Злючка-колючка

~ — Исчезни, — зло кричит Гарри и бросает дорогую вазу в своего мужа, который только зашел в их общую комнату.       Том успешно уклоняется, словно ни в чем не бывало закатывает глаза, сбрасывает мантию, подходит к письменному столу и опирается о него бедром, устало прикрывая глаза. Он уже привык, нет, не то чтобы это происходило постоянно, но да, Гарри время от времени был истеричкой. Реддл чувствует лёгкое раздражение и не то чтобы он испытывает его всегда в подобных ситуациях, просто не сегодня так завтра, должен начаться гон и, такие выкрутасы Гарри в особенный период альфы раздражают. Раздражают даже больше, чем тупые подчиненные, которых он, к слову, может и Круцио приложить, а Гарри — нет. Не потому что не хочет, а потому что не может.       Такой магический откат после такого будет, что как бы Реддл сквибом не стал. Истинный, черт побрал бы его. — Что сегодня на повестке дня? — насмешливо спрашивает Том, слегка наклонив голову.       Гарри возмущенно пыхтит, а Том лишь улыбается.       «Ну бывает же прелестным, когда не потрошит негодных ему подчиненных», — Том вздыхает и тут же задумывается о том: «когда же это Пожиратели Смерти стали подчиненными Гарри?».       Точного ответа как такового и не было. Гарри и Том всегда были чем-то одним, с самого приюта в котором оба оказались сразу после своего рождения. Они оказались одними в приюте, они были особенными. Чтобы выстоять против приютовской травли, им невольно пришлось объединиться. Сначала был приют, потом Хогвартс, в котором их обоих вновь травили и вновь им пришлось держаться вместе.       Что насчёт Хогвартса, то Том поставил себе цель, чтобы унижающие их с Гарри чистокровки лизали им туфли. Что к слову, ему успешно удалось выполнить. Теперь практически все они носят их темные метки и склоняют перед своими Лордами головы.       Гарри видел, как Том становится другим, но ничего не делал. Он не разделял его кровожадности, он не разделял его стремления быть лучшим. Он вообще, честно говоря, мало понимал людей. Тогда. Лет до шестнадцати он был довольно апатичным к всему миру, но потом… а потом, он оказался омегой. Гормоны взыграли и ничего с этим поделать нельзя. А Реддл, черт бессовестный, только довольно усмехался и время от времени довольно щебетал, лёжа на своей кровати в их общей комнате Хогвартса: — «Я никогда не буду выполнять твои приказы, Реддл, я тебе не твои псы цепные. Да, Гарри? Как жизнь взыграла, теперь ты мой истинный и обязан выполнять мои приказы».       Естественно, это было все утрированно, ибо до того как на прекрасной шейке Гарри не появится метка, то Тому он ничего не обязан, но суть в том, как Гарри выглядел в те моменты. Мальчик просто полыхал зелеными яркими глазами, выпускал ауру наружу, пытаясь удавить ней усмехающегося Реддла, и тихо шипел на парсентаге: — «Иди к черту, Том».       Но теперь… все довольно хорошо. И вот действительно, огромный вопрос в том: «как же им удалось найти общий язык и ужиться?». Как-то так случилось, что сразу после Хогвартса они продолжили жить в съемной квартире. Том начал продвигаться по карьерной лестнице и уже в двадцать один год мог похвастаться должностью помощника Министра Магии. Гарри же занимался боевыми искусствами и путешествиями.       Да и чего скрывать, первые три года после Хогвартса, он редко появлялся в их квартире, посвящая все свое время путешествиям и изучению нового. Том не возражал, их отношения были комфортными. Не было какой-то безграничной любви, просто нужда быть рядом из-за истинности. Но потом, как-то Том… изменился, пересмотрел приоритеты и свои взгляды на совместную жизнь с Гарри.       Он понял, что где-то в глубоко в его душе живет желание быть любимым и желанным, нужным как воздух. Где-то там живёт желание дарить любовь близкому и родному, возможно даже детям… но понятно, что единственный с кем он может быть это Гарри, а тот, явно других взглядов на жизнь. И Том, честно говоря, приложил много усилий, чтобы получить какую никаю любовь со стороны Гарри. Он потратил на это три года.       Сейчас им по двадцать пять. Том вернулся с работы, быть Министром Магии довольно… муторно. Гарри же занимался наукой и уже получил звание мастера Темных Искусств и Артефакторики. А ещё… сейчас он сидел злой как черт на их общей кровати и зло поглядывал на своего мужа. — А то, что это совершенно не вовремя! — Гарри зло подбирает несколько бумажек, лежащих на кровати, встаёт со своего места, подходит к Тому и со все силы швыряет бумаги в лицо тому. Мужчина тихо рычит сквозь зубы, берет бумаги в руки и рассматривает их. По мере прочтения на лице появляется столь редкая яркая и широкая улыбка, действительно счастливого человека. Гарри на это лишь бормочет: — Не думал, что вовремя достать свой член так сложно. И чего я вообще тогда согласился на сцепку? Идиот. Думал, что пронесет. — Злючка, теперь понятно почему ты такая злючка, — весело смеётся мужчина, отбрасывает бумаги и притягивает вяло сопротивляющегося мужа в объятия.       На губах искренняя улыбка, он станет отцом, а Гарри — папой.       Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой