку и утащить к себе на диван, пока своими воплями подстреленной гагары она не стала причиной испорченного слуха всех присутствующих. — Держи, пупсик, твой коктейль. Воркующим тоном Зоэ обратилась к Эрену и протянула ему бокал сомнительного розоватого цвета с кокетливо торчащим зонтиком. Ривай успел перехватить этот шедевр барменского искусства раньше, чем до него дотянулся Эрен. — Ему нельзя клубнику, у него аллергия, — безапелляционным тоном отрезал он и поставил коктейль на столик. — Какая нежная молодёжь пошла, я в его возрасте немытые ягоды прямо с грядок жрала и ничего. О, эти прекрасные грядки бабки Козетты, как вспомню свои каникулы в Провансе, — Ханджи начала тарахтеть и, повернувшись к Моблиту, уставилась на него влюблённым взглядом. — Махнём этим летом в Прованс? Бабки уже нет, но грядки-то никуда не делись. Что ответил Моблит, Риваю услышать было не суждено, потому что нахальный засранец на его бёдрах снова зашевелился. Эрен продолжал цепляться руками за затылок Ривая и нависал над ним, целиком и полностью завладев вниманием. В полумраке комнаты его потемневшие глаза светились шальным пьяным блеском. Юркий язык скользнул по приоткрытым губам и облизал их. — Ты запомнил про клубнику, — Эрен выглядел жутко довольным. Ривай не стал подпитывать его самомнение и говорить ему, что, вообще-то, он какого-то хрена запоминал абсолютно всё, что вылетало из этого греховного рта. Любая информация, даже самая бестолковая, откладывалась у Ривая в голове просто потому, что была озвучена Эреном. — Но я всё ещё хочу пить. Угостишь? — он бросил красноречивый взгляд на виски. Ривай прикинул в голове, сколько Эрен уже успел выжрать и не лишним ли будет ещё. Но гадёныш снова основательно прошёлся своей задницей по члену, зажатому в тиски штанов, и выбил из мозгов все адекватные мысли. Ривай поднёс стакан к лицу Эрена и чуть наклонил, чтобы тому было удобнее пить. Йегер сделал пару небольших глотков и поморщился. Судя по всему, виски пришёлся ему не по душе. Одна янтарная капелька стекла по подбородку и ниже, затерявшись на смуглой шее. Ривай прижался губами к горячей чуть солоноватой коже и облизнул, стирая каплю виски. Эрен над его ухом громко выдохнул. Он наклонился и поцеловал Ривая, призывно приоткрыл рот, позволяя языку Аккермана скользнуть внутрь. Горячее влажное нутро обволакивало, отдавая на вкус выжранными коктейлями. Сладкий, как патока, и чуть пощипывающий из-за любимых цитрусов Эрена. Он издал протяжный приглушённый стон и посмотрел на Ривая из-под прищуренных век. — Как думаешь, стол в твоём кабинете выдержит ещё один тест-драйв? — Эрен сказал это шёпотом, чтобы остальные не услышали, но Ханджи так громко и красочно заливала Моблиту о роскошных плантациях своей давно почившей бабки, что им явно было не до происходящего на соседнем диване. — Не сегодня, — предложение было заманчивым, но пришлось отказаться. Ривай понимал, что Эрен снова погряз в сублимации. Хорошая попытка забыться, но вряд ли действенная. На утро он проснётся с тем же хреновым чувством, с которым ходил последние дни. — Ты в порядке? Эрен прикусил нижнюю губу и замялся. По нему было видно — хотел соврать, но в последний момент передумал. Устало вздохнув, он скатился с бёдер Аккермана и уселся с ним рядом, прижавшись тёплым боком. — Нет, не в порядке, — Эрен досадливо поморщился. — Но с тобой мне лучше, — он сказал это просто, как что-то само собой разумеющееся, даже не задумавшись о том, какой эффект его слова способны произвести на Ривая. Знал ли он, какое влияние оказывает на людей? Разумеется. Понимал, что Ривай позволяет ему то, что раньше не позволял никому, и подпускает так близко, что большинство