Forbidden fruit

Боль в голове дала о себе знать только после того, как Рэтчет наконец-то очнулся. Возможно он и проснулся именно от невыносимого звона в ушах и давящего напряжения, будто вот-вот проводка и микросхемы в механических частях тела начнут искрить, но это было не столь важным. Поистине важным сейчас было узнать то, где медик вообще находится и хотя бы попытаться вспомнить что было до того, как он сюда попал. Отсек чем-то напоминал камеру для пленников, но куда лучше по условиям, нежели простая комнатка. Здесь была небольшая койка, где разместился врач, тумбочка, на которой был поднос с какой-никакой едой, небольшое окошко и умывальник. К слову, с помощью того самого окошка Рэтчет пришёл к выводу, что сейчас он в небе, потому, скорее всего, на корабле. — Десептиконы, — процедил мужчина и нервно потёр пальцами переносицу. Память начала давать картинку: Рэтчет поздней ночью решил выехать с базы на некоторое время, чтобы развеяться и очистить мысли от ненужного. И ему правда прогулка помогла, и он уже собирался обратно в автоботское убежище, если бы его не огрели по макушке чем-то тяжёлым, а на глаза пал фрагмент десептиконской инсигнии. Голова всё ещё гудела, а в глазах резко потемнело, когда Рэтчет принял попытку сесть. Сел, правда, но сразу пожалел, что вообще шевелился. За дверью послышались чьи-то шаги, судя с которых там шло двое. Так и есть – в камеру зашли два невысоких вехикона в своей вечной форме и масках. Один из них поставил перед врачом автоботов стакан энергона и таблетку, а после отошёл на место, к другому вехикону. — И вы правда надеетесь, что выпью это? — вскинул бровь медик, зыркнув на прихвостней Мегатрона. — Мало ли что вы мне туда подсыпали. — Не стоит опираться, Рэтчет, это для Вашего же блага, — десы видят, как расширяются глаза рыжего в удивлении после слов одного из них. — Вы умеете говорить? — риторически выдал изумрудноглазый. — Хорошо, чем ещё удивлять будете? — Мегатрон ждёт Вас на палубе Немезиды. Мы отправимся туда сразу же, как Вы примите лекарство, — грубым голосом сказал другой вехикон, не обратив внимания на сарказм пленного. — Скинуть меня что-ли хочет как лишний балласт, — хмыкнул Рэтчет и таки взял таблетку, запив топливом, а после поднялся с койки, — ну пойдём, раз уж лорд желает меня видеть. Вехикон подошёл к нему и вытянул из сабсплейта стазис-наручники, активируя их. Рэтчет пару секунд смотрит на наручники с немым вопросом, будто вылетев из мира сего. — Серьёзно? — Это мера осторожности. Медик вздыхает и поднимает руки, на которых сразу оказываются закреплены наручники. По коридору к палубе они идут молча. Один солдат спереди, а другой ведёт сзади и Рэтчет невольно думает, что они его боятся. Ну правда, кто будет цеплять на старого подбитого годами войны врача без оружия наручники и вести гуськом к своему, некими местами сумасшедшему, повелителю? Разве что десептиконы. Рэтчет фыркает на свои же мысли и краем глаза видит, как задний вехикон дёргает руку к парализатору на поясе. И медику очень хочется сейчас громко и от души посмеяться, но чтобы его обвинили в убийстве двух солдатов и нацепили ещё какую-нибудь обездвижующую херню – на данный момент не улыбалось. Бедняги точно окочурятся раньше времени от страха. С подобными мыслями Рэтчета привели на палубу и поставили не далеко от Мегатрона, что стоял к нему спиной. Вехиконы очень быстро смылись, стоило им снять с пленного наручники и услышать заветное «свободны». — Может скажешь что-нибудь? — Рэтчет не имел желания обращаться к лорду на «вы». Просто не хотел. — Или я могу идти? Мегатрон оборачивает голову к автоботскому медику и смотрит на него менее минуты, прежде чем подойти ближе. — То, что я скажу дальше, будет для тебя звучать более чем глупостью и несуразным бредом, — предупреждает вдруг лидер фиолетовозначных, — но я прошу не перебивать. Он поворачивается к врачу полностью и вздыхает. Руки Мегатрона сложены за спиной, ставшие вдруг тёплыми фиолетовые глаза блестят под светом луны и звёзд, короткие серые волосы пробирает ветер, а элементы одежды колыхают потоки всё того же ветра. И Рэтчет невольно задерживает дыхание, вслушиваясь в каждый шорох. Они одни тут и грубые, почти стальные, тембрические слова Мегатрона походили на гром среди ясного неба. — Ты не знаешь, какого это, когда твоих чувств не понимают, — говорит лидер, — выводят из себя, — начинает делать шаги к замершему доктору, — и словно специально открывают клетку для того, чтобы освободить твой дух, — мужчина подошёл как можно ближе и встал за спину