Вы:
О, спасибо тебе огромное!!!)
Каминари: Ты даже не представляешь, на что мне пришлось пойти ради этой фоткиХD)))Одним спасибо тут не отделаться ;)Вы:
???
Каминари: Эссе по литературе 🤮Вы:
А!) Да без проблем, скинь мне
тему, и я всё сделаю)
Каминари: С вами приятно иметь дело! 🥸Вы:
☺
Во вложении оказалось фото, точнее его обрезанный фрагмент, довольно размытый и сильно приближенный. Семь шакалов из десяти. Но, тем не менее, кое-какие очертания рисунка на белой коже можно разглядеть. Вроде как, оранжевый вихрь и какие-то зелёные полосы. И почему-то Очако точно знала, что вихрь не просто оранжевый, а огненный, а зелёные линии — изумрудные молнии, обвивающие его. Складывалось ощущение, что она где-то уже видела этот рисунок. А, может быть, в её подсознании вспыхивает образ её будущей метки? Каминари: Знаешь, Мидория как-то намекнул, что уже нашёл своего соула, а теперь гасится от него… В общем Просто забей. Целее будешь Мой тебе советВы:
…
«Нашёл… И теперь гасится… Это же не может быть Тога? Нет. Только не она»… — Узнать наверняка возможности не представлялось, ибо дурацкая Тога тоже прячет свою метку под пластырем. А время всё неумолимо движется вперёд. День рождения Очако уже завтра. Засыпая, девушка думала о том, что если она попадёт в те самые двадцать процентов и её метка так и не появится, как у Тоору Хагакуре, например? Изуку ведь отказался от своего соулмейта. Может, у них что-то получится? Или вдруг Денки соврал или ошибся? Этим мечтам не суждено было сбыться. Очако поняла это, как только проснулась. Участок кожи под левой ключицей понемногу начинал зудеть. К вечеру уже образовалось красное пятно, похожее на сильно расчëсанный укус насекомого, по форме которого уже можно было сказать — не как у Изуку. На следующее утро Очако уже любовалась полностью проявившейся меткой. Розовая лента, повторяя форму восьмёрки, оплетает каплю алого цвета. Как изящно… И почему-то так плевать на всё. Плевать на Мидорию. Плевать на Тогу. Хотя нет. Тога всё ещё раздражает… Последний день занятий. Далее только экзамены. Очако, не спеша, прогуливалась по пустому школьному коридору, когда услышала за поворотом звук глухого удара чего-то мягкого, например, тела о бетонную стену. Девушка остановилась. За углом началась какая-то возня. И семи пядей во лбу не надо, чтобы понять: Бакуго снова прессует Мидорию. — Чёртов задрот! Почему ты молчал? — Не знаю, может, боялся чего-то подобного тому, что происходит сейчас? — Сук. Ты бы ещё дольше прятался и не такую бы реакцию увидел! Нахер так делать? Ты обо мне подумал хоть на секундочку, грёбаный ты эгоист? Ещё и этим двум курицам позволил плясать вокруг себя… Точно. В голове у Очако вдруг чётко всплыла картинка воспоминания: лето, пляж, метка в виде огненного вихря, окутанного зелёными молниями на груди Кацуки Бакуго. Вот где она её видела. «Надо же, как забавно получилось. А Денки знал, получается. Целее будешь… Понятно, почему он так написал. Интересно, он имеет отношение к данной ситуации или Мидория сам раскрылся?» — Очако двинулась обратно по коридору, так и не выдав своего присутсвия. Вечеринка в честь окончания учебного года и Рождества в доме Яойрозу в самом разгаре. Денки и Кьëка поочерёдно врубают самые драйвовые треки, и большая часть класса денсит под них посреди просторной гостиной. В это же время сама хозяйка дома аккуратно флиртует с Тодороки-младшим рядом с лесенкой на второй этаж. И, о Боже, что это? «Ледяной Принц» Шото улыбается? Невероятно! Очако возле камина шепчется о чём-то с Миной. Химико в полном одиночестве, сидя в позе лотоса, неспешно потягивает вермут из полупрозрачного стакана. Бакуго по-царски восседал в кресле, как на троне, покачивая в руке олд фешен с виски. Его красная рубашка небрежно расстëгнута, выставляя метку на показ, а взгляд, перекидывающийся от Очако к Химико и обратно так и говорил: "Схавали, сучки?!" «Ох, милый Кацуки», — Думала про себя Очако. — «Знал бы ты, насколько мне сейчас по барабану всё, что происходит. Как же мне начхать и на тебя, и на Мидорию, и на вашу с ним связь», — Очако приподнимает уголки губ в своей самой искренней улыбке и приподнимает бокал. — Кампай! — Бакуго фыркнул в ответ, однако всё равно выпил. А вот Тоге происходящее явно не пришлось по вкусу. Не пробыв на вечеринке и часа, она скрылась в неизвестном направлении. Спустя ещё час и Очако наскучила тусовка, и она тоже решила прогуляться до парка. Девушка решила, что в этой прогулке компанию ей составит её сегодняшний лучший друг — красное сухое. Очако