— Джеймс, я не успеваю! Будь добр, сам к нему сходи! Этот подонок обогнал меня всего на три процента! Три процента голосов! Что он такого сделал, что его избрали Министром?!
— Мам, выборы были год назад, а ты всё ещё злишься? Станешь Министром в следующий раз, — произнёс Гарри, заваривая себе кофе. — У меня вчера был день рождения, я отмечал семнадцатилетие! А ты кричишь на всю кухню.
— Милая, кухня не место для работы. Мне некогда идти к Реддлу! У меня допрос, забыла? Отправь сову.
— Сова улетела к Дамблдору, — рыкнула ведьма. — Я опаздываю, а Реддл сегодня взял выходной, как на зло.
— Давай я помогу, только не кричи, — молил Гарри. — Литтл-Хэнглтон, да?
— Д-да… Гарри…
— Мам, я сдал в мае экзамен аппарации лично отцу, он ведь глава Аврората и принимал его.
— Кстати, Лили, попроси Гарри. Мы с Сириусом очень заняты! Очень! Ещё Римус поймал Сивого! В общем, дел выше крыши.
— А у меня? У меня сегодня восемь судебных процессов!
— Мама! — закричал Гарри, вырывая синюю толстую папку из рук. — Я отнесу. Сейчас приму душ, выпью отрезвляющее и отнесу, только не ори! Ещё и восьми нет, а ты весь дом подняла на уши. Стоп! Сова у Дамблдора? Хорошо, Крэй улетел, а Букля?
— Буклю я отправил на границу, извини, сын. Ты был пьян, а сову я отправил в два часа ночи.
Гарри закатил глаза. Ему очень не нравилось, что Буклю постоянно эксплуатировали родители без его разрешения. К тому же, Буклю ему Хагрид подарил. Гарри предпочитал отправлять сову к Уизли или Грейнджерам, или Лонгботтомам с Лавгудами, но никак не на границу. Обычно после границы сова летела в Азкабан, потом в Аврорат, а после выжата, как лимон, возвращалась домой. Поэтому Гарри сразу приготовил ей поесть, мало ли сможет вернуться раньше, чем он явится.
— Гарри, прости, — Джеймс видел, как сын недовольно закусил губу.
— На такие перелёты нужен филин! Ворон! Сокол! Но не моя Букля!
Рыча не хуже льва, побежал на второй этаж. Сон, как рукой сняло. Настроения от празднования совершеннолетия не осталось и следа. Парень принял зелье, сходил в душ и посмотрел на себя в зеркало. Волосы как всегда торчали в разные стороны, и он всегда ухмылялся тому, что у него блэковские гены, а не поттеровские, ведь отец был шатеном, мать рыжеволосой, а он брюнетом с красивыми изумрудными глазами, которые летом прятал за солнецезащитными очками. В детстве были проблемы со зрением, но мама как-то упросила друга детства Северуса Снейпа вылечить их, и тот смог избавить парня от очков ближе к пятому курсу. Сейчас Гарри осталось закончить только седьмой. Смуглый как отец, но не очень высокий, он метил в авроры, как Джеймс. Его любили девушки, им восхищались парни, а Гарри… Гарри никого не любил. Только развлекался.
Достав из шкафа белую футболку и тёмные джинсы, Гарри нашёл белые кроссовки, которые подарила Гермиона, не забыл солнцезащитные очки, палочку, папку и аппарировал.
Литтл-Хэнглтон был мрачным поселением, в котором жили только магглы. Даже Том Реддл — Министр магии, жил в поместье покойных родственников-магглов. Это очень подкупило голосующих.
Кладбище у поместья вызвало у Гарри приступ тошноты. Не хотел бы он каждый день выходить в сад, а внизу видеть кладбище, хотя у Блэков всех вообще хоронят под поместьем в семейном склепе. Гарри даже не знал, что хуже.
Стоило ступить на територию величественного поместья, как появился эльф. Сработали сигнальные чары, пусть ворота и были открыты.
— Версаль! — прошептал восхищенно Гарри, глядя на поместье.
Гарри всегда восхищался этим стилем. Самые лучшие полированные камни, натуральная светлая древесина, декоративная штукатурка, керамическая плитка. Реддлы были в прошлом очень богатыми.
— Доброе утро, чем Кики может помочь?
— Скажи Министру, что явился Гарри Поттер от Лили Поттер с документами.
Эльф исчез, а явившись через несколько секунд, попросил следовать за ним. Парень был счастлив, что обул кроссовки, которые не ступали ещё по грязи.
