«…Всё решат, что это твой каприз, повтори его на бис»
Михаил замер. Он посмотрел на источник музыки и заворожённо слушал, как будто от этого зависела вся его жизнь. Столь волшебная мелодия и бесподобный голос заставляли его чувствовать себя где-то вдалеке, но никак не здесь.«…И так приятно в эту грязь упасть. Послать к чертям манеры и контроль»
— Кто это поёт? — юноша подошёл к старшим, которые и включили этот сборник. — Ты не знаешь? — искренне удивился один из них. — Это ж группа «Ария»! Стыдно не знать. — «Ария»? — переспросил Миша, будто впервые услышав это название. — А кто поёт? — Кипелов. Его голос спутать с каким-либо другим невозможно. — Кипелов… Миша задумался. Эти высокие ноты, эта жизнь в голосе, сам тембр — всё нашло отклик в душе зелёного юнца. Он присел на ковёр рядом с проигрывателем и продолжил слушать вместе с ребятами постарше. Даже про остальных солистов забыл, которые, в свою очередь, недоумённо косились на ребят. — «Он так легко берёт высокие ноты. Мне и в жизни так не научится. Сколько же он работал над своим голосом? Наверное, долгие годы», — думал Миша, не замечая за собой, как начал улыбаться шире. От одного пения этого человека, пусть он не знал ни внешнего вида, ни возраста, лишь предполагал, что за 25, сердце Миши стало биться чаще, к щекам льнула кровь, а сам он почти не двигался. Не хотелось, чтобы хоть что-то заглушало собой столь волшебный голос, от которого Миша глупо улыбался. — «Хотел бы я послушать его в жизни…» Юноша попросил у старших коллег диск буквально до следующего дня, чтобы послушать. Ему было интересно, это только в этой песне так удачно звучит вокал или сам по себе голос такой сильный. Если да, то у этой группы появится новый поклонник. С ансамбля Миша шёл ещё более довольный, чем раньше. Он уже представлял, как придёт домой, вставит диск в проигрыватель и будет слушать, может параллельно делая пару заданий на дом. Всё-таки учёбу в университете никто не отменял даже ради его увлечений. — «Прекрасен…» Это была первая мысль, что возникла в голове Миши, когда он пришёл домой и наконец послушал весь сборник, данный ему ребятами. Парень не находил себе места. Сердце сходило с ума, не переставало биться так, будто мальчишка пробежал марафон на пять километров. — «Люблю…» И в мыслях добавил «этот голос».***
Мише двадцать три года. Он давно закончил учёбу и перестал быть участником ВИА. Парень стал работать по профессии, иногда расслабляясь походами на небольшие концерты или прогулки с друзьями. Миша всё ещё помнит тот голос. Диск он тогда, пару лет назад, вернул, однако вскоре купил новый, с полным альбомом «Генератор зла». Стоил не дорого, но и не дёшево, пришлось потратить почти всю первую зарплату, однако это того стоило. Миша с наслаждением слушал на повторе этот альбом почти постоянно. Его привлекали не столько звучание инструментов, сколько этот злополучный голос, от которого сердце юноши постоянно хотело вылететь из груди, а щёки начинали вновь и вновь гореть ярче, чем самая заметная звезда на небосклоне. Он помнит, как впервые сходил на концерт этой группы и как он был поражён выступлением. Это было не просто представление, это было целое шоу. Целое шоу, от которого Михаил отходил потом несколько дней, но он ни о чём не жалел, ни в коем случае. Он самолично видел, как обладатель сводящего Мишу с ума голоса выступал, бегал по сцене и показывал всю мощь своего вокала. На остальных участников группы юноша не обращал внимания: оно всё было приковано лишь к одному Валерию. И Миша только в двадцать три понимает, что это было далеко не восхищение Кипеловым, как вокалистом и фронтменом. Ему стыдно, не мерзко, стыдно от своих чувств и реакций на человека, почти в два раза старше его самого. Да он ему в отцы годится! Однако чувства Миши плевали на всё и с каждым годом только усиливались. В этом году в «Арии» произошёл раскол. Официально Кипелов, Манякин и Тереньтев ушли из группы, оставив там только Дубинина и Холстинина. Подробностями Миша не интересовался, да и не горел желанием. Он продолжил слушать «Арию» и с Артуром Беркутом, однако он не вызывал того всплеска эмоций, как вызывал Кипелов. Очевидно, что Миша больше слушал группу бывшего фронтмена и предмета обожания, как бы ему не было стыдно это признавать.***
