Похороните меня заживо

25 ноября 2006 год База Японии 3F7.46.11D

      Комбе Таками никогда не славился чёрствым сердцем и леденящим душу взглядом, хотя одному лишь богу было известно сколько жизней унес его пистолет, однако никаким гонениям или мукам совести мужчина никогда не подвергался, ведь от первого он был укрыт надежным крылом своего государства, а от второго его спасли удачно сложившиеся обстоятельства.       Сидя здесь, в темной и какой-то несуразной комнатке, мужчина задумался о своей жизни. Где он родился… Этого не знает пожалуй никто. Вырос в приюте, откуда правительство Японии перенаправило ещё совсем ничего не соображающего мальчишку в кадетское училище из-за скорой массовой мобилизации. Япония была на грани войны, а потому в военных тогда была острая нужда, именно поэтому по всей стране открылись множество кадетских училищ, представляющих хорошие льготы тем семьям, которые отдавали своих детей добровольно. С детдомовцами дела обстояли иначе. Их забирали в возрасте 10 лет, в основном мальчиков, хотя иногда попадались и девочки, и тренировали их по усложнённой программе. Это было крайне удобно и практично, ведь семьи у них не было, а значит и интересоваться родом их деятельности в училище никто лишний раз не станет. Училище в свою очередь делилось на два уровня секретности: гражданский (туда отправляли добровольцев, детей военнослужащих и большую часть беспризорников) и S подуровень (туда было попасть крайне сложно даже при особом желании. На этот уровень, отправляли лишь детдомовцев и беспризорников, прошедших психологические тесты, физические испытания и тест на IQ с отличием, из них выходили превосходные наёмные убийцы правительства, гениальнейшие ученые, готовые всю свою жизнь посвятить государству и работе). Один из таких «особых» корпусов S-уровня в возрасте 17 лет Косюн закончил с отличием, а потому добровольно согласился связать свою жизнь с военной сферой деятельности, да и куда еще он мог податься, учитывая то, что прошедшим этот курс не позволялось выбирать других специализаций, подобную промывку мозгов по типу «Родина — ваше все», «вам приказано, вы убиваете», «нет слова — не могу, есть слово — приказ» и так далее осуществляли на протяжении всех 7 лет обучения. Ничего кроме этого он никогда не знал, да и знать, если быть откровенным, не хотел. Его вполне устраивал имеющийся расклад: он убивает во благо Родины, а за это они ему платят. И совесть чиста и карман полный.       В эту комнату он переехал совсем недавно и нужно признать удивлен не был, когда увидел лишь сиплую кровать с серым, очень простым, но гладко выглаженным постельным бельем, стол и стул. Для личных вещей была лишь небольшая прикртаватная тумбочка, которая, кажется, сломалась бы от любой увесистой вещи, положенной на нее. А чего ещё можно было ожидать от секретной базы? Здесь каждый метр земли был ценнее тонны золота, а потому тратить пространство на обычных рядовых было бы абсолютно неподдающийся никакой логике затратой.       6:00 рассвет       Это означало лишь одно. Пора переодеваться и отправляться в новый секретный корпус. Никаких точных и конкретных данных о месте в которое он попал Таками не знал, да и не положено ему было по статусу «сувать свой нос» куда не следует. База была научной и чем здесь занимаются не знали 74% персонала, работающего там даже более 4-5 лет. В курсе дел были лишь ученые, которых тут было подозрительно много.       Выйдя из комнаты, брюнет пошел по маршруту, любезно указанным ему вышедшим из соседней двери коренастым парнем с кучей непонятных, точно смазанных, татуировок и затянутым на затылке хвостиком. Все в нем указывало на абсолютное безразличие к происходящему. Этот взгляд был слишком хорошо знаком Косюну. Так выглядело большинство детей, которые не смогли прижиться в кадетском училище и были вынуждены либо насильно заставлять себя продолжать учиться убивать по одному приказу, работая в поте лица, либо сбегать, становясь бродягами без документов. Однако такие вскоре умирали от голода или холода, в худшем случае пойманы «ищейками» правительства и убиты за измену и неповиновение.       В отличии от комнаты Комбе, все кабинеты, встречающиеся ему на пути, были оборудованы словно из фентезийных фильмов, которых тот насмотрелся еще во времена пребывания в детском доме. Разные трубочки, точно сделаны из стекла, подсвечивались приглушенными цветами, все вокруг было белым и до омерзения стерильным. Интересно зачем это было нужно?       — Привет… — тихо, почти шепотом раздался над его ухом голос девушки. Если честно, то он даже не сразу разглядел в ней девушку. Во-первых, лицо ее было каким-то серым и осунувшимся, волосы черные, нечесаные и с какими-то невероятными колтунами, во-вторых, тело ее так исхудало, что одно лишь дуновение Таками могло сломить незнакомку пополам.       — Кхм, здравствуйте… мисс? — в неуверенном полувопросе протянул Комбе, переставая пялиться на нее. — Я могу вам чем-то помочь?       