только она. всегда.

— недолго длилось ваше счастье, подруга! а я тебе говорила! ничего хорошего не стоит ожидать от этой Лауры Лукиной, тем более, она твоя училка по истории, — твердила безутешная подруга Маше в трубке телефона, но юная блондинка с прекрасными карими глазками и ангельским личиком выпала из реальности и уже позабыла о том, что когда то говорила с подругой. Школьный роман длился не с красавчиком школы, и даже не с одноклассником, а с сорокалетней учительницей по истории, которая отличалась особой строгостью и требованием к своему предмету. Машу покорила ее красивая, но столь редкая улыбка, которая была для школьницы словно наркотик. Ее тяжёлые духи, передававшие всю ее жестокость и стойкость. Они подходили ей идеально. словно этот аромат создавали по подобию Лауры Альбертовны. Лукина была для нее запретным плодом. Но все оборвалось, когда наступили проклятые летние каникулы, изменившие жизнь юной блондинки с ног до головы. Отношения и без того были нездоровыми, запретными и тяжелыми, а когда Маша отучилась и начала проводить лето со своими друзьями, то поступали многочисленные звонки от учительницы, где она высказывала свое недовольство очередными фотографиями в соц сетях, где Мария обнималась с подругой или другом. Но нет. Лукина никогда не признавала, что это была ревность. Она готова была оправдывать это саднящее чувство всем, чем только можно и нельзя, но никогда бы не признала, что она ревнует свою ученицу. В один из таких дней Маша решила поговорить с ней лично, но… Воспоминания были тяжелыми, но они раз за разом крутились в голове Третьяковой, которая сейчас вновь обдумывала все, пока подруга по ту сторону экрана утверждала , что Маше нужно наконец-то найти себе парня или девушку. Главное ее возраста. *** Восемнадцатое июня. Летний жаркий день радовал компанию, состоящую из девяти человек, которые успешно закончили десятый класс и сейчас расслаблялись под лучами солнца, попивая газировку и травя анекдоты, после которых все заливались громким смехом. День обещал быть спокойным и даже в какой то степени уютным, если бы не ожиданный звонок Лауры Альбертовны. Третьякова, что была одета в голубые джинсы и белую футболку, выудила телефон из карман джинс и взглянула на экран. Удивление. А потом страх. Лаура не звонила ей несколько дней после очередной порции недовольства по телефону насчёт истории в инстаграме, где Третьякова отжигала на какой-то хате у друзей. Отойдя немного в сторону, и параллельно ловя внимательные взгляды друзей на себе, она неловко ответила на звонок и убедилась, что рядом никого нет и никто ее не слышит. — Лаура Альбертовна? Что-то случилось? — тихо спросила Маша, оглядываясь по сторонам и прикусывая пухлую розовую губу от волнения. Волнение возникало всегда при общении с женщиной. Даже по телефону, не говоря уж про личное. — Когда это ты стала такой официальной, Машенька? Разве это не ты несколько дней назад звонила мне пьяная в хлам и просила выебать? — холодный как сталь тон учительницы вонзился прямо в сердце Маши, после чего блондинка немного помолчала. Его опять же прервала Лукина, — чего молчишь? Сказать нечего? Ладно, тогда скажу я. Чтобы сегодня в восемь вечера была у меня. Не придешь - конец нашим отношениям. Поняла меня, Мария? Казалось, что Лукина даже не спрашивала. Она утверждала и умело манипулировала юной леди, потому что знала, что Маша очень любит ее. Очень. Больше всего на свете, наверное. Она привязалась к Лауре за три считанных месяца их суровых отношений. Почему суровых, спросите вы? Да потому что Лаура не хотела признавать, что Маша для нее что-то вообще значила. Женщине отнюдь было легче внушить себе, что Третьякова очередная игрушка среди всех, что у нее были за всю жизнь, нежели чем признать, что ее действительно тревожит каждую минуту своей жизни, с кем и где ее ученица. Брюнетка не подпускала девушку слишком близко к себе, и не разрешала целовать без своего разрешения. Не позволяла подходить к ней в школьное время (даже на больших переменах, даже когда Лукина была свободна и просто сидела в кабинете без дела), дабы не спалить их отношения. Маше надоело это. Она хотела почувствовать, что нужна этой женщине. Что она поистине любит ее и жаждет, но нет. Ты выбрала не того человека, Машенька. Совершенно не того. ..