Точно!
У него нет души.
×××
Не помню, когда это началось, возможно, оно было с самого нашего рождения? Ты всегда был сильным, смелым, главным, а я всегда был твоей тенью… Но я ведь сейчас не об этом спрашивал… Да. — Вот бы ты был вместо Лизи! — уже тогда ты гораздо превосходил меня. И мы были у реки в этот момент, помню, тогда мы еле смогли сбежать от кузины, что старалась быть слабой и милой перед тобой, хотя с лëгкостью победила бы тебя в фехтовании. Ты никогда не любил тех, кто сильнее тебя. — Но я мальчик. И твой близнец, — я знаю, что говорил это не совсем серьёзно, ведь тогда сам был бы не против быть на месте Элизабет, — И я не смогу родить нам детей. Кажется, это была единственная проблема, которая волновала тебя, как наследника. Но ты был уверен, что никто другой не сможет занять твоë место. Именно поэтому тогда я похоронил себя, вместо тебя.×××
Дворецкий молчал. Казалось мне, что всë он знает, что знает о моей любви к тебе, знает о всех тех постыдных чувствах и играх, которые были всегда. И, кажется, что даже это – не более, чем наша игра, но ведь сейчас она будет иметь огромные последствия, что хуже выговора от нянечки или родителей, или даже хуже того случая, когда нас повели в церковь из-за того, что матушка увидела нашу привычную игру. Ты ведь помнишь? Она была нашей любимой.×××
Мы часто играли в одну игру. Тогда мы впервые увидели, как наши родители страстно целуются, увидели их прелюдии перед сексом, но нас застукал дворецкий, что закрыл безшумно дверь и отвëл нас в комнату, сказав, что это секрет наших родителей, который мы должны сохранить. Это было даже забавно. Мы ведь так быстро всë поняли. И вечером, боясь, что нас заметят, но от этого было веселее, мы сначала лишь сминали губы друг друга, иногда легонько покусывая или облизывая их, но тебе тогда стало мало, ну а я мог лишь позволить тебе проникнуть языком в мой рот, позволить ласкать моë тело, что было таким же, как и твоë. Но и я трогал тебя, наслаждался твоим телом, но дальше мы не заходили – не знали как.×××
— Мы на месте, господин, — Себастьян протянул мне руку и я вышел. Его отношение ко мне не похоже на твоë, хотя он тоже относится ко мне, как к хрупкому и беспомощному существу, но он не смотрит, как ты, он не касается так, как касался меня ты даже в самый последний раз, перед своей смертью. Впрочем, что ещё ожидать от демона? Его взгляд заставил муражки пробежаться по спине. Нужно прийти в себя, если не хочу, чтобы меня съели, когда я ещё не нашли того, из-за кого мы с тобой прошли тот ад, из-за кого ты по итогу погиб. Ха! Думал, что демон станет моим гарантом безопасности, силой и оружием, а по итогу боюсь, что он может заскучать... Ты бы не позволил этому случиться. Ты бы затянул ошейник по-туже, да сменил бы поводок на цепь. Я пришëл в себя только к вечеру, но мне повезло, что демон достаточно терпелив, чтобы дать мне время. Но долго он ждать точно не намерен. Я до сих пор перед сном вижу и чувствую то, как он чуть не сожрал меня. Мурашки по коже. Нужно придумать план, как свергнуть тебя, а точнее бездушную оболочку – игрушку жнеца, что когда-то являлась моим братом. Мысли о том, каким ты мог стать, окажись на моëм месте будоражат. Раз даже я смог добиться таких высот, то ты бы взобрался ещё выше, не переплюнул разве что Королеву, и то только из-за патриотизма и бесконечной преданности короне, которую в нас вкладывали с самого раннего детства. Патриотизм, верность короне, вера, этика и мораль – с самого детства в нас пытались впихнуть всë это, вместе с уроками. Возможно, не случись тогда всего того ужаса, мы бы сейчас вместе играли в детской, или учили уроки, а возможно сыграли бы в шахматы. Мы и сейчас в них играем.×××
Во сне я видел тебя. И шахматную доску... Я не решился подойти и заговорить. Но я любовался тобой. Настоящим тобой. Жаль, что ты не увидишь себя моим глазами.