Mary on a (marijuana)

Погода была отвратительной. Промëрзлый ноябрьский ветер продувал лёгкую курточку девушки, а ледяные капли дождя полностью вымочили всю шапку и волосы. Виолетта ненавидела такую погоду. Вилка в принципе не любила осень. Кто-то мог бы сказать, что осень – очень поэтичное время. Сам Пушкин восхвалял эту пору года в своих произведениях. Все эстеты один за одним повторяли, что осень – пора огня. Всё время твердили о красоте красно-жëлтой листвы, о прелести тонкой паутинки в воздухе, о чудных дуновениях лёгкого, все ещё пропитанного летним зноем, ветра. Говорили о постепенно холодеющих лучах солнца, о приятных радугах и лёгкой мороси дождя. Но ведь это было только в сентябре и только если повезёт. Обычная питерская осень заключалась в противном дожде, промëрзлой земле и ужасно холодном ветре, выдувающем из бедных людей душу. Тогда эти же последователи Пушкина говорили, что красота осени ещё и в первом снеге, в начале предновогодней кутерьмы, в первых слабых морозах. А Вилка как обычно отвечала, что сразу после всего этого всегда идёт плюсовая температура и всерусский потоп. В общем, Виолетта не понимала этих людей, считала их дураками, не способными рассмотреть очевидное. Настроение было с самого утра подпорчено. Живя в спокойном районе на окраине Питера, от которого до универа было сорок минут езды в тесном, вонючем автобусе и пятнадцать минут пешей прогулки, просыпаться за пол часа до начала пар было не целесообразно. Виолетта умом понимала, что это не дело. Что каждый раз опаздывать на первую пару, или вообще приходить ко второй — неправильно. Она и так с трудом протиснулась именно на желаемый журфак. Быть отчисленной в первом семестре первого курса очень не хотелось. Но она не могла ничего сделать со своим сбитым тусовками режимом сна и безответственностью. Так было и сегодня. Виолетта чудом встала после звонка восьмого будильника, понимая, что сегодня слишком долго позволила себе пролежать в кровати. На долгие и качественные сборы не было времени. Умывшись и нацепив на грязную голову шапку, Вилка затолкала тетради в портфель, запрыгнула в кроссовки, накинула куртку и помчалась покорять общественный транспорт криминальной столицы России. Автобуса на остановке долго не было. Между пальцев тлела уже вторая сигарета, нога нервно отбивала мелодию какой-то немецкой металл-группы. Виолетта привыкла быть на остановке одна. В девять утра, в будний день на улице очень мало людей — одни уже на работе или учебе, другие ещё отсыпаются в кровати после работы или учëбы. Поэтому когда на остановку прибежала запыхавшаяся девушка, Вилка действительно удивилась. Девчонка выглядела молодо. Скорее всего, они ровесницы или около того. Чëрные короткие волосы, аккуратный носик, тëмные, холодные глаза и розовые щëки. Девушка оперлась об колени, чтобы отдышаться. – Опаздываешь куда-то? – озвучила свои мысли Виолетта, пытаясь завести диалог с девушкой. Хрен знает, сколько им тут ещё стоять, а так хоть с человеком пообщается. Удивлённый взгляд тёмных глаз метнулся на Вилку. Создавалось впечатление, будто девушка только сейчас еë заметила. Незнакомка выпрямилась и поправила шарф, который болтался на открытой шее, как ненужная тряпка. Из-под воротника куртки была видна тату на шее. Виолетте не удалось её прочитать. – Опаздываю. – спокойно ответила темноволосая, выглядывая вдалеке подъезжающий зелёный автобус. – А куда опаздываешь? – тут же подхватила Виолетта, рассчитывая на продолжение диалога. – На учëбу. – на автомате ответила незнакомка, доставая из кармана чëрные наушники. – И я тоже. – пробормотала Вилка, разочарованно вздыхая. Видимо, не судьба пообщаться, не судьба завести друга. Что-ж, ничегошеньки нового. Но мысль о том, что не только Малышенко опаздывает на учëбу, слегка подняла настроение. Дождь только усиливался, а автобус уже подъехал, поэтому обе девушки поспешили заскочить внутрь транспорта. Свободных мест было уйма, так что Вилка, как обычно, села ближе к концу автобуса, тогда как новая недо-знакомая присела рядом с выходом. Шуточные мысли о том, что они слишком разные, и им не быть друзьями заставили Вилку улыбнуться. Вообще, у нее с друзьями было туговато. Было много приятелей, с которыми можно было выпить у кого-то на хате. Много знакомых, которые могут дать новую дозу дури. Пару человек, с которыми можно потанцевать во время трипа. Один человек, которому можно написать во время передоза, которому можно доверять. Кристина Захарова была действительно хорошей подругой, но виделись они только по выходным и, иногда, ночью, когда Вилку с передозом или «Вилку а-ля Матильду» нужно было увезти домой. Половина поводов для их встреч были ужасны. Но Кристина никогда не жаловалась, никогда не