Дурачась,как ребенок...

(Р)-Снова изгоняешь своих предателей? Хитрая, но по-детски игривая улыбка преследует его столько, сколько Пик себя помнит. Ее обладатель беззаботно размахивает босыми ногами, расположившись на самом верху красивого розового дерева – так, чтобы спрятаться от глаз Пика.Пик, по правде, не видел прежде ни одного клона, который бы заявлял о своём присутствии, дурачась, как ребенок. Порой становится трудно заставить себя относиться к Роме подобающе его статусу. (П)– Я истребляю их, а не изгоняю. –Бормочет он беззлобно, опирая Ключ о ствол дерева. Рома повторяет речь вслед за Пиковым, понижая голос и коверкая слова. Король предпочитает не обращать внимания. (Р)-Твоей злостью веет так,что ни один твой воин не подойдет к тебе близко.-Червовый хихикает,аккуратно спускаясь с ветки дерева.-Скоро останется, что только тебя и изгонять. (П)-Истреблять.-Кидает Пик и тут же понимает,что зря исправил этого неугомонного Короля. Розочка лишь звонко хихикает. (Р)-Дурной) Пик снова ничего не отвечает, отмахиваясь загорелой рукой, вновь подхватывая ключ и обращает взор на горизонт.Лучи восходящего солнца слабыми ручейками пробиваются сквозь сумрак карточного мира, заставляя огоньки звездочек прятаться в густой кроне деревьев. (Р)–Подожди,– Окликает розовый, догадываясь, что Пиковый порывается уйти.– Твоя злость и правда слишком сильно ощущается!Попробуй ее хоть как-то утихомирить! Пик оборачивается и смотрит на Рому, почему-то позабывшего про своё веселье и глядящего сейчас из-под розовой чёлки жалобнее любого потерявшегося котенка. (П)-Зачем?Так хоть никто мне не мешает,не пытается подлизаться.-Пик улыбается краешком губ,поглядывая на милого Королишку.-Кроме тебя..-Добавляет он шепотом,но Седьмой этого не слышит. (Р)-Тебе хоть самому то не тяжело?-Интересуется он,подходя ближе к Пику. (П)-Почему мне должно быть тяжело?Мне наоборот хорошо.-Он потрепал розового по голове,портя ему укладку.-Если не считать этот надоедливый купол,который никак не сломать,то все даже хорошо.-Он с улыбкой наблюдает,как недовольный Седьмой отдувает пряди кудряшек,которые начали лезть в глаза. Наконец заправив надоедливую прядь за ухо,розовый хватает Восьмого за рукав и начинает тащить куда-то в перед,идя по усеянной лепестками сакуры тропинке.Пик даже не против,но складывается вопрос,почему рядом с Зонтопией есть розовое дерево,и что этот розовый делал тут?Разве они не договаривались,что без проса нельзя посещать другие страны?Хотя,если подумать,то он тоже нарушает свое же правило.Ну и ладно. Восьмой выслушивает красноречивый монолог о том,как Феликс просрал экономику и остается не удивленным.Ему не совсем понятно, зачем это милый клон отнимает и своё, и чужое время, рассказывая очевидные вещи,о которых все давно знают.Однако Ромео настойчив, а Пик слишком бережно относится к своему спокойствию, чтобы позволять нарушать его так долго. Их путь лежит через Фелицию.Под летнюю жару этого государства,у которого не очень хорошо с экономией,Рома продолжает без устали что-то тараторить,не умолкая ни на секунду.Пика такое времяпровождение ни капли не воодушевляет-ему надо еще столько предателей своей империи переловить. (Р)-А ты знал,что из Варулэнда сбежал житель?-Рома с улыбкой заглядывает в глаза на против.-У твоего валета правда такой ужасный город? (П)-Мне то какое до него дело?-Отмахивается Пик,хмуро глядя на клона. Рома вскидывает брови,на ходу кусая спелый персик,который купил недавно за довольно большую сумму. (Р)-Почему же?Как ни как это твой валет.Я пытаюсь помочь своему валету с экономикой,раньше этот персик стоил за тысячу,а сейчас уже пятьсот)-Он улыбнулся и внезапно протянул откушенный персик фиолетику.-А можешь ты рассказать что-нибудь о своем государстве?А то я знаю только то,что у тебя там одни воины. (П)-Почему же?-Спрашивает Пик,отодвигая от себя сочный плод.