Она мило улыбнулась и застенчиво покачала головой, отказываясь от предложения. Ей явно не давал покоя какой-то вопрос, однако задать его девушка в белом больничном халате не решалась, сомневаясь то ли в его тактичности, то ли в перспективе получить на него ответ.       — Прошу прощения, а может вы мне подскажете как добраться до лаборатории 34U? — настороженно протянул Таками, пытаясь изо всех сил не испепелять неожиданную попутчицу взглядом.       На секунду её лицо с задумчивого сделалось абсолютно безжизненным, только зрачки на секунду дрогнули вместе с телом. Работая на правительство уже не малое время, подобная перемена в поведении не осталась для Косюна незамеченной. Однако спустя несколько секунд она слегка встряхнула головой, словно сбрасывая с себя нахлынувшие мысли и эмоции. Тощая незнакомка молча кивнула и направилась в сторону лифта, не произнося ни слова, и в этом слегка незаметном за густой копной волос и от того непонятном жесте Таками распознал приглашение пойти следом       — Вы новенький, верно? — этот вопрос она задала с неким детским интересом в голосе, однако дожидаться очевидного ответа не стала и сразу перешла к следующему. — За что вы отвечаете? О! Если переживаете о конфиденциальности, то ничего страшного, я подопечная профессора Таити Ямады. Знаете такого? Он разрешает мне разговаривать с людьми.       Последнее предложение на секунду выбило Косюна из колеи, когда он смог его осознать. Разрешает разговаривать? Что это вообще может значить и почему она выглядит такой ущербной? Все люди, которые встречались ему по пути до этого казались либо крайне умными (это выдавал их замученный от постоянной работы взгляд), либо очень сильные, что подтверждала особая нашивка на их форме, поясняющая специализацию их работы. Она же была чем-то инородным, а от того до безумия несуразным существом в этом государственном улье, где каждая пчела чётко знала свои обязанности. Что-то было в ней отталкивающее, неприятное человеческому глазу.       — Знаю, — коротко ответил брюнет, недоверчиво рассматривая девушку. Он был далеко не из болтливых, а потому такие резкие и частые вопросы ввели его не то что бы в тупик, но в недоумение. — А вы, собственно, кто?       — Этого вам знать не положено, Комбэ Таками, — собеседница вальяжно откинула прядь волос куда-то назад и дальше они шли в полной тишине, погруженные в свои мысли.       Они успели ровно к приезду лифта и, зайдя туда, нажали на 6 этаж. Тот в свою очередь стал спускать пассажиров с неприятным и совершенно не свойственным военным базам правительства скрипом. Как только двери распахнулись, в нос ударил узнаваемый запах химикатов и чего-то гнилого, однако делать было нечего и, приготовившись на всякий случай к атаке, Комбэ пошел следом за его спутницей, которая остановилась у 14 двери слева.       — Это здесь. — оборвала молчание Кобо, махая рукой в сторону белой двери с табличкой «Т.Я.»       — Спасибо, — сухо ответил брюнет, слабо поклонившись, и вошел внутрь, оставляя незнакомку за спиной.       Таити Ямада как обычно трудился над очередными бумажками, а потому даже не сразу заметил как в лабораторию вошел мужчина в бесформенном сером костюме с пистолетом на поясе       — Ямада, — прервал тишину Таками, рассматривая как обычно копошившегося в бумажной волоките старого друга. Познакомились они еще в кадетском компусе. Тот был старше его на целых 5 лет, однако это не помешало временами вместе прогуливать уроки и красть еду из буфета. Так и зародилась их крепкая и нерушимая дружба.       — Я не слепой и не глухой, как ты мог подумать, Комбэ. Подожди пару минут, там вроде где-то в углу стоит табуретка, присядь туда и можешь начинать, — проговорил Ямада почти себе под нос, пытаясь хоть как-то структурировать изложенную в 5 разных отчетах информацию.       — Начинать что?       — Да твою мать… рассказ! Или вопросы задай. Что угодно, только не молчи. Сколько мы не виделись? 4 года? Какой ужас! Как ты? Что нового? Хочу знать все!       Очередная ручка была исписана и отправлена в стоящее совсем рядом с письменным столом ведро с характерным звуком шелушение пластикого пакета.       — Да что нового? Ничего. Работы как всегда много. Вот совсем недавно перераспределение прошло и меня отправили сюда, как отличившегося среди второгодок. Даже не знаю что рассказать еще… с девкой странной познакомился по пути сюда. Черноволосая, бледная, как моль, вся такая худая, еще и голос скрипучий. Это что у вас за пугало по базе ходит без присмотра? Это вы охрану такую поставили? Хочу заметить работу в таком случае она выполняет исправно, отпугивает своим видом на «ура», — он едко хмыкнул, довольный своей шуткой, однако сильно напрягся, не увидев ответной реакции Ямады.       — Не будь с ней таким. Она в отличие от нас с тобой родилась на этой чертовой базе, — он резко поднял взгляд на дверь, перепроверяя заперта ли та, а затем продолжил.— Про секретный проект слышал что-нибудь? «Чужое лицо».       Лицо Комбэ вытянулось от удивления, а брови неконтролируемо поползли вверх.       — Такого просто не может быть. Это всё выдумка. Невозможно сконструировать способность и поместить её в человека. Я что-то слышал об обратных случаях, но никак не подобных. Это брехня, американцы уже обосрались с этой идеей, — заявил брюнет, хлопнув по столу для пущей убедительности своих слов.       — А вот и может. Она живое тому доказательство, — он как-то грустно ухмыльнулся, но довольно быстро вновь ушел в работу.       — Что за способность ей внедрили? — спросил молодой военный с чувством некой нарастающей тревоги внутри. — Она не выглядит опасной, скорее… жалкой?       На минут 5 в кабинете воцарилась абсолютная тишина, прерываемая лишь тихими поскребываниями ручки о листок бумаги и тяжелым дыханием двух мужчин. То ли Ямада специально молчал и оставлял вопрос подвешенным в воздухе, то ли сам не знал на него ответ, а потому решил погрузиться в глубины своей души, обдумывая возможные варианты.       — Это неважно. — слишком резко и холодно ответил мужчина в белом халате, чем вызвал недоумение у товарища.       — Военная тайна? Я все понимаю, сам обязан, — абсолютно безразлично произнес Косюн, хотя где-то в глубине души на сердце заскребли кошки от такого неудовлетворящего ответа. «Что же ты такое… Кобо?..»       Его раздумья прервал слабый стон ученого, схватившегося за голову и сильно зажмурившегося, словно от слепящего света.       — У тебя опять эти головные боли? Мне казалось, что они прошли. — задумчиво пробормотал Таити себе под нос       — Да это все чертовы химикаты на этой базе. У меня уже крыша едет, еще и давление поднялось наверное. Забей, ничего серьёзного.

29 ноября 2006 год База Японии 3F7.46.11D

      Косюну впервые поручили что-то по-настоящему ответственное. Эта база в целом была для него хорошим трамплином в плане карьерного роста. Сегодня мужчине предстояло контролировать какой-то крайне важный эксперимент, который будет проходить под руководством профессора Ямады, однако в подробности он разумеется посвящен не был. Сказали что от него требуется лишь контролировать безопасность руководителя, однако никаких конкретных указаний не было, поэтому сейчас Косюн активно пытался додумать в чем же конкретно заключалась его задача. Однако ответ, который он получил прийдя на место проведения эксперимента, заставил ужаснуться, а по его телу побежали мурашки от непонимания и… страха?       В центре комнаты лежала прикованная руками и ногами к железной кушетке Кобо, обреченно рассматривая мельтешащих возле неё людей. Её тонкие запястья немного болтались в железных оковах, но тем не менее возможности выбраться не было. Темные длинные волосы, лианами спускались вниз, собираясь небольшой горсткой где-то у подножия кушетки. Больше всего брюнета удивило то, что ей совсем не больно. Была какая-то безысходность, смирение, осознание обреченности, пустота, боль в глазах, но только не страх.       — Эй, ты. Чего встал? Тебя не проинструктировали по поводу твоих обязанностей? — жестко процедила старая женщина в белом халате и несуразных очках, абсолютно не подходящих к форме её лица. — Встань по другую сторону стекла и стой возле профессора Ямады. К случае ЧС ты должен даже ценой своей жизни защитить его. Все понятно? Ну, отвечай! — нетерпеливо вскрикнула своим отвратительно скрипучим голосом она, поправив очки на переносице.       Лаборатория сама по себе делилась на два сектора, отделенных друг от друга толстым стеклом. В первой части находилось несколько ученых, уличающих показатели Кобо и то и дело поправляющие какие-то трубки, соединенные с ней с помощью длинных игол. Во встрой же части находится лишь Ямада. Там был микрофон, позволяющий связываться с людьми из первого сектора, экран, позволяющий наблюдать за всем происходящим по ту сторону стекла и всевозможные датчики, показывающие подробное состояния девушки и еще множество каких-то абсолютно непонятных Косюну панелей.       — Есть. — Таками отдал честь и прошел в железный проем двери, проходя в часть помещения, содержащую разные непонятные ему экраны и устройства. Там, в полном одиночестве стоял его друг, сосредоточенно наблюдая за изменением показателей.       — Проходи, Такими, и закрой за собой дверь. Код написан на внутренней части проёма.       Мужчина в военной форме неуверенно кивнул и исполнил указание.       — Что здесь происходит, Ямада? Почему она прикована там и почему так выглядит? Разве ты не говорил, что она твоя подопечная? К чему все эти люди и кандалы на её руках? — с несвойственным ему беспокойством выпалил брюнет. В своей жизни ему приходилось видеть множество пыток, смертей, да и убивать тоже, однако именно картина этой измученной и исхудалой девушки пошатнула его спокойствие, выбивая из колеи.       Однако ответа на его неконтролируемый поток вопросов не последовало. Ученый лишь безучастно смотрел на свою подопытнную через толстое стекло и открыл рот лишь тогда, когда раздался оглушительный гудок и свет приглушили.       — Разряд.       