Политик, не знающий собственного имени

Они беседуют каждую пятницу. Кристоф встаёт в шесть утра. Полтора часа приводит себя в порядок. Ещё полчаса пьёт крепкий кофе без сахара. В восемь тридцать он отправляется в офис, дабы побеседовать с Петром Чапеком. Правда, сегодня все словно пошло не по плану. Все началось в тот момент, когда политик прибыл в условленное место, но никто не ждал его. Скучающим взглядом Кристоф оглядел просторный кабинет. Вальяжно подошел к окну, оценивая весьма суетливую утреннюю картину. Люди внизу, словно крошечные муравьи, спешили по своим делам. Он никогда не задумывался, что это могли быть за дела, да и неинтересны ему были мотивы насекомых. Их спешка утомляла, потому он протяжно зевнул, прикрывая рот ладонью. Так прошло пять, затем десять минут. Он плюхнулся в кресло, слегка нахмурившись и глядя на наручные часы. Это занятие растянулось на час. Встреча так и не состоялась. Всё ли идёт по плану? *** День выдался странным. Конечно, этот старый маразматик в очках мог вполне попробовать провернуть свой собственный план. Разумеется, не сообщив об этом ему лично. Однако было бы весьма опрометчиво делать что-то не по указке Йохана. Йохан… Зелёные глаза метнулись на настенные часы. Уже почти шесть вечера. В это время Йохан всегда приходит в его номер. В это самое время они говорят, обсуждают их план. Большую часть времени Кристоф слушает, вникая в каждое слово. Так было всегда. Его друг ещё с самой ранней юности был неким примером для подражания. Держаться рядом с ним казалось вещью намного более разумной, чем идти против него. Но так ли это было на самом деле? Правда, последнюю неделю Кристофу начало казаться, что Дьявол, любезно заключивший с ним сделку, и вовсе не собирается исполнять собственное обещание. Что, если он давно наплевал на их план? Сомнения продолжали мучить молодого человека, и с каждой минутой тяжёлые думы одолевали его всё сильнее. Он нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, немного дрожащим взглядом наблюдая за стрелками часов. Дёрг, дёрг, дёрг… В конце концов дверь с привычным щелчком отворилась. Монстр, даже не глядя на него, медленно вошёл в комнату, подходя к креслу и садясь напротив. Локти привычно опёрлись на колени, а пустой, казалось, безжизненный взгляд был устремлён не столько в пол, сколько внутрь самого себя. — Йохан… Где ты был? Я целую неделю не мог с тобой связаться, — Кристоф старался сохранять спокойный тон, хотя знал, что надолго его не хватит. В ответ ему была лишь тишина и задумчивое выражение лица. Зиверних предпринял новую попытку. — Что с Чапеком? Я думал, что ты посвящаешь меня во все детали плана. А, кстати, — он немного напрягся, — как там наш план? Ты ведь ещё помнишь про него? Атмосфера становилась всё более тяжёлой. Напряжение буквально наполняло воздух, но, в конце концов, Йохан удостоил «друга» своим взглядом. Однако в этом взгляде не читалось ровным счётом ничего, что стало последней оборванной ниточкой у и так кончающегося терпения Кристофа. Зиверних хмуро посмотрел в ответ. А затем внезапно резко вскочил на ноги, дёрнув плечами и судорожно выдохнув. — Ты не имеешь права так со мной поступать! — Я многое понял… Я понял, куда должен идти. Слова собеседника ввели Кристофа в ступор, оттого тот сощурился и уставился на Монстра перед собой с неприкрытым раздражением. Игнорирование вызвало мимолётное желание хорошенько ударить по безэмоциональному лицу, но он не осмелился. — О чём ты говоришь?! Я ничего не понимаю! — Вот как?... — Йохан, кажется, забавлялся происходящему, потому как на его лице появилась тень улыбки. Улыбки мальчика, что в солнечный день поджигает муравьев через линзу карманной лупы, — Неужели ты забыл мои уроки? С вопроса Кристоф замер, а взгляд, которым хорошенько сдобрил его собеседник, заставил его осесть обратно в кресло и притихнуть. Он выдал смешок, а затем и вовсе одарил Монстра снисходительной улыбкой. — Нет, я хорошо помню твои уроки. И извлек из них только самое лучшее, — за словами последовал слегка раздражённый выдох. — И что же ты извлёк? — Голос его был тихий, спокойный. Словно бы Йохан только что спросил у друга, хороша ли погода. После этого вопроса Кристоф слабо задрожал, только больше раздражаясь происходящему. Как будто он на чёртовом допросе! Юноша цыкнул тихо и вскочил, вскидывая руки. Улыбка на его лице выглядела