-Ты же в курсе,что мое королевство одно из самых больших в нашем мире.Оно делится на две части,в одной части воины,а в другой мирные жители.В моем королевстве так же есть семейные пары,дети.В твоем же только одни женщины,тебе это не надоедает?-Он ухмыляется и смотрит на шокированного розовласика. Рома наигранно дуется, но больше не рассказывает свои истрии, и снова увлекается персиком.Пик на это лишь ухмыляется,задавая вопрос про чье-то королевство... Обитель Пика не велика.Ромка делиться своими размышлениями с Пиковым о его комнате и обстановке,на что тот пожимает плечами. (П)-Не понимаю,что тебя так тянет на роскошь.Главное,чтоб было где спать.-Бросает Пик,ставя ключ около одноместной кровати. Ромка на это лишь пожимает плечами. В этой комнате Седьмой оказывается впервые – он, можно сказать, со всей великодушностью принялся сопровождать Пикового.Это место мало напоминало Роме хоромы Пикового короля.Он представлял себе большую комнату,с большой кроватью,с кучей всяких украшений,а на самом деле видел такую маленькую комнатушку,с маленькой кроватью.Он готов поспорить,что воинам Пик выделили комнаты побольше.Люди, даже те, что внешне черствы и скупы на эмоции, обычно трепещут перед внутренним убранством. Они наполняют своё жилище предметами, наделёнными очевидной для каждого или субъективной для одного ценностью: от расписных керамических ваз, обшитых дорогими тканями диванов, картин искусных мастеров до детских рисунков, дорогих сердцу писем из родных краев и разнообразных камушков причудливой формы.Ничего из этого у Пика не имелось, сколько бы Рома ни рассматривал каждый уголок комнатушки, нарезая круг за кругом,он находил только оружия.Здесь не было ни того,чем бы Пик мог похвастаться перед кем-то.Хотя,зачем ему это?Он,наверное,вообще планировал никогда не пускать ни одного клона в свое государство,да и тем более в свою комнату.Наверное, именно поэтому он и не противился действиям Ромы,а просто беззвучно наблюдал за ним, сидя на краю односпальной кровати. (П)-Что-то пытаешься найти? – Интересуется Пиковый, видимо, всё-таки не сдержав собственного любопытства. Рома мотает головой,отрываясь от рассматривания комнаты. (Р)-Просто глазею. За дверью слышится еле различимое звяканье – официантка принесла наверное что-то. Слуги никогда не тревожат Пика и не стучатся в его покои – им известно, что слух у него позволяет ему узнать о везите ещё до того, как он произойдёт, поэтому еду обычно просто оставляют у двери. Восьмой неспешно поднимается с кровати и пересекает комнату, а Ромашка подрывается следом, чтобы помочь. Внезапный порыв ветра вторгается в помещение через открытые ставни, во мгновение задувая единственную зажженную свечу. Очертания комнаты растворяются во мраке,Пик резко поворачивается назад, не понимая, в чём дело, но натыкается на замершего в паре сантиметров Черва.Между ними повисает молчание, которое никто не осмеливается пресечь. Плечи Ромки на секунду содрогаются и Пик не знает, виноват ли в этом разгуливающий по комнате ветер.Пиковый впервые смотрит на Рому так сосредоточенно: в полутьме, в одной лишь розовой рубашке, тонкой тканью скрывающей чужой хрупкий стан,Кроль чужого государства предстает до изумления беззащитным.Рома наблюдает за Пиком, затаив дыхание. (П)– У тебя сердце колотится.-На выдохе шепчет Пик, чувствуя, как обычно легкомысленный и беззастенчивый Ромка вдруг тушуется, пряча глаза на груди у короля.