Разрезал тишину голос мужчины в белом плаще, а следом за ним раздался оглушительный крик Кобо, пробирающийся Косюну кажется под кожу омерзительными иглами. Ее тело беспорядочно забилось в конвульсиях, а люди по ту сторону, столового кучка безучастных зрителей, пришедших на утомлявший их спектакль, смотрели на ее страдания не выказывая даже каплю сострадания или жалость. Эта расчетливость в их глазах казалась Таими до безумия гнусной. Они не предпринимали никаких попыток облегчить её боль и лишь иногда подозволительнее чтобы поправит ремни на ее руках или могли окатить ледяной водой или ввести морфин, когда показатели превышали норму «дозволенной боли».       — Кобо, — проговорил в микрофон ученый так, чтобы люди по другую сторону могли четко его слышать. — Сейчас я увеличу мощность, а ты должна будешь считать до десяти. Как закончишь - до ста. Потом до тысячи. Хорошо?       Девушка, отдышавшись и откашлявшись после очередного разряда, слабо кивнула, и начала считать вслух. Это стало шоком для Косюна. Как она терпит? Почему не кричит от боли? Почему лишь стискивает зубы и продолжает делать то, что ее просят? Почему она такая глупая?       — Таити… Что это значит?..       — Молчать. Ты на работе и здесь тебе не место для наматывания соплей на кулак. Как ты думаешь Япония добилась таких головокружительных успехов в области способностей? Кто-то должен принести себя в жертву. Именно этими жертвами стали те, кто работают в этом проклятом месте. Добро пожаловать в мой мир, Косюн. — невероятно спокойным голосом сказал ученый, не отрывая своего взгляда от страдающей на дьявольской кушетке Кобо.       В тот день Косюн кажется впервые в полной мере осознал всю серьезность происходящего. Перед ним больше не стоял его старый друг, нет, перед ним был совершенно другой человек, лишенной любого чувства сожаления и сострадания. Сколько это длилось? Кажется вечность.

                  Разряд       — семь… восемь… девять…

Разряд                         — сорок один… Сорок два…       Разряд — тысяча…       Когда этот бесконечный круг боли закончился Кобо лежала уже без чувств, истёкшая потом и абсолютно обезвоженная.       — Таити, отвези ее в лабораторию G45.Z. Врачи прийдут позже и осмотрят её, так что можешь просто оставить там. Свободен.       Военный кивнул, в последний раз кинув испепеляющий взгляд на уже незнакомого ему человека, и вышел из их маленького «укрытия», введя нужный порядок символов на кодовой панели над дверью.       Подойдя к этой уже ненавистной ему почему-то кушетке, он аккуратно собрал волосы девушки, уложив их рядом с ее головой так, чтобы они не мешали и взялся обеими руками за ее краями, выкатив ее из до омерзения стерильного и освещенного этом противным белым светом помещения. Тело девушки умерено потрясывалось на протяжении всего пути. И как все-таки такое слабое и беззащитное существо может быть таким жалким и до безумия сильным одновременно? Как в таком нескончаемом цикле боли и страданий она смогла выжить, смогла сохранить здравый рассудок и такую красивую улыбку? Почему она не плакала, почему не умоляла остановить эти мучения хотя бы на секунду? Почему не попросила о помощи? Почему решила выжить? Вопросов было так много, что голова шла кругом, однако сколько бы он её не рассматривал, сколько бы не прокручивал эти мерзкие 3 часа мучений в голове, ответа на свои вопросы он так и не нашел.       Таити осторожно придержал дверь так, чтобы кушетка вместе с лежащей на ней Кобо не ударилась о косяк и провез ее внутрь. Эта комната значительно отличалась от всех тех что он видел прежде. На стене висели некоторые картины с животными и достопримечательностями Японии, аккуратная мягкая постель и молочного цвета столик. Не трудно было догадаться, что это была никакая не лаборатория, как выразился его друг, это была комната Кобо.       — Смешно, не так-ли? — сиплым, почти скрипящим шепотом выдавила брюнетка, которая только что открыла глаза. — Они предоставили мне комнату и даже иногда дарили игрушки, но при первом же непослушании возвращали в подвал или рвали подаренные мне вещи чтобы отследить взаимосвязь способности и переживаемых носителем эмоций. Как к мусору…       Она грустно улыбнулась и уставилась в потолок. Двигаться она разумеется не могла от жуткой боли пронизывающей кажется каждую клеточку ее маленького исхудалого тела.       — Это всё во благо родины. — Жестко оборвал поток её «нытья» Косюн, на самом деле не ожидая даже от самого себя подобной реакции, хотя на самом деле она была объяснима. Он её просто не понимал. Не понимал как в одной этой девушке могла быть столько внутренней силы? Почему она терпит? Как выдерживает? Почему жизнь обошлась с ней так несправедливо? И чтобы ему не пришлось сталкиваться с уродливой правдой, ему пришлось придумать красивую ложь, оправдывающую все поступки правительства. А как еще его страна могла защитить себя от наступающей со дня на день войны? Способность — это главный козырь любой армии, и чем она сильнее, тем выше шансы на победу. И так уж вышло, что ключом к этой победе было суждено стать ей и ничего с этим уже не поделаешь. Ведь так?       — Не надо. Я знаю о чём ты думаешь, мне не раз приходилось сталкиваться с этим взглядом. Я узнаю его даже из тысячи. Ты испытываешь ко мне жалость. Но это лишнее. Я давно приняла свою судьбу и если мне уготовано спасти миллионы жизней ценой своей одной — это меньшее, что я могу сделать для своей страны.       Таити уставился на нее в полном недоумении, но встряхнув головой, горько усмехнулся.       — Спасти страну говоришь? Да ты эту страну то хоть раз видела? Дай угадаю, тебе наверняка много о ней рассказывали эти уёбки в белых халатах? Вот смотрю даже картины с достопримечательностями, уроды, подарили! Ты ведь даже не понимаешь о чём говоришь! — В мгновение ока он пожалел обо всем сказанном и если бы только можно было отдать половину оставшейся у него жизни чтобы забрать их назад, то он несомненно бы это сделал.       На глазах Кобо выступили капельки слез, однако стереть их она не могла, как и в целом пошевелить хотя бы пальцем руки.       — Хочешь сказать мне, что я дура? А что ещё мне осталось, Косюн, а?! Ответь же! Я лишь хочу жить. Хочу жить и верить в лучшее. Что в этом плохого? Поверь мне, однажды я стану свободной! Однажды я стану живой!       Слеза покатилась по её щеке, а Косюн, словно в испуге, сделал несколько шагов назад, после чего резко сорвался с места и выбежал из её насквозь фальшивой комнаты, громко хлопнув дверью.       Долгие две недели он размышлял над ее словами, прокручивал их в голове раз за разом и придумывал несбывшиеся ответы на её едкие реплики, высказывающие надежды на светлое и счастливое будущее. Каждый раз идя на очередное противное ему задание, он словно по глупой насмешке судьбы пересекался в коридоре с Кобо и обязательно натыкался на ее глубокий и не по годам осознанный взгляд, невольно осматривал ее тело на предмет синяков или ран, противно вздрагивая при их обнаружении в том или ином новом месте.       Еще через неделю он стал искать встречи с ней уже осознанно. Ему ничего не оставалось кроме как признать свою зависимость от этой маленькой, борющейся с несправедливой судьбой, девушки. Косюн не мог спать, есть, тренироваться, работать. Кромешная тьма. Вся его жизнь стала словно крутиться вокруг одного её бессмысленного существования. Порой она приходила к нему во сне и он забирал её с этой проклятой базы, показывал нормальную жизнь и воплощал все те мечты, которыми она жила долгие годы.       Нет. Больше нет сил терпеть. Сколько можно уродовать его сознание, отравлять и без того израненную душу и играться с разумом? Словно вихрь он влетел в её маленький мир, в её фальшиво-настоящую комнату, и закрыл за собой дверь.       — Кобо, что ты, мать твою, такое? Ответить мне на один вопрос, прошу! Я не потребую от тебя ничего более, просто избавь меня от страданий! — Медленно и четко проговори он, и продолжил уже когда она приняла сидячее положение и медленно кивнула, давая свое согласие, — Зачем ты выжила? Зачем рассказала мне о своей мечте, если прекрасно знала, что она никогда не осуществиться? Для чего приоткрыла мне дверь в свой мир?       Она некоторое время молчала, смотря куда-то сквозь него, создавая такое ощущение, что она вообще забыла про его присутствие в этой комнате и погрузилась в себя.       — Потому что ты такой же как и я, Косюн. — Наконец ответила брюнетка, вплетая пальцы в пряди черных, как сама ночь, волос. — Всю свою жизнь ты думал, что выполняя даже самые гнусные приказы правительства останешься хорошим человеком, будешь нужным, но это не так. Ты же тоже живешь в иллюзии. Разве я не права?       Но он ей не ответил. Таити судорожно рассматривал свои руки, а затем рассмеялся, громко и беззаботно.       — Знаешь, милая Кобо, я прокручивал этот вопрос у себя в голове с десяток раз, придумывая ответ на любую из твоих реплик, но ты вновь меня удивляешь. Откуда такая проницательность? Ты никогда не имела ни родителей, ни друзей. Откуда ты все знаешь и откуда столько осознанности в твоих глазах?       Он подошел к ней и, опустившись на колени перед ее кроваткой, поправил выбившуюся прядь ее волос, вдыхая аромат едких химических препаратов. Ну разумеется, чем же еще могло от нее пахнуть? Но даже так, в окружении этого «яда», тянувшегося за ней по пятам, она оставалась в его глазах сильной и от того прекрасной.       — Я могла лишь наблюдать и делать выводы всю свою жизнь, поэтому я читаю тебя как открытую книгу. Знаешь, порой мне кажется, что я могу понять всё, к чему можно прийти логически.       Он вздрогнул, как от удара и поднял глаза на неё.       — А чувства, Кобо? Ты что-нибудь чувствуешь ко мне…? Ты… любишь меня?       Молчание затянулось на долгие 10 минут, после чего она неуверенно улыбнулась и прикоснулась бледными губами к его макушке.       — Я никогда не задумывалась о таком чувстве как любовь, а потому не могу знать что это такое, но что-то внутри мне подсказывает, что теперь я знаю ответ.

