БВК

— Саш, на, выпей еще! — Жданов здорово испугался, когда Воропаев буквально впал в ступор после его слов. Он уже минут пять пытался его растормошить. Даже коньяк не помогал. Андрею было невдомек, что на самом деле под маской каменного, отрешенного лица происходит интенсивная работа мысли.       Рекс погиб… Прежде всего — ужас как реакция. Смерть — это всегда страшно, а тут смерть существа, которое оставило такой заметный след в его жизни. И судьбе, как оказалось.       Он не просто погиб, его убили. Он не бросил его! Он оставался его другом до конца! Эгоистичная радость тоже присутствовала в числе реакций. Значит… Значит, она все-таки была в его жизни — настоящая крепкая дружба? Но тогда…       Нет, нет, сейчас не время вспоминать… Но поделать он ничего с собой не мог. Воспоминания всплывали одно за другим. Как они с Рексом бегали на речку. Как ловили лягушек в поле. Как попали под дождь, и Саша тщетно пытался укрыть плащом пса, который смешно фыркал и уворачивался, дразня мальчика. Как Рекс защищал его от деревенских хулиганов. Как Саша отвлекал пьяного Василия с соседней улицы, когда тот гонялся за Рексом, стащившим его колбасу, припасенную на закуску. И как потом папа долго и вдумчиво объяснял неслучайно споткнувшемуся о пустую бутылку алкоголику, как нехорошо пугать детей и как плохо быть жадным и не любить животных… — Сашка! Сейчас скорую вызову, если ты в себя не придешь! — Что тут происходит? — в этот момент в дверь заглянул Зорькин. — Закрой дверь с той стороны! — раздраженно огрызнулся Жданов, но потому разглядел, кто пришел, и сменил тон. — А, это вы? Простите, Николай Антонович. Тут форс-мажор у нас… — А? Да ладно, я уже привык, что все вокруг орут. А что случилось-то? Может, я могу чем-то помочь? Александр Юрьевич, вы в порядке?       И тот поднял на него совершенно больные глаза. — А, нет, точно не в порядке! Так может, врача вызвать? — Не стоит, — выдавил Воропаев. Кажется, от нервного напряжения он даже осип. — Простудились? — подозрительно спросил Николай. — Да похоже на то, — ответил вместо него Жданов. Тут взгляд Николая упал на бутылку. — А коньяком пытались лечиться? — Точно! В гомеопатических дозах! — радостно кивнул Андрей. — О, и вы тоже, Андрей Павлович, лечились? — Коля заметил второй стакан. — Не, я для профилактики, чтоб не заразиться! — Ясно… я как-то могу помочь? — Подежурь на производстве? — попросил Воропаев. — Федю возьми в помощь. — Хорошо, ладно. Может, Роману Дмитриевичу сказать? А то там Вика пришла, они все у Милко…       Напоминание о Вике подействовало отрезвляюще. — У Милко? — переспросил Воропаев и встал. — Да я собственно об этом и шел рассказать… — Да, Вика. Точно. Надо ей снимок отдать… — Ну вот, молодец! — обрадовался Жданов. — Все, убирай коньяк. Пошли!       Александра шатало, когда он встал, пришлось опереться о стол. — Может, все-таки скорая? — сочувственно спросил Зорькин. — Нет, сейчас… Выпил-то пару глотков всего. Засиделся просто. Надо пройтись!       С третьей попытки ему удалось сделать несколько твердых шагов: туда-сюда около стола по кабинету. И вот, Воропаев кивнул: — Все, теперь можно… — Слушай, может, тебе все-таки… домой сейчас? — Да… скорее всего. — Я отвезу, — решительно сказал Жданов. — Думаю, мы еще не договорили. — Точно. Не договорили, — эхом повторил Воропаев. — Николай, остаешься за главного…       Коля смотрел на это широко открытыми от удивления глазами. Тем не менее, он кивнул и просто пошел за ними, когда они покинули кабинет.       Александр чувствовал, что ему просто хреново. Физически по большей части. Но и морально тоже. Он тщетно попытался найти то состояние «хозяина жизни», которое он практиковал раньше, чтобы преодолеть ситуацию, возвыситься над ней, но… не мог. Не мог, потому что эта маска была уже сломана. Жданов с его откровениями… Ну почему он-то? Почему ни Крис, ни Кира ничего ему не сказали? Забыли? А, что теперь говорить!.. А прямо сейчас сквозь увеличивавшиеся трещины этой сломанной маски был виден он сам: беззащитный и открытый для любых угроз. Но ведь и для всего остального ведь тоже? Бред. Какой же бред ему лезет в голову!       