***
— У меня тост! — Илья встал и поднял бокал шампанского, — Мы ещё живы, а это главное в нашем деле. В общем-то наступает год крысы, я каждому желаю, чтобы в их жизни не было крыс, а была только любовь, как у нашего мышонка и Тохи, — он бросил короткий взгляд в сторону Арса, — С новым 1996! Пидорасы пьют сидя! — Антон и Арсений переглянулись и встали под всеобщий смех. — С новым годом! — все дружно начали чокаться. Дома у семейства Позовых был накрыт большой праздничный стол. — Сейчас обращение будет, сделайте погромче, — попросил Антон, поправляя бороду деда мороза. — Почему я снегурочка? — спросил Витя, поправляя костюм, — мне надо было спросить это несколько часов назад. — Потому что ты единственный влазишь в этот костюм, — усмехнулся Макар и наколол на вилку ананасовое колечко, — мы решили поставить тебя перед фактом. — Это оскорбительно, ещё и напомнили, что я самый мелкий, — Пчёлкин насупился, и в купе с белыми бутафорскими косичками и голубой шапкой это выглядело очень комично. — Не тужи внученька, — Антон хлопнул его по спине под всеобщий смех, — Оксана и Катя меньше тебя. — Ага, спасибо, они девчонки вообще-то, — ворчал Витя. — Так и ты тоже, — Арс дёрнул его за косичку. — Гандон, — Пчёла шутливо стукнул его подушкой. — Давайте в «я никогда не» сыграем, — предложил Дима, — пока вы не передрались. — Я начинаю, — Серёжа приосанился на диване, — я никогда не пробовал курить, — выпили все, кроме Арса и Кати. — Святоши, — Антон стукнул опустошённой рюмкой о стол и закусил, — Я никогда не занимался сексом втроём, — Серёжа и Арс выпили под всеобщие удивлённые возгласы, — Мышонок, я о тебе чего-то не знаю? — спросил Шастун с улыбкой. — Ты много чего обо мне не знаешь, — усмехнулся Арсений, — Я никогда не был арестован, — подумав, сказал он через минуту. Выпил только Антон. — Во-первых, это нечестно, потому что ты мент, а во-вторых, ты тоже многого обо мне не знаешь, — улыбнулся Шастун, наблюдая за реакцией Арса. — Вообще-то неудивительно, — хмыкнул тот, — мне интереснее, почему другие не выпили. — А мы аккуратные, — ответил Витя с улыбкой, — и людей не убиваем. — Да уж прям, — саркастично заметил Шастун, — и вообще, было доказано, что это не я. Загадывай уже. — Ладно, я никогда не занимался сексом со своим полом, — Пчёлкин наклонился к нему, ухмыляясь. — Гад, — Антон, Арс и Оксана выпили. — Нихера себе, Окс? — спросил Илья удивлённо, — неожиданно. — А что? Не вижу ничего такого, — Оксана хитро улыбнулась и поменяла тему, — Я никогда не была за границей, — Антон, Дима, Серёжа и Катя выпили. — Счастливые, — Арс съел кусочек запечёного гуся, — хочу куда-нибудь съездить. — Обязательно свожу тебя, — шепнул Антон, наклонившись к его уху. — Я никогда не ходил на охоту, — сказал свой вопрос Дима. — А охота в каком смысле? — задумался Шастун. — В классическом, на животного, — Поз сложил руки на груди, — убийства людей не считаются. — Ну и ладно, — Шастун поставил полную рюмку на стол, все повторили за ним, — вот видишь, никто не ходил. — И прекрасно, зверушек жалко, — сказала Катя, кусая бутерброд. Мужчины улыбнулись, вспоминая свою «обычную охоту». — Я никогда не крала что-нибудь из ресторана, — Катя выжидающе посмотрела на Пчёлкина. Тот выпил. — А что? Там такие чайные ложечки красивые были, я утащил пару, пиздюком ещё был тогда. Они, кстати, до сих пор дома у родителей лежат, — он словил настольгию по былым временам, — эх, классно тогда было. - Ага, раньше ложки воровали, а сейчас вагоны с алюминием, — сказал Илья, ухмыляясь, остальные рассмеялись, — Так, моя очередь же, да? Я никогда не позорился на сцене. — Блин, иди ты нахер, это позор всей моей жизни, — Серёжа пихнул Макара в бок, — я перенёсся на крылах любви: ей не преграда — каменные стены, — он театрально отыграл роль Ромео, — на всю жизнь эту хуету запомнил. — А что случилось? — заинтересованно спросил Арс. — Я в школе согласился поучаствовать в спектакле «Ромео и Джульетта» из-за девочки, которая мне очень нравилась. Все слова выучил, подготовился. Мы вышли на сцену, спустя десять минут от нервов я напрочь всё забыл, ещё и декорация была плохо закреплена, и, когда я потянулся к своей Джульетте в импровизационном порыве, этот кусок крашеного картона наебнулся прямо на