Иллюзия счастья

Снег был редким гостем в этой части солнечной Италии. Непрекращающиеся дожди в декабре не сопутствовали атмосфере приближающегося Рождества. Было достаточно тепло для зимы, но всё вокруг казалось ему каким-то серым. Он до сих пор не привык к этой чужой стране. Вот в Японии наверняка уже выпал снег, белым пушистым ковром покрывая землю. Свисая тяжёлыми шапками с деревьев, готовыми в любой момент сорваться вниз. Хорошо бы сейчас оказаться дома, проведать маму, поесть её стряпни, пройтись по хрустящему насту во дворе. Возможно, даже слепить снеговика, как в детстве. Многое произошло за эти годы, он вырос, повзрослел. Большая ноша, что легла на его плечи, приносила заботы и хлопоты. Но глубоко внутри он так и остался тем мальчишкой, который хотел делить улыбки с друзьями, весело проводить время и не задумываться о будущем. Сейчас у него много обязанностей. Хоть и близились праздники, Реборн как всегда нагружает его работой, повторяя, что ему ещё расти и расти. Стать десятым боссом Вонголы не было его желанием. Он никогда не хотел этого. Принимать серьёзные решения и нести ответственность за жизни стольких людей было тяжело. Но он понемногу привык. В семье всё было относительно спокойно, а это значит, что он сможет провести Рождество, не заботясь о проблемах. Он обязательно соберёт всех здесь – в резиденции. Давно они уже не устраивали вечеринок и не отдыхали все вместе. Почти все его хранители были в Италии. Даже отец, вечно занятый делами, периодически навещал его. Интересно, он сможет остаться на Рождество? Савада перевёл взгляд на стопку документов, лежащих на его столе, и как-то обречённо вздохнул. Ему не хотелось сейчас заниматься делами. Потом он, конечно же, выслушает нотацию от Реборна, но сейчас можно немного передохнуть. В доме было подозрительно тихо, хотя все дети были здесь. Опять что-нибудь затеяли. Цуна немного ослабил узел галстука. Как же он не любил эти костюмы, хотелось переодеться в повседневную одежду и с комфортом устроиться на диване перед камином. Горящие поленья потрескивали внутри, сверкая алым племенем и даря тепло. Он опять вернулся к мыслям о предстоящем празднике. Девушки наверняка обрадуются возможности украсить особняк и выбрать для себя наряды. Он представил большую, красиво наряженную ёлку, с разноцветными шарами, бантами и гирляндами. Как они собираются всей дружной компанией и дарят друг другу подарки, весело смеясь. Атмосфера беззаботности и радости окутала бы их, разбавляя тяжёлые будни. Хорошо если бы Хибари-сан тоже присоединился к ним. Но скорее всего, тот откажется, шумные веселья не для него. Он не имел возможности видеть его в последнее время. Тот редко прилетал в Италию, да и в Японии они не часто встречались. Савада тяжело вздохнул. Цунаёши каждый год фантазировал о том, как они встречают Рождество только вдвоём. Или справляют день рождения. Или просто прогуливаются по парку, кормя голубей. Он бы не отказался посетить карнавал в Венеции. Они катались бы на лодках, наблюдая за людьми в вычурных костюмах. Покупали бы сувениры в лавочках для всех ребят. Или уехали бы на неделю на необитаемый остров, создавая для себя маленький мирок. Купались бы в море и загорали на белом чистом песке. С приходом темноты смотрели бы на звёзды. А ночью у костра занимались бы любовью до самого утра. Встречали бы вместе рассвет, смотря как красное зарево заливает небосвод. В его воображении Хибари-сан всегда дарил ему мягкую улыбку. В реальности же всё было совершенно наоборот. Хранитель облака редко обращал на него своё внимание. Цуна был давно и безответно влюблён в него. Нет, не так. Он любил его уже долгие годы, бережно храня в сердце это щемящее чувство. Детская влюблённость в Киоко-чан давно переросла в братскую любовь и заботу. Он