людей об этом могли только мечтать? Вряд ли. Эрен просто… был Эреном. Говорил, что считал нужным, и не задумывался о последствиях. — Так вот, о клубнике-мутанте! — громкий возглас Ханджи привлёк всеобщее внимание. Закинув одну ногу на колено Моблита, а второй притаптывая в такт музыке, она выглядела как спятивший безумный учёный. С этим лихорадочным блеском, который даже очки не могли приглушить. — Вы хоть представляете, какой гадостью пичкают овощи и фрукты? Бесконечный водоворот генномодифицированного дерьма в лабораториях. А мы это потом едим! Её понесло. А когда Зоэ начинала говорить на интересные для себя темы, заткнуть эти потоки информации не мог никто. Удивительно, что Моблит и Эрен слушали её с искренним любопытством, Йегер даже что-то переспрашивал и уточнял, всерьёз заинтересовавшись мутировавшими баклажанами. Ривай в общем веселье участия не принимал. Ему было просто достаточно сидеть в спокойной обстановке и чувствовать жар, исходящий от разгорячённого тела Эрена, прижимающегося к нему. Йегер, увлёкшись разговором, не замечал, как периодически тянулся к руке Ривая и машинально гладил костяшки его пальцев. Тактильный мальчишка, нуждающийся в постоянном физическом контакте. Спустя час увлекательных разговоров (которые Ривай таковыми не считал) Ханджи сообщила, что ей нужно в туалет. Эрен выскользнул следом за ней, сказав, что скоро вернётся. — Ты с ним другой, — Моблит произнёс это спокойно, как банальную констатацию факта. — И какой же? — Не выглядишь так, будто ненавидишь весь мир. — Я не ненавижу весь мир, — возразил Ривай. — Убеждай себя в этом, — Бернер усмехнулся и отсалютовал ему безалкогольной бурдой. Идеальный по всем параметрам мужик для такой безбашенной истерички, как Ханджи. Зоэ вернулась быстро. А Эрена всё не было. Ривай уже собирался набрать ему, чтобы узнать, не отрубился ли тот прямо в туалете, но появившаяся в дверях Нанаба подкорректировала план. Всегда спокойная как удав и безэмоциональная блондинка сейчас выглядела встревоженной. — Капитан, там… Йегер сцепился с кем-то из посетителей. — Да блядь! Ривай толком не понял, как вылетел из комнаты. Одного быстрого взгляда со второго этажа хватило, чтобы определить эпицентр разгорающейся драки. Люди толпились возле бара, образовав подобие круга, посреди которого мелькали две мужские фигуры. Ривай спустился вниз и стремительно пересёк толпу, расталкивая людей, а когда пробился в центр круга, стал свидетелем занимательного зрелища. Эрен восседал верхом на каком-то парне так же, как совсем недавно на бёдрах Ривая. Только теперь от интимности и флирта в этой позе осталось крайне мало. Одной рукой Эрен вжимал сопротивляющегося противника в пол, давя ему на грудь, а второй наносил удары по лицу. Сжатый кулак с громким чавканьем столкнулся с чужим носом, раскрошив его в труху. Кровь хлынула ручьём, и пацан заорал, начал отбиваться ещё активнее, пытаясь спихнуть с себя Йегера. Оттащить его было сложно. Риваю пришлось налечь всем корпусом и, обхватив Эрена сгибом локтя поперёк шеи, надавить так, чтобы он почувствовал сильный дискомфорт. Эрен сопротивлялся, попытался вырваться из стальной хватки, но Ривай не отпускал. — Угомонись! — рыкнул Аккерман и резко дёрнул, срывая с губ Эрена болезненный вздох. Он рывком поставил его на ноги и потащил в сторону барной стойки, на ходу подав знак Нанабе. — Разберитесь с этим, — махнул рукой в сторону избитого парня, валяющегося на полу. Лицо у того превратилось в кровавое месиво. — Ты рехнулся? Что это сейчас было?! — Ривай уставился на Эрена требовательным взглядом и, обхватив руками за плечи, крепко сжал, привлекая к себе внимание. Эрен молчал. Шмыгнул носом