меня, — Матвиенко закрыл лицо руками, — это было так плохо. — Ага, а ещё это была премьера, и в зале собралась вся школа. Потом Серёжу дразнили театралом ещё полгода, — добавил Дима, улыбаясь. — Зато та девочка меня пожалела, и мы с ней целовались, — Матвиенко просиял от приятных воспоминаний. — Продолжим, я никогда не был влюблён в родителя друга, — Серёжа окинул друзей внимательным взглядом. — Ой, зря ты это сказал, — Арс виновато посмотрел на Антона и выпил. Брови Шастуна взлетели куда-то под чёлку. — Ты шутишь? — спросил он удивлённо, но беззлобно. — Ну там короче такая ситуация, — Арсений замялся, — у моего одноклассника был пиздец какой красивый отец, и я был в него влюблён почти год, — он смутился и спрятался за подушкой. — В поддержку Арсения, я тоже была влюблена в отца друга, — Катя выпила, — он был очень приятным и красивым мужчиной и нас иногда из школы забирал на своей машине, такой балдёж был. — Извращенцы, — весело сказал Илья. — Кто бы говорил, напомнить тебе про русичку? — Витя хитро посмотрел на него. — Так, рассказывай, почему я об этом не знаю? — спросила Оксана, поворачиваясь к Макару. — Ну она реально шикарная была, у неё и грудь, и бёдра, — он карикатурно показал на себе её формы, — огонь, короче, ещё и молодая. — Предлагаю на этом закончить, — Дима закрыл лицо руками, — иначе мы скатимся к истории про двух крепких мальчиков и физрука. — Ты сам это сказал, — Арс в нетерпении постучал пальцами по столу, — я хочу услышать эту историю. — Дело в том, что наш бывший физрук имел двух мальчиков, если ты понимаешь о чём я, — Позов поморщился, — его потом за педофилию осудили. Я не знаю тонкостей, но вроде он к ним только приставал. Лапал в раздевалке и всякое такое. — Ой, фу, — Арсений поджал губы, — ужас, я вроде даже помню эту историю. Мне старшие милиционеры рассказывали. Он потом пропал куда-то при странных обстоятельствах. — Мы его ёбнули, — довольно сказал Илья. — Серьёзно? — спросил Арс. — Абсолютно, — Серёжа улыбнулся, — таких людей валить надо и всё. — Жестоко, но справедливо, — протянул Арсений, — А что за мальчики были? — Чёрт его знает, какие-то с параллели, — Дима пожал плечами, — мы чисто из чувства гражданского долга грохнули его. — Ладно, пока мы не утонули в драме, — Антон и Витя ушли в другую комнату, — зовите нас. — Дед Мороз! Снегурочка! Дед Мороз! Снегурочка! — начали скандировать друзья, хлопая в ладоши. — Хо, хо, хо, вижу, вижу, что ждали меня, ребятишки, — Антон вернулся в комнату и пригладил пушистую бороду, — споёте мне песенку — подарю вам подарочки, — все встали в хоровод и начали петь «В лесу родилась ёлочка…» — Молодцы, детишки, — Шастун засунул руку в мешок, — это тебе, Катенька, за хорошее поведение в этом году, — он вытащил маленькую бархатную коробочку. — Какая красота! — восторженно воскликнула она, увидев внутри ожерелье с драгоценными камнями. — А это тебе, Димочка. — Ого, как раз хотел себе новые, — Позов обнял Шастуна и принялся разглядывать часы rado. — А это тебе, Илюша, — подключился Витя, протягивая Макару свёрток. — Прелесть, — он с горящими глазами развернул огромный новогодний свитер. — Там ещё браслет, — шепнул ему Пчёлкин. — Следующий подарок для Серёженьки, — Антон отдал ему коробку. — Сертификат на два месяца массажа и пачка презервативов? — он обнял сначала Шастуна, потом и Витю. — Чтоб хуй стоял и поясница не болела, — Антон с улыбкой похлопал его по плечу. — Оксаночка, милая наша, — Витя подарил ей огромного плюшевого тюленя. — Спасибо огромное, — она обняла его и чмокнула в щёку. — А теперь подарок для человека, который попал к нам сравнительно недавно, — Витя вытащил из мешка футляр. — Арсюша, мышонок мой, — Антон подошёл к нему, — я долго думал, что тебе подарить и не придумал ничего лучше этого, — он взял у Пчёлы подарок и отдал его Арсу. — Боже мой, — в коробке лежал револьвер с именной гравировкой, украшенный теснением и вензелями, — я тебя обожаю, — Арсений поставил коробку на стол и радостно обнял Антона, почти повисая на нём. — Это ручная работа, — Шастун обнял Арса за талию и поцеловал в висок. Все понятливо отвернулись, чтобы не смущать влюблённых. Арсений, заметив это, встал на носочки и ласково поцеловал Антона, зарываясь пальцами в его кудряшки. — У