Среди всей компании об их отношениях с Лаурой знала только близкая подруга Маши - Лиза. Когда Третьякова подошла к ней однажды и обо всем рассказала, то Лиза поклялась жизнью, что будет молчать до конца своих дней. Лизе можно было доверять, и Маша это прекрасно знала. Маша лишь положительно ответила на просьбу-утверждение Лауры, после чего выключила телефон и засунула его обратно в карман джинс. К девушке сразу подошла Лиза. — Лаура звонила? — Ага. сказала сегодня к ней прийти. Боюсь представить, что меня там ждёт… Лиза прекрасно знала всю суть отношений Лауры и Марии, поэтому сочувственно обняла подругу и погладила ее по спине. — Ты ее боишься? Зачем состоять в отношениях с человеком, которого ты боишься, Маша? Одумайся! Маша раздраженно фыркнула и бросила подруге: — Да потому что я уже привязана к ней, Лиза! Давай не будем об этом, хорошо? Я не хочу ссориться, все дела. Лиза кивнула и оставшийся день компания провела спокойно и круто. Было весело, но внутри Маши все равно крепко-накрепко засело чувство предстоящей боли. Она знала, что ей будет больно. Как и всегда. *** Теплый вечер, лёгкий, приятный ветерок и одиноко идущая Маша по улице Москвы. Она была одновременно рада, что увидит свою возлюбленную через считанные минуты, но и одновременно боялась этой встречи. Никто не знал, что Лукина придумает на этот раз, но ясно было одно: будет очень больно. Зайдя в подъезд многоэтажного дома в центре Москвы, где собственно жила Лаура, Маша быстро поднялась на второй этаж и встала прямо перед дверью. За этой дверью жил настоящий жестокий монстр, который своими когтями каждый раз разрывал сердце юной девушки, которая словно билась об стену, пытаясь донести до брюнетки, что хочет лишь любви и ласки. Понимания и заботы. Тихо постучав в квартиру, Лаура не заставила себя долго ждать. Дверь отворилась уже через десять секунд, пропуская Машу в обитель зла. — Ну привет, Машенька. — снова холодный, душераздирающий тон брюнетки в сотый раз ранил Марию. Что стоит отметить, так это то, что Лаура даже в свои сорок пять лет выглядела просто шикарно: уложенные волосы по плечи, прекрасная стройная фигура и алая помада на губах. Чёрный официальный костюм. О да, Лаура являлась фанатом официальных костюмов и галстуков. Дали бы ей волю, она ходила бы так везде и всегда. Хотя почти так и было. — Привет. — ответила Маша и взглянула на женщину, отмечая, что каждый раз она заставляет Третьякову чувствовать неконтролируемое возбуждение и тягу внизу живота. Маша лишь забрала волосы в хвост и накрасила губы бесцветным блеском, оставаясь в той же одежде. Смысла прихорашиваться и идти как на свидание не было: все равно макияж растечется из-за слез, а одежда полетит куда-то в угол комнаты. Лаура не хотела тянуть кота за хвост, а потому ловко схватила свою ученицу за кисть руки и до боли сжала, впиваясь не длинными ногтями в кожу блондинки, заставляя ее вскрикнуть от резкости, боли и неожиданности. Маша вновь осмелилась взглянуть в глаза женщины, но вновь не увидела там ничего похожего на любовь, заботу, доброту.. Там был холод, похоть и раскрепощенность. Впрочем, как и всегда. — Ты была ужасно плохой девочкой. Мне придётся тебя наказать…Ты же понимаешь, что..