Искусство кулинарии

Гарри Поттер устал. Не то, чтобы у него был насыщенный день или неделя, просто он... Внезапно устал. Шёл после тренировки в гостиную, замер и неожиданно осознал, что в последний раз он общался и с Роном, и с Гермионой одновременно наверное только месяц назад и то по поводу эссе для курса Рунологии. Его друзья были заняты личной жизнью и Поттер каждый раз на всех встречах превращался в третьего лишнего. А больше у него друзей не было. Осознание этого факта почему-то вызвало дрожь по телу, которая, учитывая нагрузки на тренировке, почти превратилась в судороги. У Гарри не было друзей. Были приятели. Он мог обсудить домашнее задание с Невиллом или Симусом, но не мог ни с кем поделиться своими переживаниями и тревогами. Не мог ни с кем пойти погулять просто потому что захотелось, потому что у каждого свои компании. Гарри возобновил свой путь в гостиную, пытаясь восстановить дыхание. Подумаешь, нет друзей, какая к черту разница! Их и так всё детство не было, ничего, не помер. А ещё Гарри устал от учёбы. Тонны информации вливались в уставшие от недосыпа мозги, путались между собой, превращаясь в кашу и вызывая тошноту. Скоро экзамены. Скоро профориентирование для выбора дальнейшей профессии. Скоро опять отборочные, потом опять учёба и работа, где у Гарри так же никого не будет из знакомых. Дверь открывается через минуту после стука. Запоздало сообразив, что на входе в гостиную Гриффиндора нет дверей, Гарри почти испугался, но, видя в щель между дверью и стеной знакомое убранство комнаты, немного расслабляется и заходит, плотно закрывая дверь и накладывая запирающие чары. — С каких пор вы стучитесь в мою комнату, Мистер Поттер? — Барти сидит в кресле с книгой в руках и укрывшись пледом, на табуретке рядом стоит глинтвейн, всё ещё тёплый, судя по тонкой струйке пара. — Я не знал, что пришёл к тебе. Я задумался, когда шёл в гостиную... Ты не против? — Гарри уже не держится на ногах, опускается на пол и утыкается лбом в колени, чтобы хоть как-то скрыть слёзы. Барти не задаёт лишних вопросов, откладывает книгу и подходит к Поттеру неся плед. — Устал, маленький? Давно говорил, что в школе конченная нагрузка, твои мозги совсем не отдыхают. Давай дойдём до кровати, я сделаю тебе массаж. — Гарри всхлипывает, отрицательно машет всё ещё низко опущенной головой, но Крауч лишь закатывает глаза. — Пожалуйста, Папочка. Позволь мне позаботиться о тебе. — Он садится за спину Гарри, заключая парня в объятия и кладёт голову на его плечо. — Позволь мне утешить тебя. Позволь доказать свою любовь и преданность. Моё сердце болит, когда я вижу тебя таким... — Барти мягко целует Поттера в шею, руками оглаживая его грудь и живот. — Я здесь для тебя, слышишь? Только ради тебя я всё ещё пью эту дрянную оборотку и держусь за должность преподавателя. Поэтому ты не должен бояться меня - кроме тебя меня здесь ничто не держит. Гарри? Гарри прикусывает губу, утирает слёзы рукавами и поворачивается к Барти, седлая его бёдра и утыкаясь лбом в его плечо. — Ты можешь выплакать целый океан слёз, если это поможет тебе снова начать дышать. Просто скажи как мне помочь тебе... — Барти гладит студента по спине, слегка ерошит его волосы на затылке, массируя кожу. — Хотя можешь молчать. Я помолчу с тобой, да? — Гарри кивает, не будучи уверенным в своём голосе и всхлипывает, расслабляясь в родных объятиях. Он просыпается через некоторое время от жары и жажды. Всё тело замотано в одеяло, сверху навалился Барти с его любовью к тактильности, а поверх мужчины ещё и плед. Не удивительно, что Гарри