меня для тебя тоже подарок, — все заинтересованно повернулись к ним, — Витя подал Арсу бархатную коробочку. — Подожди, ты тоже с ним сговорился? — спросил Антон, улыбаясь. Арсений кивнул. — Надо отметить то, какой я молодец, что не спалился и помог вам обоим, — Витя самодовольно сел на подлокотник кресла. — Это кольцо с розой ветров, золотое и инкрустированное бриллиантами. Ручная работа, — Арс внимательно пронаблюдал за сменой эмоций любимого. — Это невероятно, я никогда его не сниму, — Антон достал кольцо и надел на безымянный палец правой руки, — люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — они крепко обнялись и наконец вспомнили про Витю. — Мы тебя без подарка не оставим, не переживай, снегурочка, — Антон отпустил Арса и повернулся к другу, — как ты относишься к пчёлам? — Напрямую, — пошутил Витя, не понимая, к чему клонит Шастун. — Отлично, тогда тебе понравится вот это, — он вытащил из мешка обувную коробку. — Ахуеть, вы серьёзно? — внутри были новенькие кроссовки Gucci с символом пчелы, — вы где их достали? — Я кое с кем договорился, и они прямо из Италии приехали, — Шастун обнял Пчёлкина и улыбнулся. Все снова сели на диван и обменялись остальными подарками, а Антон наконец снял бороду и смог нормально поесть. — Дорогое кольцо было? — спросил он тихо. — Несильно, я думал дороже получится, — Арс погладил его по руке, — Я чувствую себя содержанкой: я купил тебе подарок на твои же деньги. — У нас общак, и все бабки общие, поэтому вообще не заморачивайся, — Антон подмигнул ему и вернулся к еде. — Получается, вы все мои содержанки, общак же я держу, — сказал Димка под всеобщий смех. — Ну или так, — ответил Шастун, улыбаясь. Зазвонил телефон. — Тох, это твой вроде, — Илья прислушался. — Возьми, пожалуйста, ты ближе всех сидишь, — попросил Антон. Макар поднялся и поплёлся в коридор. Послышался его голос. — Слушаю. Новый год — не работает никто. Чего надо? — голос Ильи звучал недовольно. Он встал в дверном проёме, внимательно слушая собеседника. — Кто это? — шёпотом спросил Шастун. — Килла, — также беззвучно ответил Макар. — Пошли его нахер, — уже громче сказал Антон. — Слушай, Килла, это всё конечно очень важно и интересно, но меня попросили передать тебе, чтобы ты шёл нахер. С новым годом. — Молитесь, щенки, — выплюнул Килла и сбросил звонок. — Пизда нам, — протянул Серёжа, наблюдая за этой сценой, — отхватим мы от него и от его корешей из ментуры по полной. — Готовиться надо, оружие покупать, патроны, все дела, — Дима задумчиво почесал нос. — Не хотелось, конечно, с начала года кровь проливать, но походу придётся, — Макар сел на стул. — А чё у нас по опричникам? Хватает? — спросил Витя, закинув ногу на ногу. — Да, человек сто точно наберётся, — ответил Илья. — Кстати, я тут случайно подслушала разговор, — оживилась Оксана, — два мужика каких-то, точно из наших, обсуждали ваши с Арсением отношения, — она обратилась к Антону, — говорили что-то про шлюху, которая через постель место себе выбила. Точно не помню. Один был со шрамом на щеке, а второй лысый и с татуировкой, — Шастун помрачнел. — Разберёмся, — он задумался, вспоминая своих людей. — Один по описанию на Соломона похож, — Илья пожевал губу, — второго не признал пока. — Терминатор по-любому, — сказал Матвиенко, — ему ж полрожи срезало, когда он на стройке работал. Я его по базе пробивал, такого сложно не запомнить. — Ну я ему личико-то подправлю, — Антон сжал руку в кулак и потёр костяшки.***
— Что это ты, Кос, про низшее сословие вспомнил? — спросил мужчина со шрамом. Антон вызвал их к себе в кабинет. — Слышь, Терминатор, я может вас обидел чем-то, зло какое-то на меня держите? — спросил Шастун, наваливаясь на стол. — Нет, брат, какие обиды, — Соломон, почувствовав, что пахнет жареным, попытался сгладить ситуацию. — Тут слушок прошёл, что вы за моей спиной базарите о моём главном секретаре, — Антон сложил руки на груди. Во взгляде читалась строгость и сила. — А потому что он волк позорный и амара, какую ещё поискать, — Терминатор дерзко посмотрел на Шастуна. — Суть предъявы сформулируй, — ровно попросил Антон, смотря прямо ему в душу. Соломон, прочувствовав на себе этот взгляд, дёрнул товарища за рукав. — Значит, мы, как честные люди, работаем, жизнью