Михаил Житняков и представить не мог, что всё так обернётся. Казалось, ещё только вчера он работал на нефтянке и в свободное время выступал в группе «Гран-КуражЪ», а сейчас является фронтменом «Арии». В тридцать с чем-то лет он добился того, чего не смогли многие профессиональные высокообразованные вокалисты страны. Конечно, он считал это в какой-то мере несправедливым, но разве можно было отказаться, когда все близкие люди поддерживали его в этом и говорили, что он это заслужил не столько как вокалист, сколько как человек. Миша, будем говорить честно, стеснялся от таких слов, однако не спорил: он знал, что это всё равно бесполезно. Он лишь пытался не разочаровывать их и самого себя и выкладываться на все сто. Не зря же в него поверили. За его мягкий характер и умение избегать ссор, сглаживая их, его прозвали «пуфик». Не сказать, что Миша сильно обижался на тех, кто это придумал. Ему больше было некомфортно от комментариев, где говорили, что он не тянет для «Арии», что Беркут лучше пел, что тот же Дубинин и то лучше поёт. Постоянные сравнения, неуважение. Нет, были и приятные отзывы или, хотя бы, с адекватной критикой, но они скрывались под гневными. Миша признавал, что у него были проблемы с вокалом в начале его пути с арийцами, но он не просто так ходил тогда к педагогу, он думал, что разрешил этот вопрос. Однако народ запомнил и поставил на нём маркер «ЧтоОнЗабылВАрии». Миша не показывал, скрывал под улыбкой, но ему было обидно, даже очень. Когда Миша читает очередной комментарий со сравнением и видит имя Кипелова, голова сама вспоминает песни его периода и сердце начинало колотиться чаще.***
— …И у меня возникла идея в этот раз позвать не только Валерия, но и остальных. Там, Маврина, Тери — всех, кто раньше с нами выступал, — говорил Виталий, сидя на очередном собрании группы. — Всё-таки 30 лет группе. Достаточно большая цифра. — Виталь, идея, конечно, хорошая, но ты не можешь точно знать, согласятся ли они. Нет, мы отправим им всем приглашения, но не думай, что все мы будем на одной сцене, — говорил спокойным голосом Володя. — Даже не начинал, — ответил Дубинин и посмотрел на Мишу. — Споёшь с Валерием? Я буду подпевать с вами, безусловно, но основной вокал будет на вас, если он согласится участвовать. Миша видно покраснел. Он предполагал, что могут позвать прошлых музыкантов и вокалистов, но он сомневался, что это будут почти что все. Юноша сомневался, что Беркута позовут. Зато Валерия позовут, и он будет петь вместе с обладателем любимого голоса на одной сцене. От такого по всей коже проходились мурашки табуном, а самому хотелось спрятаться, т.к. не был к такому готов. — Да, спою. Я хорошо подготовлюсь, и мы сможем хорошо спеть дуэтом, — с улыбкой сказал Миша, скрывая волнение. — За это можете не переживать. — Даже не начинали, — сказал Виталий. — Серёг, Максим, вы ведь не против выступать с прошлыми музыкантами «Арии», так ведь? Оба почти одновременно мотнули головой. Дальше за разговором Миша уже не следил. Он думал лишь о том, как бы при Валерии вести себя, как уверенный фронтмен и приятный человек, а не как глупая школьница, только сейчас встретившая любимого актёра. Его чувства запретны, и они не должны вылезти наружу, ни в коем случае. Но разве кто-то запрещал любить втайне и желать человеку только самого лучшего? Нет, потому этим Житняков и занимался. Конечно, потом ему стало не до чувств. Был большой тур, а потом и репетиции перед концертом на 30-летие, на которые его не звали из-за плохого состояния. Миша не знал, то ли ему радоваться, что он не будет позориться перед любимым, то ли грустить, что он его даже не