чувствовал себя почти как в аду. — Барти? — В ответ раздалось невнятное мычание, но мужчина явно начал просыпаться. — Во-первых: мне жарко, во-вторых: я хочу пить, — Жалобно тянет Гарри. — А в-третьих: я люблю тебя... — Почти неслышно добавляет он, выпив любезно предоставленную воду из стакана. — Я тебя тоже, Папочка. — Барти целует его в уголок губ, прикрывает глаза и вновь наваливается всем телом, вжимая Поттера в кровать. — Сильно-сильно. В глазах темнеет, когда вижу тебя, член твердеет каждый раз, когда слышу твой голос. Ах, особенно на тренировках. Твой командный тон, полное подчинение команды твоим приказам, Папочка, я им так завидую порой. Они могут не скрывать своей покорности. Но они и не могут видеть твою слабость, не могут позаботиться о тебе. А я могу. И очень дорожу этим. — Барти зажимает бедро Гарри между своих ног и мягко потирается об него, зная, как его Папочке это нравится. Зная, как ему сносит крышу чувство твердеющего члена Барти всего-лишь от соприкосновения с его бедром, пусть и через одежду. Мужчина нервно облизывает губы, пытаясь скрыть блеск в глазах и тихо стонет, когда пальчики Гарри начинают скользить по его торсу к груди, а после сжимаются на затвердевших под тканью футболки сосках. — Папочка! — Барти хочет получить больше, но ничуть не меньше хочет отдать, особенно помня, в каком разбитом состоянии его партнёр пришёл накануне вечером. — Папочка, пожалуйста, я хочу утешить тебя, позволь мне сделать всё самому... — Гарри моментально лишается остатков дремоты. — Мне полежать брёвнышком? — Но Барти качает головой. — Нет, Папочка, стонать и выгибаться от наслаждения ты можешь, но не провоцируй меня раньше времени, сегодня первым кончишь ты. Хорошо? — Гарри послушно убирает руки и сжимает простыни. — Знаешь, перед твоим пробуждением я так старательно готовился, чтобы одарить тебя по достоинству... — Ты - мой лучший и самый желанный подарок. — Едва слышно отзывается Гарри, прикрыв глаза и наслаждаясь тёплыми руками Барти, скользящий и по груди. — Я знаю. Но ведь и меня нужно готовить, чтобы ты мог насладиться в полной мере, Папочка. — Гарри приоткрывает глаза и на его губах появляется хитрющая улыбка, от чего Барти замирает и ждёт дальнейших действий любовника. — Тогда покажи мне, как ты готовился. Моими руками. — Крауч слегка краснеет, но руки Поттера, протянутые к нему, не оставляют права на выбор. Барти поочерёдно целует каждый пальчик на них и прикрывает глаза, чтобы слегка успокоиться. — Папочке очень не нравится, когда на моей груди появляется шерстка, правда? — Барти заводит обе руки любовника под свою футболку, медленно ведя их по коже вверх. — Я очень старательно сбрил её всю, чтобы Папочке было приятно... — Мужчина сильнее сжимает бедро Гарри, почти до боли вжимаясь в него вставшим членом, но продолжает. — Мне так хотелось порадовать моего Папочку... Я сделал кое-что без его разрешения... — Барти проходит своими большими пальцами по раскрытым ладоням Гарри и прижимает его указательные пальцы к своим соскам, в которых были вдеты маленькие тонкие колечки. — Мне было так больно, Папочка, но я так хотел тебя порадовать. Так хотел, чтобы ты зацепил какое-нибудь колечко зубами и потянул, наслаждаясь моими стонами... — Гарри мягко массирует сосочки любовника, боясь причинить дискомфорт. Прокол, скорее всего даже не до конца зажил, удивительно, как Барти не натер свою столь чувствительную кожу об одежду. — Папочке нравится? — Безумно... — Гарри едва владеет голосом. — Но больше не делай ничего подобного без меня и моего разрешения. Как бы