больше не мечтал о ней, как о своей возлюбленной, на которой непременно женится. Конечно, и сейчас он оберегал её и бросился бы спасать девушку в случае опасности. Но она уже не была для него той единственной. Человеком, которому он бы хотел отдать всего себя, был Хибари-сан. Всю свою любовь и заботу он бы посвятил только ему. Не было дня, когда бы он ни думал о нём, но сейчас, кажется, что он забыл даже звук его бархатного голоса. Интересно, какие на вкус поцелуи Хибари-сана? Савада бросил взгляд на часы. Было уже поздно, пора бы пойти лечь спать. Он потянулся и встал из-за стола. В коридорах было тихо, наверное, все уже уснули. Он медленно шёл к своей спальне, обдумывая список дел на завтра. Нужно будет встать пораньше, чтобы проверить те документы, которые он оставил. Иначе наказания от Реборна ему точно не избежать. Дойдя до спальни, он прошёл внутрь, включая верхний свет. Кровать, стоявшая у стены, манила его своей мягкостью и теплом. Хотелось побыстрее закутаться в одеяло и погрузиться в царство Морфея. Цуна переоделся и с блаженством откинулся на подушки. Пролежав так некоторое время, он открыл глаза. Савада чувствовал усталость в теле, но сон так и не шёл к нему. Он заворочался, устраиваясь поудобнее. Как же ему хотелось сейчас прижаться к сильной груди, чтобы все его сомнения и тревоги рассеялись. Перед сном, когда в комнате больше никого не было, он всегда чувствовал себя настолько уязвимым и беззащитным, словно потерявшийся ребёнок. Савада стремился защитить всех: своих друзей, родных и даже тех, кого он не знал. Но кто защитит его самого? Ему так нужен был кто-то, с кем он мог бы поделиться своими переживаниями, излить свою душу и, в конце концов, поплакаться в плечо. Кому он мог рассказать о тех чувствах, что душили его по ночам? Реборну? Тот вряд ли поймёт его, сказав, что он ведёт себя неподобающе боссу. Да, он босс. Но он так же и простой человек, на которого обрушилась тяжесть неразделённой любви. Попытки забыть были тщетными. Любовь приходит не спрашивая у тебя разрешения и не оставит твою душу повинуясь приказу. Он знал это как никто другой. Терзая себя долгое время, Савада никогда не думал о том, чтобы открыть свои чувства. Страх окутывал его с ног до головы, когда он представлял себе реакцию Хибари-сана. Он перебрал все возможные варианты у себя в голове, но взгляд равнодушных холодных глаз заставлял его дрожать. Даже просто находиться с хранителем облака наедине было тяжело для него. С одной стороны, он был счастлив, что может видеть Хибари-сана. Но с другой, он начинал так сильно волноваться, что не способен был сконцентрироваться. Он бессвязно бормотал что-то и делал разные глупости. Удостоившись насмешливого взгляда, он стремительно краснел и готов был грохнуться в обморок. Совсем как бесполезный Цуна. Он чувствовал себя ужасно и мог бы провалиться сквозь землю от стыда. Хибари-сан в свою очередь всегда был серьёзен, нетерпеливо дожидаясь, когда Савада скажет что-нибудь внятное. Как правило, тот сразу уходил, когда получал нужную информацию. И тогда Цунаёши утыкался лбом в холодную поверхность стола и ждал, когда его сердце перестанет бешено колотиться. Он был словно влюбленная школьница на первом свидании. Когда краска понемногу сходила с его лица, он представлял себе, как Хибари-сан дарит ему нежный поцелуй на прощание, сильно прижимая его к своей груди. Иногда его мысли развивались дальше, и тогда жаркие объятия переходили в страстные поцелуи, заставляя низ живота наливаться тяжестью. Вот Хибари-сан усаживает его на стол, становясь между его раздвинутых ног. Вот покрывает его шею влажными поцелуями, гладит его бёдра, заставляя всё внутри сжиматься в предвкушении. Ласкает его мучительно нежно, вырывая сладкие стоны. Цуна выгибается в его объятиях, изливаясь