Внутри поместья был светлый паркет, явно художнику много заплатили за такие узоры. На стенах была матовая краска, Гарри нравилось, что стены были светлыми. Хотя, если память не отшибает, то в зале была венецианская штукатурка, но его вели дальше, в кабинет. Одна из гостевых комнат были открыта, где Гарри увидел золотые обои на стенах, отчего присвистнул. В этой комнате стоял диван-канапе со львиными лапами, возле мягких кресел с изогнутыми спинками стояли такие же мягкие пуфики, возле окна стоял рояль.
— Министр играет на рояле?
— Да, — ответил эльф.
Барельефы, фрески, резьба, ковры, гобелены, скульптуры, драпировки и зеркала. Огромные зеркала в полный рост почти в каждой комнате. Всё так и кричало, что здесь живёт богатый маг или маггл.
Кики постучал в открытую дверь, где за столом сидел Аполлон.
«Нет! Дьявол! Прекраснейший из архангелов», — подумал Гарри, отчего мужчина улыбнулся.
Из-за стола из красного дерева, где вместо стула служило императорское кресло, как подумал Гарри, встал мужчина лет тридцати пяти. Больше не дашь. Пронзительные тёмные глаза, которые немного прикрывали небольшие кудри тёмных, будто ночь, волос, изящная ухмылка, и умение держать спину, а ещё ощущение немыслимой магии, заставляли сердце Гарри замереть.
«Я умер и попал в лапы сатаны».
Том ухмыльнулся, и пройдя босыми ногами по персидскому ковру встал напротив Гарри. Мальчик сглотнул, не зная, что сказать. Белая рубашка с тремя расстёгнутыми пуговицами так и манила расстегнуть её до конца, а черные брюки явно были лишними, пусть ремень со змеёй и выглядел эстетично, гриффиндорец был уверен, что змея в штанах лучше.
— Прошу прощения за мой домашний вид. Я только вернулся из командировки в Париже. Вы не против, что я босой?
— Н-нет, — заикнувшись и сглотнув слюну, прошептал парень.
— С прошедшим днём рождения.
— С-спасибо, Министр. Я не знал, что Вы в курсе, когда у меня день рождения.
— О, Джеймс и Сириус очень громкие, Гарри. Можно я буду называть Вас Гарри?
— Как угодно… То есть, ДА! — буквально выплюнул мальчик, а Том ухмыльнулся.
— Чай? Кофе? Вино? Я люблю кофе с виски.
— Я тоже, — прошептал юноша.
— Кики, сделай один кофе с виски и один просто кофе. У меня много работы. Присаживайся.
Стул тоже в версальском стиле, как и огромные окна, что понравилось Гарри.
— Нравится? — заметил Том, присаживаясь напротив Гарри, а не за рабочее место.
— Божественно. Версаль?
— Да. Я сам всё переделал. У моих покойных родственников не было вкуса.
— Разве… Реддлы умерли в 44-м году…
— Верно, и я тут живу с 44-го года. Я родился 31 декабря 1926 года.
— Вам семьдесят лет? — восхитился Гарри. — В чём Ваш секрет молодости?
— Если мы станем близкими друзьями в будущем, то я поделюсь секретом. Семейный перстень? — Том указал на серебряное кольцо с рубином.
— Дедушка Флимонт подарил перед смертью. Отцу досталась мантия-невидимка, но только после того, как я закончу учёбу в Хогвартсе, дед требовал в завещании передать её мне.
— Дар Смерти? Как у меня? — Том указал на камень, а Гарри восхищенно угукнул, радуясь, что Кики явился, он немного выпьет и сможет расслабиться в компании этого змея.
— Змея на ремне означает, что Вы слизеринец?
— Ты не читал мои интервью?
— Ненавижу политику. Я не читал «Пророк» весь год, что шли выборы, а после полгода, пока о Вас болтали. Девчонки правду говорили, что Вы красивый.
— Душой — нет.
— Она у Вас есть, раз Вы выглядите так молодо?
— Какой-то кусочек остался, — ухмыльнулся Том, делая глоток вслед за Гарри, открывая папку от Лили, а после тяжело вздыхая. — По какому праву лавку «Горбин и Берк» опечатали? — рыкнул Том, отчего глаза стали алого цвета, вызывая восторг Гарри.
— Мама злится, что проиграла выборы, — лев буквально говорил, за что его мать мстит.
— Через пять лет перевыборы, пусть баллотируется! — Гарри виновато умолк, а Том тяжело вздохнул. — Прости. Ты ни в чём не виноват. Та лавка мой первый заработок, меня там приютили, поэтому она очень много для меня значит. Альбус не мог этого не знать.
— Вы враждуете с Директором?
— Сколько себя помню, — ухмыльнулся Том, делая ещё один глоток. — Итак, Гарри, какие планы на будущее? Квиддич? Я слышал, ты капитан команды и ловец, который играет с первого курса.
