1
20 ноября 2022 г. в 13:02
Сижу и не дышу, боясь спугнуть его. Придвигается ближе ко мне, слегка касаясь губ, что больше похоже на детский чмок. Так нежно и трепетно, что я готов вот-вот расплавиться.
Не выдерживаю, хватаю его за шею, притягивая ещё ближе, и приникаю к губам. Парень от удивления открывает рот, чем я и пользуюсь.
Впускаю язык в его рот, начиная обводить зубы и десна. Сидит, не двигается, застыл, как статуя. Меня это немного расстроило, и я уже было хотел прекратить, но тут я почувствовал тепло на спине. Тепло ладони. Он положил руку!
Зарывается второй в волосах, ероша их, и начинает отвечать на поцелуй. Он отвечает мне! Чувствую его мокрый язык, играющийся с моим. Немного посасывает кончик губами и снова сплетается в жарком танце с моим языком. Становится душно. Так душно, что хочется открыть окно, но для меня это сейчас не так важно. Я потерплю. Важен лишь наш с ним поцелуй. Важен лишь он.
В груди зарождается необъяснимое чувство, будто ты дома. Ты хочешь узнать этого человека. Чем живёт, чем дышит, чем занимается. Всё-всё-всё. Стать ближе, ещё ближе. Настолько, насколько это вообще возможно...
Из мыслей меня вырывает звонок.
— Вот чёрт! — ругаюсь я, хватая телефон. Смотрю на дисплей. Макс. Потом перезвоню. Скидываю звонок, отключая телефон.
Так грустно снова вернуться в эту пустую, серую реальность. Где я до сих пор один, а Андрей... У Андрея девушка. И они счастливы вместе. Он скоро сделает ей предложение, а я... А я буду страдать.
Казалось бы, что такого? Чем он меня зацепил? Поцелуем? Определенно нет. Наверное, именно время проведенное с ним так подействовало на меня. Мы с ним так хорошо общались...
Мне сразу стало стыдно за то, что мы как бы одноклассники, а вот так первый раз. До этого я его даже не замечал. И зря. Не тратил бы время на Матвея и... Возможно, у меня был бы шанс. Хотя... Макс сказал, что те давно вместе, а геем я стал недавно. Как всё сложно.
Тяжело вздыхаю. И что мне теперь делать? Наверняка для него это ничего не значило. Возможно, ему было даже противно. А я... А мне до безумия понравилось. И чем-то он меня притянул, вот только не знаю чем. И эта симпатия... Я уверен, что это она. Что мне не кажется. Как бы я хотел...
— Чё это мы делаем? — слышится грубый, мужской голос со стороны двери. Вздрагиваю, чувствуя как по всему телу бегут мурашки.
В комнату заходит довольно высокий мужчина лет сорока. Тёмный ёжик волос, по-настоящему орлиные глаза, пышущие какой-то злобой, и крупный нос с горбинкой. В неплохой физической форме, но... Старый. Не то, что бы прям совсем, но на свои сорок как раз и выглядит. Кое-где пролегают отчётливо видные морщины, уголки губ кривятся в какой-то жуткой усмешке. Это мамин друг и я его узнал. Пару раз видел того у нас дома. Обычно мама приглашала его для каких-то разговоров. Что-то важное обсудить. Но я не понимаю, что он забыл здесь? В моей комнате! Что ему нужно?
— Лежал, — тихо отвечаю я. Мне становится немного не по себе. Уж очень пугающе выглядит он. Неудивительно, что до сих пор один.
— Что-то смотрел? — интересуется чисто для галочки, понятное дело, что тому неинтересно. Подходит к моей кровати, садясь на неё, а я чуть отодвигаюсь в угол.
— Нет, — тихо пискнул.
— Хочешь сказать, что просто лежал? — приподнимает бровь, дотрагиваясь рукой до голени. Тут же отвожу ногу в сторону.
— Да, — чуть слышно отвечаю. Не понимаю, что ему нужно? Что я сделал? К чему всё это? Неужели это такой намёк?
Мне становится действительно страшно. Пытаюсь не показать этого, но... Это не очень хорошо получается. Глаза бегают, ища выходы отступления, руки подрагивают, сердце бьётся о грудную клетку, что даже кажется, будто его удары слышны на всю комнату.