рискуем, общак пополняем, а тут приходит какой-то волчара из гадильника и через месяц уже главный секретарь и чаи гоняет со старшими. Кос, тебе не стыдно самому баловством заниматься? Думаешь мы не понимаем, как эта шлюха своё место заняла? Не по статусу это тебе как-то. Крысу на груди пригрел, через постель её протащил к себе поближе. Мужик не должен с мужиком трахаться, — Антон молча слушал тираду Терминатора, а на его лице не дрогнул ни один мускул. — Ты с этим согласен? — спросил он холодно у Соломона. Тот лишь кивнул. Шастун выпрямился, подошёл к Терминатору, окинул его коротким взглядом и со всей силы вмазал ему в челюсть. Тот покосился, схватился за голову и упал на пол. Антон повернулся ко второму и всёк ему тоже, — значит так, слушаем меня и запоминаем, — Шастун снял кастет и слегка размял пальцы, — если я ещё хоть раз услышу что-то подобное в адрес своих друзей или любимых, — он с ноги пнул обоих в живот, — я вас на ремни порежу, — ещё два удара каждому, — и если кто-нибудь другой осмелится о подобном хотя бы подумать, убью и не пожалею, — ещё удар и болезненные стоны снизу, — забыли, кто вам в будку свет провёл? Руку кусаете, которая вас кормит? — Антон повысил голос, а удары становились сильнее, — я вам напомню, суки, ваше место. Я вас от зоны отмазал, чтоб вы меня тут жизни учили? Встали и ушли отсюда, пока пулю в лоб не пустил. И чтоб неделю здесь и духа вашего не было! — он пнул ногой им в рёбра. Кажется, сломал им пару костей и местами разодрал кожу на лице. Оба с трудом встали и молча, лишь изредка постанывая от боли, вывалились в коридор. На полу остались следы крови. Антон прикрыл глаза, успокаиваясь. — Антош, — спустя где-то десять минут в дверь вошёл Арс с двумя кружками в руках и печеньем в тарелке, — Что здесь произошло? Откуда кровь? — спросил он удивлённо. — Неважно, просто проводил воспитательную работу, — Антон ласково улыбнулся и взял у Арсения кружку, чтобы тот ничего не уронил. — И всё-таки мне любопытно, — Арс прижался к нему ближе, ластясь, как кот. — Просто знай, что я к твоим ногам весь мир положу, если ты этого захочешь. А на остальное плевать, — Шастун поцеловал его в лоб и зарылся носом в чёрные мягкие волосы. — Я печеньки принёс, курабье, — сказал Арсений, вдыхая запах любимого одеколона, — а ещё я никогда в своей жизни не был так влюблён, как сейчас, давно хотел тебе это сказать, но всё не мог найти удобный момент. В общем-то и не нашёл, — он посмотрел в зелёные, как летняя трава, глаза Антона, — хочу прожить с тобой всю жизнь. — Надеюсь, там ещё что-то осталось, — Шастун как-то грустно улыбнулся. — Не говори так, всё будет хорошо, — Арс поцеловал его в щёку. — Тебе я почему-то верю, — Шастун гладил его по спине, — Я хочу обручиться с тобой. Пока не знаю как, но я обязательно что-нибудь придумаю, — Арсений поцеловал его в губы, забираясь руками под свитер. — Я согласен, — он чувствовал, как их сердца бьются в одном ритме, и понимал, что это навсегда, — Почему ты Кос? — А ты не сдаёшься, да? — улыбнулся Антон, — сейчас я поведаю тебе очень тупую, но весёлую историю, — он сел на край стола, — это было в школе, наш класс последний раз поехал в пионерский лагерь, лет по четырнадцать нам было. Мы вообще людьми были законопослушными. — Оно и видно, — перебил Арс. — Да, так вот, мы, естественно, взяли с собой бухла пару бутылок и косяк травы. В последнюю ночь решили устроить загул. Скурили этот косяк на четверых, исключая Матвиеныча, и нас вштырило жёстко. Потом все решили лечь спать, от греха подальше, а я начал ныть, что у меня живот болит. Всех уже достал в комнате, и Серёжа, как самый адекватный, пошёл к учителю просить активированный уголь. Мне его принесли, учитель проверил моё самочувствие и ушёл. Дальше я ничего не помню, и это мне рассказывал Серёжа. Оказывается, что ночью учитель приходил проверить меня и увидел, как я лежу на кровати и говорю: «Пошёл нахуй, я прекрасно себя чувствую» активированному углю, который на тумбочке лежит, — Антон закрыл лицо рукой, а Арс рассмеялся, — в честь этой истории с косяком я стал Косом. — Ладно, всё это ожидание было не напрасно, — утирая слёзы смеха, сказал Арсений.***