сильно меня это не возбуждало - я единственный, кто может истязать твоё тело и единственный, кто может помечать его подобным образом. Понял? — Да, Папочка. Но вы были так расстроены, я всего лишь хотел... — Я безумно горд тобой, милый. — Шепчет Гарри, почти невесомо касаясь колечек. — Уверен, это было больно. И уверен, это болит до сих пор. — Я исправно обрабатываю проколы каждые два часа и принимаю обезболивающее. — Улыбается мужчина, покачиваясь на зажатом бедре любовника. — Но я же не мог оставить Папочку без главного блюда, правда? Ведь Папочка так любит заправить кремом мой любовно приготовленный для него пирожок... — Блять... — От произнесенной вслух аналогии у Гарри едва не слетели тормоза. Хотелось до боли ущипнуть Барти за соски, но здравый смысл победил и Поттер сдержался. — Не говори так... Я не смогу... — Но Барти лишь смотрит на него с горящими глазами и облизывает губы. — Я и в этот раз решил его приготовить. Максимально. Чтобы Папочке было достаточно просто ввести его шприц, не тратя времени на смазывание формы... — Барти... — Мужчина плавно опускает руки любовника к своим штанам, слегка приподнимается с его бедра и призывно двигает тазом, чтобы Гарри помог ему раздеться. Штаны с бельём спихиваются на пол и Гриффиндорец с глухим удовлетворением смотрит на полностью затвердевший член любовника. — Сначала я хотел немного расслабиться, ведь я так сильно разволновался за моего Папочку... Я так люблю моего Папочку и всё то, что он со мной делает... Я... Я сделал так же, как мой Папочка обычно меня успокаивает, когда я слишком сильно шалю... — Барти заводит обе руки за спину, заставляя ладони Гарри скользить по его ягодицам. — Я сделал вот так... — Мягкий шлепок заставил Гарри прикусить губу, чтобы не застонать. Барти замер, неотрывно глядя на лицо любовника, дожидаясь, когда тот поймёт ошибку и Поттеру ничего не остаётся, кроме как выпустить губу из плена зубов и тихо застонать в голос. — Именно так, Папочка. Не забывай, что я люблю твой голос ничуть не меньше, чем ты мой. — Барти склоняется к Гарри, мягко целует того в губы, отстраняясь почти сразу, не давая углубить поцелуй и вновь улыбается. — Но, знаешь, Папочка, мне этого не хватило... Моими руками это было не так отрезвляюще... Поэтому я сделал вот так... — Мужчина заставил пальцы Гарри больным щипком впиться в его кожу, вызывая синхронный тихий стон. — Да, Папочка, именно так... Ох... Это помогло мне отвлечься... Я так смущался, готовясь к следующему шагу, ведь обычно это делаешь ты... — Гарри чуть выгибается, его член натягивает ткань школьных брюк, в которых он вчера пришёл к Барти, и болезненно пульсирует. — Я немного помассировал себя вот тут, представляя твои пальчики... — Каруч указательным и средним пальцами мягко покружил около своего входа, едва нажимая и тут же отстраняя руку. — Потом взял твою любимую смазку... — Флакончик с нужной жидкостью лежал у мужчины под подушкой. А ещё в рабочем столе в кабинете, на книжной полке, в цветочном горшке, и, разумеется, в ванной. — Я так хотел поскорее быть готовым для тебя, чтобы ты мог насладиться мной, добавить в меня твою любимую кремовую начинку, и весь день знать, что она внутри меня до последней капельки. Я нанёс немного смазки на свои пальчики вот так... — Барти смазал всё те же два пальца Гарри и приставил их к своему входу. — Немножко надавил одним пальчиком и мой пирожок так жадно проглотил его... — Палец Гарри действительно проник внутрь не встретив сопротивления. — Я быстро-быстро задвигал им внутри, как это обычно делает мой Папочка, и