и небрежным жестом стёр с подбородка кровь. У него оказалась разбита губа и над бровью наливалось красное пятно. Ривай обхватил пальцами его подбородок и надавил, проверяя степень повреждений. Челюсть была целой, уже хорошо. — На меня смотри! — настойчиво повторил он. — Что случилось? — Он меня толкнул, — буквально выплюнул Эрен и поморщился. — И? — Толкнул и не извинился. — Охуеть просто, и как только твоё самомнение вынесло такое оскорбление? Эрена хотелось прибить. Закончить начатое и оставить ему пару смачных отметин, чтобы на будущее, прежде чем влезать в драку, высосанную из пальца, думал трижды. А то и четырежды, пока до этих скупых мозгов, подверженных запоздалому юношескому максимализму и типичной йегеровской гордыне, не дойдёт, что не все люди в мире готовы кланяться ему в ноги. Ривай прищурился. Вгляделся в лицо Эрена внимательнее и, наконец, понял, что изменилось с тех пор, как он вышел из вип-ложи. У него зрачки увеличились. Стали такими огромными, что почти перекрывали зелёную радужку. — Ты снова принял? — Ага, и что? — Эрен вызывающе усмехнулся. — Ты говорил при тебе не долбить. Иных запретов не было. — Малолетний идиот, — беззлобно выдохнул Ривай, чувствуя странное внезапно накатившее бессилие. — Тебе пора домой. — Мы его подбросим, — предложение Моблита было очень кстати. Ривай даже не заметил, как они с Ханджи спустились следом и стояли неподалёку, терпеливо дожидаясь, чем закончится этот разбор полётов. — Пойдём, Эрен. — Ну ты даешь, вау! А по печени почему не зарядил? Это же такая классная болевая точка! — Ханджи повисла на предплечье Эрена и активно потащила его за собой. Тот напоследок бросил на Ривая извиняющийся взгляд. Аккерман потёр переносицу, чувствуя подступающую головную боль. Впервые с момента знакомства Риваю стало его жаль. Потому что он видел, как Эрена ломает изнутри. Как он борется и пытается справляться одному ему известными способами. Он был не виноват, что его не научили по-другому. Что не показали, что можно иначе, а не только глушить свою боль выпивкой и наркотой. Потому что это путь в никуда. Дорога в один конец. …Оказавшись на улице, Эрен позволил себе вдохнуть полной грудью. Кислород прохладной освежающей массой просочился в лёгкие и помог немного прочистить голову. Лицо горело, особенно пострадавшая бровь и лопнувшая губа. Эрен провёл по ней языком, слизывая солоноватый вкус с металлическими нотками. Покачал головой, проклиная себя за несдержанность. Снова сорвался. Ну что за пиздец. Моблит подогнал машину быстро. Огромный чёрный внедорожник внешне больше смахивал на танк. Эрен разглядывал его восхищённо, пока Ханджи, продолжая громко трындеть, залезала внутрь. — Ты что там встал? Давай скорее, пока яйца себе не отморозил. Замечательная женщина с прекрасным чувством юмора и без какой-либо фильтрации мыслей. Что первое пришло в голову, то и говорит. Эрен таких обожал. Вообще знакомством с друзьями Ривая он остался доволен. Зоэ была очаровательной и уже претендовала на то, чтобы занять место в списке самых интересных людей, с которыми Эрену посчастливилось пересечься. А Моблит оказался приятным и лёгким в общении. С доброжелательной улыбкой, но даже она не могла скрыть сталь во взгляде, присущую людям их профессии. Бывший вояка до мозга костей, что с него взять. Все они такие — вот так мило улыбаются и сюсюкаются со своими ненаглядными, а чужакам одним отточенным движением хребет вырвать могут. Класс. Эрена такое устраивало. Он с комфортом устроился на заднем сиденье этого танка-переростка. Ханджи врубила какую-то песню с весёлым мотивом и начала подвывать. В ритм не попадала, фальшивила так, что уши закладывало, но Эрен