Он словно маленький котенок,который ищет защиты у своего хозяина. В голове что-то переклинивает. Что-то, что заставляет Пика наклониться ближе и невесомо коснуться чужого подбородка. Все мысли моментально растворяются. (П)– Посмотри на меня. – просит Пик, и Рома слушается. Пик целует его. Слишком трепетно для того, чьё сердце должно быть холодным. Клон пошлости ошеломлённо выдыхает, заглушенный чужими губами, и несмело цепляется за оголенные плечи Пика. Пиковый ласково касается талии Ромы, заводя ладони за его спину и блуждает по ней пальцами, вырисовывая невидимые узоры, пока Король подступает ещё ближе, заставляя Восьмого облокотиться спиной о дверь. Ромео вдруг отстраняется и мажет влажными губами по щеке напротив, утыкаясь Пику в изгиб шеи. Только сейчас фиолетовый замечает, как крепко Седьмой сжимает ткань его одежды у ворота. Пик хмурится и накрывает чужие руки своими, склоняя голову, чтобы взглянуть недоуменно. Ромашка не откликается, замирает, но Пик даже в кромешной темноте может разглядеть, как губы Ромы медленно растягиваются в ехидной улыбке. (Р)-Опять провёл тебя–Он смеётся глухо, и Пик, не сдерживая собственной ухмылки, в ответ топит Рому в крепких объятиях. Тот делает вид, что умирает в кольце рук от нехватки кислорода, и Пик встречает эту актерскую сценку тихим смешком. Глупо отрицать, что их никогда прежде не тянуло друг к другу,просто жизнь не давала поводов признать этого. Здесь,в тесной комнате на самом верхнем ярусе огромного замка Пика,все границы,которые могли существовать,просто рушились. В темноте они становились лишь тенями, сливающимися воедино. Рома заключает в свои хрупкие,нежные ладони лицо напротив. Янтарные глаза пристально вглядываются в глаза напротив – в них плещется нежность, и Пик чувствует, как она пронизывает его от макушки до пят, когда Рома неторопливо запускает тонкие пальцы в тёмную копну волос Восьмого, убирая спадающую на лоб челку.Рома дарит Пику невесомый поцелуй в кончик носа, и последний успевает поймать чужие губы, чтобы получить большее. Пиковый внезапно кусает губу Розочки, заставляя его пораженно охнуть, и спешно зализывает раненое место, извиняясь. Ромка, в стремлении отомстить, приоткрывает рот, и Пик пользуется этим положением, проникая языком глубже. Он целует Рому неспеша, пробуя на вкус. Рома чувствует, как подкашиваются его колени, когда Пик поддерживает его затылок и надавливает большим пальцем на нижнюю губу, выбивая из него остатки здравомыслия. Пик без труда подхватывая Розового, направляется к кровати. Достигая ее, он бережно укладывает Короля к изголовью, опираясь коленом о матрас и как бы невзначай останавливая широкую ладонь на чужом животе, скрытом одеждой. Рома приподнимается на локтях, чтобы оказаться на уровне лица Пика, и наигранно удивленно глядит на Пикушу. Теперь даже такие нелепые подстрекательства выходят из рук вон плохо – горящие азартом глаза выдают его мотивы с головой. Пиковый не глуп, чтобы не заметить этого, и не так жесток, чтобы удерживать их двоих от того, чего они оба хотят, поэтому он выправляет рубашку Ромы из его брюк, запуская под неё холодные пальцы. Седьмой сжимает губы в попытке не проронить ни звука. Они соприкасаются лбами, и Пик, оглаживая чужой плоский торс, забирается рукой выше. Он еле успевает поймать губами следующий за этим стон розочки, когда доходит до эрогенных точек. Рома дугой выгибается в пояснице. Осознание того, что он лежит в полностью расстёгнутой рубашке перед обычно хладнокровным и сдержанным Пиковым королем, прямо сейчас самозабвенно ласкающим его, противоречит создаваемой Федором картине мира. Пик дразняще проводит по соску языком, обхватывая его губами и отстраняясь с характерным звуком. В паху становится туго – сидя у бёдер Ромы, Пик чувствует, как сильно розовый нуждается в особенном внимании. Рома, заставляя подрагивающие от предвкушения руки шевелиться, расправляется с одеждой партнёра: её оказывается слишком много сейчас, когда преграды между ними хочется свести к нулю. Металлические пластины-щитки летят на пол, позвякивая.Ромео думает,что если продолжит в том же духе,то перебудит весь замок,но внутренний голос уверяет его побыть слегка эгоистичным. Пика, кажется, и вовсе не заботит посторонний шум – он хаотично метит шею Седьмого клона следами клыков, целуя оставленные покраснения. Вслед за бесполезными побрякушками отправляется рубашка Пика, обнажая чужое подтянутое тело. Пик окончательно стягивает с нижнего рубашку и восторженно замирает,оглядывая тонкие,красивые,бледные руки.