Список

      — Ты расстроен, — сказала Элла.        Джон стоял у окна и тревожно поджал губы: какая проницательность! Деньги на терапию были определённо потрачены не зря.        Затем он вздохнул, отругал себя за бесполезный сарказм и за то, что без причины разозлился на своего психотерапевта, и сел обратно в своё кресло.        — Ты злишься, — настаивала Элла.        Джон знал, что она поощряет его к разговору, и он также знал, что должен это сделать, потому что в противном случае проблема только усугубится.        — На прошлой неделе, когда мы встретились, я сказал тебе, что у нас с Шерлоком начались отношения.        — Да, и мне показалось, что ты был рад этому.        — Всё так.        — Что произошло? Тебя беспокоит отсутствие сексуальной составляющей?        — Нет, — ответил Джон почти возмущённо. — Я не животное, я могу подождать.        Шерлок признался ему, что Майкрофт был прав: он никогда ни с кем не был близок, и даже если бы он хотел этого с Джоном, ему потребовалось бы некоторое время, чтобы привыкнуть к этой идее и попробовать; Джон понял и не имел ничего против ожидания.        — Тогда Шерлок сделал что-то не так?        — Да.        — Судя по твоему лицу, я бы сказала, что это что-то чрезвычайно серьёзное. Хочешь поговорить об этом? — спросила Элла, наклоняясь к нему.        — Этим утром я понял, что у меня не осталось чистых носков, потому что я забыл поставить стирку, так что я открыл ящик Шерлока, чтобы одолжить у него пару. И нашёл список.        Она поджимает губы.        — Я поняла. Нелегко видеть, как человек, которого мы любим, предаёт наше доверие.        Джон нахмурился:        — Ты о чём?        — Ну, ты говорил мне, что Шерлок всегда составляет список наркотиков, которые принимает, поэтому я подумала, что ты говорил об этом.        — Нет-нет, он больше не принимает наркотики! Это другой список.        — Серьёзнее, чем наркотики?        Джон облизнул губы и впервые стал выглядеть неуверенно, но потом всё равно кивнул.        — Да, это очень серьёзно: это список нежных жестов и их проявлений, вроде ласки, объятий и комплиментов. Когда меня обнять, когда сказать комплимент, когда уместно взять меня за руку, а когда нет.        Элла посмотрела на лежащий перед ней блокнот для заметок, но понятия не имела, что писать.        — Прости меня, Джон, но мне трудно понять причину твоего гнева.        — Разве это не очевидно?        — Не мне: почему бы тебе не объяснить?        Джон встал и вернулся к окну, сжимая кулаки.        — Это очень просто: если Шерлок чувствует необходимость написать список, если он чувствует необходимость напомнить себе быть мягким со мной, это означает, что его нежность не приходит к нему спонтанно, это означает, что он испытывает трудности, и, следовательно, он не испытывает ко мне тех же чувств, что я испытываю к нему.        — Это то, что, по-твоему, он делает?        — Зная Шерлока, это также мог быть эксперимент, не знаю. Я просто понимаю, что желание объятий хоть когда-нибудь должно приходить к нему естественным образом, но это не так. Кажется унизительным обнаружить, что каждый раз, когда он обнимал меня на этой неделе, был… в каком-то смысле искусственным.        Элла замолчала на несколько минут, но Джон слышал, что она ничего не записывала. Возможно, она ждала, что он заговорит снова, но в этот момент он правда не знал, что ещё сказать, кроме того, что ему было больно от того, что его парень будто через силу проявлял к нему знаки привязанности.        — Ты когда-нибудь был в сиротском приюте, Джон?        Джон нахмурился: он не понимал, при чём тут список Шерлока, но покачал головой, потому что сам там никогда не был.        — Это невероятно тихие места. Можно было бы подумать, что они должны быть шумными, поскольку там так много детей и младенцев. Но нет. Младенцы, в частности, очень молчаливы, знаешь почему?        