врача, — но делают, даже не зная об этом. Рэтчет вдыхает холодного воздуха, когда над ухом проходит чужой басистый и строгий голос. Мурашки по коже медик сейчас очень хорошо ощутил. — Это было всего лишь раз, но я отчётливо помню каждое действие и движение, — рыжий задумался, не до конца поняв, о чём говорит Мегатрон, — вы танцевали, — холод пробирает спину Рэтчета и он выпрямляется, — двигались друг-другу на встречу под неоновыми огнями, возбуждая и дополняя. Танец двух реальностей и миров, один из которых неосознанно зацепил меня и заставил видеть мечты даже во снах. Мегатрон затихает и отходит немного поодаль от врача, а тот оборачивается к десептикону, сконфуженно глядя ему в глаза. И Рэтчет не чувствует страха, которого должен бы был ощущать перед грубым, высоким, сильным и властным лидером врагов. Вместо этого было незавершённое осознание сказанного: он и Уиллджек. Небольшой праздник в честь Рождества за Джаспером в отеле горнолыжного курорта. Авботкая команда забронировала большую веранду под открытым небом и праздновала Рождество именно там. Все, кроме Рэтчета и Уиллджека, который увел первого куда-то за комплекс, где между заснеженных сосен была зона лично для пар, кем они, к слову, не являлись. И медик не смог отказать подрывнику в танце: горы, закат, герлянда по колоннах последних зданий отеля и тихая музыка. И кто же знал, что они были не одни. — Ты был запретным плодом, — говорит Мегатрон, выводя врача из мыслей, — и это был чужой бой, в котором я не имел права участвовать. И шанса на свой у меня нет, — лорд поднимает руку к врачу, — позволь мне один танец, Рэтчет, — ветер снова колыхнул его волосы и одежду, а глаза стали мягче, но так же ярко сияли. Рэтчет минуту раздумывает: сейчас, внизу, по всему миру носится один рэкер в поисках партнёра, которому где-то в небе предгают танец. Иронично и очень сложно. Рука накрывает другую побольше, и врача притягивают к большому телу врага, обнимая за талию. — И правда – глупости и несуразный бред, — тихо говорит Рэтчет. Они закружились. Медик почти был уверен, что слышал музыку, подходящую под их не слишком быстрый танец, что напоминал вальс. Глаза врага засияли ещё ярче и Мегатрон не имел права сейчас отвести взгляд от изумрудных глаз партнёра по танцу. Ему всегда казалось, что они голубые. Движения были плавные и спокойные, что Рэтчету казалось, будто сейчас он в руках отнюдь не Мегатрона – тирана и убийцы, а кого-то совсем другого – нежного и бережного. И со стороны врача это было ни чем другим, как предательство автоботов и всех тех, кто полягли на поле боя – Рэтчет понимал это. Но не мог себе запретить. Музыка из неоткуда заканчивается и утихает, а они останавливаются в гармоничной и плавной позе, глядя друг другу в глаза. И Мегатрон сдерживает себя до изнеможения, чтобы не поддаться чувствам и не поцеловать такого открытого для этого объекта обожания. Но тот делает это сам. Целует прямо в губы, прижимаясь ближе, а лорд не упускает возможности. — Я позволил тебе больше, чем танец, и самому от себя противно, — на выдохе цедит Рэтчет. — Отрицать очевидное – сложно. — Что – «очевидное»? — вскидывает бровь медик. — Свои чувства. Врач не отвечает. Отстраняется от Мегатрона и понимает, что только что натворил и скольких соратников предал. На душе паршиво даже от того факта, что он на прямую изменил своими партнёру и возлюбленному, поддавшись натиску эмоций и своей несдержанности, коей он очень давно не придавал внимания. А она-то была. — Я открою тебе мост, — слышится взади стальной голос, — от тебя требуется задать координаты. — И даже не будет допроса с попыткой узнать где наша база? — повернув голову к врагу спрашивает Рэтчет. Но Мегатрон только смотрит на него свысока холодным взглядом. Хах, как быстро. — Хорошо. Он подходит к панели и пишет набор цифр, а после ставит на самоуничтожение через секунду от закрытия портала. Мост открывается недалеко от их и Рэтчет идёт к порталу, проходя мимо Мегатрона, что наблюдает за ним. — Спасибо, — врач замерает, — спасибо за исполнение мечты. Рэтчет лишь кратко улыбается и исчезает в голубо-зеленом свете моста. На базе его первым сносит Уиллджек, проверяя на наличие абсолютно разных ран, заваливает вопросами и другим лютым волнением, обнимает крепко-крепко и целует будто не видел любимого более астроцикла, пока другие подоспевают немного позже, тоже заваливая вопросами и беспокойством. А Рэтчет понимает, что не жалеет о том, что было на Немезиде. Не жалеет, как и стоящий там Мегатрон, что смотрел на небо и думал лишь об одном.