в руку хранителя облака. Тот что-то шепчет ему на ушко, но он не может разобрать что именно, из-за громко бьющегося сердца… Савада повернулся на спину, полностью вытягиваясь на кровати. Думать о Хибари-сан было так приятно. Интересно, если у него кто-нибудь, кого он любит? Хотя вряд ли, хранитель облака не выглядит нуждающимся в любви. Цуна вспомнил ласковый взгляд, которым Хибари-сан смотрел на бездомную кошку, которую подкармливал возле ворот резиденции. Ему хотелось бы стать той самой кошкой. Думая о мягких прикосновениях, парень не заметил, как заснул. Ему снилось голубое небо с белыми облаками и яркое солнце. Красивые разноцветные бабочки кружились в танце, и он кружился вместе с ними. Потом он опустился на мягкую траву, утопая в зелени. Его тело было невесомым, почти прозрачным. Хибари-сан был рядом с ним, он убирал запутавшиеся в его волосах травинки. Они были счастливы вместе. Хранитель облака что-то рассказывал ему, а он весело и заливисто смеялся. Это было чудесно. - Цуна. - Мнн… - Цуна, проснись! Савада резко открыл глаза, садясь на постели. - Реборн… - он широко зевнул. - Сколько можно спать? – Малыш стоял на его кровати и недовольно посматривал на взъерошенного парня. Савада глянул на часы, стоявшие на комоде. - Чёрт! Я проспал, - он вскочил и заметался по комнате в поисках одежды. - Чтоб через пять минут ты был в кабинете, - Реборн вышел, закрыв за собой дверь. Наспех умывшись и почистив зубы, Цуна подлетел к шкафу. Схватив первую попавшуюся рубашку, он стал натягивать её на себя. На полноценный душ времени уже не было. - Доброе утро, Десятый, – Гокудера, встретившийся ему в коридоре, улыбнулся, – Что-то вы сегодня поздно. - Гокудера-кун. Ох, я проспал, - Савада тоже улыбнулся ему и ускорился по направлению к своему кабинету. Реборн уже ждал его там. Он сидел в удобном кресле, закопавшись в документы, которыми аркобалено завалил его. Все эти отчёты сводили его с ума. Но в этом был и положительный момент. Если он разберётся с ними сейчас, у него будет выходной. - Цуна. Надеюсь, ты не забыл, что через два дня ты должен собрать всех хранителей здесь? - Реборн в ожидании смотрел на своего ученика. - Ох… - точно. Собрание в связи с окончанием года. Конечно он забыл, это просто вылетело у него из головы. - Ты совершенно бесполезен. Перестать витать в облаках и соберись. У тебя ещё много дел, - аркобалено соскочил со стола и взял какие-то бумаги. Чёрт, о выходном можно забыть. Но это значит, что Хибари-сан тоже прилетит сюда и пробудет здесь минимум три дня. Савада улыбнулся. Наконец-то он увидит его. Мысль об этом придала ему сил продолжить работу. Десятый босс Вонголы был взволнован предстоящей встречей с хранителем облака. Тот должен был прибыть сегодня вечером или, в крайнем случае, завтра утром. Ямамото вернулся недавно, даже Дино-сан приехал к ним, чтобы обсудить какие-то дела с Реборном. В особняке было полно народу. Все уважительно приветствовали его и осведомлялись о его здоровье. Осталось дождаться только двоих: Хибари-сана и Мукуро. При воспоминании о последнем, Савада немного поёжился. Не то чтобы он ненавидел его, просто недолюбливал. Тот всегда странно смотрел на него, ухмыляясь непонятно чему. И Хром постоянно плакала в своей комнате после его ухода. Как можно обидеть девушку? Цунаёши опасался того, что два его самых сильных хранителя встретятся, и опять начнут разборки. Так случалось всегда, когда они видели друг друга. И тогда ему приходилось успокаивать обоих, чтобы они не разнесли всё вокруг. Ему не нравилось, что Хибари-сан постоянно поддаётся на провокации Мукуро и выглядит при этом весьма довольным. Савада чувствовал укол ревности. Почему хранитель облака всегда реагировал на иллюзиониста, а в его сторону даже не смотрел? Хотя Хибари-сан