нашла уютную скамеечку и опустилась на неё. Она откинулась на спинку, задрав голову вверх, глядя на проплывающие мимо облака и пыталась понять: как же так вышло, что Мидория Изуку, который ранее вызывал столь сильные чувства, в одночасье стал для неё никем? Это и есть сила метки? Метка управляет чувствами? Как это вообще работает? Очако вновь приняла сидячее положение и чуть не взвизгнула от удивления. Тога стояла прямо перед ней. Интересно, как давно? Блондинка молча протянула руку к открытой бутылке вина. Шатенка также молча протянула её бывшей сопернице. — Бе. — Выдавила из себя Химико, сделав первый глоток. — Ну и кислятина! — Не нравится, не пей… — Очако попыталась забрать бутылку обратно, но ей не позволили этого сделать. — Дай сюда! — Сделав ещё пару глотков, скривив при этом лицо, Тога плюхнулась на скамейку рядом с Ураракой. Поначалу девчонки просто сидели молча, предавая друг другу бутылку, поглядывая то на стайку голубей, ошивающихся рядом, то на редких прохожих, что, в свою очередь, с толикой негодования косились на бывших школьниц, распивающих алкоголь в общественном месте. Разговаривать совсем не хотелось, в то же время желание поделиться наболевшим жгло изнутри. Ну или красное сухое. — Ты как? — Нормально. А ты? — Пойдёт… Вопросы, что обычно люди задают из вежливости, проскакивают раз в пару минут, а содержимого бутылки становится всё меньше и меньше. И вот полчаса спустя голова Тоги уже лежит на плече Урараки, а сама блондинка утирает слёзы и сопли рукавом. «Хорошо, хоть своим рукавом», — проскакивает мысль в голове шатенки. — Оча-а-ако! Ну почему всё так? Я ведь думала, что, хм, он точно-точно тот самый… А опять всё мимо. Так не честно, Очако. Почему меня все отвергают?! Я такая ужасная? Урарака ничего не отвечала, лишь молча гладила Тогу по голове, выслушивая длинную историю о её неудачных влюбленностях, коих, как оказалось, было четыре, включая Мидорию. Все — красавчики как на подбор, если верить Тоге. Двое в средней школе, и один на первом году старшей — тот самый старшеклассник с пирсингом, которого Тога так ненавидела. Теперь понятно, почему. Видимо, тот отшил её слишком жёстко. Очако хотелось искренне пожалеть подругу, хоть и бывшую, но где-то в глубине души плескалось что-то, что вызывало у Очако необъяснимое чувство триумфа, которое она всячески старалась гнать от себя. Да, пускай за три года их знакомства Тога немало попортила ей нервов и личных вещей, но нельзя же ликовать, когда она сейчас так уязвима и так нуждается в поддержке. Очако сделает это позже. Наверное. — А у тебя что? — А что у меня? До встречи с Мидорией меня как-то не особо интересовали отношения, парни, соулмейты и прочее. — Вот как? Он твоя первая любовь, получается? Ты, наверное, тоже сильно расстроена… — Вовсе нет! Мне всё равно, честно. Наверное, это влияние метки, ведь где-то сейчас ходит человек, предназначенный мне судьбой. Вот встретимся - и всё у нас будет просто замечательно! — Пожалуй, этими словами Очако больше пыталась убедить себя в этом, чем Химико. — Точняк. Метка. Где-то там бродит и мой единственный и неповторимый. — Да у тебя каждый был единственным и неповторимым. — Вырвалось у Очако. Мысленно она была готова ударить себя по голове, и уже готовилась утирать водопад из слëз. Но вместо слёзной истерики последовала истерика иного типа. Химико убрала голову с плеча подруги и начала неистово смеяться. Урарака какое-то время смотрела на неё непонимающим взглядом, а потом не сдержалась и начала хохотать вместе с ней. Возможно, всё дело в градусе, ведь бутылка почти опустела. — Ой-ой-ой, Очако! Скажешь тоже… — Утирая слезинки с глаз, пролепетала Химико. — Слушай, а покажи свою метку? — Ну вот ещё. — Ну-у-у… Момо вон свою всем девчонкам показала, а ты не хочешь показать даже своей лучшей подружке? — И с каких это пор мы снова лучшие подружки? — С тех самых, когда между нами перестал стоять этот дурашка Мидория. Спорить было бесполезно. Сейчас в глазах Химико Тоги плескался тот же огонёк, что и три года назад, когда она решила для себя, что Очако Урарака теперь её лучшая подруга. А значит, переубедить её не сможет уже никто, даже сама Урарака. Остаётся только смириться и принять. — Эх, и что же мне с тобой делать, Химико? — Любить, поить мартини и никогда не обижать! — Химико потянулась, вытянув руки вверх, и из этого же положения элегантно завалилась на колени Очако. — Фу! Ненавижу мартини. Будешь пить вино. — Очако аккуратно положила одну руку поперёк живота Химико, слегка придерживая, чтобы та