ничего и не было

данечка не помнил, когда они с демоном начали проводить так много времени вместе. просто однажды он появился на пороге их номера и, кажется, больше не уходил. они проводили вместе буквально 25 часов в сутки 8 дней в неделю. данечке это сначала совсем не понравилось, ведь ещё свежи были воспоминания о том, как азазель чуть не убил демьяна. но тот всем своим видом выражал раскаяние, а ангел не мог долго злиться (такова уж ангельская натура). плюс азик показывал ему москву, учил осознавать свои чувства, угощал всякими вкусняшками и водил в приюты к котикам. так что данечка быстро привык и, на свою беду, привязался. осознание свалилось на него неожиданно. демон вытащил его на очередную прогулку в какую-то глушь, они шли рядом, плечом к плечу, а потом остановились, чтобы покормить белок. азик что-то увлечённо говорил, протягивая пушистым созданиям орешки татуированными пальцами, а данечка вместо белок смотрел на него. на слегка размазанную подводку, растрепанные от ветра красные волосы, острые черты лица. любовался. « я люблю его» — пронеслось в голове внезапно, но, на удивление, не напугало, лишь разлилось теплом внутри. о своих чувствах решил пока не говорить. а зачем? сейчас и без него проблем хватает. вон, азик недавно сказал, что сатана все ещё «токсик». данечка, конечно, так и не разобрался, что это значит, но голос демона был такой искренне расстроенный и уставший, что он и так понял — что-то не очень хорошее. и хотя любовь — прекрасное чувство, для неё были не лучшие дни. а потом слова как-то сами вырвались они лежали на крыше небоскрёба, смотрели на звезды, и в этот момент чувства настолько переполнили ангела, что он взял и выпалил: – я тебя люблю. не известно почему, но он был уверен во взаимности. ведь азазелло так ласково на него смотрел! и все эти вкусности, котики и прогулки — это же не просто так, да? но в ответ он получил лишь смех и злорадное: – черт, мурзилка, ты сейчас серьёзно? дьявол, лучший анекдот за все мои три тысячи лет, – хохотал так сильно, что пришлось прерваться, дабы отсмеяться. утерев выступившие слезы, он заглянул дане в глаза и продолжил. – чтобы ты знал, я за тобой все это время таскаюсь только потому, что заключил сделку с твоим ненаглядным григорием. с него смерть антихриста, с меня — отвлечь тебя. и, кажется, я выполнил свою часть слишком хорошо. демон поднялся и, окинув парня насмешливый злым взглядом, покинул крышу, не прекращая хихикать. а у человеческой оболочки ангела по ощущениям остановилось сердце. внутри все сжимало, тянуло и разрывалось. боль была просто невыносимой. казалось, ему сейчас парой слов переломали каждую косточку в теле, вынули внутренности, перемешали и вернули на место не в том порядке. именно это имеют в виду люди, говоря о разбитом сердце? если да, то теперь данечка восхищен ими ещё больше. они после такого смело идут вперёд, справляются с болью. а данечка так не смог. свернулся калачиком прямо там, на холодной крыше, и долго, горько плакал. прошло не меньше четырех часов, прежде чем все слезы были выплаканы. но боль от этого не притупилась. приподнявшись на дрожащих ногах, даня расправил крылья, отправляясь в рай, даже не думая предупредить об этом григория. все равно не заметит. а если и обратит внимание на его отсутствие, то будет только рад, что новозаветный больше не мешается под ногами их следующая встреча произошла случайно. азик шёл по патриаршим, пританцовывая песне в наушниках, и вдруг увидел знакомый силуэт. не смог сдержаться, вспомнив о чистых серых глазах и откровенном признании. хихикнув под нос, он окликнул старого приятеля: – хэй, мурзилка! но тот не обернулся. не услышал? не может быть, ангельский слух слишком чуток, да и не так уж и далеко друг от друга они стоят. может, азазель обознался? тоже нет — тот же светлый берет, торчащие из-под него пшеничные кудри, плащ и чёртовы белые кроксы. это определённо был даниэль, наивный, чересчур оптимистичный ангелок с повадками пятилетнего ребенка. вот только… даже присмотревшись, митрохин никак не мог понять, что его смущает. а потом пришло озарение. он не видел мягкое ангельское сияние, обычно облаком окружавшее блондина. «не может быть…нет, он же не мог пасть, правда? только не мистер святость. просто что-то случилось и он расстроился, ага». быстро пробираясь через идущих на встречу людишек, демон подходит к дане, кладет руку на плечо и разворачивает к себе: – але, мурзилка, ты оглох что ли? – извините, мы знакомы? блять. блять. это шутка. это просто блять, не может быть правдой. он хватает ангела (а ангела ли теперь?) за оба плеча, трясёт и едва не рычит, не ощутив привычного жжения: – хватит придуриваться, блять. – вы, наверное, перепутали меня с кем-то. я вас впервые в жизни вижу. простите, мне нужно идти. и в этих словах не было ни капли лжи. парень его не знал. ангел действительно пал. но не так, как азазель. его не стали наказывать так радикально, ведь любовь — светлое чувство. а вот связь с демоном — грех, поэтому у него отобрали благодать, сделав смертным, и отправили на так любимую им раньше землю. с благодатью ушли и воспоминания. и вместе с тем он забрал свет из ранее лучащихся добротой и лаской глаз, радость и любовь жизни, оставив лишь пустую оболочку, в одиночестве бродящую по москве.