увидит. Миша не понимал. Аня — его подруга, которой он отказал ради взрослого мужчины с великолепнейшим голосом и таким же телом — была всё время рядом. Она ещё тогда, когда ей отказали, поняла, кто занял сердце Миши: слишком уж часто от одного его голоса краснел и вёл себя глупо. Она и не сильно надеялась на взаимность, просто хотела признаться. Сейчас чувства уже прошли, она замужем за хорошего человека, однако Мишу не забыла. Друзьями они всё же остались. Прямо сейчас она делала ему вкусный горячий чай, чтобы Миша поскорей выздоровел. Он и так пропускает репетиции, на которых ему в первую очередь надо быть, не хватало, чтобы ещё сами концерты пропустил. Она подошла к столу и поставила чашку перед Мишей, пока сама села напротив. — Волнуешься? — Да, — честно ответил Михаил. — Спасибо. Он сделал глоток её чая. — Это из-за пропуска твоих репетиций или из-за Кипелова? — решила уточнить Аня, закусывая вафлей. — Думаю, что и то, и другое. Я не могу решить, из-за чего больше. И репы пропускаю, из-за чего могу что-то сделать не так на самом концерте, и перед ним не хочу опозориться, — говорил Миша. — Я знаю, что так не должно быть, но я не могу пойти против самого себя же. Он меня не отпускает почти половину моей жизни. Аня положила руку ему на плечо и осторожно погладила. — Давай так: что будет, то будет. Как я знаю, Валерий весьма вежливый, навряд ли он будет на тебя так уж ругаться, — пыталась поддержать она Мишу. — Соглашусь, — сказал Миша. — Спасибо. Миша улыбнулся и продолжил пить чай. Дальше они решили отвлечься и разговаривали уже на другие темы, не затрагивая никак любовную.***
— Ты наконец пришёл. Миша вздрогнул, когда услышал этот голос снова. Он решил не обращать внимания на яркий румянец на щеках и подошёл к Кипелову также, как и ко всем. Как будто это просто человек, которого он высоко уважает. Как будто он не хочет окунуть руки в эти русые длинные волосы, как будто не хочет прижаться к столь горячему для него телу и как будто он не хочет слушать его голос до скончания своего века. — Да, никакая болезнь не сломит меня перед таким огромным концертом, — бодро сказал Миша, широко улыбаясь. — Я полностью готов. — Рад слышать, — ответил Кипелов. — Завтра у нас с тобой будет много работы. В частности, у тебя. Ребята сказали, что большая часть песен будет на тебе. Также мы уже определились со списком песен, которые мы будем петь дуэтом.«Не говори так приятно, ещё чуть-чуть — и я буду ластиться к тебе, как кошка».
— И что там? Мне пока сообщили только список песен, которые пою я. — «Тореро», «Грязь», «Следуй за мной», «Герой асфальта» и «Дай жару», — перечислил Валерий. — «Следуй за мной», насколько я знаю, ты на концертах ещё ни разу не пел? — Вы правы, — Миша неловко усмехнулся. — Пока ещё не доводилось. — Эта песня может оказаться для тебя немного сложной, потому не злись, если я буду тебя перекрывать. В своё время даже мне она не так легко далась, но сейчас я пою её свободно. Со временем и у тебя получится, а пока прячься за моим голосом, когда понимаешь, что не вытягиваешь. Ты ведь даже не репетициях не был и не пел её. — Хорошо, спасибо Во время разговора Миша всё время боялся, что его сердце выдаст его с потрохами из-за своего громкого стука. Глаза тоже не были лучше: они с таким обожанием смотрели на Валерия, что на обычное уважение никак не походило. — Миш, ты точно здоров? — спросил Валерий. — Щёки слишком красные. Температуры нет? — А? Нет, я здоров, честно. Кипелов положил руку сперва на щёки, а затем на шею Миши. Он просто проверял температуру, а Житняков успел словить мини-инфаркт от одних только касаний своего любимого и недоступного певца. Валерий чуть нахмурился и убрал руку. — Сходи измерь температуру, — сказал он. — То ли мне кажется, то ли ты ещё не до конца выздоровел. — Но… — Нет, я сказал, сходи измерь, — настоял Валерий, отчего Мише пришлось только подчиниться.***
«Что Вы делаете? Я и расплавиться от такого могу».