тут же добавил второй пальчик... — Гарри уже плохо соображал. Перед глазами стояли картинки Барти в ванной, который готовит себя для пробуждения любовника, что заставляло Поттера тревожиться о своей выдержке. — Барти, я не дождусь... — Дождёшься, Папочка. Я не дам тебе зря переводить продукты. К тому же, я уверен, в тебе пока что недостаточно много начинки, надо немного потерпеть, Папочка. Ты справишься? Для меня, любимый? У тебя получится? — Гарри вновь пытается закусить губу, но Барти резко останавливает его руку внутри себя и замирает, перестав поддаваться навстречу. — Я справлюсь... Я выдержу ради тебя, милый. — Он больше не закусывает губу, поэтому Барти проходит языком по его щеке в знак признательности и продолжает ласкать себя пальцами мальчишки. — Два пальчика даже близко не похожи на размер моего Папочки, но мне так хотелось, чтобы его шприц плотно-плотно прилегал к стеночкам пирожка, я так хотел чтобы папочка наслаждался выпечкой, я решил, что трёх пальчиков будет достаточно, чтобы у него потекли слюнки. — Но ты его не смазал... — Едва успевает возразить Гарри, как третий его палец погружается в гостеприимное тело любовника, входя заметно труднее, чем два предыдущих. — Того что есть - вполне достаточно. Сам смажется. — Облизывается Барти и пару раз насаживается на руку Поттера. — Тебе нравится, Папочка? Тут достаточно тепло и тесно для тебя? Я старался следовать нашему рецепту целиком... — Гарри тяжело дышит и улыбается в ответ. — Вот только 'шприц' толще трёх пальцев, милый. — Зато мы оба будем уверены, что ничего не вытечет, иначе что это за пирожок без начинки. Никому он не понравится. — Барти мягко покачивает бёдрами, давая Гарри время собраться с силами и мыслями. — Порядок? — Он кивает и Крауч выпускает из себя пальцы Поттера, тут же утягивая их в рот. — Не совсем уверен, сколько времени займёт выпекание, Барти... — Уверен, ты доведёшь всё до полной готовности. — Мужчина улыбается и протягивает любовнику анальную пробку. — И не забудь финальный штрих. К вечеру лакомство полностью подойдёт и можно будет скушать... Гарри почти не глядя смазывает свой член, приставляя головку к колечку мышц своего любовника, который обеими руками опёрся на грудь Поттера. Несмотря на подготовку, мышцы расступались почти неохотно, пропуская внушительных размеров член всё глубже и глубже. — Я чувствую себя не пирожком, а шашлычком... — Тихо шепчет Барти, запрокинув голову и пытаясь отдышаться. — Ещё немного, и я почувствую тебя в горле. — Ты обязательно меня там почувствуешь, милый. Но вечером. — Подмигивает Гарри и почти полностью выходит из столь желанного тела. — Готов? — Всегда готов, Папочка! — Тогда поскакали, малыш. — Барти почти моментально ловит их привычный ритм, насаживаясь на ствол любовника и постанывая от удовольствия каждый раз, когда головка проходила по простате, почти электрическим разрядом пронзая нервы. Гарри стонал почти в унисон, тяжело дыша и до синяков вцепляясь пальцами в бока мужчины. — Благослови тебя Мерлин, Папочка. Тебя и твой чудесный член, на котором я чувствую себя невероятно живым и счастливым. — Шепчет Барти, с трудом держа осанку и борясь с желанием лечь на партнёра. Гарри грубо дёргает край футболки Крауча, привлекая внимание. — Сними её. Хочу видеть твою грудь. — Мужчина стягивает одежду за ворот и слегка сбавляет темп, любуясь на восхищенный взгляд любовника. — Как же я хочу тебя укусить... Барти... Надо было проколоть только один, чтобы не мучать меня так жестоко... — Крауч хрипло смеётся в ответ и дразняще проводит руками по своей