В холле никого не было — кроме Федора на ресепшне. Он уже было подумал, что ему удастся проскочить сейчас не замеченным больше никем, но нет. Портьера заколыхалась, и из мастерской вышла… Вика! Он остановился и забыл, как дышать, рассматривая ее. Она тоже его увидела. Несколько мгновений молчания, и она слабо улыбнулась. Он воспринял это как сигнал и направился к ней. Но совсем вплотную подходить не стал — коньяком от него все-таки разило. — Вика… привет еще раз… — Привет, — улыбка с ее лица пропала, и она обеспокоенно спросила, — Саша, ты в порядке? — Пока нет, но скоро буду, — он был так рад ее видеть, что своей улыбки сдержать не мог. — Ты… прости, что утром следил за тобой. — Да я тоже зря распсиховалась, — она снова улыбнулась. — А я могу вернуть снимок… — А можешь оставить себе, — тут же сказала она, когда он протянул руку к карману пиджака. — Спасибо, — искренне поблагодарил он. — У меня никогда такого не было! — У меня тоже. Но можно ведь еще сделать? — А это не вредно? — тут же обеспокоился он. — Не вреднее, чем говорить по мобильнику, — она усмехнулась. — А вообще ты тоже можешь со мной сходить, такое практикуется… — Правда можно? — Ну да… — Конечно, спасибо, только я сейчас немного не в форме. Ты прости, но я… мне… — Ему надо домой, он там форму оставил, — со смешком подсказал стоящий неподалеку Жданов. Вика не обратила на него никакого внимания, испуганно глядя на Воропаева. — Саша, ты здоров? — Я его точно на ноги поставлю, не волнуйся, Вик! — заверил Андрей, — а тебя женсовет ждет давно! — Я к Георгию хотела сперва… — Нет, лучше к женсовету, — подал голос Александр. — Саш, а ты… — А я завтра позвоню, хорошо? — он устало вздохнул. — Все поняла? Он завтра позвонит! — заявил Жданов и, внаглую подхватив Воропаева за локоть, потащил к лифтам. Вика проводила их растерянным взглядом. Они уехали, и она встряхнула головой, посмотрев теперь на Федора. — Иди-иди! — напутствовал он, махнув рукой в сторону туалета, — тебя уже заждались там!       И Вика пошла. Но не успела открыть дверь, как услышала: -… А я вам говорю, точно от него! — Да и он сам же намекал уже, сколько раз! — А интересно, они поженятся?..       Так, хватит! Вика усмехнулась про себя и решительно открыла дверь. — Всем привет! Какая повестка дня? — спросила она с улыбкой. — Вика! — завопили сразу несколько голосов. Ее кинулись обнимать! Нет, она, конечно, наладила с ними отношения перед увольнением, но чтоб настолько… — Я тоже рада вас видеть! — заявила она, когда сумела отбиться от объятий. — Вика, ну, давай, рассказывай, как ты? — Я — хорошо! — А кто у тебя, еще не известно? — Нет пока, вы что? Рано еще. Вот через пару месяцев уже точно скажут! — Ой, и видно уже! — Да, уже видно, куда деваться? — она вздохнула, — Тань, а ты-то как? — А у меня мальчик! — гордо сказала Пончева. — Супер! Как себя чувствуешь? — Хорошо! Только аппетит такой — что ух! Ой, Вик, а помнишь, мы с тобой вот тут в кабинках сидели и ели, и ты еще сказала, что может, я тоже беременная? — Ну да, и что, ты потом проверилась? — Ага! — радостно рассмеялась Пончева. — Вот прямо на следующий день сходила, и… — Класс! — А тебя все еще тошнит от запаха кофе? — А вот как раз недавно перестало. Представляете? Сидим с Катей в ресторане, она и говорит…       Вика увлеклась болтовней с секретаршами и очнулась только когда в туалет зашла Кира. — Ой, девчонки, ладно, побегу я! Ну что, мы сегодня идем в Сан-Доминго? — То есть Маша не пошутила? — удивилась Шура. — Нет, все верно. Мы с Катей приглашаем вас в ресторан-пиццерию и угощаем! — Ну вот и славно! — закончила разговор Кира, — а теперь пошли, ты обещала Милко вернуться! — Все, до вечера, девчонки! К семи доедете? — Так а Вик, а где это? — Я вам подскажу, — улыбнулась Кира, — я там была, хорошее место. — Так, вот, на такси, — Вика протянула им пару тысяч. — И Федю берите! Может, Коля кого подвезет? В общем, добирайтесь, а мы столик закажем, хорошо? — Договорились! — послышались голоса. Кажется, секретарши были довольны. Вот теперь можно было идти обратно к Милко!