всё равно не чувствовал раздражения. Наоборот, смеялся громко и подпевал ей, чувствуя, как окрыляющая эйфория разносится по всему телу. Хорошая попытка, чтобы забыться. Обречённая на провал, как и все остальные, но никто не обвинит его в том, что он не старался. Очень старался. Всеми конечностями цеплялся за края воронки, в которую его стремительно засасывало с каждым днём. Единственное, что спасало — осознание. Что он сейчас приедет домой, завалится в постель, вытащит телефон и позвонит Риваю. Скажет ему, что хорошо провёл время. Услышит голос с хриплыми нотками, от которого предательская дрожь каждый раз по позвоночнику марширует, и будет улыбаться. Потому что он не соврал — с Риваем ему, действительно, становилось гораздо лучше.***
На холодном бетонном полу лежали четыре тела. Чуть дальше, если пройти несколько метров, ещё два. И ещё, и ещё. Стоит обойти весь склад, и наберётся пара десятков трупов. Эрен перешагнул через ноги парня, у которого было изрешечено лицо. Остановился возле совсем юной на вид девчонки. Её светлые волосы пропитались кровью, успевшей натечь под головой в небольшую лужицу. Эрен присел на корточки и с любопытством, присущим палеонтологам, нашедшим на раскопках древние останки, начал изучать её. Симпатичная и миловидная. Была когда-то. Пока пуля не пробила ей лоб, оставив маленькую кровоточащую дырку. Рот так и остался приоткрытым в ужасе, а голубые глаза невидящим взглядом взирали куда-то в потолок. Эрен ткнул дулом пистолета ей в щёку и чуть надавил жестом, каким обычно тормошат спящих людей. Эффекта не последовало, потому что разбудить кого-то с того света — так себе затея. Не получится, он уже пытался. За спиной раздались тихие шаги. Жан остановился неподалёку и, судя по звукам, брезгливо вытирал руки, испачканные чёрт знает чем. — С остальными разобрались, живых нет. — Леонхарт? — вяло поинтересовался Эрен, уже предвкушая ответ. — Ушла. — Какая восхитительная неуловимая дрянь, я почти впечатлён, — Эрен присвистнул и, наконец, поднялся. Обернулся, сталкиваясь взглядом с Жаном, который смотрел на него в ожидании дальнейших указаний. — Впрочем, она не наша проблема, с ней разберётся другой человек. Он сунул пистолет в кобуру, чтобы не мешался, и вытянул руку. Жан вложил в неё тряпку, которой сам же вытирал окровавленные ладони. Эрен поморщился и кое-как стёр с пальцев алые разводы. Вспомнил, что и на лицо ему немного попало, когда он выстрелил одному из валяющихся на земле мужчин в шею, пока тот был жив. Грёбаные артерии, брызг всегда столько, что хоть на день города фонтаны устанавливай. — Они ничего не сказали. — Они ничего не знали, Жан, это немного разные вещи, — Эрен нахмурился и посмотрел туда, где возились остальные. Конни обрабатывал плечо Имир, её слегка задело. Чуть дальше толпились люди отца. Или Зика — хрен их разберёт, они все были одинаковыми, Эрен их не различал. Главное, что не мазали мимо бегущих целей, работали оперативно и исполняли приказы. — Это были лишь пешки, — Эрен усмехнулся, вспомнив недавние аналогии отца с шахматными фигурами. — Если хотим добраться до короля, придётся постараться лучше. Проверьте здесь всё. Я хочу знать, чем они занимались. Вряд ли Леонхарт отправили сюда грузовики разгружать. Жан кивнул и, развернувшись, начал отдавать распоряжения другим. Эрена здесь больше ничего не держало. Он сунул руки в карманы штанов и неторопливым шагом вышел на улицу. Некоторые провожали его настороженными взглядами, но он их проигнорировал. Ему вообще было откровенно плевать на всё, что происходило в этих стенах последний час. Удовлетворения он не почувствовал. Он вообще ничего не почувствовал. И вот это как раз пугало.