— Да, но я пойду в Аврорат. Хочу в будущем стать Главой Отдела Правопорядка.
— Практика в Азкабане не страшит? Кажется, на последнем четвёртом курсе.
— Я владею Патронусом с тринадцати лет. Телесным.
— Продемонстрируешь?
Мальчик достал палочку и невербально вызвал защитника. Гордый олень стоял перед мужчинами. Но Том протянул руку к палочке.
— Невозможно. Остролист и перо Феникса?
— Откуда Вы знаете? Она Вам не подошла?
— Не подошла, мне подошла её сестра — тис и перо Феникса, — Гарри восторженно посмотрел на стол, где покоилась белая палочка Министра. — Я приду
к тебе на выпускной, Гарри. Всё-таки, в вашем выпуске Драко Малфой и Гермиона Грейнджер конкурируют за титул самых умных студентов.
— А у меня проблемы с зельями, но я постараюсь их всё равно сдать хотя бы на «Выше ожидаемого».
— Постарайся на «Превосходно». Уверен, ты сможешь.
Гарри зарделся, опуская изумрудные глаза, допивая кофе с виски. Том снова открыл папку и посмотрел из-под опущенных ресниц на гриффиндорца.
— Останься, пока я не дочитаю отчёт.
— Я не против. Здесь красиво. Уютно.
— И мне нравится.
Гарри осматривал потолок, не видя, что Том говорит, глядя на мальчишку. Оскалившись, Реддл продолжил листать отчёты Лили. Ему явно не нравились решения суда.
— Ничего себе, — прошипел Том. — Из таких камер Азкабана в жизни не вылезти.
— Шикарная идея, правда? — ухмыльнулся Гарри. — Гермиона разработала, поэтому сразу станет секретарём мамы. Из таких камер никто никогда не выйдет.
— Не дай Мерлин их примерить на себе, — прошипел на парселтанге мужчина, заставляя Гарри улыбаться. — Думаю, Гарри, тебе лучше уйти. У меня появились вопросы и я хочу ответов от своих людей.
— Д-да, — осведомился мальчик, поднимаясь с места. — Всего доброго, Министр.
— Зови меня Томом, если хочешь, чтобы я
пришёл к тебе на выпускной, — прищурив глаза, заявил Том.
— Но мы ведь с Вами не общаемся.
— Будем общаться после школы, — Том прикоснулся ладонью к скуле парня, и тут же убирая руку. — Ты умеешь заинтересовать одним внешним видом.
— Как и Вы… Том, — добавил Гарри, улыбнувшись.
— Если будут вопросы по теме, пиши мне.
— А это какие? — удивился Гарри, когда Том подвёл его к выходу из кабинета.
— Не знаю. К примеру, спроси, что делать, если
я тебе снюсь, — нагло ухмыльнулся Реддл, а Гарри искренне улыбнулся.
— Спрошу. Возможно, намного раньше.
— Хорошо. Я обязательно отвечу на
твои вопросы, Гарри, — прошептал Том, пронзая взглядом душу мальчишки.
Гарри хотел сделать шаг. Хотел впиться страстным поцелуем в эти надменные губы, но Том всё решил за него, прошептав на ухо:
«Всё будет, но только через год. До встречи на выпускном, а письма я буду ждать».
— Я узнаю все Ваши секреты, Министр.
— У Министра секретов нет, а у Тома — море.
— В таком случае, я их разгадаю. Хорошего дня, Том.
— И тебе, Гарри.
Поттер понимал, что нужно уходить из логова змея, пока не умер от того, что сердце слишком быстро стучит. Он буквально убегал из поместья, не видя, что Том облизался.
— Надо же, какой сладкий мальчишка у Поттеров. То-то Драко о нём постоянно треплет. Наверное, влюбился. Как такого не хотеть, верно, Нагайна?
Змея, которая всё это время лежала на шкафу, зашипела:
— У него красивые глаза. Если он будет верным, то я не против мальчика.
— Знаешь, дорогая, верность верностью, а в штанах после его визита тесно. Кики! Приготовь мне одежду! Я приму душ и немедленно отправляюсь в Министерство, пока Лили Поттер ещё кого-то в Азкабан не засадила!
***
Гарри ночью мечтательно сидел в саду, поглаживая Буклю. Он не мог выкинуть из головы Тома Реддла. Змей настолько был прекрасным, что Гарри даже понять не успел, когда голос, повадки и внешность заставили его хотеть. С таким остервенением за семнадцать лет жизни Гарри еще никогда не дрочил.
