Неидеальный дворецкий

      Как бы не старалась девушка выловить своего жениха, ей не удавалось этого сделать. Сиэль буквально избегал ее все время приема, а когда Элизабет увидела этих двоих, танцующих одних в зале, ее просто взяла злость. Девушка понимала, что Себастьян попробует пригласить Сиэля на танец, это было слишком очевидно. Но Элизабет даже предположить не могла, что ее жених пойдет танцевать со слугой.       — Наш род прислуживал королеве, а Сиэль таскается с каким-то жалким лакеем, — девочка презрительно фыркнула. Она несколько часов крутилась у зеркала, чтобы придать своим локонам наиболее пышный вид, весь день Элизабет обдумывала вариант прически, чтобы все смотрелось гармонично и миленько. Но Сиэль даже не взглянул в ее сторону. Даже не обратил внимание на ее пышные волосы и красивый наряд. Девочка так хотела понравиться мальчику, так хотела напроситься на комплемент, но Сиэлю не было до нее никакого дела.       — Дурацкий Себастьян! — Элизабет просто переполняла злость от мыслей о слуге своего жениха. Этот назойливый парень крутился вокруг мальчика юлой. Когда музыка закончилась, то девочка вздохнула с облегчением. Эти двое так и не успели потанцевать. Но друг к другу бежали и правда, отважно. Элизабет наблюдала за попытками Себастьяна с Сиэлем добраться друг к другу. Если бы девушка не испытывала неприязнь к слуге, то даже могла посчитать их союз достаточно гармоничным. Но нет уж. Так просто Лиззи своего жениха не отдаст. Тем более какому-то смазливому калеке.       Руки девушки сжались в кулаки. Она решительно шла по направлению комнаты Сиэля. Хотя бы сейчас ее жених будет просто обязан уделить ей время. Элизабет на полном серьезе считала этого человека своим законным женихом. Несмотря на то, что мальчик отвечал на вопросы о свадьбе уклончиво, Элизабет уже успела примерить на себя фамилию Фантомхайв. Она считала себя законной невестой Сиэля, и прислуга была обязана слушаться ее. А это значило, что и Себастьян полностью находился в ее власти. От этой мысли пальчики Элизабет зашевелились. Девушке совсем не нравилось, что ее горячо любимый Сиэль уделял внимание какому-то там слуге. Из девичьей памяти словно стерлись моменты о том, когда сама девочка столь нагло лезла к Себастьяну за поцелуями. Теперь она считала поведение Себастьяна вершиной наглости. Господин и слуга не могут составлять танцевальную пару.       На лицо Лиззи вернулась прежняя обворожительная улыбка. Она умело строила из себя наивную дурочку, когда ситуация того требовала.       — Сиэль? — после непродолжительно стука девочка приоткрыла дверь в спальню Сиэля. Последний раз, когда она сталкивалась с мальчиком, тот выглядел очень уставшим и готовым прямо сейчас отправиться в царство Морфея, а, значит, и сейчас ее жених должен был находиться в спальне и готовиться ко сну. Найти юношу не составило труда.       — Лиззи? Ты... чего тут? — сидевший в кресле Сиэль перевел удивленный взгляд на стоявшую в дверях кузину. Мальчик все еще находился во всей одежде, и даже не приступал к переодеванию, однако, лента на шее уже была развязана. Даже взгляд у него был уставшим и каким-то сонным. Словно Сиэль был прямо сейчас готов уснуть. Но, увидев Элизабет, он все же заинтересованно посмотрел на нее. Характер джентльмена не позволял ему выпроводить девушку.       — Ты бы не мог помочь мне с прической? — невинно спросила она, закусив нижнюю губу. Элизабет указала пальцем на одну из проволок. Ее хвостики были достаточно объемными, а такого эффекта Лиззи могла добиться только путем наматывания локонов на проволоку. Таким образом им придавался объем и кудряшки держалась в приподнятом положении достаточно долго. Но у подобного наматывания был один минус: после торжественной части приходилось очень долго избавляться от инородных предметов в прическе. И в этом Элизабет не отказалась бы от посторонней помощи.       — С прической? — Сиэль поднялся на ноги. Бесполезно было говорить, что в женских делах он ничего не смыслил, и поэтому мальчик только недоумевающе уставился на кузину.       — Я волосы на проволоку наматываю, а теперь они кажется зацепились и я... — для правдоподобности Элизабет потянула проволоку в сторону, но лишь характерно поморщилась от неприятных ощущений по всему телу. Этот процесс и правда был не самым приятным.       — Я же ничего в ваших приспособлениях не смыслю, — развел руками Сиэль, но все же направился к девочке. — Зачем, спрашивается, нужно было это делать? Так уже несколько веков никто не делает, кажется, — почесал затылок мальчик. Он слышал о том, что ранее дворяне прибегали к подобному способу заплетания волос, но этот метод остался далеко в прошлом, сейчас женщины изобрели кучу способов для изготовления причесок в более лояльной обстановке.       — Просто помоги выпутать проволоку, там несложно, — заверила Элизабет. Сиэль лишь слабо кивнул головой, протянув руки к волосам девочки.       — Если будет больно, то говори, — виновато усмехнулся мальчик.       — Ничего, потерплю, — заверила Элизабет и тут же поморщилась. Все же этот процесс и правда выдался не самым приятным. У девочки были густые и тонкие волосы, ей всегда было сложно возиться с ними, а потом Элизабет уже привыкла к боли во время самого процесса.       — Ой... — девочка зажмурилась, едва слышно шикнув. Не хотелось винить Сиэля в происходящем, но у него и правда были руки-крюки. Если бы Элизабет не требовалось поговорить с мальчиком, то она бы лучше сделала все сама. В любом случае она себе не создала бы столько неудобств.       — Боль... — приоткрыв один глаз, прошептала Элизабет. Девочка боролась с желанием внутри себя просто выдернуть свои драгоценные волосы из рук Сиэля. Она любила своего жениха всем сердцем, но руки у того и в самом деле руки росли не из того места.       — Прости, я сейчас... — разведя руки в стороны, сказал Сиэль. Это был первый раз, когда мальчика заставляли связываться с чем-то подобным. Выглядеть полным идиотом не хотелось, как и доставлять дополнительную боль девочке.       — Вот так... да... — Сиэль старался размотать локоны наиболее безболезненно, но те то и дело путались и цеплялись за эту чертову проволоку. От очередной попытки мальчика Элизабет подпрыгнула и вскрикнула.       — Прости... — мальчик вовсе убрал руки от волос Элизабет, и виновато выставил руки вперед.       — Да просто вытяни эту проволоку и все, расплетать не обязательно, потом можешь просто причесать, — рыкнула девочка. Сейчас ее голос совсем не звучал мило. Элизабет боролась с желанием дать недотепе по рукам, лишь бы он больше не трогал ее волосы. Но так было нужно. Эта сцена нужна была для разговора.       — Потерпи ты, я ведь не специально, — воскликнул Сиэль. После этого вскрика ему не хотелось притрагиваться к женским волосам. Но Элизабет требовала, чтобы он помог ей, и мальчик не имел права отказать. Распутать волосы это такой пустяк.       — Вот так? — уточнил Сиэль, просто вытягивая металлическую проволоку из густых волос Элизабет. Девочка чуть ли не застонала от удовольствия. Ощущение было схоже с тем, словно после нескольких часов ходьбы на каблуках наконец-то снимаешь туфли.       — Да... обалденное чувство! — воскликнула Элизабет, и тут же принялась расправлять все еще принимавшие характерную форму волосы. — Сиэль, ты чудо! — усмехнулась девочка. Мальчик не сдержал теплой улыбки.       — Если тебе так с ними неудобно, то зачем каждый раз заплетаешь их? — спросил Сиэль. Мальчик никогда не стал бы творить с собой что-то подобное, с чем ему было бы неудобно. Но все девушки почему-то носили неудобную обувь и делали себе тугие прически.       — Красиво, — просто сказала девочка, пожав плечами и усмехнулась. Желание всех девушек быть привлекательными вполне естественное. Но, почему-то, эта красота почти всегда была неудобной.       — Девушки, — закатил глаза Сиэль. Но он не мог отрицать того, что все усилия Элизабет не проходили даром. Из угловатой неумелой девчонки она превращалась в привлекательную девушку. Даже очень привлекательную. Несмотря на зародившиеся чувства к собственному слуге, Сиэль все еще обращал внимание на сторонних девушек. Пусть Элизабет и не интересовала его в романтическом плане, но мальчик просто не мог не замечать ее привлекательности. Элизабет была хороша собой. Несомненно.       — Сиэль, — вдруг хмыкнула девочка. От Френсис она уже была наслышана, с каким рвением Сиэль каждый раз заступался за своего слугу, а, значит, тут следовало бы действовать мягче.       — М? — мальчик заинтересованно посмотрел на кузину, давая понять, что слушает ее.       — То, что мама сказала про болезнь Себастьяна, это правда? Ну, про то, что он не может дышать обычным воздухом? Я так и не смогла ничего понять, — спросила Элизабет. Из слов Френсис девочка поняла главное: чтобы жить, Себастьяну нужно принимать какие-то таблетки, а то он попросту задохнется, в остальное она не смогла вникнуть, слишком уж все это было для нее сложно. Такая болезнь как "аллергия на воздух" не была новинкой в современном обществе, но все же и широкого распространения эта патология не получила.       Сиэль не спешил отвечать на вопрос, продолжая возиться с непослушными волосами Элизабет. Девочке даже изначально показалось, что жених совсем не услышал ее.       — Сиэль? — окликнула Элизабет мальчика.       — Слышу я тебя, — хмыкнул Сиэль, опуская глаза в пол. Если бы он не был джентльменом и не считал девочку частью своей семьи, то определенно обдумал тот факт, чтобы отвесить Элизабет сильную пощечину. Нет, английский джентльмен никогда не ударит леди, не так он был воспитан. Но как же ему все это надоело.       — Правда,— спокойно сказал Сиэль. Если Френсис рассказала обо всем дочери, то к чему было отпираться. Но мальчик все равно чувствовал себя некомфортно, будто он разглашал чужую тайну. Сиэль знал, как сильно Себастьян стыдился своего недуга и что он бы сделал все, чтобы никому не стало известно о его патологии. Сиэлю было неприятно выслушивать все это.       "Вот ведь стерва..." — подумал про себя мальчик, сжимая одну руку в кулак. Сиэль отчего-то вспомнил, как его слуга называл эту женщину "стервой" и понял, что это и в самом деле было лучшим сравнением. Мальчик понимал, что тетушка Френсис совсем не широкой души человек, но подобный поступок был настоящей подлостью со стороны женщины. Она влезла в личное, рассказала чужой секрет, при чем Френсис мыслила здраво и отдавала себе отчет. Женщина понимала, как сильно юноша желал сохранить свою слабость в тайне. Но Френсис, как видно, не было знакомо слово "личное", она, не думая, разбалтывала чужие секреты.       — Сиэль, ты... — Элизабет перевела взгляд на сводного брата, но тот отчего-то слишком сильно сжал один из локонов, делая вид, что расправляет запутавшиеся пряди.       — Что? Неужели ты к своим четырнадцати годам так и не усвоила одну простую истину: разглашать чужие секреты подло, а, Элизабет? — Сиэль смотрел на девушку с высока. Он считал ее поступок настоящим предательством. Мальчик знал о том, какими женщины были любопытными и болтливыми. Нет, любой человек должен быть в меру любознательным, но Элизабет полезла в личное. Она занялась сплетнями. А это было верхом бесстыдства. Сиэль даже понять не мог, что именно его так раздражало в этой ситуации, но мальчик чувствовал в себе непреодолимое желание отвестись Элизабет пощечину. Такую же, как Френсис отвесила Себастьяну. Сиэль не понимал собственных чувств, но ему казалось, что подобным образом Элизабет расплатится за все совершенное ее матерью.       — Сиэль, ты чего? — непонимающе прошептала девушка. Она видела боковым зрением взгляд своего брата, и понимала, что ни к чему хорошему такое не приведет. По ранней молодости Элизабет помнила, что именно так ее брат смотрел на тех, кого в следующую секунду ждал удар. Сиэль, несмотря на свою комплекцию, достаточно часто дрался со школьными хулиганами.       — Ничего, — хмыкнул мальчик. Он не срывался на крик, но в голосе слышались металлические нотки. Наверное, подобным тоном хозяева корпораций и разговаривают со своими подчиненными. Именно так Алоис говорил с Ханной.       — Сиэль... — пискнула Элизабет. В такие моменты она понимала, что ее жених уже не тот, что был в детстве. Он изменился. Стал жестче. Сильнее. — Я просто хотела сказать... что... — Элизабет водила глазками по комнате. Она забывала все слова, когда чувствовала на себе этот пронзительный взгляд мальчика. Ее жених буквально подавлял ее в моральном плане, он давил на девочку одним своими видом.       — Что? — твердо спросил Сиэль. Нет. Это определенно больше не тот милый мальчик, который дарил ей первый цветы. Элизабет чувствовала напор всем своим телом. Хотя никакого физического контакта Сиэль не предпринимал. Он даже не пробовал ударить ее. Но девочка отчего-то чувствовала себя подавленно.       — Сиэль, ты ведь... — Элизабет зажмурила глаза. Ей резко расхотелось находиться рядом с собственным женихом. Хотелось покинуть комнату как можно скорее. Витавшая вокруг атмосфера была совсем недружеской. А улыбка Сиэля, которую Элизабет так жаждала увидеть почему-то в этот раз не выражала того забытого и такого дорого для Лиззи тепла.       Девочка сглотнула слюну. Нет. Она пойдет до конца. Она отвоюет собственного жениха. Ведь именно ей он принадлежал по закону. Этот человек станет ее законным супругом и они проведут вместе всю жизнь. Пусть Сиэль изменился и уже был не так наивен как в детстве, но и Элизабет больше не та, что раньше. Теперь она Элизабет, а не Лиззи.       Девочка развернулась к мальчику лицом. Ее глаза заблестели от азарта.       — Ты ведь умный мальчик, — тон Элизабет изменился. Подобным образом девушка говорила с Себастьяном. Но теперь ее такую сторону увидит и ее собственный жених. — Понимаешь, что как бы ты не был привязан к Себастьяну, то с таким недугом он бесполезен? Посуди сам, Сиэль, — Элизабет скрестила руки на груди. — Какой из него слуга? Ему самому то слуга нужен, — хмыкнула девушка. Она поставила одну ногу на стул и платье сползло вниз, оголяя коленку и щиколотку. Сиэль сглотнул слюну. Теперь уже ему становилось некомфортно. Да. Эта однозначно не его милая кузина.       Девушка отвела руки за спину, и без лишних усилий приспустила платье вниз, рукава сползли на плечи, теперь Элизабет не составляло большого труда снять с себя одежду. Совсем еще молоденькая, несмышленая и не видавшая ничего в своей жизни. Но в этот момент никто не мог бы сказать, что этой молодой особе едва исполнилось четырнадцать. Взгляд ее говорил об обратном.       — Что ты творишь!? — Сиэль отскочил от Элизабет как ошпаренный, когда платье бесформенной кучей рухнуло на пол. Теперь он мог видеть собственную невесту во всей ее красе.       — Бесполезен Себастьян или нет решаю я, запомни это, и матери передай я не... — голос мальчика звучал твердо, несмотря ни на что. Однако, кажется, девушку не волновали все эти аргументы. Она преследовала другую цель. Совсем другую.       — Да, только ты будешь решать, когда увольнять Себастьяна, мама уже говорила, что ты горой за своего лакея стоишь, — хмыкнула Элизабет, усмехнувшись. Она видела, что определенно понравилась своему жениху, и это нравилось Элизабет. Она видела смущенное лицо мальчика и покрасневшие щечки. Пусть и слегка, но ее формы произвели должный эффект.       — Иди ко мне, — прошептала девочка, и не успел Сиэль даже рта открыть, как руки Элизабет уже обвились вокруг щек мальчика. Подобная близость была для неопытного юноши слишком откровенной. Теперь Сиэль понимал, что в романтическом и интимном плане его невеста очень преуспела, и была немного опытнее его. Мальчик нервно уставился на божественную фигуру кузины. Сиэль бы солгал, если бы сказал, что был полностью равнодушен к Элизабет. Она определенно пробуждала к нем какие-то чувства, но точно не любовь.       — Элизабет, что ты... — мальчик попытался вырваться из хватки невесты, но не смог и ногой двинуть в сторону. Сейчас, когда лицо девушки было так близко, мальчик мог смотреть только на нее. Да. Перед Сиэлем сейчас была его невеста. Его законная будущая жена. И она была в одном нижнем белье. Чем больше мальчик обдумывал это, тем более сконфужено себя чувствовал. В этой ситуации однозначно что-то было не так. Что-то. Да все здесь было не так!

***

      С лица Себастьяна все еще не сходил румянец. Тот танец с господином... это ведь был их первый совместный танец. Себастьян понимал, что подобной ерунде было глупо смущаться, но, почему-то, сердце учащённо билось, стоило ему вспомнить о своем господине. Об этом мальчике, с которым слуга сегодня кружился в танце. Все эти дни... Все эти дни, что он провел в особняке Фантомхайв, Себастьян даже мечтать не мог о подобном. Без сомнения, парень мог заявить, что это время было самым счастливым в его жизни. Он с детства знал, что его судьба быть слугой Фантомхайва, но парень даже представить не мог, что ему самому понравится работать в этом месте. Себастьян всегда был послушным ребенком, и не видел себя никем, кроме прислуги, но его господин... Этот мальчик был настоящим подарком с небес. О своей глупой влюбленности юноша старался позабыть, его чувства нисколько не мешали работе. Себастьян даже думать не смел о взаимности, но, в подобные моменты близости, парень буквально расцветал. Он помнил обо всем. Помнил, как его руки коснулась рука мальчика. Помнил, как Сиэль вложил ладонь в его руку. Помнил, как пальцы соприкоснулись. Этот танец... этот неловкий порыв его господина. Себастьян прекрасно видел, как мальчик был смущен. Он слышал учащенное биение сердца. Нет. Слуга по прежнему не мечтал о взаимности. Но подобные моменты редкой близости дарили надежду, чувство умиротворения и внутреннюю теплоту.       Себастьян понимал, что сколько бы он не работал, но никогда не сможет отплатить своему господину за все. Никогда. Чувство благодарности слуги к Сиэлю было поистине безграничным. Все, что мог Себастьян-это осуществлять ухаживания за своим хозяином, и надеяться, что в какой-то мере соответствует всем его требованиям. Хотя... парень прекрасно понимал, что слуга из него просто ужасный.       На подносе у Себастьяна было несколько бутербродов, креветки и заново разогретый суп. Сегодня прислуга не готовила ничего особенного, все были заняты приготовлениями блюд для банкета. Так что об ужине юного хозяина наверняка никто не подумал. Себастьян понимал что это было глупо. Но хотел проявить свою заботу хотя бы так.       Парень не знал, чем он руководствовался в данный момент, но в этот раз осмелился войти без стука. Более никогда Себастьян не посмеет совершить подобную оплошность.       — Мой господин, я бы... — стоило Себастьяну перевести взгляд на комнату, как он был не в силах сделать и шага вперед. Парень просто замер на пороге, наблюдая за достаточно пикантной картиной. На девственного во всех смыслах юношу откровенно обнаженная Элизабет произносила небывалый эффект. Но, что больше волновало Себастьяна, так это смущенный и какой-то забитый взгляд его господина. Сиэль просто сидел на кресле вжавшись в него. А взгляд мальчика так и кричал: "Это не то, что ты подумал!"       — Я все могу объяснить, — поспешил сказать мальчик. Он попытался приподняться, но восседавшая на его бедрах Лиззи не дала своему жениху возможности двинуться.       — Я, наверное, позже зайду. Ваш ужин, господин, — пробормотал Себастьян, и, поставив поднос на ближайшую же поверхность, поспешил ретироваться. Парень закрыл за собой двери, и быстрыми шагами стал удалять от комнаты. Разум юноши кричал ему о том, что слугу не должно волновать подобное времяпровождение господина.       "Господин может общаться с кем хочет... он может делать, что хочет... леди Элизабет его невеста", — шептал себе под нос Себастьян. Взгляд парня был опущен, а руки непонятно отчего начинали дрожать. Все его тело била крупная дрожь, а к горлу подступал ком, желудок начинало крутить, юноша чувствовал приближающийся приступ тошноты.       — Господин может встречаться с кем хочет, может целовать кого хочет, может... может... — Себастьян бурчал это себе под нос, стараясь убедить в этом самого себя. Он старался убедить себя в том, что был простым слугой, и с кем целуется Сиэль не его дело.       — Леди Элизабет ведь не какая-то посторонняя девушка, она невеста хозяина и... — парень остановился у одного из подоконников. Себастьян слышал, как стучало его собственное сердце. В этот раз удары были отчетливые и быстрые. Парень понимал, что Сиэль имел право целоваться с кем ему вздумается, а ,тем более, с леди Элизабет. Себастьян потянулся рукой к собственной груди. Ему нужно было успокоиться.       — Господин может целовать леди Элизабет, потому что она... она его невеста... они поженятся в будущем, и госпожа Элизабет станет моей будущей хозяйкой, она... она... — язык заплетался. Голова шла кругом от уведенного. Себастьян словно выпал из реальности на все это время. Он совсем не мог мыслить здраво, парень плохо понимал, что происходило и где он вообще находился. Юношу шатнуло и слуга был вынужден мертвой хваткой вцепиться в подоконник.       "Только потери сознания мне не хватало", — Себастьян набрал в легкие побольше воздуха и медленно выдохнул. Нет. Ему нужно взять себя в руки, а не то он не сможет работать.       — Леди Элизабет невеста хозяина... они поженятся... господин любит леди Элизабет и они... они... — Себастьян уже ничего не понимал. Перед глазами стояла увиденная несколькими минутами ранее картина. — Леди Элизабет невеста хозяина... — снова прошептал парень. Юноша должен был смириться с этим. Он был обязан смириться с тем фактом, что эта девушка войдет в семью Фантомхайв и будет Сиэлю самым близким человеком. Она будет его законной супругой. А Себастьян слуга. Он всего лишь слуга. Его задача помогать господину и заботиться о его семье. О супруге господина. О леди Элизабет.       — Леди Элизабет... невеста господина... леди Элизаб... — парень поглаживал себя по груди. Он был обязан успокоиться. Обязан был прийти в норму. Он должен уважать эту девушку. Эту распутную и противную девицу. Кажется, такой как она понятия чести и целомудренности не были знакомы. Элизабет вешалась на симпатичных парней как безмозглая дура.       Себастьян со всей силы ударил стену ногой. Его руки дрожали. Сердце стучало. А глаза горели от гнева.       — Продажная шлюха! — прошипел парень. Ранее он не мог припомнить момента, который заставил бы его сказать нечто подобное. Себастьян всегда старался избегать ругательств. Даже наедине с собственными мыслями он всегда был максимально вежлив. Но эта девица ничего другого не заслуживала. Никаких других слов. Ничего более мягкого. Юноша видел ее змеиное нутро, скрывающееся за ангельским личиком.       Пальцы Себастьяна со всей силы сжимали мраморный подоконник. Он еще не помнил, чтобы боль в сердце была настолько отчетливой. Каждый новый вдох отдавался характерным покалыванием.