а кровь стекает по стене и по затылку

хенджин курил, сидев на подоконнике, который грозился вот-вот сломаться. прямо как сам хенджин. на улице был холодный май, когда светлеет рано, а темнеет поздно, но холодный ветер все еще пробирается под кожу, стремительно покрывающуюся мурашками. на часах было без пяти шесть, люди уже начинают собираться на работу, а кто-то уже работает. улицы почти пустынны, лишь слышен отдаленный гул машин, да мяуканье дворовых кошек, которые обгладывают скелет очередной мелкой пташки. на кухонном столе остывает ромашковый чай с привкусом отчаяния, а в раковине стоит гора грязной посуды. прошло семь дней со смерти матери. и семь дней со смерти желания хенджина жить и что-либо делать. тишину квартиры нарушает лишь мерное тиканье часов, и даже это раздражает парня до скрежета крошащихся зубов. в одной футболке было достаточно зябко, но апатия, окутавшая хвана как кокон, не давала мозгу как-то реагировать на легкую дрожь. внезапно хван дернулся, и слез с подоконника, кинув сигарету куда-то под ноги, не забыв при этом ее затоптать. взял наушники, новую пачку сигарет и телефон. там осталось только семь процентов. вышел в подъезд, даже не закрыв за собой дверь. а что там воровать? в холодильнике уже повесилась не только мышь, но и все существующие грызуны, из одежды одна футболка, старые грязные кеды и легкая ветровка. а больше в квартире и нет ничего. даже мебели. только дырявый матрас, а в качестве подушки и одеяла служит одежда. не всегда, только если в квартире тепло. если нет — приходится быть благодарным хотя бы за матрас. чувство ненависти ко всему живому и в первую очередь к самому себе поглотило хенджина целиком. он теперь не знал, как из этого выбраться, да и хотел ли он? жизнь в нем поддерживали лишь ментоловые сигареты да ромашковый чай. получше всякого алкоголя будет. дарит хотя-бы небольшое успокоение, а вкупе с сигаретами вообще великолепно. но все же навязчивая мысль о суициде преследовала хенджина по пятам, как бы он не хотел от нее отделаться. поэтому все чаще он задумывался над тем, как безболезненно можно уйти из жизни. хотя если болезненно, тоже хорошо — он заслужил. свежий воздух сразу сильным потоком ударил в лицо хвану, из-за чего тот едва не задохнулся. ну да, квартира-то на девяносто девять процентов состоит из никотина, какой там воздух. вот с непривычки и подавился. серые многоэтажки, в квартирах которых лежали уже мертвые, но еще живые люди, следили за каждым движением хенджина. это вызывало чувство тревоги. ощутив подступающую паническую атаку, хенджин осел на землю, рукой пытаясь найти точку опоры. и нашел. правда эта опора была какой-то… живой? да, она определенно двигалась. опять чертовы галлюцинации. таблетки остались в квартире, возвращаться туда сейчас не вариант. — эй, ты в порядке? это что? ему послышалось, или рядом раздался какой-то голос? с видом мученика хенджин поднял голову и увидел человека, которого он так заинтересовал. то был хрупкий парниша со светлыми волосами и в забавной мешковатой одежде. в носу блестело колечко пирсинга, а на голове какая-то странная шапка, похожая на шлем космонавта. этот парень в принципе выглядел достаточно незаурядно, словно с другой галактики. и его внешний вид уж совсем не сочетался с этим голосом, напоминающим грубый звон тяжелых цепей. — ты меня слышишь? подняться сможешь сам? кажется, смешной незнакомец действительно был обеспокоен, иначе зачем ему заострять внимание на полумертвом хенджине, в мешки под глазами которого можно было упрятать весь сеул и горсть лимонных конфет. сил ответить что-либо не было, руки дрожали как у алкоголика, а во рту пересохло, из-за чего было сложно просто губы разлепить. но это заметил парень, поэтому