Неидеальный дворецкий

      — Это, по-твоему, чисто?! — хмыкнула женщина, проведя белой перчаткой по деревянному покрытию. Френсис рыкнула и стукнула сжатой в кулак рукой по столу из мореного дуба.       — Все должно быть идеально, бестолочи! — крикнула она, отведя руки за спину. Женщина сделала несколько медленных шагов вперед. Взгляд Френсис бродил по комнате, цепляясь за незначительные недостатки. За ее спиной мельтешили несколько горничных с тряпками и пульверизаторами. Сегодня весь дом стоял на ушах. Вся прислуга носилась из комнаты в комнату, наводя порядок. Сегодняшний день был особенным. Ее дорогая дочурка приезжала в гости на Рождественские каникулы, а, значит, этот дом должен был встретить ее идеальной чистотой.       Женщина провела рукой, затянутой в белую перчатку, по белоснежной софе, с пренебрежением посмотрев на результат.       — Пыльно! Протереть! — приказала Френсис, топнув ногой. Элизабет должна приехать в идеальную чистоту. Они ведь так долго не виделись, и мамочка сделает все возможное, чтобы во время своего заслуженного отдыха ее доченька могла расслабиться должным образом. Если понадобится, то она заставит слуг работать не смыкая глаз, но этот дом будет идеальным.       Френсис запрокинула голову к потолку, а стоящие за спиной горничные вздрогнули. Обе предчувствовали недоброе. Что этой мегере еще взбредет в голову?       — Нужно бы протереть, вы сто лет люстры не протирали, там скопилось много пыли, — хмыкнула женщина. Ей бы и в голову не пришлось взбираться на люстру, если бы та не попалась ей на глаза. Сейчас глаз Френсис находил даже самые незначительные детали, придраться она могла к чему угодно.       — Вы хотите, чтобы я очистил поверхность люстры? — уточнил один из парней. Джереми был самым высоким и стройным из прислуги, а потому его часто заставляли взбираться куда-то по стремянкам. Женщина еще раз посмотрела на люстру и кивнула головой.       — Да, возьмите с Дэном лестницу и взбирайтесь наверх, — хмыкнула Френсис. Только сегодня она была готова пытать прислугу чуть ли ни до предела. Несмотря на свой склочный характер, Френсис всегда знала меру, и отвратительной хозяйкой прислуга ее совсем не считала. Женщина была строгой, но справедливой госпожой. Даже неловкая и неуклюжая Мэйлин была в почете у Френсис, так как являлась старательной работницей.       — Я тоже могу взобраться наверх, госпожа! — выпалила недавно упомянутая служанка. Неловкая и скромная Мэйлин больше всего на свете мечтала быть полезной в этом доме, и всем своим большим сердцем мечтала помогать своим хозяевам. Девушка махнула рукой госпоже из другой стороны комнаты, и, подобрав подол своего платья, понеслась в сторону Френсис. На лице девушки была радушная улыбка, она действительно хотела помочь.       — Нет, что ты, душечка, тебе совсем не стоит этого делать, — запротестовала женщина, выставив руки вперед. Она знала о неуклюжести и неловкости Мэйлин, а потому сейчас бы не подпустила ее к такой важной работе.       — Но я могу помочь! — улыбнулась девушка, продолжая бежать к хозяйке. Горничная была одета в нижнюю сорочку, черные чулки, нижнюю юбку и темно-синее платье, которые и скрывало все предыдущие детали образа. На девушке так же был фартук с пуговицами, которые позволяли подколоть подол к поясу, чтобы иметь возможность свободно двигаться, и доставать патронную сумку, приколотую как турнюр, и, наконец, белый кружевной чепец. Среди посторонних старались не разглашать информацию о том, что в прошлом неловкая горничная была снайпером, и в любой момент могла достать из-за спины два массивных револьвера. Обута Мэйлин была в ботинки на шнуровке без каблука, очевидно, чтобы сделать ее передвижения более плавным. С неловкостью девушка разнесла бы все в доме, если бы Френсис заставила ее носить каблуки. Из-за отсутствия такой обуви, платье Мэйлин было специально перешито лично