— Я поеду с тобой, — заявил Арс. — Исключено, — Шастун встал и прошёлся по кабинету. — Ты опять начинаешь? Имею я право выбора или нет? — Арсений сложил руки на груди. — Нет, не имеешь, — жёстко ответил Антон, делая несколько больших глотков коньяка. — Шастун! — Арс с психу ударил рукой по столу, кожу обожгло болью. — Ты никуда не едешь, тема закрыта! — кажется, Антон никогда в жизни ни на кого так не злился. — Если ты меня любишь… — начал Арсений, но Шастун сразу же перебил его. — А вот этого не надо, я тебя люблю, и поэтому ты останешься дома! — у Антона вскипала кровь. — Килла хочет видеть меня! — напомнил Арс. — Ага, увидеть и вальнуть! — Шастун истерически рассмеялся. В новый год Серёжа был прав как никогда. Килла позвонил спустя неделю и назначил место и время стрелы. Это был конец. Оказывается, во время поджога участка погиб человек, ответственный за назначение Киллы на пост капитана, а Мор, не так давно убитый Арсом, обещал им помочь наладить поставки, — он ненавидит тебя больше всех людей в этом грёбаном мире, ты понимаешь это или нет? — устало спросил Антон. Ему было так больно ругаться с Арсением, что каждое слово отдавалось уколом в сердце. — И именно поэтому я просто обязан поехать с тобой, — Арс подошёл к нему и взял за руку, — послушай, мы с тобой это уже проходили, тогда я справился. Ты знаешь, что я не отступлюсь. — Тогда их было мало, а сейчас речь идёт о десятках людей, и я сказал нет, — тоном, не терпящим возражения, сказал Антон, положив руки ему на плечи. — Тогда мы расстаёмся, — твёрдо сказал Арс. У него заболело сердце, а в глазах встали слёзы, которые он с трудом сдержал. — Ты блефуешь, — ровно сказал Шастун, смотря ему прямо в глаза, — и если мы расстанемся, я всё равно не перестану тебя любить и беспокоиться о тебе. Хотя тогда у меня будет право привязать тебя к батарее в подвале и уехать, — Антон сделал шаг к нему, — отлично, давай расстанемся, — его голос предательски дрогнул впервые за всё время спора. — Я без тебя жить не смогу, Антон, — по щеке Арсения покатилась слеза. — Я без тебя тоже, вот поэтому ты и должен остаться тут, в безопасности, — Шастун стёр большим пальцем влажную дорожку с его щеки, в горле встал ком, — это скотобойня, на которой тебе не место. — А где мне место? Вечно под твоей опекой? — снова вспыхнул Арсений, отпихивая его от себя. — Да, если это потребуется! — грубо ответил Антон. — Прекрати решать за меня мою жизнь! — Арс снова ударил руками по столу, — я что хочу, то и делаю, ты мне не начальник и не хозяин. — А мне плевать, что ты хочешь! Если это грозит твоей жизни, я обязан тебя от этого оградить, — Шастун устал, невыносимо устал ругаться. — Ты мне не мать, иди защищай кого-нибудь другого, я в этом не нуждаюсь, — с каждым словом силы покидали Арсения, а сдерживать истерику было всё труднее. — Идиот, твою мать! — Антон сделал ещё несколько глотков коньяка, сознание немного помутилось. — Сам идиот, — обиженно ответил Арс. Внутренний огонь ярости потух, и в груди осталась только неприятная пустота. — Милый, — тихо начал Шастун, — если с тобой что-то случится, я себе этого никогда не прощу, я умру, — он встал перед ним, но побоялся коснуться. — А если с тобой что-то случиться, ты думаешь, я не буду винить себя? Думать, что если бы я пошёл с тобой, этого бы не произошло? — спросил Арс, тяжело сглатывая. Его губы были сжаты, а по щекам уже текли слёзы, капая на ворот рубашки. — Я не могу тебя потерять, — Антон обнял его, утыкаясь ему в шею, — это я виноват в том, что ты сюда попал, я виноват в том, что ты рискуешь своей жизнью, я виноват в том, что происходит сейчас. Мне надо было прогнать тебя ещё тогда, когда ты пришёл сюда в первый раз. — Ты не прав, — Арс провёл ладонью по его волосам, — это мой осознанный выбор, я сам решил идти по этой дороге. Ты ни в чём не виноват. — Я тебя умоляю, Арсений, мышонок мой маленький, останься дома, прошу, — Арс почувствовал, что Антон плачет, — без тебя мне нет смысла жить. — Прости, — Арс обнял его крепче, — ты тоже пойми меня. У меня никого нет кроме тебя, для остальных я буквально мёртв. Ты — единственное, в чём есть смысл для меня, и я тебя никогда, слышишь, никогда не брошу. — Ты невыносимый, — Антон поднял голову, и Арсений увидел его заплаканные глаза, — не плачь, мой хороший, ты у меня такой красивый, — сказал