подхватил несчастного хвана под руки и аккуратно начал поднимать. все остальное было в тумане, хенджин лишь помнил, что его куда-то тащили, иногда останавливаясь и аккуратно укладывая почти бездыханное тело на мокрую от росы траву. дальше он просто отключился, поэтому не мог вспомнить, что случилось. едва приоткрыв опухшие и сухие глаза-щелки, хенджин только смог осознать, что он находится в каком-то странном помещении. подозрительно походит на подвал. пахнет ужасом и кровью, которая не хочет отстирываться с одежды. жутко. везде валяются использованные шприцы, некоторые — с красными пятнами. на потолке висит петля, прямо под веревкой на полу валяется табуретка. у нее сломаны ножки. у человека, который лежит рядом с ней, тоже. хенджин не знает, кто это. хенджин не знает, что происходит. хенджин ничего не помнит, кроме дребезжащих цепей в голосе и шлема космонавта. осознание беспомощности давит на мозг, словно пресс. — очнулся наконец? хенджин дернулся на звук, со стороны послышался смех. чей-то голос пошутил, что «этот тип» похож на слепого котенка. отчасти это было правдой. наверное. черт его знает. — чанбин, не пугай нашего гостя раньше времени, — знакомый голос приблизился к хенджину и сел на корточки, — ты его прости, у него совершенно никаких манер, но ты не обращай внимания, мы вообще хорошие, — голос ободряюще улыбнулся, хотя это больше было похоже на оскал убийцы. то есть, улыбнулось лицо, конечно же. хоть оно и было размытым, очертания можно разглядеть. возможность видеть предметы более четко наконец вернулась, поэтому хенджин огляделся, на сколько это позволяла страшно болящая шея. как-будто его самого подвесили к потолку, а потом сняли. перед хенджином стояла компания из семи парней, одним из которых был шлемо-космонавтовый. на каждом лице застыло выражение кровожадности, словно стая львов смотрела на истощенного буйвола. или скорее это были гиены. все были одинаковые, но одновременно и разные: один лениво развалился на старом диване, из которого выглядывали пружины, готовые застрять в спине, как ножи, другой жевал сгнившую булку от бургера, запивая болотной водой, третий смотрел какое-то видео на телефоне, и судя по звукам из динамиков, это было порно. — я считаю, тебя стоит познакомить со всеми, м, что думаешь? — светлые волосы спадали парню на лицо, попадая в глаза, но тот не обращал внимание, неотрывно следя за хенджином. — я ничего не думаю. гиены истерически засмеялись, перешептываясь между собой. — тогда я решу за тебя. знакомься, я — феликс, — парень пожал руку хенджином, попытавшись выглядеть хотя бы отдаленно дружелюбно. у него не получилось, — тот, что ест — джисон, лентяй — сынмин, порнуху смотрит чонин, бан чан это тот, кто сейчас пинает того паренька рядом с табуреткой, отдельно от всех стоит минхо, а чанбин вон тот, который опять прячет свои сигареты, чтобы ни с кем не делиться. эй, чанбин! ты не охренел? хенджин с огромным трудом смог уловить хоть какой-то смысл из всех слов феликса, но это плохо получалось, ибо голова была тяжелая, и трескалась, словно по ней ударили молотком или пробежала та белка с орехом из «ледникового периода». — феликс, а нам не хочешь своего красавчика представить? или он сам свое имя скажет? — кажется, это сказал чонин. он наклонился к хенджину, с интересом глядя на гостя и хищно осматривая исхудавшее тело парня. — чонин, ты вообще хули лезешь? еще и со старшими как разговариваешь? — джисон положил недоеденный бургер в сторону и с размаху ударил чонина в нос. гиена заскулила. тут какие-то странные взаимоотношения. — что… кх, что я тут делаю? — хенджин едва смог прохрипеть, озвучив свой вопрос, который мучал давно. получилось выплюнуть пару капель крови. и откуда они