Джон снова покачал головой.        — Потому что людей, которые заботятся о них, слишком мало по сравнению с количеством младенцев. Поэтому, когда они плачут, воспитатели не могут взять их всех на руки, и через некоторое время малыши замирают и перестают плакать, потому что понимают, что никто не придёт им на помощь. И те новорожденные, которые не знали объятий, вырастают и становятся холодными взрослыми.        — Но Шерлок не сирота, у него есть семья, которая…        Джон остановился, подумав об этом: у Шерлока была не самая лучшая семья, в детстве он перенёс столько травм, что в итоге отменил существование своего лучшего друга, который умер на дне колодца, и своей психопатической сестры, и он вырос в постоянной конкуренции со своим старшим братом.        Может быть, он не знал, как дарить любовь, потому что не так много её получал.        — Для тебя естественно проявлять привязанность к людям, которых ты любишь, эти жесты приходят к тебе спонтанно, но это не для всех так, — объяснила Элла, и Джону вдруг стало очень стыдно за то, что он злился, не пытаясь понять Шерлока. Он не проводил никаких экспериментов, не делал это через силу, он просто делал всё возможное, чтобы показать Джону свою любовь.        Точно так же, как когда у Джона случился нервный срыв и он расплакался, а Шерлок сделал всё возможное, чтобы утешить его, заключив в нерешительные объятия, застенчиво и мило одновременно.        — Я понял… Боже, я ужасен, — пробормотал он, глядя в потолок полными слёз глазами.        — Ты признал, что был неправ, и попытался поставить себя на место Шерлока: это хорошо, — ободряюще сказала она. — Кроме того, ваши отношения могут улучшиться от того, что ты узнал о Шерлоке.        — Как?        — Ты должен выяснить это сам.        Джон думал об этом всю дорогу домой, и наконец ему в голову пришла идея.        Он вернулся домой и обнаружил Шерлока сидящим в своём кресле, сложившим руки под подбородком; он даже не успел поздороваться, потому что Шерлок заговорил первым.        — Ты нашёл мой список.        — Да. Не специально, я просто искал чистые носки.        — Я знаю. Ты говорил о списке с Эллой, — неумолимо продолжал Шерлок.        — Да.        — Ты зол.        — Был, — вздохнул Джон, — потому что я без сомнений полный идиот.        — Ты хочешь оставить меня? — прошептал Шерлок, и Джон ясно услышал панику, вибрирующую в его голосе.        — Что? Нет. НЕТ!        Он подошёл к Шерлоку и опустился перед ним на колени.        — Я бы это понял. Нормальные люди не такие…        — К чёрту нормальных людей! — горячо воскликнул Джон. — Я влюблён в тебя. И знаешь, что? Я думаю, что это у тебя есть веские причины бросить такого истеричного мудака, как я, который злится, не задумываясь.        — Я не хочу оставлять тебя.        Джон взял руки Шерлока в свои и крепко сжал их.        — Хорошо, это очень хорошо, — ответил он, улыбаясь.        — Я научусь показывать тебе, что люблю тебя, — поклялся Шерлок.        — Когда я шёл домой после сеанса с Эллой, я подумал, что мы в отношениях, и, если у тебя есть какие-либо сомнения или вопросы, мы должны решать их вместе, тебе не обязательно делать всё в одиночку.        — Этому я тоже научусь.        — Что ты скажешь, если вместо того, чтобы составлять список самостоятельно, я покажу тебе, как проявлять привязанность?        Шерлок наклонился и коснулся лба Джона своим.        — Хорошо, — прошептал он.        — Иди сюда.        Джон распутал их переплетённые руки и раскрыл объятия; Шерлок соскользнул с кресла и присел между ног Джона, согнув спину, чтобы уравновесить разницу в росте между ними, и положил голову Джону на плечо.        Одна рука Джона поднялась, чтобы погладить Шерлока по волосам, другая переместилась на его спину, медленно поглаживая, чтобы снять напряжение, которое Джон чувствовал, вибрировало в мышцах Шерлока.        