14 января 2006 год База Японии 3F7.46.11D

      — ТЫ СОШЕЛ С УМА?! — Ямада был в ярости и сейчас единственная прикроватная тумбочка у кровати Таками разлетелась в дребезги от удара ногой. — Ты просишь меня о невозможном! Да я должен сдать вас главе штата прямо сейчас! Ты хоть понимаешь о чем идет речь? Побег?! Это правительство! Где вы собираетесь прятаться?! Кто будет вас покрывать?! Как ты вообще собираешься ее вытащить отсюда?! Это ебаная блять база! У тебя нет таких возможностей. Таками, скажи мне что это шутка и я не доложу о вас.       Но его друг не двигался. Он даже не дышал и с каким-то ненавидящем взглядом испепелял темную стену, игнорирую все угрозы и наставления.       — Да что ты понимаешь? — словно змея, готовящаяся к нападению, прошипел брюнет. — Я люблю ее! Разве я многого прошу?! Послушай, дружище, мы же всю жизнь были вместе. Ты знаешь меня как никто другой. У меня никогда никого не было, я всю жизнь ныкался из одного угла в другой, пытаясь найти свое место в мире. Она такая же. Я нашел её, понимаешь?! Я нашел в ней весь свой мир! Умоляю, помоги нам. Если ты не поможешь, то мы все равно сбежим, но скорее всего умрем. Я понимаю. Но даже так, это лучше, чем жить в этой клетке словно дрессированные собаки, ждущие команды от хозяина-тирана.       Ответа не последовало. Ученый со всей силы ударил стену, выслушав этот бред сумасшедшего и, ничего не ответив, вышел прочь, надеясь, что убежав из этой комнаты, он убежит и от этой проблемы. Что ему выбрать? Долг? Или единственного друга, его семью?       «Если я придам базу», — думал Ямада. — «То об этом мгновенно узнают. Уговорить его не получится. Без меня их убьют. Но тем не менее, я хочу сделать правильный выбор. Хоть раз в своей жизни я поведу себя как достойный человек. Сколько раз я приносил этой несчастной девочке картины внешнего мира, а затем запирал её еще глубже под землёй, ставя над ней очередные эксперименты, оправдывая свои поступки долгом? Нет. В этот раз я сделаю правильный выбор».       Ямада вернулся в свой кабинет и нашел там план базы, который ему выдавали еще два года назад для изучения на случай чрезвычайных ситуаций. Судя по чертежу выбраться можно было лишь с помощью черного хода для специалистов S-ранга, но тогда перед ним вставала еще одна череда вопросов. Как сделать так, чтобы Кобо и Косюна не выследили сразу после побега? Ведь за такое их наверняка приговорят к немедленному расстрелу если поймают или хотя бы выйдут на след. Выход был лишь один. Завтра же нужно было извлечь чип, встроенный в тело Абэ как раз на такой случай. Сделать он это мог только с помощью приборов, находящихся под чутким наблюдением охраны и других учебных. Взять их было бы не проблемой, однако тогда первым, кого станут подозревать в их исчезновении — самого Ямаду.       Поразмыслив над этой проблемой он решил пойти на риск. Если он сбежит с ними, то можно будет действовать в открытую. Как только они избавятся от чипов и выберутся на поверхность останется лишь пробежать около 5 километров до лесной зоны, а там еще километров 5-6 до заброшенного аэропорта. Найти фургон, который сможет доставить их в ближайшие трущобы, проблем не составило. Остался лишь последний вопрос. Как заставить правительство отстать и не сесть им на хвост? Тут Ямада мог поблагодарить небеса за свою удачливость. Способность учебного позволяла на время искажать пространство, а потому он вполне мог подстроить их смерть, а когда ее действие исчезнет, то протоколы на них будут уже составлены, а фальшивые тела сожжены или в лучшем случае похоронены.       В этот вечер на кровати Таками лежала одинокая записка, выведенная красивым калеграфическим, а от того всегда легко узнаваемым почерком.       «14 января. 4 утра. Кобо будет ждать тебя уже у меня. Я все организую. Не опаздывай»

14 января 2006 год База Японии 3F7.46.11D 4:00 утра