взялись? тот же джисон теперь приблизился к хвану, вглядываясь в лицо, словно выискивая там что-то. что-то, что можно откусить и прожевать. — хороший вопрос, малыш. но чонин все-таки прав, мы даже имени твоего не знаем. вот если скажешь, может мы и ответим тебе, — уродливый рот, словно исполосованный ножом, растянулся в ухмылке. — хватит его пугать, идиоты. это хенджин, я вам вообще-то говорил, но вы были больше увлечены тем придурком, — феликс злобно сверкнул взглядом в сторону остальных, послав им несколько проклятий, а после повернулся к хенджину, — ты хотел узнать, что ты здесь делаешь? живешь. теперь живешь. ой, не смотри на меня так удивленно, как-будто твои апартаменты были намного лучше. и сразу отвечаю еще на несколько вопросов: нет, я тебя нашел не случайно, и нет, мы не просто компания ебанутых парней, которые воруют людей с улиц. все узнаешь чуть попозже (брехня, ничерта он не узнает), а пока потерпи, ладно, крошка? ах да, мне сейчас будет нужно отлучиться, я оставлю тебя с чонином, ладно? правда тебя придется связать, извини, но такие правила. ну, я пошел, а ты отдыхай, — феликс подмигнул глазом, в который наверняка кто-то ударил, а потому слегка сморщился, но ничего не сказал и действительно ушел. один за другим уходили остальные, и вот остался только чонин да чанбин, который связывал хенджина веревкой, что еще недавно висела на потолке. после ушел и чанбин, а чонин скучающе окинул взглядом хенджина и отвернулся к стене. — сразу предупреждаю, будешь болтать и я выбью тебе зубы. ненавижу, когда меня оставляют смотреть за такими как ты, че ты тут вообще забыл, — гиена злобно фыркала, выплевывая слова, словно пережеванную плоть, а хенджин молча наблюдал за этим, ведь силы кончились еще там, где его подобрал феликс. внезапно взгляд чонина прояснился, и он отложил телефон в сторону, мелкими шажками двигаясь к жертве. не было понятно, что этот сумасшедший задумал, поэтому хенджин даже слегка напрягся. но только слегка, на большее организм способен не был. гиена подходила к жертве все ближе, до тех пор, пока хенджин не почувствовал гнилое дыхание твари. — на самом деле, ты… довольно симпатичный. ребят не будет долго, так что я предлагаю развлечься, м? как тебе идейка? все же лучше, чем сидеть у грязной стены, с которой скоро начнет стекать твоя кровь, правда? прости-прости, я совсем не хотел тебя напугать. просто… предлагаю надышаться перед смертью. перед твоей, естественно. как ты на это смотришь? вкрадчивый голос чонина завлекал, гипнотизировал, и хенджин, не понимая и половины слов, лишь медленно кивнул. гиена захихикала. — хороший мальчик. тогда начнем с тебя? надеюсь, на тебе немного одежды, а то я достаточно ленивый, чтобы рвать ее всю. ах да, совсем забыл сказать, здесь нет смазки, закончилась прямо перед твоим приходом, представляешь? так что придется тебе поработать ротиком, если не хочешь насухую трахаться. конец фразы был сказан довольно грубо, с издевкой, а потому мозг хенджина наконец начал функционировать и рот распахнулся в немом крике. за это он получил подзатыльник. — дрянной ублюдок, — чонин шипел, словно змея, разбрызгивая слюну как яд. замок на ширинке не поддавался, отчего чонин рассвирепел и пихнул хенджина грубым ботинком. — эй, чонин, ты там не ахуел? а ну отвалил от него, подонок! феликс появился из ниоткуда, и сразу схватил гиену за шкирку, отшвыривая в сторону. — хенджин, ты в норме? извини, обычно чонин не такой борзый, так что я не ожидал от него такого, — парень ласково погладил щеку хенджина, легонько коснулся волос, пахнущих кокосовым шампунем и совсем немножко могильной землей, — у тебя такие волосы красивые… я всегда мечтал о таких. не хочешь подарить? такая резкая смена темы наверняка