посылала Виолетту. Всегда тяжело вздыхала, всегда недовольно хмурила брови, всегда просила Виолетту одуматься, перестать. Виолетта всегда отвечала, что остановится, когда посчитает нужным. Всегда отвечала, но ещё не остановилась. Все люди вокруг Виолетты, кроме Крис и еë громкой, но милой девушки Гели, не вызывали и капли доверия. Все они были фальшивыми. Они создавали видимость хороших друзей, но никогда не помогали Вилке, когда видели, что ей нужна помощь. Обсуждали еë между собой, говорили всякий отвратительный бред про наркоманию и неспособность взять себя в руки. Вилка не такая. Она не наркоманка. Она сможет остановиться — она знает. Ей просто нужен повод, толчок к этому. Нужен кто-то, кто... За этим невесëлыми мыслями Малышенко и не заметила, как автобус достиг еë станции. Если бы не мелькнувшая в проходе голова загадочной, опаздывающей незнакомки, Вилка бы продолжила сидеть там и думать. Подхватив свой рюкзак, она вышла из автомобиля, прощаясь с неприятным запахом и ужасно липкими поручнями. Она почти не удивилась, когда увидела девушку, с которой провела больше времени на одной территории на этой неделе, чем с Кристиной, быстро шагающей перед ней. Девчонка с тату действительно торопилась на пары в еë университет. Оказывается, они учились в одном месте. Дождь ударил с новой силой, и Малышенко решила оставить все мысли на потом и ускориться. Нагнав незнакомку уже на входе в университет и галантно придержав ей дверь, Вилка, вся злая и мокрая, похожая на мелкого йоркширского терьера после неприятного купания в ванной, потопала в гардероб. Дама сегодняшнего утра уже сняла свою куртку и шарф, оставаясь в чëрной, широкой зипке. Виолетта смогла наконец-то увидеть, что написано на татуировке. Девушка с надписью «Индиго» на шее быстро потерялась в коридоре с множеством дверей. Виолетта, подумав о том, что индиго — это интересный цвет, зашла в нужную дверь. Она успела к самому концу пары. Осознание того, что это пара никому не нужной, но тем не менее "очень" важной философии, накрыло только тогда, когда на Вилку устремились 29 пар глаз. Что-ж, кого-то одного сегодня вообще не было. Не всë так плохо. Преподаватель по философии был ужасен. Старый тиран мучал и издевался над бедными студентами, как только мог. Свой предмет он считал святым и никто, у кого есть только одна жизнь, не смел опаздывать на его пары. Обычно по четвергам Виолетта старалась приходить во время или опаздывая максимум на десять минут. Она ведь была уверена, что уже пятница! Это просто кошмар. День и так был отвратительным, а сейчас он испорчен полностью и без возможности что-то исправить. Проклиная того, кто придумал ввести философию первокурсникам всех факультетов, она прошла к своему месту, ожидая гнева учителя. – Малышенко, Вы время видели? Что Вы вообще себе позволяете? – спокойный, холодный голос подающего надежды диктатора прозвучал в полностью затихшей аудитории. Вилка понимала, что простым "Я проспала, извините!" она не отделается. Пришлось включать фантазию и качественно импровизировать. История про бабушку, которую было необходимо перевести через дорогу, тоже не прокатит, так что вариантов оставалось немного. – Соседу в дверь долбился какой-то непонятный тип, я в глазок увидела, позвонила в полицию. Пришлось ждать их на месте и присутствовать во время разбирательств. – история бредовая и Малышенко мысленно уже ударила себя по лбу. Но что сделано – то сделано. – Слабое оправдание от такой же слабой ученицы, но на этот раз я закрою на это глаза. Считайте это подарком в честь чудесной осенней погоды. Последнее предупреждение, надеюсь, Вы меня поняли. – строжайше произнес этот изверг и продолжил нести очередную чушь про философию. После слов преподавателя про осень, Вилка ещё больше убедилась, что её любят только идиоты. Что-ж, возможно, день будет не таким уж и ужасными. *** Оказывается, с Индиго они пересекались буквально постоянно. Почти каждую перемену встречались друг у друга на пути в коридорах. Если бы Вилка была повнимательнее, то знала бы, что эта Индиго тусуется в основном одна, пару раз только спрашивая что-то у тех, которые на факультете фотографии. Загадочная личность, не иначе. Тихая такая, спокойная. Интересно. Мысли прервала вибрация на телефоне. Кто-то написал Вилке. Заходя в мессенджер, Виолетта догадывалась, что это очередной барыга пишет о новой поставке. Увидев имя Рони, девушка лишь убедилась в своей превосходной интуиции. Рони была очень качественным продавцом дури. Они познакомились на одной из тусовок, и с тех пор девушка снабжает Вилку травой и таблетками. Ронни: "есть новая партия, брать что-то будешь?" Пальцы девушки начали быстро двигаться по клавиатуре. Вы: "сегодня я пас" Настроение было ни