Михаил Житняков прямо сейчас выступал на одной сцене с участниками золотого и серебряного состава «Арии». Он видит, что зал трясёт, подпевает, активно участвует в шоу. Это не может не вызывать радость и какой-то восторг. И вызывало. Безусловно. Если бы не одно «но» в лице Валерия Кипелова. Миша хорошо выступил в своей части, после чего они с Кипеловым поменялись. Миша не мог оторвать от него взгляд, как бы сильно не старался. Эти мышцы, эти разлетающиеся во все стороны волосы, эти ноги — всё пленяло Михаила. Ему повезло, что никто не видел его любования Валерием. А потом началась совместная часть, где пел и Житняков, и его предмет обожания. И тогда происходило то, от чего Миша готов был выть от чувств. Его буквально полапали за грудь. Он сам не понял, почему и зачем. Это была песня «Тореро», припев.Под восторженный вой ты играешь с судьбой.
На этих строках к нему подошёл Кипелов. Сперва он думал, что бывший фронтмен пройдёт мимо, но нет, Валерий подошёл к нему и несколько раз ткнул в грудь, чуть сжимая после чего сжал кулак радостный и отошёл. Миша также сжал кулак, будто так и надо, хотя сам остался в недоразумении. Он покраснел, благо видно не было, а в голове пронеслись некоторые похотливые мысли, которые было трудно успокоить. Объятья потом в другой песни лишь усугубили ситуацию. Миша еле сдержался, чтобы случайно не простонать от собственных мыслей насчёт Валерия, в которых они делят одну постель и занимаются любовью. Чего-чего, а любви к Кипелова у Миши было просто море. Море, которое сейчас бушевало в его душе. Слишком много, по мнению Житнякова, они касались друг-друга.***
Концерт закончился, и зрители были сражены наповал. Почти все участники группы на одной сцене, это было нечто. Все остались с большими впечатлениями и эмоциями. Участники групп также остались довольные концертом. Настолько, что решили немного выпить. Классический концерт только завтра вечером, потому ничего страшного не должно было произойти, успеют оклематься до саундчека. Миша, честно, старался много не пить. И у него получалось. А у остальных нет. Первые ушли Максим и Маврин, затем Попов, которого Мише приходилось затыкать, наливая новую порцию алкоголя и заставляя пить прямо с его рут, а там и остальные начинали. В итоге трезвыми остались только он и Холстинин, который немного посидел, а когда все начали сходить с ума, ушёл к себе. Житняков хотел также, да только надо ж своих коллег и просто уважаемых им людей довести хотя бы до постели, не бросать же их. Он и доводил, даже заранее ставил стакан воды с таблетками на утро, чтобы выпили. Некоторые же насухо пили, а так нельзя. Вот Миша и заботился. В итоге он остался один в гостиной и убирал за ними мусор. Бутылок было много, чтобы всем точно хватило, как и стаканов. Михаил даже устал их убирать. — Мишань, убираешься? — спросил резко подошедший к нему Валерий. Он тоже был нетрезв. Конечно, все они не считали себя алкоголиками, просто решили отпраздновать такой классный концерт. — Валерий, Вы должны были спать. Вы почти что у меня на руках отрубились, — немного недовольно ответил Миша, поднимая со стола ещё две бутылки. К его телу прильнуло другое, обхватывая его грудь руками и кладя голову на лопатки. От такой близости внизу у Миши начинал немного вырастать, наливаться кровью мужское достоинство. Он не контролировал это, это желание тела, в первую очередь, а не его. Он этого желал во вторую очередь. — Валерий, Вы пьяны. Позвольте отведу Вас в комнату, — чуть запинаясь сказал Миша и повернул голову. — Ты считаешь меня слепым? — вдруг спросил