всегда ненавидел хранителя тумана, а Цуна не хотел, чтобы его ненавидели. Он хотел стать особенным для человека, которого любил. Но это не произойдёт только по его желанию. Савада всё понимал, но что он мог сделать? Признаться? Нет-нет, он не может. С другой стороны, он продолжит мучиться неизвестностью, если не сделает первый шаг. Говорят, что если объясниться в своих чувствах, то станет легче, даже если тебе не ответят взаимностью. Но что ему сказать? Просто подойти и выложить всё как есть? Эта идея казалась ему просто ужасающей, отдаваясь дрожью в коленях. Но что если потом он будет жалеть, что когда-то не смог набраться смелости и признаться? Он замотал головой в разные стороны отгоняя невесёлые мысли. Он должен перестать быть тряпкой и не упустить возможность поговорить с Хибари-саном. Пусть он рассмеётся ему в лицо или даже ударит, но так продолжаться не может. Он будет относиться к этому как к очередному сражению, в котором он не может проиграть. Дверь с шумом распахнулась, Цуна поднял взгляд на вошедшего. - Савада Цунаёши! - Мукуро прикрыл дверь, подходя ближе к столу. – Неужели мне было необходимо тащиться в такую даль? - Мукуро, ты же знаешь, что мы собираемся каждый год, - Савада отложил документы в сторону. Он был бы рад, если бы иллюзионист не приезжал, но он всё-таки был его хранителем. Хоть у него и были мурашки по коже от этого парня, он должен перетерпеть его присутствие. Завтра состоится собрание всех хранителей, а потом ты можешь быть свободен. - Ку-фу-фу. Как дерзко с твоей стороны, - Рокудо развернулся, покидая помещение, однако остановился возле двери, - Но что важнее, Кёя-кун уже здесь? - Хибари-сан? Он ещё не приехал, - Савада нахмурился. Что иллюзионист опять затевает? Тот, ничего не ответив, вышел из кабинета. За окном заметно потемнело. Мокрый снег таял, не успевая долететь до земли. Крупные капли ударяли по стеклу, скатывались по нему и собирались у кромки деревянной рамы. Он поднялся со своего места и подошёл к окну, облокачиваясь на подоконник. Двор перед зданием был как на ладони. Савада заметил, как кто-то проехал на байке к подземной стоянке. Наверняка это Хибари-сан. Парень занервничал. Отходя от окна, он проследовал к двери, но потом остановился. Должен ли он поприветствовать его? Или сделать вид, будто они встретились случайно? Чёрт, он так волнуется. Ему хотелось, чтобы хранитель облака обнял его при встрече и сказал бы, что скучал по нему. Но, очевидно, ему такое не светит. Савада глубоко вздохнул и вышел из кабинета. Хибари попался ему идущим по коридору первого этажа. Цуна замедлил шаг, широко распахнутыми глазами смотря на парня. Кёя смахивал капли дождя с кожаной куртки, в которую был одет. Чёрные джинсы плотно обтягивали мышцы бёдер, на ногах были высокие ботинки на шнуровке. Савада задержал дыхание, ему так редко удавалось видеть Хибари-сана в повседневной одежде. Тот поднял взгляд. Замечая Цунаёши, он коротко кивнул в знак приветствия. - Хибари-сан. Вы уже здесь, – Цуна чувствовал, как краснеет под этим пристальным взглядом. - Как видишь, – хранитель облака прошёл мимо, направляясь в свою комнату. - Эм... Хибари-сан! – тот медленно развернулся, - Мукуро… Он спрашивал о вас. - Спасибо, - Кёя усмехнулся и последовал дальше. Оох. Хибари-сан такой классный. Сердце Савады колотилось как сумасшедшее. Как же он его любит. Он непременно признается ему. Сегодня. Нет, лучше завтра после совещания. Сейчас Хибари-сан наверняка устал и хочет принять душ. Он улыбнулся сам себе и направился на кухню. После всех переживаний ему хотелось есть. Этой ночью он заснёт очень быстро. С утра у него было очень много дел. Времени думать о том, что именно он собирается сказать хранителю облака, практически не было. Реборн отсутствовал всё утро, поэтому всю работу