к черту и слова Кристины о силе воли и благоразумии звучали в голове набатом. Рони: "твое дело, если что пиши" Выключив телефон, девушка мысленно похвалила себя. Молодец какая, говорила же, что когда захочет, остановится. Ноги повели в туалет, а пальцы уже нащупали пачку сигарет в кармане. Зайдя в одну из кабинок и приземлившись на закрытый унитаз, девушка подожгла никотиновую палочку своей именной зажигалкой. Долгожданный дым заполнил лёгкие. Вилка любила хорошие сигареты, обычно капсульные. Было приятно, когда терпкий дым отдавал шоколадом или мятой. Ванильные тонкие сейчас были на руках. Затягиваясь в очередной раз и прикрывая глаза, девушка задумалась о своей жизни. «Бренным существованием» еë, конечно, не назовешь, но и приятного было мало. Вилка давно уже съехала от матери. Проживание с этой женщиной на одной территории было невозможным. Постоянные манипуляции, избиения и унижения дочери были рутиной. Она ненавидела это, но любила свою мать. Была рада тому, что ушла от неë, но всë равно скучала. Переодически думала о том, что всë могло быть по-другому с самого начала. Если бы отец был, если бы мать была терпимее и мягче. Но что было — то было, и ничего уже не изменить. Сигарета была докурена, пальцы уже потянулись за другой, как вдруг дверь в туалет открылась. Какая-то девушка зашла внутрь, включила кран. Вилка забила на существование кого-то ещё в туалете, и подожгла сигарету. Втягивая приятный дым, она отпускала тяжести своей жизни. Сегодня была тусовка у Мишель, можно было сгонять. Алкоголь, алкоголь — но никакой дури. Наверное, нужно заканчивать с этим. Вилка думала об этом не в первый раз, но всегда срывалась. Ломки были невыносимыми, было тяжело. Шаги начали приближаться к еë кабинке и дверь открылась. – Курить в университетском туалете плохо, – произнесла девушка, чьи кроссовки почему-то казались Вилке знакомыми. – Пойдешь докладывать? – едко произнесла Вилка, поднимая глаза на лицо нежданной гостьи. Глаза слегка удивлённо расширились, потому что Индиго смотрела на неë своими холодными глазами. Руки девушки были в карманах, взгляд направлен прямо на лицо неожиданной гостьи. – Зачем мне это? Твое дело, где и что делать, просто не мешай другим. – девушка перевела взгляд на окно, продолжая стоять в дверях кабинки. – Первый и последний раз, клянусь. – шуточно поклонилась Вилка головой, вставая со своего импровизированного стула, – Меня, кстати, Виолетта зовут! – с улыбкой представилась Вилка, протягивая руку. – Ясно. – ответила Индиго, смотря на протянутую руку приподняв бровь. – А тебя как? – надавила Виолетта, чутка наклоняя голову вперед. – Лиза я. – ответила девушка, пожимая повисшую в воздухе руку. Индиго удивлённо приподняла левую бровь, но все равно ответила на рукопожатие. – Миленько, Лиза Индиго, приятно познакомиться, – протянула довольная собой Вилка,– я с журфака. – Я на фотографии, – протянула Лиза, понимающая, что от новой знакомой до начала пары никак не отделаться. – А дашь мне свой номер? Мы же познакомились как никак.– попросила Вилка, надеясь на абсолютную удачу этого неудачного утра. – Ладно, – произнесла озадаченная девушка, достав телефон из кармана, – записывай. Переписав все циферки номера, Вилка довольно улыбнулась. Быть может, с ней можно будет пару раз сходить на тусовку или покурить травку между парами. Ах да, точно, нет наркоте, нет ненормальному состоянию. Что-ж, тогда дружеские посиделки в кофейне. – Уже время, я пойду. – бросила Лиза, выходя из туалета. – Да, точно, пары. – пробормотала Вилка, выскакивая из туалета вслед за Лизой. Та опять исчезла среди дверей и коридоров. Это день начал казаться ещё более необычным, что-то точно должно было изменится в скором времени. *** Сборы на тусовку не занимали много времени. Мишель звала всех к себе, а ехать туда минут тридцать, так что Вилка не сильно торопилась. Как обычно надев на голову шапку и погладив своего пёсика, она вышла из квартиры. Зазвенели ключи, девушка быстро спускалась по лестнице. Живя на втором этаже, смысла в пользовании лифтом она не видела. Дури хотелось неимоверно сильно. Вилка забила на свое обещание самой себе, сегодня будет последний, прощальный раз. У Мишель точно будет Рони, а у Рони – наркота. Всë будет в порядке, осталось совсем чуть-чуть. Виолетта торопилась, она нервничала, состояние было ужасное. Хотелось кайфа, хотелось алкоголя — хотелось быть кому-то нужным. Дурь помогала окунуться в чувство тепла и любви хотя бы на пару минут. Каждый боролся со своими проблемами сам. На выходе из подъезда Вилка врезалась в какого-то человека. Даже не поднимая глаз, буркнула резкое "Извините" и побежала дальше. Лиза, новый жилец этой пятиэтажки, удивлённо смотрела вслед своей видимо соседки.