— А что это у тебя глазки забегали? — смеётся и даже смех кажется жутким. До ужаса жутким. Заставляющим трястись поджилки и дрожать.
— А... Я вспомнил, что... Что н-надо... м-маме помочь, — голос немного дрожит. Хоть бы не заметил. Поднимается рукой выше, а я весь съеживаюсь, пытаясь уйти от прикосновения.
— Ишь какой шустрый, — как-то по-звериному оскаливается и хватает за ногу, резко потянув на себя. Съезжаю по подушке на простыню, ударившись головой о край кровати.
— Что вы..? — не успеваю договорить. Он приподнимает мою ночную рубашку. Чувствую мокрые поцелуи на животе, поднимающиеся по груди к соскам. Как же это мерзко!
На меня будто оцепенение какое-то нашло, ступор. Понимаю, что сейчас со мной делают, понимаю, что это отвратительно и мерзко и ничего не делаю. Даже пошевелиться не могу. Будто меня пригвоздили к кровати. Все части тела просто отказывают.
Руки трясутся как у эпилепсика. Начинаю нервно кусать губы. Кусает за сосок, сжимая мой вялый член через ткань штанов.
— Вот сука! Даже не возбудился. Я ему тут приятно делаю, а он... Ничего, сейчас научим тебя отвечать.
Чувствую, как с меня начинают снимать штаны и тут я будто просыпаюсь. Начинаю толкать его ногами, но он садится на них, придавливая к постели.
— Сопротивляйся сколько хочешь. Меня это лишь больше заводит, — говорит так похотливо, что меня сейчас вывернет наизнанку. Пытаюсь пихать его руками, нечаянно ударяя по лицу.
— Ах ты, мелкий щенок! — злобно говорит тот, ударяя меня по лицу в ответ. Щёку обожгло болью. Тут же прикладываю к ней руку, чувствуя, как горит кожа. Слёзы начинают скапливаться в уголках глаз.
— Что? Не понравилось? — недобро оскаливается, продолжая снимать штаны. — Я научу тебя, сучку, вести себя.
— Не надо! Пожалуйста, не надо! Я не хочу. Не хочу. Не хочу, — начинаю из стороны в сторону двигаться, задевая его ногами и руками. Слёзы градом катятся по лицу.
— Не надо! Я не хочу! Не хочу! Не хочу! — начинаю биться в истерике. Лишь бы он отстал, лишь бы отпустил.
— Миш, что там такое? — слышу взволнованный голос матери. Ах, мама! Даже не знает, что сейчас здесь происходит.
— Ничего, всё нормально. Уже иду, — говорит приторно милым голосом, а потом тихо обращается ко мне, злобно оглядывая: — А с тобой, мелкая дрянь, мы ещё не закончили.
Уходит, а я тут же сворачиваюсь в позу эмбриона, продолжая рыдать. Постепенно я успокаиваюсь, но осадок остаётся ужасный. Всё ещё трясусь и с ужасом жду, что он вот-вот зайдет и закончит начатое, но нет. Никто не заходит.
Более-менее успокоившись и придя в себя, поднимаюсь с кровати и иду в ванную. Залезаю под горячую воду, яростно натирая кожу, чтобы смыть эти омерзительные прикосновения. Понимаю, что меня могли изнасиловать и от осознания этого, мне становится ужасно жалко себя.
Слёзы снова льются градом. Пытаюсь успокоиться, но получается плохо. Через какое-то время остаются только всхлипы. Полностью успокоившись, я ещё раз моюсь, умывая и лицо, и выхожу.
Тихонько прохожу к себе в комнату, слыша доносящийся с кухни смех. Ни за что бы не подумал, что этот человек может быть таким... Приставать к ребёнку, почти изнасиловать. Мы с ним, конечно, не общались в основном, но такого никогда не было. Он мне казался просто строгим и суровым. Теперь понятно почему у него нет девушки. Ему нравятся парни, а я стал его жертвой. Почти стал. Интересно, я единственный или до меня ещё были.
Надо срочно что-то делать. Маме я пока не могу рассказать. Вряд ли она поверит, да и сомневаюсь, что он будет ещё к кому-то так приставать, а вот самому оставаться здесь небезопасно.
Залезаю по одеяло, думая об этом, и сам не замечаю, как проваливаюсь в сон.