бы удивила хенджина, однако он уже провалился в беспокойный сон, видимо больше не желая существовать в реальности. она ведь такая жестокая и болезненная. ну, или это просто от стресса. феликс воспользовался ситуацией, чтобы неаккуратно состричь старыми тупыми ножницами (и откуда они здесь взялись?) такие длинные и шелковистые пряди хенджина. все равно в гробу ему эти волосы не пригодятся, а феликс планировал еще жить. остальные парни, которые уже вернулись со своих важных встреч и дел, сели в круг, наблюдая за выверенными действиями феликса. чонин сидел очень обиженный, ведь его сладость забрали, не дав даже надкусить. сынмин как всегда лежал, изредка лениво приподнимая голову, чтобы посмотреть, что происходит, но после снова укладывался к чанбину на колени. минхо сидел чуть поодаль, презрительно морщив нос каждый раз, когда смотрел на кого-то. бан чан нашел мертвую мышь, так что развлекался тем, что отрезал ей лапки, планируя потом вскрыть. все-таки его детской мечтой было стать врачом. по большей части, чтобы причинять людям боль и иметь право убивать, говоря потом «простите, мы сделали все что могли». но жизнь повернулась другим боком, поэтому сейчас он сидит в грязном подвале с такими же грязными гиенами. чанбин нервно поглядывал на мешок, в который положил сигареты и который сейчас был спрятан рядом с одним из трупов. джисон нашел сгнившее пирожное, теперь с удовольствием его ел, тщательно пережевывая хрустящих на зубах насекомых. ну а феликс завистливо смотрел на хенджина, чьи волосы теперь были отрезаны, а оставшиеся куски походили на куски шерсти, которые прилепили облысевшей псине. на часах было семь вечера. почему-то семь считается счастливым числом, но в жизни хенджина оно символизирует лишь смерть. семь дней со дня смерти матери, семь процентов на телефоне, семь парней, буквально выкравших его, семь смертных грехов. и семь часов вечера. осталось семь минут до смерти. пока-пока, хенджин, было приятно иметь с тобой дело. а теперь наши пути расходятся. я иду грешить дальше, а ты идешь в рай или ад. зависит от образа твоей жизни. феликс спихнул хенджина со своих ног, с напускной жалостью окинув без-семи-минут-мертвеца взглядом. поднялся, подошел к собратьям-падальщикам. взял стакан, налил туда свой любимый сок (желудочный), медленно обсасывал трубочку. — не думаете, что его пора разбудить? осталось три минуты. — закрой пасть, джисон, без тебя разберемся. — что сделаем в этот раз? — да хуй его знает. но он мне понравился, так что не буду долго мучать. — а схуяли, феликс, он твой? может у меня на него тоже планы. — может, но мне на них похуй, сынминни. — ладно, его действительно пора поднимать. а то умрет безболезненно. не годится. феликс прытко вскочил на ноги, и смешно пританцовывая подошел к лежащему в центре круга хенджину. — джинни… малыш, вставай, не время спать. у нас еще много дел впереди. хенджин приоткрыл сонные глаза, тихо прошептал: — что… ты имеешь в виду? — ох, сейчас ты все узнаешь, сладкий. и да, в следующей жизни постарайся не попадаться нам на глаза. если сможешь. резким рывком феликс поднял жертву, поднес к стене, слегка приподняв над землей. первый удар. голова хенджина столкнулась со стеной, на которой мгновенно осталась вмятина. все-таки стены были тонкие, почти как душевная организация всех жертв. второй удар. на стене остался кровавый отпечаток, а хенджин заскулил, как пнутый щенок. третий удар. хенджин потерял сознание, этот удар был сильнее предыдущих. последующие четыре удара были примерно одинаковые, жаль, что хенджин их уже не почувствовал и не смог сосчитать. а так смешно ведь. семь ударов. семь минут. семь грехов и семь грешников. нить жизни была перерезана старыми тупыми ножницами.