груди, слегка задевая колечки и не сдерживая стона. — Где-то слышал, что ранки на детях заживают быстрее, если родители их целуют. Поцелуй их, Папочка... — Гарри рывком поднимается, обнимая Барти за плечи. Тот приподнимается, почти полностью выпуская член любовника из себя и замирает, ожидая. Гарри слегка дует на соски Крауча, легонько касается их горячим языком, боясь надавить слишком сильно. Целует почти неощутимо, заставляя Барти задрожать от нетерпения. — Поцелуй сильнее! Как целуешь мои губки, Папочка, поцелуй так же сильно. Мне не будет больно, честно-честно... — Гарри с сомнением смотрит на любовника и вновь переводит взгляд на пирсинг. — Ты сделал проколы несколько часов назад, Барти. Тебе будет больно. — Мужчина жалобно хнычет, вновь опускаясь на член любовника. — Не будет, я же залечивал, всё будет хорошо, Папочка, не волнуйся. Вот, смотри! — Барти слегка сжимает горошинки сосков пальцами, нервно выдыхая, и оттягивает их. — Совсем не больно... Поцелуй их, Папочка, пожалуйста... А после этого вернёмся к нашей кулинарии, да? — Он снова приподнимается, подставляя свою грудь для поцелуев, и Гарри сдаётся, лаская языком колечки и горошинки сосков, оттягивая зубами то один, то второй, вырывая стоны из Барти. — Я близко. — Тихо шепчет Гарри, посасывая грудь любовника и лаская металлическое колечко языком. — Тогда поехали дальше. — Отзывается Барти, оттягивая Гарри за волосы и заставляя того запрокинуть голову. Вновь наращивая темп, он достаточно грубо впивается в губы любовника поцелуем, кусая чужой язычок, но не позволяя его хозяину отстраниться. Гарри стонет в поцелуй, в уголках его глаз собирались слёзы, но эта картина столь сильно возбуждала Крауча, что он мог бы днями смотреть на неё без перерывов на сон и еду, лишь бы не отвлекаться и не пропустить ни малейшего изменения. Гарри до синяков сжимает плечи мужчины, прикрывает глаза, полностью отдавая инициативу в поцелуе Краучу и содрогается в оргазменных судорогах, слегка теряя ориентацию в пространстве и слегка падая назад, чему помешали руки любовника. — Ну-ну, Папочка, ты сейчас не упакуешь начинку - к вечеру ничего не останется... — Бормочет Крауч, пытаясь слегка растормошить любовника. У Гарри в ушах стоит шум, он едва ли понимает, что Барти обращается именно к нему, а глаза всё ещё закрыты. — Гарри? Ты со мной? — Гарри пытается осознать себя в пространстве, рассеянным взглядом скользя по комнате и замирая на Барти. — Да? — Ты меня спрашиваешь? — Улыбается Барти и со вздохом опрокидывает любовника на спину, почти молниеносно заменяя его член анальной пробкой. — Я всё сделал сам, Папочка. Отдыхай, родной. — Тебе тоже... Надо... — Гарри пытается подняться, но Барти мягко удерживает его за плечи. — Дай мне свою соблазнительную ножку и я всё сделаю сам. — Барти вновь зажимает бедро любовника между своих ног, потираясь об него всё ещё твёрдым членом и чувствуя приближение оргазма. — Ты такой соблазнительный, Папочка, посмотри, я могу кончить только от того, что трусь об твоё бедро! — Барти прижимается к нему сильнее, чувствуя, как начинают сокращаться мышцы. — Так хорошо, так приятно... Папочка! — Мужчина кончает, изливаясь на живот Поттера, тут же собирая своё семя пальцами и запихивая их в рот. — Порядок? — Видя всё ещё не совсем осознанный взгляд любовника, уточняет Барти. — Гарри? — Да. Порядок. — Он прикрывает глаза от усталости, почти сразу проваливаясь в дремоту. — Устал я. — Барти с тихим смешком целует его в уголок губ и укладывается рядом, подтянув одеяло. — Отдыхай, маленький. Я позабочусь о тебе