Шастун, и в носу у него защипало. — И ты не плачь, а то стоим, как два дурака, — Арс вымученно улыбнулся, утирая слёзы, — любимый мой, я прошу тебя только об одном. Давай закончим это всё вместе, — он взял руку Шастуна и приложил к сердцу. — Я тебе обещаю, если мы выживем, я сразу же возьму билеты в Америку, и мы уедем отсюда навсегда, — Антон порывисто обнял Арса, — я больше не хочу так жить, не хочу бояться, не хочу ругаться с тобой. Хочу начать всё заново, с чистого листа. — Я тоже хочу, родной, — Арсений прижался своими губами к его. Поцелуй вышел солёным, — я за тобой куда угодно. — Вместе, — Шастун накрыл его руку своей. — Вместе, — повторил за ним Арс, — до самого конца, как бы далеко или близко он ни был, — они ещё долго обнимались, и каждый в глубине души надеялся на лучшее, но готовился к худшему.***
— Настроение — заехать по дороге в похоронное бюро, — Дима тяжело вздохнул. — Давайте без драматизма, — Илья как мог пытался поддержать боевой дух товарищей. Багажник их Джипа и ещё нескольких других машин был полностью завален оружием и патронами. За ними следовал кортеж чёрных тонированных автомобилей. — Хуясе без драматизма, — возразил Витя. Его руки тряслись, и он сильнее сжимал руль, — вообще-то умирать страшно. — Что такое в сущности смерть, никто ведь не знает, — философски сказал Матвиенко. — Но проверять не хочется, знаешь ли, — ответил Пчёлкин. — Знаешь, один философ сказал, что если души не умирают, значит, прощаться — отрицать разлуку, — вдруг вспомнил Дима. — Нихуя не понял, но звучит умно, — Илья почесал нос. — Вот отличный повод отвлечься от насущного, я сам не уверен, что правильно понимаю, — Позов навалился на окно. Он думал о Кате. Её образ не покидал его голову ни на секунду. — Тоха там наверное с ума сходит, — Матвиенко теребил какой-то шарфик. — Ага, ты бы слышал, как они с Арсением ругались пару дней назад, — сказал Витя, — на весь офис слышно было, — все замолчали, задумавшись о своём. Тем временем Антон, чернее тучи, ехал следом за Джипом и нервно стучал пальцами по рулю. Арс, копируя его настроение, тупо смотрел в окно. — Боишься? — спросил Шастун ласково, сжимая его руку. — А ты? — Арсений повернулся к нему. — Да, — он закусил губу. — Я тоже, — Арс тяжело вздохнул, и оба замолчали.***
— Мы не хотим стрелять, мы наблюдаем, — крикнул Килле Макар. Около пятнадцати машин стояло с обеих сторон. Они перекрыли собой всю дорогу, находящуюся в пяти километрах от черты города. На капотах стояли пулемёты, а люди вооружились автоматами Калашникова. Антон, мысленно помолившись, вышел вперёд. — Килла, предлагаю решить всё мирно, — Шастун поднял руки вверх. — Нет, Кос, мирно не выйдет, вы слишком долго портите мне жизнь, — он отрицательно помотал головой. — Ну по крайней мере, я предлагал, — Антон повернулся к ним спиной и пошёл к своим. Какой-то человек из братвы Киллы перезарядил пистолет и уже хотел выстрелить в него, но Шастун вытащил оружие раньше и, развернувшись, выстрелил ему в голову. Мужчина упал, а Антон прыгнул за машину, чтобы укрыться. Над головой засвистели пули, несколько его людей рухнули на землю бездыханными телами. Асфальт окрашивался кровью. Шастун собрал автомат и, стоя на коленях, чтобы не попали, начал отстреливать братву. Арсений, назначенный на пост пулемётчика, как самый меткий, стрелял, не прекращая ни на секунду, он слышал крики боли, чувствовал холод смерти за спиной. Вдруг, кто-то вскрикнул, голос был знакомый. Он повернул голову и увидел Пчёлкина, упавшего на землю. Сердце сжалось и пропустило удар. Он отвлёкся буквально на мгновение, за которое ранили ещё одного человека. «Нельзя отвлекаться», — вдалбливал себе в голову Арсений. Кажется, Витю уводят, непонятно, что происходит, посмотреть нельзя. Слышно Димин голос, Пчёла отвечает, значит жив, но ранен. Люди Киллы прячутся за машинами. Вытащить их оттуда не получается. Илья бросает гранату, взрыв. Машина охвачена огнём, в воздух взлетела и, описав дугу, приземлилась на дорогу чья-то рука. Вокруг ощущался вкус и запах крови, уже подташнивало, постоянная стрельба оглушала, Арс наклонился, чтобы поменять ленту, очень вовремя, над головой просвистело несколько пуль. Серёжа и Дима таскали раненых. Они же подавали Илье ящики с гранатами. Их