будет больно? — о да, Маша прекрасно все понимала и морально готовилась к этому все пятнадцать минут, пока шла до брюнетки. — Что я сделала? — невинно спросила кареглазая , будто надеясь получить внятный ответ на поставленный ею вопрос, но такого не случилось. Как и всегда, черт возьми. — Не собираюсь ни секунды перед тобой оправдываться, Третьякова. После чего блондинка оказалась прижатая к стене. Рука Лауры уже блуждала под ее футболкой, разминая небольшую грудь, до крика сжимая соски. Кусала аккуратную шею девушки, оставляя кучу отметин и второй рукой хватала ее за узкую талию, давая понять, что в ближайшие тридцать минут уж точно ее не отпустит. Ни на чертов шаг. Под напором Лукиной Маша упала на мягкий диванчик в гостиной. Футболки на ней уже не было, как впрочем и джинс. Оставаясь в одном красном кружевном белье, юная леди смотрела на своего собственного монстра и удивленно хлопая глазами, ожидая, что же будет в этот раз. Но Лаура стояла молча. Она вглядывалась в глаза блондинки и видела в них только любовь. Только желание и только зависимость. Сегодня все сложится по другому. Давая ложную надежду на очередной грубый секс, Лаура подошла к Маше и села рядом, взяв ее за подбородок, начала… — Я увольняюсь. Первого сентября меня уже не будет в Москве. Я со своей дочерью переезжаю в Италию. Навсегда. Хотела поначалу сообщить тебе по телефону, чтобы не видеть твоих детских слез и истерик, но потом поняла, что прощальный секс куда лучше твоих последующих многочисленных смс-ок и звонков. — Лаура говорила это спокойно и без сожаления. Щелчок в голове у Маши, и вот, поняв смысл сказанных ранее брюнеткой слов, она уловила ее взгляд и распахнула глаза. Нет нет нет нет…не может быть. Не может все вот так закончиться. — Лаура…чего? Ты шутишь? Ты пригласила меня сюда чтобы разорвать наши отношения и трахнуть перед уездом? Нет…скажи, что это не правда, пожалуйста! Это какой-то новый способ наказания? — тараторила кареглазая и была на грани нервного срыва. Слишком много эмоций доставляла ей эта женщина. Слишком. — у меня от тебя уже голова заболела, Маша! Я тебе все четко сказала, какие еще могут быть вопросы? — в очередной раз не сдержав свою агрессию выкрикнула Лукина, хватая девушку за шею и притягивая к себе, затыкая рот углубенным поцелуем. Больно кусая за пухлые губы , брюнетка сжимала шею блондинки. Маша заплакала и прижалась к Лауре, в последний раз вдыхая аромат ее духов, словно пытаясь запомнить на всю жизнь. Лаура видела, насколько Третьякова зависит от нее. При всей своей жестокости и безразличии, она тоже не была в восторге от того, что их отношения заканчиваются. Что она больше никогда не увидит вживую это ангельское личико и не услышит тонкий мелодичный голосок. Никогда больше не поцелует ее, никогда не накричит и никогда не возьмёт ее на этом чертовом диване в гостиной. Все кончено. У каждой начинается с этого момента своя жизнь. Кто-то быстро отпустит, а кто-то будет помнить это всю жизнь. И эта рана будет кровоточить навеки вечные, пока не случиться амнезия, и Маша не забудет ее. Ее личную дьяволицу. Ее личного дьявола из преисподней. Ее возлюбленную и наконец просто учительницу по истории. Никогда. Ни в этой жизни и точно не сейчас. *** Осень выдавалась холодной и мрачной. Особенно для Маши, которая перешла в одиннадцатый класс и действительно..на первом сентября она не увидела знакомое лицо учительницы. На замену ей пришла новая. Но никто и никогда не заменит Маше ее. Никто. Она останется жить у нее в сердце до самого последнего вздоха блондинки и всегда будет напоминать только о боли, страхе и грусти. О нервных срывах, что так часто случались у Маши за время отношений с ней. О безграничной любви и преданности. Только она.