для девушки, чтобы та не спотыкалась о подол при ходьбе. Но ситуации это не совсем помогло. Девушка все равно умудрялась навернуться, где только можно. Запнувшись о собственную ногу Мэйлин и понять не успела, как уже кубарем полетела вниз. Она сразу поняла, что на огромной скорости несется вниз. Горничная нисколько не переживала бы, если бы при падении пострадала только ее голова, но, к несчастью Мэйлин, она летела прямо на госпожу Френсис. Свою непосредственную нанимательницу. Бедная девушка зажмурила глаза. Она знать не хотела что будет, разумеется, она сейчас упрется госпоже в грудь, и снесет ее собственным телом. Обе окажутся на полу, а Мэйлин получит очередной строгий выговор.       "Ой, что будет, что будет!" — девушка просто зажмурила глаза, понадеявшись на то, что время остановится, и проблема решится как-то сама собой. Но этого не произошло. Уже в следующую секунду она уперлась в грудь Френсис своим лицом. Горничной потребовалось пара секунд, чтобы прийти в себя и осознать происходящее. Мэйлин тут же отскочила в сторону, принявшись махать руками в разные стороны.       — Прошу прощения, госпожа Френсис, прошу прощения, я сегодня такая неловкая как и всегда! — затараторила бедная девушка, принявшись размахивать перед Френсис руками. Мэйлин ничего не могла поделать с собственной неловкостью и неуклюжестью. Из-за плохого зрения она видела все предметы не так как обычные люди. Не помогали даже очки. Девушка прекрасно знала, сколько проблем создавала, и честно не понимала, за что ее только держали в этом доме. Ведь от такой горничной было куда больше проблем чем пользы.       — Простите, я не должна была бежать, должна была смотреть под ноги и... — тараторила покрасневшая и смущенная Мэйлин. Ситуация вышла и в самом деле неловкой. За такое девушке должны были впаять строгий выговор или даже штраф. Если учесть, что подобные ситуации с горничной происходили чуть ли не через день, то Мэйлин вообще полагала, что заслуживала увольнения за свою неловкость. Однако к ней госпожа Френсис была почему-то необычайно добра. Даже господин Сиэль был строг, и пару раз отчитывал горничную, но только не леди Френсис. Леди Френсис всегда была такой доброй.       — Ничего, милая, следующий раз ходи аккуратнее, а то можешь сломать себе что-нибудь после беготни по дому, — доброжелательно улыбнулась женщина. Френсис всегда была такой доброй.       За спиной обеих женщин раздался звук упавшего подноса, металл неприятно соприкоснулся с мраморным полом, и грохот был слышан, кажется, по всему дому. Френсис перевела снисходительный взгляд в сторону случившегося погрома. Глаза женщины расширились, когда она увидела виновника происходящего. На нее смотрели виноватые карие глаза. Себастьян не знал, как ухитрился опрокинуть поднос с пуншем, но как-то все таки смог. Парень стоял на своем месте с низко опущенной головой. Да. Опять он. Юноша просто не знал, как умудрился выронить этот несчастный поднос. Себастьян понимал, что к нему Френсис не будет так же добра как к Мэйлин. Даже если бы в случившемся был бы виноват кто-то другой, то все свое зло женщина в любом случае выпустила бы на него. Никак иначе.       — Что смотришь, убирай, — фыркнула Френсис и указала парню головой на устроенный погром. Если бы женщина не планировала завести с Мэйлин неловкую беседу, то она бы однозначно потратила минут двадцать на отчитывание непутевого работника. Себастьяну не прощалось. Ничего и никогда.       — Если бы мой племянник не стоял за тебя горой, то я бы давно вышвырнула тебя из этого дома. И мне совершенно плевать, что тебе некуда пойти, остался бы подыхать на улице. Убирай, ты и так несколько дней провалялся без дела! — прошипела сквозь зубы Френсис все с той же добродушной улыбкой.       