      Глухой стук берц о сверкающее, наливное покрытие пола, отражался от пустых, уже даже привычных стен базы. Наконец-то все приготовления были осуществлены. Осталось совсем немного: выйти из главного корпуса, забрать Кобо и Ямаду из лаборатории и бежать. В паре часах бега от базы находится старый аэропорт. Там их уже ждет машина, готовая им помочь. Уже сотый раз прокручивая план у себя в голове парень быстрым шагом направлялся в сторону нужного помещения. Непривычная пустота коридора лишь угнетала, а стены словно давили, из-за чего дышать становилось тяжелее. Все должно пройти гладко, но какое-то непонятное предчувствие, мельтешащее на фоне, отдавалось неприятным звоном в ушах.       — Нет, все должно пройти хорошо. — Едва слышно пробормотал Таками и остановился у двери лаборатории под номером 34U.       — Все готовы? В коридоре уже никого нет, времени у нас мало. — захлопнув за собой дверь, парень повернулся к своим собеседникам и обомлел от увиденного. На коленях Кобо сидел еще один ребенок, девочка лет 8. — Кто это? Что она здесь делает? — Удивленный Комбэ замер у входа, переводя взгляд с ребёнка на Кобе и на Ямаду.       — Она пойдёт с нами. Прости, любимый, но я не могу ее оставить.       — Нет, нет, нет! Нельзя! Ты понимаешь чем это может обернуться? Она лишь обузой будет! — Парень яро протестовал затее возлюбленной, пока девочка, до боли похожая на Кобо, тихо сидела на её коленях.— Мы не можем взять её.        — Она такая же как и я и если мы сейчас ей не поможет, то она переживет тоже, что когда-то перенесла я. На подобные пытки она не готова обрекать даже врага.— Абэ гладила по девочку голове, перебирая пальцами ее волосы. Ребёнок казалось, совсем не была заинтересована в чем либо.       Пробежавшись разок своими чёрными как смоль глазами по незнакомцу она отвернулась, продолжая разглядывать какие-то колбы на столе Ямады. Учёный же в свою очередь в конфликт встревать пока не спешил, лишь молча наблюдал за происходящим, мельком поглядывая на настенные часы. Обстановка казалось накалилась до предела. Ни Кобо, ни Таками казалось бы не хотели отступать от своего.       — Умоляю тебя, дорогая. Я понимаю что вы чувствуе.        — Нет, не понимаешь. Ты же видел то они делают со мной! Я не хочу чтобы Иори прожила ту же жизнь, что и я. Пожалуйста. — Влага начала скапливаться у уголков её глаз и сердце Комбэ пропустило удар.       — Хорошо. Мы возьмём её с собой. - сдался он. — Ямада, что там по поводу чипов?        — Все уже сделано. От чипов я избавился. - На секунду замолчав учёный кинул взгляд на часы. — Нужно срочно выдвигаться. Время пожимает. — не медля, команда собралась и выдвинулась к цели.        Чтоб ребёнок не мешался по дороге, было решено по очереди держать её на руках. Первым на очереди оказался Таками. Коридоры лабораторий казались бесконечными, а отсутствие времени лишь усугубляло положение. Когда наконец Ямада остановился у одной из многочисленных дверей, казалось бы ничем не отличающейся от других, он ввёл какой-то необычный код и после провел своей карточкой персонала. Дверь мигом открылась и тогда перед ними предстала не классическая лаборатория, а длинная лестница, уходящая в никуда.        — Чёрный выход для работников S-ранга. Выход расположен немного поодаль от базы. — объяснил Таити и прошёл вперёд.       Поднимаясь все выше в кромешной темноте, освещаемой лишь редкими щелями они наконец достигли люка, их первой точки на пути к свободе. Времени на его открытие ушло больше чем ожидалось изначально, ибо как оказалось за ненадобностью люк начал ржаветь. Приложив некоторые усилия для его открытия им все же удались сделать это. Все по очереди вылезли на поверхность. Ямада, Кобо, Иори и наконец Таками. Кобо с Иори замерли на месте, стоило им только вылезти наружу.        — Кобо, дорогая, сейчас не время, нужно бежать! — подхватывая на руки малышку и утягивая за собой возлюбленную они побежали в обратную от базы сторону. Сколько они бежали сказать точно никто не мог, ибо от усталости все давно потеряли счёт времени, но приближающаяся лесополоса давала им искреннюю надежду. Если они достигнут её значит военным будет практически невозможно добраться до них. Надежда горела ярким пламенем внутри. Вот оно, они почти смогли, ещё чуть-чуть и они будут свободны.       — Вы слышите это? — на минуту все замерли, вслушиваясь в окружающие звуки. Песнь ветра временами перекликалась с щебетанием ранних пташек, а небольшие скопления снега едва ли слышно хрустели под ногами. Звуки природы казались единственными, окружающими их, но сердце пропустило удар, когда до них донеслись человеческие голоса.       — Черт, черт, черт! Слишком рано! Почему?! — бормотал себе под нос Ямада.       — Нужно бежать быстрее! — крикнул Таками и прибавил ходу, однако Кобо начала отставать. — Кобо, поторопись, осталось совсем чуть чуть, потерпи, прошу. - взмолился он замедляясь и становясь на одном уровне с возлюбленной.       — Таками, Кобо, вы совсем что-ли умом тронулись?! Бегите, времени нет! — злость от нарастающей безысходности накрыла Таити, из-за чего тот закричал так, что лишь чудом не сорвал свой голос.       — Ямада, возьми девочку, а я понесу Кобо. - отдав в руки ученого ребёнка, Косюн собрался поднять Кобо, как прозвучал выстрел. В ушах начало звенеть, а перед глазами все начало расплываться.— Ко-бо?..       Одежда девушки, упавшей перед военным на землю начала медленно окрашиваться в красный. В горле образовался ком, едва ли дающий сделать нормальный вдох, а в ушах будто эхом отдаётся звук выстрела.       — Сестрёнка? — малышка впервые заговорила с начала их побега, да и в принципе это было её первое слово, на памяти ученого. Сейчас смотря бездыханное тело самого дорогого ей человека, смотря на Таками, который плакал, хрипел, стонал, кричал так, словно все его тело пронзил электрический заряд. Она впервые почувствовала что-то, напоминающее эмоции.       — Я обнаружил их. Объект 01 убит. Приступаю к устранению остальных. - военный подстреливший Кобо к тому моменту уже приблизился к беглецам. Коренастого парня с хвостиком и автоматом на перевес Косюн узнал сразу. Парень, живший в соседней комнате, любезно указавший путь в лабораторию в первый день на базе.       — Ты... — хрипло произнёс Таками, подняв взгляд на военного. Ненависть и гнев клубком собрались в груди, разжигая всепоглощающий огонь. Всё следующие действия делались будто кем-то другим. Парень не помнил как набросился на военного, не помнил как его ранили, не помнил ни крика Ямады, ни то, как его сосед упал замертво. Очнулся он лишь тогда, когда дышать стало слишком тяжело.       — Таками! — сейчас смотря на своего друга, мельтешащего из стороны в сторону он вспомнил о временах в кадетском корпусе. Воспоминания нахлынули так внезапно, что ему не удалось сдержать глупой улыбки.— Придурок, ты что улыбаешься? Черт тебя дери, рано не глубокая. Если сейчас перевязать…       — Ничего не получится. — говорить было крайне тяжело. Все тело будто начало парализовать. Даже боль почти не чувствовалась.— На ноже был яд. — Сделав через силу вдох он продолжил.— Пожалуйста, не дай умереть последнему, что осталось от моей милой Кобо. — Взгляд парня переместился на девочку, стоящую чуть поодаль от них. Глаза её впервые за время, что парень её видит были переполнены эмоциями. Жаль только не хорошими.       Сил говорит больше не было, а дыхание постепенно ослабевало. Глаза непроизвольно начали закрываться, а тьма начала поглощать все пространство.       — Нейролертик. Они использовали этот чёртов яд! Почему? ВСЕ НЕ ДОЛЖНО БЫЛО ЗАКОНЧИТСЯ ТАК! — Отчаяние переполняло ученого. Он не смог, они не смогли это сделать. — Иори Фудзивара… — тихо обратился к девочке, стоящий прямо напротив тел бывшего товарища и его возлюбленной — Тебе предстоит еще очень многое пройти… если бы я только мог помочь тебе… простите меня, Таками, Кобо… это моя вина.       По его щеке скатилась слеза полная боли, отчаяния и сожалений, а рука потянулась к пистолету.       — Нет, ты не можешь сделать этого, просто не можешь! — удивлению мужчины не было границ, когда девочка закричала. В тот же момент пистолет из его руки выпал и с тупым звуком ударился о камень, прятавшийся под слоем снега.— Ты не слабый мужчина. Сестренка умерла… она мечтала жить счастливой жизнью… я тоже. — её голос дрогнул, а на глазах выступили слезы — Я ТОЖЕ НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!       — Ты права, мы не можем так это все оставить. Прости меня, Иори… нам нужно продолжить. — Он взял её на руки и посмотрел на труп мужчины, что всего пару минут назад был жив — способность «Лето с чужими».       Пространство вокруг начало искажаться и глазам девочки предстала ужасающая картина. Вместо с трупами её дорогой сестрёнки и её возлюбленного лежали еще два. Один принадлежал ей самой, а второй Ямаде.       Истратил все свои силы на создание иллюзий мужчина не на долго сел на землю.       — Ты еще не понимаешь природу своей способности, Иори, но вот тебе первый урок: ты никогда не должна её бояться, слышишь? Используй свою силу так, как тебе будет угодно и кто бы что тебе не говорил, она полностью принадлежит тебе. Она и есть ты! Вы с ней единое.       — Так ваша способность… — пролепетала Иори, пытаясь сдержать слезы и рвотные позывы при виде своего собственного трупа, омерзительно распластавшегося на белом снегу.       — Да, созидание. А теперь пошли. Нас не станут искать до тех пор, пока моя способность действует.       Она неуверенно кивнула и залезла ему на спину для удобства. Как они добрались до ожидавший их машины она не помнила, поскольку уснула во время пути от холода и пережитого стресса.