Пик восхищенно проводит по фарфоровой коже,а Седьмой хихикает,и обвивает своими руками его шею.Тот же начинает покрывать их невесомыми поцелуями,поглаживая талию руками.Пик останавливает ладони на боках бёдер, и Ромка разрешает себе небольшую вольность: он подаётся вверх, плавно проходясь собственным возбуждением по выпирающей ткани брюк Короля. Тот порывисто выдыхает от неожиданности, цепляясь пальцами за кромку брюк Ромки,и прочищает горло, пытаясь вернуть утерянное на миг самообладание. Однако розовый преследует иную цель и пресекает старания, накрывая ладонью чужой пах, чуть сжимает его и слегка двигает рукой вверх. Пик не успевает подавить тихий стон;Рома чувствует его дрожь и видит, как Восьмой стискивает кулаки и опускает голову к подушке, кажется, через силу удерживая свои тело и разум под контролем. (Р)–Пик, расслабься,–Шепчет розовый, оставляя поцелуй на макушке. Он находит молнию на чужих штанах и слегка ухмыляясь,спускается к змейке и обхватывает язычок молнии зубами, тяня ее вниз. (П)– Я не… – начинает Король, как дыхание тут же перехватывает. Шаловливые пальцы Ромы смыкаются на его члене, собирая капельки предэякулята и скользя до основания. Пик выстанывает имя клона, и тот поспешно затыкает его, затягивая в поцелуй. Во мгновение ока Пик оказывается прижат спиной к изголовью, а Рома приземляется на его бёдра, вновь дотрагиваясь до Пикуши там, где раньше его руки тот не мог даже представить. Червовый ублажает его, аккуратно придерживая за талию, и Пик не сдерживается, подаётся тазом вслед за чужой рукой. Уверенные касания Ромы выбивают из легких Пика весь кислород ,Пик одними губами умоляет не прекращать, и Принц благословит его своими движениями, постепенно наращивая темп. Член Пика в руках Ромео ощущается по-истинному правильно;Пиковый прогибается в спине, предвкушая настигающую разрядку, как вдруг розовый останавливается, и порозовевшая влажная головка сталкивается с подтянутым животом Пика. Он плаксиво стонет внезапно для самого себя, на что Рома, коротко ухмыльнувшись, целует его в висок и стягивает с себя пышные малиновые брюки. Сквозь туман,Пиковый видит хрупкое тело напротив, прижимающееся к его собственному.Седьмой что-то неразборчиво шепчет ему на ухо, и Пик стискивает его бёдра, насаживающиеся на член Восьмого. Внутри Ромки до одури узко.Розовый хнычет, принимая в себя сразу и до основания, пока Пик заботливо и обеспокоенно поглаживает его по оголенной спине, даёт время привыкнуть, хоть сам еле держится, чтобы не сорваться. Он усыпает плечи своей сладости поцелуями пересохших губ, позволяя ухватиться за своё разгоряченное тело, пока пассив сжимает его, задерживая дыхание. На задворках разума Пик корит себя, что берет этого хрупкого мальчика неподготовленным, рассыпаясь в еле различимых «прости», но они разбиваются на маленькие частички, стоит Принцу подняться, оставляя внутри лишь головку, и вновь опуститься до половины. Рома повторяет движение, пока Пик аккуратно придерживает его, не разрешая торопиться и помогая управлять телом.Рома благодарно кивает, смахивая розовую челку со взмокшего лба. (П)– Ты не должен вредить себе, – просит Пик убедительно, – Мы всегда можем прекратить, если тебе больно. Ромео мотает головой в отрицании. Пик одаривает его тёплой улыбкой, оставляя ее на мягкой щеке розового. Рома на пробу опускается полностью, больше не испытывая дискомфорта, и Пик от удовольствия царапает ноготками его бледную кожу. Рома двигается размеренно и плавно, стенками сжимая Пика, заставляя того дышать рвано и часто. Король Вероны насаживается смелее, отставляя руки чуть поодаль себя, откидывает голову назад, преподнося Пику возможность насладиться