Сквозь года

      Дин все никак не мог понять, отчего лицо перед ним казалось столь знакомым. Парниша как парниша, ничем не примечательный: светлые вьющиеся волосы, миловидное лицо, еще не растерявшее детский жир, и сияющие, но уставшие голубые глаза; глаженная зеленая рубашка и рабочий коричневый жилет. На потрепанном бейджике красовался кривой курсив «Джонатан», но мало ли Джонатанов он встречал в своей жизни. Но это чувство, чувство, что он что-то упускает, никак не унималось и червем грызло низ живота, и Дин сверлил парня взглядом: он доверял своей отточенной годами интуиции, и та проявляла себя лишь в присутствии монстров.       А потом клерк, поднимая голову из картотеки и протягивая ключи от свободной комнаты, подмигнул, и все резко встало на свои места.       Они были здесь. Он и Сэм. Когда-то, многие годы назад, когда отец еще охотился на ругару в этом штате, а его брат был настолько мал, что едва ли понимал происходящее (может, лет пять). Но это не помешало Джону бросить их одних в потрепанном придорожном мотеле, без еды и с жалкими семью долларами, которые тот наверняка стащил у доходяги в баре накануне. В том самом мотеле, где Дин в первые же дни потратил больше половины, ведь Сэм все не переставал плакать от голода. Старший не знал, как скоро отец вернется с охоты и вернется ли, а на руках оставалась мятая купюра в два доллара, которую каким-то чудом нужно растянуть еще на несколько дней, и он сделал первое, что пришло ему в голову — попытался украсть из автомата в коридоре.       Возможно, тогда ему это показалось отличным планом, вот только он не учел, что отверстие для товара не было предназначено для рук, и даже такую маленькую, детскую, спокойно могло зажевать туда. Так его и застали, всего в слезах, на коленях и с рукой по локоть в машине.       Но мальчику повезло: проходивший тогда клерк, кто еще в первых день встретит их в вестибюле, не стал кричать и вызывать полицию. Наоборот, помог бедолаге высвободиться и отвел в комнату для сотрудников, где промыл, заклеил рану и разузнал, почему тот воровал. А Дин, перепуганный и замученный мальчик, все на духу и выдал: как младший упрашивал дать что-нибудь кроме приевшейся дешевой лапши, как болел живот от частых пропусков приема пищи, как заманчиво выглядели батончики на раздатчике. На горестный взгляд парня и предложение позвонить "хорошим людям" он разрыдался и умолял никуда не звонить и не говорить папе. И клерк не стал.       Вечером он отвел ребенка обратно в комнату и вручил Дину батончик «Марс» со словами: «раз уж достал, тогда забирай» и подмигнул.       С того дня после смен тот добрый самаритянин часто забегал их проведать, принося очень вкусные яблоки и конфеты. Изредка даже оставался на ночь и читал сказки из толстой книги «1000 и 1 ночь», приносил невесть откуда добытые одеяла (потому что на дворе был август месяц и ужасный холод), а утром готовил кашу и снова шел на работу. Сэмми на каждый его приход счастливо повизгивал и цеплялся за чужой манжет скрюченными пальчиками, прося не уходить. Каждое утро выглядывал в холл, и когда наступали смены клерка, лишь завидев того издалека, бежал к нему. Дин тоже. После этого клерк стал появляться на ресепшене каждый день и ночь.       Оглядываясь назад, все было более чем очевидно, но ввиду неопытности Дин не мог распознать подобные вещи. И сразу стало понятно, почему такой тощий парень всегда с легкостью поднимал огромные коробки, хорошо ориентировался в темноте, с опаской посматривал на железные вещи, при всей своей неуклюжести никогда не имел синяков и порезов и всегда мог определить, что в комнате образовалась плесень. Однажды ночью, когда Дин шел в туалет, ему показалось, что он увидел на улице огромного бродячего пса, роющегося в мусорном баке, но животное заметило его и скрылось. Через минуту в комнату постучал клерк, "услышавший переполох" и решивший разузнать, почему малыш не спит. Одному Богу известно, как Джон его не убил.       Уже взрослый Сэм забрал ключи и поблагодарил, но заметил ступор брата и остановился, непонимающе нахмурив брови. А Дин смотрел и смотрел, не в силах поверить, что это тот самый клерк, некогда спасший их от голода и одиночества.       Улыбка парня дрогнула, а потом и вовсе сошла на нет, когда его глаза широко распахнулись от узнавания, а позже и страха. Он их тоже узнал. Род деятельности их семейства, по-видимому, тоже никогда для него не был секретом, и от этого осознания Дин лишь сильнее оторопел. Знал ведь, что их отец убивал ему подобных, но нет, все равно полез и постоянно ошивался рядом с мальчишками, как курица-наседка.       Сэм уловил напряжение в воздухе и незаметно потянулся за пистолетом, но чужая рука остановила его. Младший непонимающе уставился на брата, но Дин лишь посмотрел на трясущегося за стойкой мальца еще мгновение и направился в сторону номера. Сэм бросил на такого же шокированного собеседника взгляд и поплелся следом.       Наутро Винчестеры уехали ни свет ни заря, а клерк нашел на стойке регистрации ключи и шоколадный батончик «Марс».