дёрганной и больше походила на кривую усмешку. — Я сам всё сделаю, ясно?! Наш план… думаешь, я испугаюсь тебя? Да я тебя знаю лучше, чем кто-либо другой! — Ты знаешь меня? — Блондин слегка наклонил голову, глаза прикрывая, — Ты не можешь знать того, кого никогда и не существовало, верно?.. Одним медленным, хорошо отточенным движением Монстр поднялся, сокращая дистанцию между собой и своим нервным собеседником. Связать Кристофа, привязать его к креслу было, безусловно, хорошей идеей, но это можно было сделать и без помощи веревки. Подобный жест произвёл впечатляющий эффект. Зиверних осел обратно, на его лбу выступил холодный пот. Взгляд зелёных глаз неотрывно следил за Йоханом, а острые брови нахмурились. В тишине послышалось сбитое, частое дыхание. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а затем Монстр вновь заговорил. — Вот как... Неужели ты не нашел, что мне ответить? Как жаль, я ведь задал вопрос... Это выражение лица... словно бы перед Йоханом уже сидел вовсе не его "друг", а нечто жалкое, недостойное даже заинтересованного взгляда. — Политик, не знающий собственного имени. Но имена – лишь слова, не более, верно? Они не важны. Если стол перестать называть столом, его функции останутся прежними независимо от этого. Верно? — Верно, я знаю это, — Кристоф слушал внимательно, не перебивая, но продолжал хмуриться. Чувствовать себя ребёнком, которого отчитывают, было поистине отвратительно. Он всегда ненавидел это. — Но в пятьсот одиннадцатом детдоме... Если имена не важны, почему же нам запрещали говорить о них? Воспитатели никогда не обращались к нам иначе, чем к кодовым номерам, — Йохан прикрыл глаза, — Или же… эксперимент был направлен на то, чтобы это имя отобрать и посмотреть, что станет тогда с человеком? Ты помнишь, кем был до того, как у тебя отобрали имя? — Нет. Как и ты. — Лицо Кристофа вытянулось в самодовольной усмешке, после чего тот выдал тихий смешок и дёрнул плечами. Как и ожидалось, на Йохана подобный дешёвый трюк не подействовал. Да и вряд ли Зиверних попытался бы его провернуть, если бы знал, что у Монстра от рождения не было собственного имени. — Тогда как ты можешь доказать себе, что существуешь? Ты ешь, пьешь, надеваешь каждый день пиджак и галстук, пытаясь создать из себя идеальный образ политика. Но ты – лишь обертка. Иллюзия человека, внутри которого лишь пустота. Ты надеваешь галстук, потому что так принято в обществе, ты пожимаешь руку на торжественных приемах, на которых ни один из присутствующих не знает твоего имени. Исчезни ты – приемы бы продолжились, и никто бы даже не вспомнил о тебе. Потому что пожар унес с собой те воспоминания, которые делали тебя настоящим, — Йохан убрал руки за спину, — ты всего лишь часть программы. Её побочный продукт. Не больше, не меньше. Весь монолог ученик Дьявола внимательно смотрел на него, иногда щурясь и слабо улыбаясь. Кажется, Кристоф даже не шевелился, однако под конец речи широко растянул губы в очередном восхищении и тихо засмеялся. — Это потрясающе! Но и это я тоже знаю… Кроме нас с тобой никто эту программу не осуществит! — Зиверних вздёрнул подбородок, пытаясь старательно заглянуть в чужое лицо. Он заговорил тише, — Вернее, кроме меня… Я сам встану во главе всего. Ты сказал, что поможешь мне, и я думал, что мы команда… Однако, мое ожидание слишком затянулось, Йохан. — Ты ведь не смог убить даже тех трёх жалких людей, что мешали тебе пробиться вверх и обеспечить процветание твоей компании. Забрать три жалких жизни... — Голос Йохана зазвучал насмешливо. Он все смотрел на друга, держа руки убранными за спиной. Каждое движение было отлаженным, словно механизм, — Что же ты намерен делать дальше? У тебя есть план? — Я уничтожу этот мир. Полностью. И буду во главе выживших… Этого ты хотел от меня и сам… Да и все, впрочем, просто они об этом ещё не задумывались. — Похоже, нынешняя тема, напротив, была Зиверниху по душе, потому как он расслабленно откинулся на спинку кресла, расправляя плечи. Лишний раз марать руки… Кому это надо, когда это может сделать кто-то другой? А вот Йохану наскучила эта игра, а значит, пора её заканчивать. Определенно, его "друг" был не из тех, кого можно было склонить к чему-то так же просто, как и остальных, но... В сущности, Кристоф больше говорил, чем делал, и это он выяснил уже очень давно. — Выжить и остаться в полном