Однажды во дворце Нин Гуан

Итэр проснулся ровно в тот момент, когда первые лучи восходящего солнца нежно осветили спальню госпожи Нин Гуан – в комнате заиграла позолота и янтарь, так что Итэр даже зажмурился от яркого света. Нин Гуан никогда не задергивала занавески на окнах. Итэр присел на кровати и потянулся, разминая тело: он почувствовал, что оно побаливает, как после долгого восхождения в гору, перемежающегося со схватками против слаймов и магов бездны. – Доброе утро, малыш, – послышался голос откуда-то сзади. Нин Гуан, одетая в привычное платье, но босиком, тихо подошла в кровати и присела на краешек. Ее волосы были собраны в хвост заколкой в виде глазурной лилии. – Прости, что пришлось оставить тебя одного, но мне срочно нужно было написать письмо Бэй Доу, – сказала Нин Гуан, разглядывая сонное лицо Итэра. – А ты, я вижу, ничего не помнишь? Нин Гуан развлекалась. Итэр скромно улыбнулся, изображая на лице недоумение – он, конечно, прекрасно помнил, что было вчера, но ситуация требовала подыграть Нин Гуан – девушка любила театральность. – Эх, я что-то заспался, прости. Память у меня в последнее время никуда не годится... Особенно по утрам... Нин Гуан засмеялась и легла рядом с Итэром, положила ладонь ему на предплечье, чуть царапнув его при этом острыми ноготками. Они несколько минут просто лежали рядом, наслаждаясь покоем и тишиной – только легонько позвякивали на ветерке нефритовые подвески магических талисманов, развешанных на стенах. – Сколько тебе лет на самом деле? – прервала молчание Нин Гуан. – Это неважно, – ответил Итэр. – Я вообще не придаю этому значения. – Ты просто сбился со счета и забыл, мой милый, – гладя ладонь Итэра, сказала Нин Гуан, – да и по твоей молчаливости можно догадаться, что ты прожил достаточно. – От тебя не утаишься, – улыбнувшись, ответил Итэр. – Вчера ты обещал рассказать о мирах, где побывал, – сказала Нин Гуан, повернувшись к Итэру лицом. – Ведь ты великий путешественник. – Если уж обещал, то, конечно, расскажу, – придвинувшись поближе к Нин Гуан, сказал Итэр. – Только у меня есть просьба... – Какая? – Не записывай того, что я расскажу... Нин Гуан захихикала. – Милый, ты же знаешь, что в Ли Юэ все сказанное обязательно оказывается записанным на бумаге. А потом хранится у меня в библиотеке. Ты ведь помнишь мою библиотеку? – Помню... – Но ради нашей любви я, конечно, исполню твою просьбу, – чмокнув Итэра в висок, сказала Нин Гуан. Итэр поцеловал ее в ответ. А через полчаса, когда солнце уже было достаточно высоко, чтобы видеть все, что происходит в спальне, Нин Гуан распускала растрепавшуюся косу Итэра, чтобы переплести ее заново. Итэр, сидил на кровати, скрестив ноги и говорил: – Есть миры, похожие на ваш, словно близнецы. Думаю, о них не стоит. А есть... Сближения... Сложно объяснить. – Попробуй, – сказала Нин Гуан, расчесывая волосы Итэра гребешком. – Представь, как отливают изделия из металла. – Итэр закрыл глаза. – Формы заготовок все разные, но материал один и тот же. В этом есть сходство, и одновременно и различие – как между чугунным горшком для сбора подаяний и витой оградой во дворе чиновника. – Интересно. – В одном из таких миров боги сначала управляли людьми публично, не стесняясь, но потом ушли в тень. А управляет миром там мора. – Как же она управляет? – Она заменила все культы и религии. И подменила понятия так глубоко, что даже искренне религиозные люди в поисках спасения в конце концов приходили к одному – вся их мора просачивалась между пальцев и оказывалась у каких-то других людей... – Ужасно... – Дело в том, что люди того мира умеют получать мору из всего – они умудряются даже паразитировать на других