ненароком не скатилась на землю, а второй помахала перед лицом остатками вина. — Ну вот… Уже обижаешь. — Химико наигранно надула губы, что выглядело по-своему мило. — Не хочешь, как хочешь. — Очако делает последний глоток, и пустая бутылка отправляется в урну. — Ну покажи, покажи её. Вдруг я случайно встречу твоего соулмейта? Я сразу же тебе позвоню и скажу куда бежать! — Эх, ладно, чëрт с тобой. Урарака нарочито медленно расстегивает куртку и отгибает воротник кофточки. Улыбка резко спадает с лица Тоги, и резким движением она садится прямо, впиваясь руками в воротник куртки Очако и дергая её на себя. Химико всматривается в метку, и на её лице, минутой ранее расслабленном от выпитого, сейчас читается шок. Очако не меньше потрясена поведением подруги, и вот уже готовится задать вопрос, как Химико прерывает её раздумья, впиваясь крепкими объятиями. — Очако, мы с тобой такие дуры… — Слышится бубнëж где-то в области шеи. — Химико, что происходит? Тога так же резко отстраняется и дрожащими руками, резкими движениями принимается расстегивать свою куртку. Подцепленный длинными острыми ногтями пластырь отделяется от тела с характерным звуком, оставляя под собой болезненное покраснение. Очако смотрит на открывшуюся метку, почти сливающуюся с раздраженной кожей, и не верит своим глазам. — К-капля? Это шутка какая-то? — Капля. — На второй вопрос Химико решила не отвечать. — Но как такое возможно? Я ведь… Мидория-кун, он ведь мне… Очако стала вспоминать тот день, вечеринку у Яомомо и разговоры о парнях. Если подумать, действительно ли Мидория стал причиной той реакции на слова подруги? А если быть точнее, её задели слова Тоги о влюблённости в Изуку, но причину она понять не могла, а потому придумала себе симпатию к парню. Это ведь должно быть логично? Истина всегда лежала на поверхности. Даже воюя с Тогой за сердце Мидории, девушка всегда думала лишь о Химико, а вовсе не о «объекте её обожания». И, если подумать, охладевать к нему Урарака начала не после появления у неё метки, не после подслушанного разговора, если это можно так назвать, с Бакуго, даже не после сообщения от Каминари, а после того, как Мидория отказал Тоге. Химико всё правильно сказала: он потерял свою значимость, как только перестал стоять между ними. И вот теперь, слëзы текут из глаз Очако. Как же она была глупа, как они обе были глупы и слепы всё это время. Химико нежно кладёт руки поверх рук Очако. — Не волнуйся, мы всё наверстаем! — Химико словно прочла все мысли, что роились в голове шатенки. — Но я ведь не какой-нибудь парень-красавчик! — Пф-ф… Да кому сдались эти дурацкие парни, когда у меня есть такая красотка как ты! — Химико сгребла ладонями щеки Очако и легонько коснулась её носа кончиком своего. Не отстраняясь, она продолжила — Ты абсолютно права. Ты не какая-нибудь кто-то там, ты моя самая любимая девочка — Очако! На этих словах Химико всё-таки сократила дистанцию и оставила невесомый поцелуй на губах Очако. Не ясно в чëм причина: вино, морозец или внезапно нахлынувшие чувства от столь трепетных жестов и слов, но щеки Урараки стали краснее той самой капли, что красовалась на телах обеих. Хотя замёрзнуть им точно не дали бы тёплые руки Химико. Очако невольно улыбнулась. — И как давно? — Что за глупый вопрос? Конечно же, со дня нашей первой встречи! — Ну конечно, ври больше. — Эй! Лёгкий тычок под рёбра означал только одно: сейчас начнётся битва не на жизнь, а на смерть. Очако до невозможного боится щекотки, а поэтому нужно срочно что-то делать. И ничего лучше не приходит в голову, кроме как сгрести подругу в крепкие объятия. Да какую там подругу? Очевидно же, что их дружба закончилась в тот же момент, что и скрашивающее их посиделку красное вино. Теперь они самые близкие, самые нужные друг другу люди, а не какие-то там лучшие подруги. — Очаако-о-о. — Игриво растягивает Химико, удобно уложив голову на плече возлюбленной и сплетая вместе руки. — Да-а-а? — Наш последний год в школе закончился, остались только вручение аттестатов и выпускной, и всё, больше мы туда не вернёмся. — Да. Не вернёмся. Ну и что с того? Мы можем и дальше пойти учиться вместе. — Нас должны запомнить, хе-хе. Не понимая, что имеет в виду Химико, Очако повернулась и столкнулась с ехидной улыбкой и взглядом, коий бывает у хищников, заметивших добычу, устремленным в сторону стайки голубей неподалёку. — Химико… Нет! — Да, Очако! Да… — А-а-а… Ладно, пойду раздобуду краску. — А у меня дома где-то был сачок. Этот выпуск школа никогда не забудет. Особенно Тодороки-сенсей.