одиночестве, чтобы увидеть пейзаж конца света... Монстр с улыбкой оттянул свой пиджак, второй рукой ныряя под него. На этот жест Кристоф не обратил никакого внимания, хоть и заметил его, но вот слова его заинтересовали. — Да. Таким был Наш план… Лучший из всех возможных, — политик засмеялся тихо и выдохнул, переводя взгляд в потолок. — Наш план... — Йохан достал пистолет. Бледные пальцы привычно легли на его очертания. Для него пистолет – лишь средство. Ботинок, что наступал на цепочку муравьев, — План... В тот самый момент, когда я словно проснулся ото сна. В тот самый момент... Я понял, куда должен был все время идти, и что должен был сделать. — … «тот самый момент»?.. — Эти слова заставили Кристофа задуматься и поморщиться. Ах, да… С чего-то подобного начался их разговор. — Бог мира всегда занят. Ему некогда смотреться в зеркало... — Блондин опустил взгляд в пол, —...ему нужно дуть в свой горн каждый день. Снова лицо Кристофа вытянулось. Он плавно выпрямился, почти моментально его взгляд стал стеклянным после услышанных им фраз. Затем последовал протяжный выдох и тихая, монотонная речь. Ученик смотрел сквозь Йохана, подхватывая. — … Горн бога мира приносит всем счастье. У бога мира всегда столько дел… ему некогда смотреться в зеркало, он должен проливать волшебную воду... Волшебная вода даёт жизнь зелёным горам, урожайным полям и ярким лугам… — …Бог мира всегда так занят. Ему некогда смотреться в зеркало, он должен дать каждому имя... —Тихо продолжил Йохан, — Твоё имя - Отто, а твоё - Ганс... Твое - Томас... — … а твое - Йохан… На последних словах губы Кристофа задрожали. Он растерянно уставился в пол, и побелел явно так, что походил на призрак. Его руки вжались в подлокотники. Монстр, что стоял напротив, поднял на юношу почти стеклянный взгляд. Вновь раздался его тихий, спокойный голос. В нём не было и намёка на дрожь. — …В благодарность Йохан подарил Богу свою шапку. Бог был очень рад. Он впервые посмотрелся в зеркало, чтобы полюбоваться шапкой. Но в зеркале отразился Дьявол, — в тишине щелкнул крючок предохранителя, — Дьявол сказал... — … «Ты — это я. Я — это ты» К горлу Зиверниха подступил ком. Он продолжал пялиться в пол и сипло дышать, делая большую паузу. В глазах скопились слёзы. Однако, впиваясь пальцами в несчастные подлокотники, он продолжил. — … «О н-нет, Дьявол никому не даст жить в мире! Ч-что делать? Что мне делать?» — Бог совсем запутался... — Прямо возле уха парня раздался вкрадчивый шепот. Дьявол взял одну из чужих рук, вкладывая пистолет в похолодевшую ладонь, — ..что же сделал Бог?... Пальцы Кристофа не сразу обхватили пистолет. Всё его тело дрожало. Он медленно поднял на Йохана взгляд. Сглотнул, приподнял голову и неуверенно подставил дуло к своему подбородку. По щекам ручьём полились слёзы, однако он не морщился и не поджимал губы. Лишь все так же глядя на Дьявола, попробовал нажать на курок. Глубокая синева глаз Йохана неотрывно следила за каждым его действием, пока тот постепенно отстранялся от него. В итоге Монстр встал в паре метров от "друга", продолжая молча на него смотреть. Кристоф попробовал зажать курок до конца, однако дрожащим пальцам так и не удалось этого сделать. Он взял пистолет в обе руки и принялся задумчиво рассматривать его. Холодный ствол стучал об не менее холодные пальцы. — … я подвёл тебя, — тихо всхлипнув и ссутулившись, проговорил Зиверних почти одними только губами, — … мне страшно, Йохан… Монстр бесшумно оказался возле него, забирая из рук пистолет. Дуло прижали ко лбу. Холодный металл почти обжёг кожу Кристофа. Палец блондина надавил на спусковой крючок, но ещё не опустил его до конца. — Ты и впрямь подвёл меня… Взгляд Зиверниха снова уткнулся в пол. Подвёл… значит… он не достоин увидеть пейзаж конца света? Это… не Йохан подвёл его. Это он сам… Он оказался слаб… Он…. Молодой человек неосознанно прижался к дулу. Слёзы всё продолжали течь по его щекам. Страшно. Умирать так страшно… В комнате мотеля раздался выстрел. Стены, совсем недавно окрашенные лучами закатного солнца, теперь имели на себе замысловатые узоры из разбрызганной крови. Капли стекали по гладкой поверхности, оставляя после себя быстро высыхающие следы, безнадёжно портившие дорогие обои. Убрав пистолет обратно за пазуху, Монстр молча вышел из номера. Постепенно наступившая вслед за закатом ночь погрузила комнату во мрак.