было слышно, они переговаривались, а Антон молчал. Арсений старался не думать о возможных причинах его молчания. — Ты как? — Дима побил Пчёлу по щекам, приводя в себя, — говори, не молчи. — Терпимо, жить буду, — Витя поморщился от боли, Позов наскоро перемотал его раненую руку. — Кость раздробило похоже, — заключил он, немного останавливая кровь. Антон сидел в своей засаде, когда к нему за спину прилетело что-то металлическое. Он обернулся и увидел гранату, тут же он рванул к ней, схватил и бросил в обратную сторону. Она разорвалась в воздухе, не успев коснуться земли, и её осколки местами оставили неглубокие порезы на лице Шастуна. Арс услышал грохот и вскрик Антона и уже хотел было рвануть к нему, но силой заставил себя остаться на месте. Конец был уже близко. Илья свистнул. Стрельба прекратилась. — Есть кто живой? — крикнул он следом. Машины Киллы обгорели и местами подорвались, то же произошло и с некоторыми машинами Антона. Арсений обернулся, изучая обстановку. Дима заматывал себе плечо, видимо ранило осколком от взрыва или шальной пулей. Серёжа обрабатывал ожог на лице. Шастун, до этого всё так же стоящий на коленях, лёг на асфальт. У Вити на вылет прострелена рука. Илья отделался лёгкими ожогами. Антон встал и осмотрелся. — Вот и всё, — перед ним догорала чужая машина, перед которой друг на друге лежало несколько окровавленных тел, бордовые капли изредко падали на землю, образуя лужу. Капоты машин прогнулись под пулемётами. Кто-то ещё не окончательно отправился в мир иной и иногда стонал в предсмертной агонии. Антон обошёл машину и направился на разведку. — Мы выжили! — он радостно поднял руки вверх и рассмеялся, — Господи, я никогда не забуду твоей милости, спасибо тебе, — он посмотрел на голубое небо. Из-за машины показалось окровавленное лицо Киллы, он молча направил ствол на ничего не подозревавшего Шастуна. — Антон, ложись! — крикнул Арсений, стреляя в Киллу, но было уже поздно. Шастун с улыбкой посмотрел в глаза Арса, обернулся на звук выстрела и, схватившись за бок, упал. К нему тут же бросились все бригадиры. Килла, получив пулю в лоб, скатился по капоту. В Арсении вскипела ярость, он направился в его сторону, вытащил уже мёртвое, но ещё не остывшее тело на середину, несколько раз выстрелил ему в лицо и грудь и сильными ударами ноги переломил ему рёбра. Хотелось его изуродовать, уничтожить. Арсений пинал его ногой, а по щекам катились слёзы, смешиваясь с его собственной кровью, кажется, он даже не заметил, как и когда поранился. Хотелось сильнее, больше, чтобы этот подлый, гадкий и низкий человек страдал и мучался. К нему подбежал Макар и насильно оттащил от тела Киллы. — Успокойся, приди в себя, — он отвесил ему неслабую пощёчину, и это здорово отрезвило. Вырвавшись из рук Ильи, Арс бросился к Антону. — Мышонок, — Шастун слабо коснулся его щёки, кольцо холодило кожу, — ты в порядке, — Дима и Серёжа суетились вокруг него. Они расстегнули его рубашку. — Где твой жилет? — Арсений едва мог говорить от слёз, он видел, как на глазах слабеет Антон. — У тебя, — сказал Шастун и улыбнулся. Арс вспомнил, как утром Антон попросил его надеть бронник, а на его вопрос о существовании второго, сказал, что он есть, и он наденет его позже. — Он был один, — почти шёпотом сказал Арсений. Шастун на это лишь кивнул. — Бок прострелен навылет, важные органы не задеты, иначе вы бы уже не разговаривали, — Дима начал обрабатывать рану, — сейчас будет больно, — Антон до побеления костяшек сжал кулаки, пытаясь вытерпеть эту адскую боль. Сознание мутнело. — Арс, говори с ним, — сказал Серёжа. — Спать не хочется? — спросил Арсений, вглядываясь в родные глаза. — Немного, — Антон стёр дорожку слёз с щеки Арса, случайно пачкая её своей кровью. — Главное, не засыпай, не закрывай глаза, — Шастун смотрел на Арсения и думал о том, какой же тот красивый. От влаги его голубые глаза стали почти прозрачными, а чёрные ресницы слиплись. — Я как Лермонтов, — сказал он неожиданно, — я верю, обещаю верить, хоть сам того не испытал, что мог монах не лицемерить и жить, как клятвой обещал, — он перевёл дыхание. — Зажми рану, — Дима положил его руку ему на бок. — Что поцелуи и улыбки людей коварны не всегда, что ближних малые ошибки они прощают иногда, — Антон