Неизбежный конец

      — И стоит ли это всё того? — теряясь в собственных чувствах, пытается спрятать руки в карманах, задевая шов и нащупывая, как тот начинает расходиться. Пальцем хватается за нить, начиная тянуть за неё, переключая мысли на свою толстовку.       — Мы в подростковой драме? — нервы сдают. Она никогда прежде не была так сильно напугана, но тщательно скрывает каждую эмоцию за маской грубости и злости. Ответ получается резким, она попала в яблочко. Не нужно смотреть на девушку, чтобы знать, что ту это задело до глубины души. — И мне начинает казаться, что всё это было обречено на провал… — на последнем слове её голос ломается, она прокусывает губу до крови, хватая с лавки портсигар.       Она совершенно так не считала, но слова, на пару с чувствами, режут прежде чем девушка одумается. Жертвой становится разломавшаяся сигарета, которую Дженни в эту секунду норовила измельчить в пыль.       Воздух уже давно морозный и для посиделок на лавочках время оставалось совершенно не подходящим. Ни одну из девушек не волновало это так сильно, как проходящих зевак, бегло осматривающих их глазами полного непонимания и проскальзывающей жалости.       — Дженни, тебе ничего не стоит закончить это здесь и сейчас, — Лиса после этих слов практически не дышит, взгляд устремлен на девушку, глаза ее постепенно наполнялись слезами, и краем подвернутого рукава, она проводит по лицу, смахивая их, и быстро моргая. — Не мучай меня, просто скажи это.       Губы Дженни будут адски болеть на следующий день, но так ли это важно? Продолжая оставлять ссадины на них, она открывает ладошку, позволяя табаку упасть на мокрый асфальт под ногами. Резко поднимается, не оборачиваясь и снова хватая портсигар, но в этот раз, следует характерный щелчок зажигалки, с отказывающимся появляться огнем сегодня. Губы кровоточат, оставляя на фильтре кровавые пятна. И, наконец, она смотрит на Лису в ответ.       — Мы сильно поторопились, знаешь? — вынимает сигарету, держа ту замершими и покрасневшими пальцами. Ровным голосом, без капли дрожи, продолжает. — Я любила тебя, Лиса. Пожалуй, с первой секунды нашего знакомства. — то, в чем она будет уверена, кажется, всегда. Пропускает сдавленный смешок. — И мне казалось, что это продлится вечность. — С неба начинает падать мокрый снег, становится только холоднее. Дженни чувствует металлический привкус во рту, на этот раз – её щека. — Но больше это не взаимно, хотя я все ещё тебя люблю. — слеза скатывается по коже к подбородку. — И мне больно, что нас вынуждают к этому обстоятельства, что все наши ссоры, часовые примирения, поцелуи после истерик, бесконечные разговоры обо всём… Оказались итогом сегодняшнего дня. Всё так рано закончилось, милая, мы ведь любили друг друга. Любили, верно? — склеры глаз совершенно красные, взглядом умоляет, но не для того, чтобы остаться, а чтобы запомнить каждый миг, пока они все ещё вместе.       — Любили, Дженни, но это больше не наша любовь, я так больше не могу… — Лиса разрывается на части, не понимая, почему всё не могло быть иначе. В очередной раз порезалась о свою же разбитую чашку. — Я снова уеду, но больше не смогу вернуться, отпусти меня, прекрати держаться за воспоминания наших лучших дней. — она встает и это дается ей с огромным усилием.       Дженни опускает взгляд себе на ноги, губы медленно растягиваются в совершенно нездоровой улыбке. Она хватается за грудную клетку, думая, что вот-вот начнет задыхаться.       — Так просто взять и отпустить? Ты правда так думаешь?       Лиса смотрит мучительно долго, но не посмеет себе прикоснуться к ней, только не сейчас. Не сможет уйти после этого точно.       — Любить тебя никогда не было легко, все жизненные ситуации просто не давали проживать нам это так, как мы хотим. Но я наслаждалась почти каждой секундой, прежде чем наши отношения полетели в бездну. Мне слишком больно за всё, что произошло, и я знаю, что тебе больно не меньше. — на улице темнеет и останется совсем немного времени, прежде чем Лиса уйдет. Она высчитывает секунды, а для Дженни, кажется, все длится целую бесконечность.       — Лиса, наш конец, здесь и сейчас, — совершенно пусто звучит голос Дженни. Она сделает для Лисы всё, чтобы только ей было лучше, знает, что по-другому просто и не сможет. — Я отпускаю тебя. Я… — срывается с губ жалостливый всхлип. Прикладывая титанические усилия, чтобы не продолжить, она глотает слова, все свои чувства, слезы, образуя в горле непроходимый ком.       — Я буду помнить нас не этим днем, Дженни. Моей единственной просьбой станет, чтобы и ты запомнила совершенно другое. — Лиса смотрит на неё и Дженни ловит этот взгляд, точно запоминая его прощальным.       Дженни напоследок улыбается, не оборачиваясь, тихо произносит:       — Это стоило всего, — поджимает губы, срываясь прочь с этого места и отвечая на первоначально поставленный вопрос. Портсигар, зажигалка и прочая мелочь оказалась в ближайшей урне, стоило только найти её затуманенными глазами.       Лиса провожала каждый шаг, в очередной раз, засовывая руки в карманы и чувствуя, что шов разошелся окончательно. Поднявшийся ветер взбирался прямо под кожу, обжигая ледяными порывами.       Лиса отчаянно цепляется за мысль, что все было не зря. Дженни совершает самую большую жертву, отпуская близкого человека.       Но боль уходит со временем. Со временем обе поймут, что дальше лишь истязали бы друг друга. Их связь не утратится со временем. Воспоминания о встречах, отношениях и самом главном – их любви. Всё сошлось к тому, что они останутся в жизнях друг друга навсегда.

«Мы никогда друг друга не забудем, но никогда друг друга не вернем»