Себастьян лишь кивнул, понурив голову. "Провалялся без дела". Эти слова засели в голове парня. Он уже сто раз успел пожалеть о том, что тогда так позорно сбежал. Одни беды с этого. Мало того, что заставил господина оплачивать штраф за порчу имущества, так еще и выставил себя перед Сиэлем в глупом свете. Так же, по собственной бестолковости, Себастьян провалялся в кровати несколько дней. Однако парень до сих пор помнил тепло маленького хозяина. Несмотря на все сказанное Клодом, эти дни действительно были незабываемы.       Следующие несколько часов были для юноши как в тумане. Несмотря на то, что Сиэль теперь лично следил за питанием своего слуги, тот был чрезвычайно худ и слаб физически. Себастьян был просто не способен выполнять физическую работу, но парень старался изо всех сил. Он ни на что не жаловался, и выполнял все, что ему поручали. К несчастью Себастьяна, ему в руки снова и снова вручали мешки с большим количеством мусора или тяжелые папки, которые нужно было отнести в другое крыло. Он не смел жаловаться, а потому, даже когда уже не в первый раз дали огромный мешок с мусором, смиренно пошел выносить его на задний двор.       Парень спокойно погрузил мешок в мусорный бак и оперся на крышку руками. Бедняжка стер с лица проступившие капли пота.       — Да они издеваются, — прошептал Себастьян. Ругаться на Френсис в ее присутствии он бы не осмелился. Мысли юноши были не на месте, и сосредоточиться на работе никак не мог. Себастьян понимал, насколько важен приезд Элизабет. Она была невестой его дорогого хозяина, и юноша знал, что не сможет себя простить, если по его вине особняк будет подготовлен неидеально.       — Себастьян, чего ты там копаешься? — возглас был настолько громким, что парень услышал его даже с улицы. Он закрыл глаза, медленно выдыхая. Как же не хотелось ему встречаться с этой каргой. Женщина даже не скрывала своей ненависти к парню, что он ей такого сделал? Себастьян опустил засученные рукава, разворачиваясь обратно.       — Прошу прощения, госпожа Френсис, — улыбнулся парень, проходя обратно на кухню. — Я могу еще как-то помочь? — хмыкнул Себастьян.       — Себастьян, вот это возьми! — крикнул ему Бард, всучив в руки слуги еще один мешок с мусором. Горничные убирались каждый день и юноша правда не понимал, откуда бралось такое количество мусора. Себастьян проделал недавнюю процедуру еще раз и еще. Нанимаясь в личные слуги к Сиэлю Фантомхайву, парень, честно говоря, не предполагал, что его работа будет состоять из подобных действий. Юноше нравилось осуществлять ухаживание за своим мальчиком, нравилось одевать и купать Сиэля, мыть ему голову, и подбирать наряды, носить вещи Сиэля после школы. От этого Себастьян получал нескрываемое удовольствие. Но физический труд... нет. Парень ничего не мог сказать против, но сегодняшний день был явно не лучшим для подобной работы. Себастьян, как мог, старался подавить дрожь в конечностях, но руки парня дрожали, а мысли находились где-то далеко от этого места.       "Когда же это кончится?" — мысленно молился парень. За несколько часов физической работы, и перетаскивания мешков, мальчик уже был готов скулить от усталости, а Френсис, кажется, только этого и ждала. Ждала момента, когда подросток сдастся, и попросил отпустить его.       — Этот ковер нужно отнести на второй этаж, — указал один из лакеев. Себастьян был бы и рад сказать, что не хочет этого делать, но что он мог сделать под пристальным взглядом Френсис?       — Да, госпожа Френсис, — кивнул головой парень, и спокойно взял свернутый в несколько раз сверток. С первых же секунд ноша оказалась поразительно тяжелой, но юноша не подал вида, хотя тащить его на второй этаж было еще тяжелее, тем более по лестнице. Но Себастьян молчал. Он надеялся, что через какое-то время у них объявят что-то вроде перерыва или от бедного подростка уже наконец-то все отстанут.       — Так, второй этаж, — вздохнул Себастьян, все же поднявшись на нужный этаж. Так просто бросить ковер по среди коридора было нельзя, а, значит, нужно было найти кладовку. За прошедшие дни мальчик уже неплохо ориентировался в поместье, но расположение некоторых комнат, особенно если они не требовались для работы, запомнить не мог. На поиск кладовой у Себастьяна ушло несколько минут. Парень наконец-то смог перевести дух, и оперся о стену, медленно сползая вниз.       — Я просто не создан для всего этого, — прошептал парень. Сейчас на него никто не смотрел, а, значит, Себастьян мог позволить себе немного расслабиться. Он не мог этого доказать, но парню казалось, что Френсис специально скидывала на него тяжелую физическую работу. "Ей просто нравится мучать людей", — так думал слуга. Он ведь был обычным шестнадцатилетним парнем. Чем он заслужил все это? Себастьян не знал почему, но ему казалось, что, чем добрее к нему относился его прямой господин, тем злее была госпожа Френсис.       "Господин", — губы парня невольно изогнулись в улыбке. Сиэль был единственным светлым лучиком во всем этом мрачном поместье. Абсолютно все здесь относились к Себастьяну с пренебрежением, абсолютно все подчинялись Френсис, и защищали ее интересы, но Сиэль... этот мальчик был невероятен. Без сомнения, Себастьян мог утверждать, что его господин был самой светлой личностью за всю его жизнь. Добрый и чуткий мальчик. Себастьян сделает все возможное и невозможное, но примет его невесту по высшему разряду: она не застанет и пылинки на поверхности комода.       "Госпожа Элизабет", — повторил про себя слуга. Именно так парень и должен к ней обращаться. Он должен уважать эту девушку и обязательно сделает все, чтобы приехавшая на Рождественские каникулы Элизабет почувствовала себя дорогой гостьей. Юноша чувствовал легкое, переполняющее его волнение, совсем скоро он должен будет познакомиться с невестой хозяина. С девушкой, которая при хорошем раскладе станет его будущей госпожой. Подросток не уставал напоминать себе об этом.       — Себастьян, иди сюда! — бедный слуга вздрогнул от восклицательного тона. Крики он никогда не любил. Что этой вредной женщине опять надо? Себастьян устало вздохнул, и двинулся в сторону Френсис, но... расположенная за шторой высокая ваза характерно качнулась.       Как в замедленной съемке ваза пошатнулась и упала прямо на пол, разбившись на крупные осколки. В глазах юного слуги отразился настоящий ужас. Он и не заметил, как на шум кто-то побежал в его сторону. Выражение ужаса тут же застыло на лице парня. Себастьян прижал руки ко рту, лишь бы не сорваться крик, и упал на колени перед разбитой вазой.       "Это конец... теперь меня точно уволят... выгонят на улицу и я умру под забором. Я не хочу... не хочу!" — паника овладевала сознанием юноши, не давая возможности нормально дышать. Себастьяна душили слезы, а из горла рвались всхлипы. Нечто подобное мальчик ощущал во время отсутствия своих таблеток, но еще было не время их принимать. Парень перевел опасливый взгляд на Френсис. Слезы душили ребенка и тот не мог даже четко видеть картинку. Глупо было надеяться на благосклонность этой женщины. Кажется, смыслом ее жизни было извести мальчика, и Френсис не успокоится, пока не добьется своего.       Реакция женщины не заставила себя долго ждать. Глаза загорелись от гнева.       — Ублюдок, да ты хоть знаешь, сколько стоит эта ваза? Она дороже твоей жизни! — несдержанно крикнула Френсис. Женщина не помнила, каким именно образом к ней в дом попала эта ваза, но Френсис была уверена на счет ее высокой стоимости. Возможно, эту самую вазу ее брат с женой привезли из одной из своих поездок еще при жизни, а если так, то мальчишка в двойне поплатится за сделанное.       — Простите, миледи, я не хотел, я... — только и успел промямлить в свое оправдание ребенок. Он видел занесенную для удара руку, и уже знал, что за этим последует. Себастьян словно почувствовал боль от пощечины заранее. За всю его жизнь мальчишку столько раз били, что он уже должен был привыкнуть к побоям, и научиться их сносить, но нет, каждый раз для Себастьяна это было новой пыткой. Веки слуги дрожали, он ждал удара. Сердце отдавалось стуком, а дыхание снова участилось. Еще секунда и он почувствует удар. По комнате разносится звук пощечины и Себастьян жмурится сильнее.       — Господи, Сиэль! — с ужасом произносит Френсис. Эти слова заставляют парня открыть глаза. Прямо перед ним стоит его господин, заслоняя слугу собой, и потирая красную от удара щеку. В глазах на мгновение темнеет. Суть случившегося доходит не сразу.       "Он прикрыл меня?" — проносится в голове мальчика. Это казалось единственным разумным объяснением.       — Прошу прощения, господин! — Себастьян тут же кидается к Сиэлю, и, стоя на коленях, разворачивает лицо господина к себе. Френсис только рыкает, и, дернув племянника за руку, осматривает место удара.       — Господи, боже мой... — женщина охает, и, разведя руками, тянется к щеке Сиэля. Она только что ударила своего племянника, своего дорогого мальчика.       — Простите, простите, господин... — лепечет Себастьян. — Я даже не успел отреагировать, Вы появились так неожиданно, что... я даже... — парень закусывает губу. Он не знал, что еще мог сказать в свое оправдание. Он действительно не заметил, как господин оказался перед ним. Мальчик словно вырос из ниоткуда.       — Все из-за тебя, — рыкает Френсис, прожигая слугу недобрым взглядом. Женщина понятия не имела, как она только умудрилась ударить Сиэля.       — Помолчали бы, тетушка Френсис, — усмехается мальчик. Он прикладывает руку к собственной щеке, отмечая, что удар у его тетки и в самом деле сильный. Сиэль бы точно не хотел, чтобы Себастьян получил подобную пощечину.       — Но я... — срывается с губ Френсис. Женщина прислоняет руки к собственному рту. — Я не хотела, Сиэль, — извиняется она. Френсис всегда воспитывала племянника и падчерицу в строгости, но до рукоприкладства не доходило никогда. Она никогда не смела бить своих детей, и презирала тех, кто смел поднимать руку на слабого. Этому правилу женщина следовала всегда, но не в случае с Себастьяном.       — Ну конечно, не хотела... — усмехнулся мальчик, еще раз протерев собственную щеку. Он перевел взгляд на Себастьяна. Слуга смотрит на своего господина все так же виноватым взглядом. Сиэль в жизни не видел таких виноватых взглядов. Казалось, еще секунда и бедняга точно разревется. Мальчик усмехается, и в одно мгновение прижимает Себастьяна к ближайшей стене. Плевать что габариты у этих двоих очень различались. И Сиэль по сравнению со своим слугой выглядел каким-то маленьким мальчиком, но волевых качеств характера ему было не занимать. Себастьян и понять ничего не успел, как оказался прижат к стене, а господин уже сверлил его требовательным взглядом.       — Выкладывай, в чем дело, Себастьян? — усмехнулся Сиэль. Взгляд мальчишки горел от интереса.       Непривыкший к подобной близости, парень примирительно выставляет руки вперед, и смущенно отводит взгляд в сторону.       — Не понимаю о чем Вы, господин, — усмехается слуга. Он нервно смеется, и старается не ловить на себе взгляда мальчика, слишком уж Сиэль был напористым. На что мальчик только фыркает.       — Тебе напомнить, что за ложь я увольняю не думая? — серьезно хмыкает он. В этот раз Сиэль не шутил. Никакого блефа не было. Больше он не потерпит в своем доме лжеца, мальчик и так слишком многое спускает с рук своему непутевому слуге, когда-нибудь придется его проучить.       — Я не... — Себастьян замолкает, переводя взгляд на господина. Такой юный, но уверенный в себе мальчик. Эти синие глаза были полны решимости. Сиэль не лгал. Нет. Такой уволит не раздумывая. Да Себастьян и сам понимал всю шаткость своего положения. Ему больше не следовало злоупотреблять доверием господина.       — Только сильно не ругайтесь, прошу Вас, — на выходе произносит слуга, едва ли не молящим тоном. Не привык он признаваться в подобном, но Сиэль зажал его в угол, в прямом и переносном смысле отступать было некуда.       Мальчик хмыкает, и, убрав руку от стены, неловко сжимает их за спиной.       — Ругаться? За что? Ты из-за вазы так расстроился? — не понял Сиэль, других вариантов у мальчик не было. Он растерянно смотрел на Себастьяна, который, явно стесняясь происходящего, протянул господину свой телефон.       Открытое сообщение на экране принадлежало отцу Себастьяна. Мальчик с интересом взгляд телефон из дрожащих рук своего слуги.       — Можете понизить мне жалование... — шепчет парень. — Можете... можете вообще ничего не платить мне за этот месяц... — неуверенно произносит Себастьян. Он понимал, что начало его работы в поместье было не самым лучшим. И за такой труд ему действительно ничего не должны.       — Но прошу Вас, разрешите отлучиться хотя бы на пару часов, я... я постараюсь вернуться к приезду госпожи Элизабет, — сразу же заверяет Себастьян. Его руки снова стали дрожать.       Сиэль отрывает взгляд от экрана телефона и смотрит на парня. Себастьян весь сжимается.       — Я знаю... знаю, что моя работа не выдерживает никакой критики, но прошу Вас, это всего на несколько часов, я вернусь сразу, как только увижусь с мамой, прошу Вас, я... я больше не посмею никуда отпрашиваться, клянусь! — заверил Себастьян. Парень понимал, что с его работой он не имеет никакого права отпрашиваться. Он не смел даже думать об этом. Но ситуация вынудила пойти на это.       — Ты дурак что ли? — изгибает бровь Сиэль, протягивая телефон обратно слуге. Сердце парня замирает. Разумеется, никто его никуда не отпустит. Даже думать о таком было неслыханной наглостью. Он принадлежал Сиэлю и должен был работать на него. Себастьян и так долгое время провалялся без дела, и теперь должен отработать все эти дни, это было справедливо.       — Простите, я... — вздыхает парень. Он даже представить не мог, что опять выставит себя полным идиотом при господине. Он опять ударил в грязь лицом, опять сделал это по собственной глупости.       — Ты в самом деле думаешь, что я не отпущу тебя к больной матери? Совсем уже чудовищем меня считаешь? — фыркает Сиэль, скрестив руки на груди. Мальчик осуждающе смотрит на Себастьяна: что за идиот ему достался? Добрый. Простодушный. Идиот.       Глаза парня расширяются от удивления.       — Вы... хотите...? — Себастьян нервно сглатывает слюну. Он не рискует даже смотреть на Френсис сейчас, знает что увидит. — Вы в самом деле хотите отпустить меня? — в неверии шепчет парень. Нет. Это и правда все походило на шутку. Настолько добрых людей просто не бывает, это какой-то розыгрыш или очень жестокий сон, и сейчас Себастьян проснется весь в слезах. Да. Определенно так и будет. Ничего хорошего не происходит с парнем. Никогда. Если такое и случается, то мальчик очень дорого платит за все это.       — Да, собираюсь, — хмыкает Сиэль. — Но только при одном условии, — уточняет он.       — Условие? Какое условие? Сделаю все что угодно. Работать без зарплаты? Без выходных? Я все для Вас сделаю... — шепчет Себастьян. Сейчас он смотрел на этого ребенка как на воплощение живого божества. Он знает, что за все в этой жизни приходится платить, и, разумеется, господин что-то потребует за свою благосклонность. Это было очевидно.       Себастьян в миг оказывается прижатым к стене, рука мальчика упирается в плечо слуги. Сиэль был щуплым и худеньким, но силенок хоть отбавляй. В этом парень уже успел убедиться после первой пощечины.       — Я. Еду с тобой, — серьезно произносит Сиэль и сильнее сжимает плечо Себастьяна. Глаза парня по размерам приближаются к чайным блюдцам. Он ждал чего угодно. Любого безумства. Любого унизительного приказа, ругани, криков, побоев. Даже отказа, но не этого. Его господин однозначно сошел с ума. Теперь Себастьян в этом не сомневался.