своим телом; тот не упускает шанса, оглаживает чужой торс. Неожиданно Пик меняет позу, заставляя Черва лечь на спину, и оказывается сверху, выбивая из Ромы удивленное ,,ох". Пиковый с хлюпающим звуком выходит из Ромы, от чего тот заливается румянцем, но сразу толкается внутрь, начиная размашисто вбиваться в податливое тело, растянувшееся под ним. Ромку словно прошибает током, Пик проезжается по чувствительной точке внутри него, одновременно с этим опуская руку на изнывающую без внимания плоть Ромы. Розовый уверен, что кончит сейчас же, протягивая чужое имя, но над ним берут власть, то сжимая его член у основания, то снова одаривая заветными касаниями. (Р)- Я скоро…-Роняет Рома, прерываемый чужими губами, шепчущими ,,я тоже". Движения становятся более рваными и грубыми, Пик дышит сбито, накрываемый волной наслаждения, и делает последний рывок, прежде чем излиться на простыни. Он вводит в Рому пальцы, задевая простату и проходясь рукой по чужому члену. Тело нижнего пробивает дрожь, он шумно выдыхает, пачкая свой живот и кулак актива вязким семенем. Пик обессилевши опускается рядом с партнером, запуская пальцы руки в нежно-розовые кудри Ромы. Грудь Розочки тяжело вздымается, освещаемая неярким светом Луны за окном. Сквозняк колышет тонкий тюль, и Черв ёрзает, когда ветер достигает нагого тела. Это не укрывается от взора Пикового.Он встает с кровати, прикрывая ставни. Пик берет со стола полотенце, снова возвращаясь к кровати, очищает розового и самого себя от следов их страсти. (П)– Так вот какова милость Принца прекрасного государства Верона? –Шутливо отпускает Пик, взывая к Роме, свернувшегося клубочком в объятиях Пика, – Ты слишком щедр,Червовый король. Ромка выныривает из-под накинутого на них двоих покрывала, театрально цокая. (Р)– Официальные имена оставьте для церемоний,Пиковый Король. – Отмахивается тот, не сдерживая мимолетной улыбки. Пик притягивает Рому ближе к себе и умиротворенно прикрывает глаза. Чужое тихое сопение убаюкивает подобно колыбели, хотя Пик вовсе и не нуждается во сне. Под рёбрами что-то не может угомониться и упрямо о себе напоминает. Это ,,что-то" заставляет его чувствовать себя до безысходности уязвимым, но противиться такому исходу событий, на удивление, совсем не хочется. Точно не сейчас, когда чужие пальцы на груди невидимыми линиями соединяют родинки в воображаемые созвездия. (П)-Ром,я должен идти. Прости меня.-Говорит Пик куда-то в макушку проваливающемуся в дрёму Принцу, невесомо поглаживая его. Червовый поднимает голову, приоткрывая слипшиеся глаза. Он не спорит и не умоляет остаться рядом – просто понимающе кивает и тянется к чужим губам. Пик исполняет чужое скромное желание, по-детски чмокая Рому, и поднимается, принимаясь одеваться. (Р)– Удачи тебе.-Сонно шепчет Рома, цепляясь за его запястье, когда Пик снова приближается к нему, и тут же отпускает, не смея более задерживать. (П)– Только не уходи, – Просит Пик, погружающегося в царство Морфея, опуская благодарности.– Я приду, как только рассветет. Червовый король кивает с закрытыми глазами. Последнее, что он слышит перед тем, как крепко засыпает,дак это лязг доспехов Пика и захлопывающиеся ставни. Лучик света закрадывается в комнату, падая на постель через небольшую щелку. Он ползёт по накрахмаленным тканям покрывал, запутавшихся в чужих ногах – их обладатель, кажется, вертелся ночью, но сейчас лежит, исполненный спокойствия, уткнувшись лицом в подушку. Полоска света, словно оживши, вдруг начинает растягиваться и становится шире – утро с улицы через ставни перетекает на кровать, ее подножие, затем – на дощатый пол, освещая покои и принося с собой кого-то, тихо пробирающегося внутрь вслед за Солнцем. Он снимает тяжёлые ботинки, оставляя их у стены, и кидает взгляд на сладко спящего, распластавшегося на его кровати звездочкой. Губы сами по себе растягиваются в счастливой улыбке.