Валерий, хмуро глянув на нынешнего фронтмена «Арии». — Нет, с чего Вы взяли? — Я всё вижу. Я видел твои заглядывания на меня во время концерта и саундчека. Не думал я, что меня так не уважают и думают, что я дебил и нихуя не вижу, — Валерий немного мял мужскую грудь Миши. — Я не считаю Вас таковым. Прошу, давайте я отведу Вас в кровать, — Михаил наконец повернулся к Валерию и почти сразу же оказался прижат к дивану. — Мишань, глупый ты, — говорил Кипелов, наблюдая за тем, как Миша краснеет сильнее. — Я согласен пойти спать только с тобой. — Как это со мной? Вы, наверное, слишком много выпили, — Миша попробовал приподняться, и Валерий упал к нему на грудь. — Я выпил столько, сколько, блять, надо было, — Кипелов встал с дивана и чуть не упал на пол. — Пожалуйста, будьте аккуратней, — заволновался Миша и буквально подскочил к предмету обожания, когда тот почти упал. Валерий тихо пробурчал что-то и, схватив Мишу за руку, повёл к себе в спальню. Он немного шатался. Михаил шёл за ним не столько от того, что его тянут, столько от того, чтобы проконтролировать, чтобы все легли спать. И Валерия это тоже касалось. Его даже в первую очередь, ведь Миша не успокоится, пока не убедится, что с ним всё в порядке. Почти выбив дверь, хотя в этом не было нужды, Валерий толкает Мишу на постель, после чего падает рядом. Миша мало что успевает сделать, как его начинают обнимать и прижимать к своей груди. — Спи, Мишань, спи, — сказал Валерий и почти в тот же миг отрубился. Житняков думал сперва встать и пойти дальше убираться, однако подумал и решил, что редко когда выпадает шанс поспать в одной постели со своим любимым. Да, в гостиной стало только больше мусора, т.к. стакан в руке Миша, когда его кинули на диван, разбился, но сейчас его это не волновало. Он расслабился и прикрыл глаза, после чего решил оставить все проблемы на потом.***
На утро многие были удивлены, когда застали двух вокалистов вместе. Валерий тогда уже проснулся и пил приготовленные заранее Мишей таблетки от головы. Сам Житняков ещё спал, заняв почти всю постель, стоило только Кипелову подняться. На все вопросы он решил не отвечать, лишь прогнал арийцев прочь из комнаты. Пускай не лезут в их дела. Валерий посмотрел на Мишу, положил руку на его шелковистые волосы и стал водить по ним руками. Ему понравилось то, какие они приятные на ощупь. Видно, что человек следит за собой. Ещё и пахнут приятно. Прекрасные волосы. Кипелов мягко отделял одну прядь от другой, распутывая тем самым петухов на голове «пуфика». Рука спустилась ниже и погладила Мишу по щеке. Круглое лицо Житнякова выглядело немного пухлым, однако на ощупь таковым не являлось. Валерий тихо улыбнулся и немного ещё погладил Мишу. Ласкал бы ещё, однако тот очень не вовремя решил проснуться. Кипелов сразу убрал руку от него. — Доброе утро, — сказал Валерий, делая глоток воды из стакана во второй руке. Сказать, что Миша был удивлён, значит ничего не сказать, ведь он думал, что вчера ему показалось из-за усталости или выпитого им алкоголя. Он сперва широко смотрел на Валерия, но потом смог расслабиться — Доброе утро, — ответил Миша и привстал. — Как Ваша голова? — Приятно, что интересуешься. Всё хорошо, спасибо за таблетки. Это ведь ты их оставил? — Да. Я вчера остался единственным в трезвом состоянии и решил положить всем таблетки на всякий случай, — объяснил вокалист, тихо улыбнувшись. — Понятно, — сказал Валерий и поставил стакан на тумбу. — Я немного помню, что вчера было. Надеюсь, что я несильно тебя мучал, когда проснулся? Я к тебе шёл, потому что ты не спал, а