слегка задумался, вспоминая следующие строки, — что время лечит от страданья, что мир для счастья сотворен, что добродетель не названье и жизнь поболее, чем сон! — Он ёбнулся уже, — тихо сказал Илья, поднимая его на руки и перетаскивая в машину. — Братья, я вас так люблю, если чем-то обидел, простите меня, — Шастун любовно посмотрел на Илью. — Ты чё, помирать собрался? — спросил Витя, в силу возможностей помогая уложить Антона на заднее сидение. Арс сел вместе с ним и положил его голову себе на колени. — Не знаю пока, — меланхолично ответил Шастун. Ладонью он чувствовал тепло своей крови и бугристость влажных бинтов. — Езжайте в больницу, мы тут с остальными живыми разберёмся, — Дима хлопнул Серёжу по плечу. Матвиенко сел за руль, а рядом с ним на пассажирское сидение приземлился Витя. Он рефлекторно тыкнул на кнопку на магнитоле, когда они уже немного отъехали. В салоне заиграла музыка. — Моя любимая песня, — Антон тихо напевал «don't speak», а Арс молча вытирал слёзы. Он за всю жизнь столько не плакал, как за последние месяцы. Грудь сжало, как в тиски, от этой тягучей, плаксивой музыки. В голове ураганом проносились воспоминания о событиях последних месяцев, начиная с их первого медленного танца и поцелуя. Это всё слишком тяжело, но скоро это кончится. Только эта мысль помогала Арсению не свихнуться. Добравшись до больницы, они перетащили Шастуна в палату. Там его перебинтовали и оказали прочую помощь. — Жить точно будет, ему ничего не угрожает, но лучше пока оставить его в покое, ему нужно спать и восстанавливать силы, — сказал врач и вышел из палаты, дав всем время попрощаться. — Тох, брат, мы с тобой, — Пчёла на мгновение прижал его руку к груди и отошёл. — Да, будем тебя навещать, — Серёжа поправил ему подушку, чтоб не скатывалась. Вскоре они ушли, оставив Арсения и Антона наедине. — Милый, — Арс поцеловал его в лоб, — слава богу, ты жив. — Помнишь про обещание? — спросил Антон, поглаживая его руку, — так вот, я убедился в правильности своего решения: не могу больше видеть, как ты плачешь. Как только меня выпишут, мы улетим, но билеты придётся купить тебе, — Арсений кивнул. — Бросим всё и начнём жизнь с чистого листа, — он прижал кисть Антона к губам. — Я так устал, — Шастун закрыл глаза. Нервы, боль и страх в конец измотали его, но сейчас он впервые за долгое время спокоен и может нормально поспать. — Отдыхай, мой родной, — Арс тепло улыбнулся, — я завтра приеду, — они попрощались, и Арсений направился к врачу. Там всех троих подлатали в меру возможностей, после чего они разъехались по домам. В квартире Антона без него самого было пусто и грустно, Арс разулся, разделся, быстро принял душ и залез в слишком большую для одного человека кровать. Они уже давно жили вместе, и Арсений привык к постоянному присутствию любимого. Сейчас же он думал о том, как Антон чувствует себя в больнице. Может ему тоже грустно и одиноко, а может он просто безмятежно спит. Арс понадеялся на второй вариант и вскоре заснул, загруженный тяжёлыми мыслями.***
— Начинается посадка на рейс Москва — Нью-Йорк, просьба проследовать к выходу номер C21, — невнятно объявил голос в аэропорту. Антон и Арсений с чемоданами влетели в здание. Бегом добравшись до стойки регистрации, они предоставили женщине липовые паспорта. Та придирчиво рассмотрела их и выдала мужчинам билеты. — Как всегда, блин, опаздываем, — бурчал Арс, загружая багаж на ленту. За несколько минут до конца посадки они вбежали в самолёт и, запыхавшиеся, сели в кресла. — Фух, успели, — Антон навалился на плечо Арсения и перевёл дыхание. — Как повязка? Не съехала? — спросил тот. — Вроде нет, нормально, — Шастун слегка поправил бинты и уселся удобнее. С момента ранения прошло всего пару недель. Арс посмотрел в иллюминатор и увидел там Илью, Витю, Серёжу, Диму, Катю и Оксану, они махали им вслед и что-то кричали. — Смотри, — Арсений показал на них с улыбкой. Оба помахали им в ответ. — Дуралеи, так прощаются, как будто на всю жизнь расстаёмся, а сами через неделю прилетят, — Антон ласково улыбнулся, — Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ. — Быть может, за стеной Кавказа сокроюсь от твоих пашей, от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей, — дополнил Арс вторую строфу.