Шерлок закрыл глаза и некоторое время не двигался, как будто был загипнотизирован спокойными и расслабленными жестами Джона, потом он положил руки Джону на спину и обнял его.        — Вот так, всё в порядке, — подбодрил его Джон.        — Я знаю, что такой список ненормален, но я действительно не знаю… — Шерлок разочарованно вздохнул, а потом продолжил, — я не могу сказать, достаточно ли того, что я делаю, чтобы показать тебе, как много ты для меня значишь, я даже не понимаю, когда и насколько сильно я могу прикасаться к тебе без того, чтобы это не стало неловким или неуместным.        — Нет никаких правил, которым нужно следовать, ты можешь делать это, когда захочешь, я ничего не имею против.        — Но я всегда хочу касаться тебя.        Джон зарылся лицом в тёмные кудри Шерлока, улыбаясь, а потом поцеловал его голову.        — Это самая романтичная вещь, которую мне кто-то когда-либо говорил.        Джон переместил руку с волос Шерлока на его лицо и погладил по щеке тыльной стороной пальцев.        — Мы можем делать это, когда захотим, особенно когда мы дома одни. Не пойми неправильно, я не стыжусь того, что у нас есть, и не хочу скрывать, но это только для нас.        — Это личное, — уточнил Шерлок, сохраняя информацию в своих Чертогах.        — Да, именно.        Подражая ему, Шерлок тоже положил руки на лицо Джона; большими пальцами он погладил скулы, профиль носа и дуги бровей.        Это было странно, но отнюдь не неприятно.        — О чём ты думаешь?        Шерлок открыл рот, но затем захлопнул его и пожал плечами, как будто ему было стыдно за свои мысли.        — Пожалуйста, — настаивал Джон.        — У тебя прекрасная костная структура, симметричная и пропорциональная. Ты считаешь меня странным, не так ли?        Джон нежно улыбнулся.        — Почему бы мне так думать? Ты только что сказал мне, что я красивый.        — Я так сказал?        — Своим способом.        — Но мой способ ненормален.        Он казался действительно одержимым нормальностью, может быть, потому, что сравнивал себя с длинной чередой подружек, которые раньше были у Джона.        Джон прислонился лбом к лбу Шерлока.        — Для меня он нормальный, мне нравится он, — сказал Джон, надеясь, что убедит его.        Его колени и лодыжки начали болеть из-за того, что слишком долго находился в одном и том же положении, поэтому ему пришлось встать. Потом ему пришла в голову другая идея, и он протянул Шерлоку руку, чтобы помочь ему встать.        — Пойдём в кровать? Не в этом смысле, — поспешил добавить он, увидев, как серые глаза Шерлока широко распахнулись в тревоге. — Просто ляжем. Мои суставы убивают меня.        Держась за руки, они прошли по коридору и легли на покрывало, всё ещё одетые, на боку глядя друг на друга.        На этот раз инициативу проявил Шерлок: он погладил Джона по спине, проведя рукой вдоль позвоночника, затем вернулся назад и сжал его предплечье.        — Ты ещё рассматриваешь мою костную структуру?        — Мгм. И хотел бы дополнить его исследованием твоей мышечной массы. Я имею в виду… это не исследование в смысле эксперимента, просто…        Джон приложил палец к своим мягким губам.        — Ш-ш, я понимаю.        Он больше не совершит ошибку, делая поспешные выводы, когда дело доходит до выражения Шерлоком своей привязанности.        Шерлок поцеловал его палец, затем притянул Джона к себе, держа его в объятиях, где каждая часть их тел идеально подходила друг другу: подбородок Шерлока покоился на голове Джона, лоб Джона находился у основания шеи Шерлока, а их ноги переплелись.        — Мне нравится, — признался Шерлок шепотом. — Это ещё одна вещь, которую мы можем делать чаще, когда мы одни?        — Надеюсь на это, — ответил Джон, закрывая глаза, — я действительно надеюсь на это.