дальше уже обрывками. — Да Вы даже толком не дошли до меня. Я Вас услышал, повернулся и Вы на меня упали. Я предполагаю, что Вы выпили слишком много, — врал Миша со всё той же улыбкой. — Вырубился значит. Ну ясненько, — Кипелов некоторое время улыбался, а потом приблизился к Мише почти впритык. — Это ты ожидал услышать? — А? — Не ожидал я, что ты соврёшь. Я сомневался даже в том, умеешь ли ты это делать, — сказал Валерий, принимая более серьёзный вид. — Конечно, я помню, что я перед сном делал. Я был не настолько пьян, чтобы это забыть. Улыбка с лица Житнякова спала, и он неловко посмотрел в сторону. Ему стало стыдно, что, желая сделать как лучше, его ложь раскрыли и хмурятся, будто он пятилетний ребёнок. Так ли себя должен вести фронтмен и вокалист «Арии»? — Я бы наказал тебя за ложь, да только мы ещё не знаем друг-друга толком. Да и официально не встречаемся, — сказал Валерий и отстранился. — В следующий раз как-нибудь. Миша сильно покраснел, а сердце забилось в разы чаще. Он не понимал, то ли над ним просто издеваются, то ли ему кажется, то ли это всё взаправду. Михаил ущипнул себя за предплечье. Почувствовав боль, он убедился, что это не сон, что это реальность и человек, которого он так любит с юношества, говорит ему такие приятные слова. — «В следующий раз»? — толком не веря в слова, переспросил Миша, пока экс-вокалист «Арии» вставал с постели. — В следующий-следующий, — сказал Валерий. — Раз уж сам привязался ко мне так, что даже я уже отвязаться не могу, то терпи последствия, а лучше радуйся им. Миша не успел ничего сказать, когда Кипелов покинул комнату. Он посмотрел в пол и прикрыл от счастья глаза, пока улыбка снова расползалась по всему его лицу. Он не мог поверить в то, что ему ответили взаимностью. Он никогда не надеялся на это, даже не мечтал. Это, оказывается, так облегчает жизнь. С души Миши как будто спал камень, он чувствовал себя свободней и комфортней. И счастливей, чем раньше.***
Приближался Новый год. Во многих странах был карантин, потому группам приходилось выступать с помощью онлайн-концертов. Это не обошло и группу «Арию». Скоро должен быть второй новогодний онлайн-концерт с новыми приколами, настроением и ответами на некоторые вопросы от своих преданных фанатов. По крайней мере, так звучал план, которые они вместе составили на собрании. Перед концертом арийцы решили поговорить со своими семьями, чтобы они точно заглянули и посмотрели до конца. Все сидели в своих комнатах, дабы никто друг-другу не мешал. Удивительно, но даже метель на улице не сильно им мешала разговаривать с близкими людьми перед концертом. Михаил позвонил сперва родителям, сказал, что у него всё хорошо, а потом набрал уже своего мужчину. Их отношения развивалось плавно, они решили никуда не торопиться, даже не видели смысла. Учитывая ещё то, как редко они видятся, особенно в период самоизоляции, это ещё больше лишено смысла. Миша улыбнулся, когда услышал столь породнившийся за два года голос. — И тебе доброго вечера, — прозвучало с той стороны. — Не спится? — Нет, — ответил Миша. — Скоро будем записывать онлайн-концерт, потому спать не получится. — Понимаю. Только мы записывали его вчера, — Кипелов усмехнулся. — Если не забуду, то обязательно посмотрю. С тебя только просмотр нашего концерта. — Хорошо, я посмотрю на тебя, — снова усмешка. Житняков тихо посмеялся.***
Когда они выступали для давних фанатов «Арии» на Новогоднем концерте, то Миша зажигал почти также, как обычно. Ведь он знает, что потом на него будет смотреть самый близкий для него человек в этом грешном мире.