Вопросы без ответов

Тик-так Ходят часы ходуном. Длинная стройная стрелка практически на двенадцати. Её сестра, низкая и полная, лениво ползёт к цифре «три». Последней, секундной, нет, но она и не нужна: из-за маятника комната наполняется тревожным тиком до самых краёв. Майлз сидит в ванне уже так долго, что начинает замерзать — вода давным-давно остыла, а ведь изначально была тёплой. Час, два, четыре: неважно, сколько прошло времени. Важно лишь то, что скребётся внутри. Рокочет и перекатывается деревянным кубиком в железном ящике, бьётся о стены, глухо возвращаясь обратно. То, что внутри, там и хочет остаться. Пока что. На время. Ему нужно залечить раны, и остальное не имеет значения. Два носителя по цене одного, только вот второй, более знакомый, куда-то запропостился. Вальридер знает: Билли не уйдёт далеко. Иначе у него начнут отказывать лёгкие, печень и всё то, чем этот кожаный мешок набит. Они оба знают, как легко ломается человеческое тело. Теперь в это посвящён и журналист, который то приходит в сознание, то снова возвращается в небытие. Подавить его разум — уничтожить вместилище, запустить процесс самоуничтожения. Поэтому существо выдёргивает пробку, позволяя багровой воде утекать, и практически нежно подхватывает едва функционирующее тело. Вселяться в него не хочется: это то же самое, что садиться за руль машины, которую протаранил грузовик, но которая ещё может ехать. — Что… — хрипит Майлз, приоткрывая глаза. Белки чёрные, а зрачки будто выцвели и теперь кажутся янтарными, — что я такое? — всё-таки спрашивает он у пустоты, которая несёт его на диван. И та отвечает. «Ты — это я».