пришлось делать самому. Бесконечные отчёты, разговоры, обсуждения, новая информация – всё слилось воедино. К вечеру в его голове всё перемешалось, и он был выжат как лимон. Совещание закончилось, и теперь большая часть хранителей и гостей семьи собралась в главном зале для дружеской посиделки. Сасагава и Ямамото соревновались в количестве выпитого, Гокудера болел за хранителя дождя, подливая саке в чашки. Ромарио-сан и Кусакабе-сан о чём-то говорили в сторонке. Савада улыбнулся, так приятно было видеть всех радостными и спокойными. Он подошёл к хранителям, осведомляясь, кто лидирует в поглощении спиртного. Ему бы тоже не помешало выпить. Он делал это крайне редко, в последний раз ему было так плохо, что он решил для себя больше не пить ни капли. Но сейчас, когда он, наконец, собрался с силами пойти к Хибари-сану, это было просто необходимо. Савада попросил хранителя урагана налить и ему немного. Опустошив залпом пиалу, он сморщился от противного вкуса. Горло обожгло, но вскоре он почувствовал приятную расслабленность в теле. Голова была лёгкой и пустой. Он выпил ещё одну. Он шёл на заплетающихся ногах в сторону личной комнаты Хибари-сана. Она находилась в дальнем крыле здания, в противоположной стороне от его собственной. Выпитое саке прибавляло ему смелости лишь отчасти, но он морально подготовился к любому ответу. Если у него и был шанс, то только один, и он его не упустит. Пусть Хибари-сан не любит его, но Савада был готов даже просто делить с ним постель. Главное, чтобы хранитель облака был с ним. А с чувствами он как-нибудь разберётся. Он предложит ему всё, что у него есть, не прося ничего в замен. Ведь он любит его, а любовь должна быть бескорыстной. Боже, неужели он сейчас признается ему? Савада подошёл к двери и, собрав всю свою волю в кулак, легонько постучал дрожащей рукой. Ему никто не ответил, да и звуков никаких слышно не было. Может, Хибари-сана нет в комнате? Что же ему делать? Он не может отступить сейчас. Он взялся за ручку и чуть толкнул дверь, она была не заперта. Парень заглянул внутрь, чтобы посмотреть есть ли кто комнате. В образовавшуюся щель он увидел Хибари, тот сидел на диване, положив руки на спинку. Цуна хотел уже постучать ещё раз, прежде чем войти, но увидел ещё одного обитателя. Мукуро стоял напротив хранителя облака и что-то тихо говорил. Что он тут делает? Савада застыл в нерешительности. Уйти или остаться? Вдруг они снова затеют драку? Когда он вновь заглянул внутрь, то задохнулся от увиденного. Хибари-сан, притягивая иллюзиониста к себе за галстук, целовал его. Это, несомненно, был поцелуй. Мукуро, опираясь коленом о диван между ног Кёи, отвечал ему. Что здесь происходит? Он во все глаза смотрел на развернувшуюся перед ним картину. Он боялся даже пошевелиться, сердце гулко билось в груди. Почему?.. Тем временем Мукуро расстёгивал ремень на штанах Хибари, не переставая целовать того. Как такое возможно? Цуна всё ждал, когда же Хибари-сан оттолкнёт иллюзиониста. Но этого не происходило. Он чувствовал, как кровь леденеет в его жилах. Всё его сознание вопило о том, что это неправда, что это ему только кажется. Он крепко зажмурился, но когда открыл глаза, ничего не изменилось. Беспощадная реальность ударила его наотмашь. Мукуро спускался поцелуями по рельефным мышцам груди хранителя облака. Прекрати! На секунду задержавшись возле паха, он зубами расстегнул молнию на ширинке Кёи. Тот неотрывно смотрел на иллюзиониста, перебирая пальцами его шелковистые волосы. Савада чувствовал себя преданным, весь его разум заволокло отчаянием и обидой. Он готов был ворваться в комнату и кричать о том, что он любит Хибари-сана, что тот не должен заниматься этим с Мукуро. Требовать объяснения их действиям, умолять его. Он хотел услышать, что это всего лишь