Their dream was a family.

Оба брошенные, никому не нужные, они мечтали о семье. Ему нужны были родители. Нужен был дом и опека. Кто-то, кто мог помочь с уроками и поделиться жизненным опытом. Кто-то, кто мог бы укрыть его одеялом, если вдруг он уснёт на диване в гостиной. Ему нужна была крыша над головой и шанс вырасти во что-то стоящее. И он заслуживал большее, чем картонная коробка на холодной улице. Ей нужна была семья. Нужна была опора и любовь. Кто-то, кто ждал бы её с работы. Кто-то, кто просил бы её рассказать какую-то историю со своей жизни или хотя бы поинтересоваться, как прошёл её день. Ей нужен был тот, кому она была-бы не безразлична. И она заслуживала большее, чем пустая, холодная, одинокая квартира, пропахшая нежилой сыростью. Он был лишь двенадцатилетним ребёнком. Она была лишь двадцати однолетней девушкой. Но они были похожи. Они были одинаковы. И им нужно было найти друг друга И они нашли друг друга. Они нашли семью.

***

Как же приятно было Нессе возвращаться домой с ночной смены, зная, что дома её ждёт один несносный мальчишка. Ребёнок, который со всей присущей ему гордостью пойдёт к двери, пытаясь не выдать своей радости в том, что его новая сестра пришла домой. Мальчишка, который будет сидеть рядом за столом и не умолкая рассказывать о том, как прошла его рабочая неделя. Какие учителя его раздражают и какие одноклассники с ним дружат. И Несса, делая глоток тёплого кофе, будет лишь кивать в такт говору ребёнка, иронично усмехаясь. В ночь, когда ей пришлось гоняться за этим мальчишкой по всей пиццерии, она была готова прибить этот хаос. Хотела поймать этого беспризорника и надавать ему подзатыльников за то, что он посмел нарушить покой её смены. И если-бы в ту ночь ей сказали, что вскоре она будет делить с этим ребёнком свою квартиру, она бы лишь нервно засмеялась и отправила этого человека к психиатру, пытаясь унять дёргающийся глаз. Этого мальчишку она знала не так давно, но как же много она успела узнать о этом ребёнке. Например то, что он обожает фисташковое мороженое и ради него готов убрать весь дом до блеска. Или то, что он не так уж и сильно любит ужастики, как хвастается этим. Его очень легко напугать, если надавить на эффект неожиданности. Этот ребёнок может заснуть в пять утра и проснуться в пол седьмого, при чём этого хватит ему до следующей ночи. У него слишком много активности, что было замечено Ванессой ещё при их первой встрече. Ради встречи с Фредди он готов подтянуть оценки и вести себя как шёлковый целую неделю. А если Ванесса пообещает ему купить пачку солёного арахиса — он нарисует ей какой-нибудь рисунок взамен, что будет явным знаком благодарности. Этот мальчишка ненавидит извиняться, когда он не прав, но он всегда попытается загладить свою вину какими-то подачками и подлизыванием. Бывали ужасно редкие моменты, когда Несса соглашалась взять его с собой на смену. И в такие ночи он готов был кланяться ей в ноги и называть самой лучшей сестрой в мире до конца своей жизни. Он любил пиццаплекс. Он любил пиццаплекс ночью. Когда он был королём этого мирка. Единственным ребёнком, который может провести время с аниматронниками, а с Фредди в особенности. Ванесса любила пиццаплекс. Но ненавидела его днём. Когда он шумный и яркий, до краёв заполненный детьми. Она не любила маленьких детей, которые выносили ей мозг, но один такой ребёнок был её "домашним". Одного такого ребёнка она могла пустить в своё личное пространство. И когда Грегори, написавший важную контрольную на хороший результат, упрашивал её пойти в пиццаплекс днём, в качестве вознаграждения — она соглашалась через все "не хочу". Оказывается, Грегори не мог устоять перед лаской и теплом. Выросший на улице, он не любил показывать свои слабости, но такая нежная родительская любовь сводила его с ума. Одно только осознание того, что он кому-то нужен и ему есть, где жить и спать, уже заставляло его радоваться чуть-ли не до слёз. А когда Ванни трепала его по голове или приобнимала за плечи — он безумно радовался, пытаясь скрыть такую эмоцию за присущей ему гордостью, показушно кривясь и будто-бы стараясь улизнуть от этого, на деле лишь подставляясь под ласку ещё больше. Она любила открывать дверь в комнату Фредди и видеть, как Грег спит на диване, сжавшись в калачик и закутавшись в плед, который уже давно лежит в этой комнате для подобных ситуаций. Но слышать, как этот хаос удирает по вентиляции от маленького диджея ей отнюдь не нравилось. Это ребёнок или крыска какая? Хотя иногда ей казалось, что это ребёнок крыски. Однажды он выпал из вентиляции прямо к её ногам, весь пыльный и грязный. Поначалу, не заметив девушку, он встал, отряхнулся, повернулся к вентиляции и крикнул в неё громкое и чёткое "Сучка", замечая сестру только тогда, когда он врезался в неё при повороте. По губам он тогда отхватил знатно. А через мгновение Ванесса и вовсе тянула его за ухо в офис, желая запереть его там до конца смены. Конечно, оставить его на попечение Фредди было бы легче, но тогда он наслаждался бы этим временем, хотя это должно быть наказанием. Однако, когда она поняла, что этот ребёнок снова нашёл путь для побега — она лишь тяжело вздохнула. Конечно, на что она надеялась, если он проворачивал подобные вещи не раз? Всё таки пора намотать на ус, что этот мальчишка знает весь пиццаплекс лучше, чем кто-либо другой. Каждый шатающийся шуруп в вентиляции и каждую лазейку. Было весело смотреть, как он, болеющий, кривился от горьких сиропов и таблеток, которые он пил только ради обещанного ему горячего шоколада. А когда он пил этот "напиток богов" ей нравилось слышать, как он урчит довольное "фпафибо", пытаясь не смотреть на самодовольное, словно у кошки, лицо Ванессы. Стоя в кабинете учителя Грегори, Ванесса понимающе кивала на все жалобы в сторону её мальчика, обещая принять меры и как-то подействовать на ребёнка. Когда же она выходила из кабинета — она бросала тихое "ведьма", давая мальчонке подзатыльник, когда он начинал с этого смеяться. Делать уроки вместе не хотел никто из них. Грегори потому, что он всё равно не понимал ничего из того, что объясняла ему блондинка. Он считал это тратой времени и нервов. Ванесса потому, что после ночных смен последнее, что она хотела делать — пытаться получить от младшеклассника ответ на вопрос "сколько будет шесть на три?". Этот дьявол мог забрать все её нервы и довести до нервного тика, но всё равно не мог понять простой математики. И читая вслух какой-то детектив, Ванесса машинально гладила мальчишку по голове, слыша его тихое сопение, означающее, что он давно уже спит. Этот хаос её доведёт, но этот хаос — её семья.