мирах, хотя совершенно не имеют возможности с ними контактировать. И выбивают из них мору. – Я этого не понимаю. Как можно не контактировать, но получать мору? – удивляясь словоохотливости Итэра спросила Нин Гуан. – Загадка. А еще есть... ой больно! – Прости милый, – сказала Нин Гуан, погладив Итэра по голове. – Я ненарочно. – Ничего, – сказал Итэр. Нин Гуан предложила продолжить разговор за завтраком. Через десять минут все было готово: слуги накрыли небольшой чайный столик для двоих. Итэр, свежепричесанный и деловитый, пил зеленый чай, Нин Гуан, в новом платье, ела сладкое тофу с кокосом. – Ты на диете? – спросила Нин Гуан Итэра. – Почему не ешь ничего? Итэр пожал плечами. Нин Гуан протянула палочками Итэру кусочек тофу. – Питайся, тебе сегодня пригодится энергия, – подмигнув, сказала Нин Гуан. – Спасибо, – ответил Итэр жуя. – Очень вкусно. – Так на чем мы остановились? – На том, что ты вырвала мне несколько волос, – ухмыльнулся Итэр, – а я собирался рассказать тебе о мире, где развернулась война между богами и людьми. И люди, гхм, победили в этой войне... – Как они это сделали? – Боги в том мире были самодовольны и жестоки, так что однажды люди подняли против них восстание. Конечно, они не имели никаких шансов на победу, но победили – изобрели оружие, которое стирало все божественное присутствие в мире и незамедлительно применили его. – Как же они это сделали? – На самом деле это сделал один из богов, который в древние времена был предан своими товарищами – он симулировал свою смерть и много тысяч лет скрывался среди людей. И кем он только не был – бродягой, божедомом, вором и бандитом, работорговцем, палачом, алхимиком. Он мечтал отомстить – и в результате опытов добился своего – все боги погибли, в том числе и он. – Откуда ты все это знаешь? – Все что я тебе рассказываю я прочитал в его дневнике, на поиск которого у меня ушло довольно много времени. – Итэр усмехнулся. – Он описывал все подробно, но о многом умолчал, и, думаю, не зря. – Он знал, что погибнет сам? – В дневнике он писал, что на самом деле знает способ уцелеть. Хотя его записки к тому времени превратились в бредни душевнобольного, каким он по сути и был. «Я больше не бог и не человек» – это была его последняя строчка. – И как выглядело это оружие? – Неизвестно. – Итэр подлил себе чая в кружечку, – Если дословно перевести на наш язык это было «средство воздействия». Я думаю, что-то вроде заклинания. – А что случилось дальше? – А дальше случилось то, что все люди потеряли разум – они за секунду превратились в безмозглых червей. Как оказалось, разум был божественным даром, исчезнувшим вместе со своими дарителями... – Итэр повернулся в сторону окна и помолчал. – Если честно, это самый страшный мир из всех, где я побывал... Наверно люди там уже вымерли... – А как звали того бога? – спросила Нин Гуан. – Я забыл... – ответил Итэр. Итэр и Нин Гуан сидели на террасе Нефритового дворца, любуясь с высоты на осенний пейзаж Ли Юэ. Заходящее солнце светило им в спину; вокруг них порхали бабочки, в кустах шелковицы трещали цикады. Итэр посмотрел на большой бумажный фонарик, висящий на столбе и сказал: – В некоторых вселенных люди перемещаются во времени, как мы в пространстве. Мы для них что-то вроде подёнок... Сам я в таких мирах не бывал, просто слышал легенды о них... Нин Гуан промолчала. Итэр посмотрел на свою подругу и спросил: – О чем думаешь? – О том, что в жизни есть смысл только любить и рассказывать друг другу сказки. От остального быстро устаешь. – Сказки я тебе сегодня рассказал, – сказал вкрадчивым голосом Итэр, – значит теперь пора любви? – Ты прав, милый мой, – сказала Нин Гуан и обняла Итэра за плечи.