шутка, придуманная, чтобы разыграть его. И одновременно с этим он хотел сбежать отсюда и не видеть, как хранитель тумана разводит в стороны длинные ноги. Не видеть, как Хибари-сан откидывает голову назад, когда Мукуро погружает в рот его член. Не видеть, как тот облизывает губы, и не видеть дрожащих ресниц. Но его ноги не слушались, он не мог сдвинуться с места. Стоя там как прикованный, он смотрел и смотрел и смотрел. Слёзы крупными каплями катились по его щекам, он зажимал рот ладонью, чтобы не завопить от отчаянья. Хриплый стон в мёртвой тишине был для него словно пощёчина. Кёя наклонился вниз для быстрого поцелуя, слизывая с мягких губ собственную смазку. Цуна крепче сжал челюсти. Пожалуйста, остановись. Перестань! Как такое может быть? Вы же ненавидите его. Что он может дать вам? Да что он вообще знает о любви? Кажется, Цуна всхлипнул. Иллюзионист повернул голову в сторону, облизываясь. Он открыл глаза и впился взглядом в стоявшего за приоткрытой дверью Саваду. На его лице расплылась довольная усмешка, а потом он провёл языком вдоль члена Хибари вырывая у того судорожный вздох. Цунаёши резко дёрнулся. Он заметил его и издевался над ним. Подцепив одну ногу Кёи, Мукуро закинул её себе на плечо, глубже беря в рот. Хранитель облака до скрипа сжимал пальцы на кожаной обивке дивана, подаваясь бёдрами вверх. Савада еле стоял, его ноги тряслись. Всё его тело содрогалось в беззвучных рыданиях. Слепая ревность захлёстывала его. Он не смог бы описать всё то, что чувствовал в тот момент. Его сердце разлетелось на миллионы осколков, а душа была разорвана в клочья. Он практически уже ничего не видел из-за слёз застилавших глаза, он только слышал хриплые стоны любимого человека, который наслаждался своим врагом. Он хотел быть на его месте. На месте иллюзиониста, который отобрал у него его мечту. Хотел сам дарить удовольствие своему сильнейшему хранителю. И тот это знал. Савада был на сто процентов уверен, что Мукуро знал о его чувствах и упивался его болью. В ушах звенело, к горлу подкатывала тошнота. Кёя кончил, прикусывая костяшки пальцев и шумно дыша. Взгляд Хибари, который он видел во снах, сейчас был направлен не на него. Убегая прочь, он отчётливо слышал тихий смех Рокудо Мукуро. Савада не заметил, как оказался у себя в комнате. Захлопнув дверь, он сполз по ней на пол. Его вывернуло желчью прямо на ковёр. Опираясь спиной на дверь, он позволил себе наконец громкие всхлипы. Он задыхался, его горло болело. Всё его существо было опустошенно, раздавлено и уничтожено. Он хотел заснуть и никогда не просыпаться. Забыть всё то, что он увидел. Хотел вернуться в прошлое и всё изменить. Выскрести эти картинки из своего сознания. Но оно не сжалилось над ним, снова и снова посылая ему эти ужасные образы. Он чувствовал себя пустой оболочкой, лишённой жизни. Он просидел так довольно долго, невидящим взглядом смотря в одну точку. Немного успокоившись, он поднялся и, подойдя к кровати, упал на неё, утыкаясь лицом в подушку. Он не станет упиваться жалостью к себе, ему это не поможет. Ему вообще ничего уже не поможет. Раны, которые он получил, не заживут никогда. Но он всё забудет, сотрёт из памяти и будет жить дальше, как будто ничего и не было. Он редко всхлипывал, прося всех богов только об одном - дать ему возможность уснуть. И тогда его искалеченное сознание провалилось в спасительную темноту. Ему снова снилось голубое небо с белыми облаками и яркое солнце. Красивые разноцветные бабочки кружились в танце, и он кружился вместе с ними. Потом он опустился на мягкую траву, утопая в зелени. Его тело было невесомым, почти прозрачным. Хибари-сан был рядом с ним, он убирал запутавшиеся в его волосах травинки. Они были счастливы вместе. Хранитель облака что-то рассказывал ему, а он весело и заливисто смеялся…