— Чёртов Реддл! — Лили злилась неимоверно. Гарри вошёл на кухню, где родители наливали друг другу вино, а Сириус только тяжело вздыхал. — Отменил мои приказы! Целых четыре! Да кем он себя возомнил!?
— Министром Магии? — предположил Гарри, ухмыляясь.
— Что он тебе говорил? — спросил Сириус.
— Рассказывал, что придёт на выпускном к Гермионе и Малфою. Спросил об успеваемости, угостил кофе. Всё. Ему правда семьдесят лет?
— Да, и Дамблдор говорит, что это последствия тёмной магии, которая могла и душу уничтожить. Видел его алый взгляд? — спросил Джеймс.
— Да. Поэтому я пойду в авроры, чтобы ловить тёмных магов, — улыбнулся мальчик. — Если вы не против, я завтра отправлюсь на недельку в Нору.
— Конечно, милый, отдохни, — произнесла Лили.
— Буклю я возьму с собой, ей от вас отдохнуть нужно.
Гарри быстро побежал наверх, чтобы отправить Рону Патронус с просьбой погостить неделю. Ответ явился незамедлительно, Патронус-бультерьер дал согласие, говоря, что Молли и Джинни в восторге. Вот из-за Джинни он и просится всего на неделю. Рыжая была в него влюблена. А Гарри? Гарри попал под чары алых глаз.
***
Гарри наблюдал на выпускном за Томом, с которым хотели поболтать все выпускники. Драко встал возле парня и ухмыльнулся.
— Хочешь, я выведу его для тебя?
Гарри не сразу понял, что предлагает Малфой. Гриффиндорец удивленно посмотрел на самодовольного слизеринца.
— О чём ты?
— Министр Реддл друг отца. Думаешь, я перестал тебя задирать просто так?
— Мог бы и не слушаться его.
— Я хотел этого, — признался Драко. — Хотел перестать тебя доставать. Знаешь, я хотел с тобой дружить, но мы были, как снег и дождь — несовместимы. Так мне вывести его для тебя?
— Да! — заявил Гарри, осушивая бокал с шампанским.
— Не беспокойся, о вас узнают, когда придёт время. Я понимаю, почему он не разглашал о вас — ты пока школьник, пусть и совершеннолетний, а он Министр магии.
— Ничего не было, Драко, поэтому выведи его!
Малфой ухмыльнулся, склонив голову, что удивило Гарри. Сноб будто признал его лордом Поттером, а многие таковым и считали из-за того, что дед завещал перстень внуку, как и мантию, которую Джеймс напрочь отказался отдавать парню до конца обучения в школе.
— Гарри, дорогой, — Альбус перехватил мальчика, — зайди ко мне минут через двадцать. Я хотел бы поговорить с тобой, представить тебя Министру магии.
— Хорошо, — улыбнулся гриффиндорец. — А Министр?
— Он уже согласился.
Старик похлопал мальчика по плечу, что удивило Гарри, будто тот ему сочувствовал. Не успел Гарри опомниться, как его со спины обхватили крепкие руки, а на скуле кто-то оставил поцелуй. Этот кто-то пах дорого и вкусно, явно был выше на голову или полторы, собственнически поглаживая бёдра парня. Гарри развернулся к Тому и улыбнулся.
— Я хотел бы свой подарок.
— Прямо сейчас? — прищурил глаза Том.
— Я слишком долго ждал, — сглотнув вязкую слюну, ответил Гарри.
Возле Тома разум переставал функционировать, зато в паху становилось тесно. Том будто мысли читал, и Гарри знал, что тот умеет. Они многим делились в переписках.
Том склонился к губам, которые были сладкими от шампанского, нежно целуя. Гарри отвечал робко, трепетно, обняв за талию Тома. Реддл углубил поцелуй, проталкивая язык, и, сталкиваясь там с напором такого же юркого языка, зарычал, прижав Гарри к стене, страстно целуя губы.
Гарри застонал в рот, беззастенчиво потеревшись эрекцией о бедро мужчины, после чего зарычал уже Том.
— Может, к черту Дамблдора? — запыхавшись, спросил Гарри, поглаживая скулы Тома.
— Я обещал ему познакомиться с мисс Грейнджер и
тобой, — ухмыльнулся Том. — Он хочет представить лучших выпускников Гриффиндора, — Гарри недовольно застонал. — Это ненадолго, львёнок.
Том взял Гарри за руку, уводя в сторону кабинета Альбуса. Гарри не нравилось, что они на выпускной идут в кабинет Директора, а не знакомятся в зале.
— Ты напряжён.
— У меня врождённое чувство опасности, — Том остановился. — Это… неправильно, Том.
— Могу тебя заверить, чтобы там не произошло, мы выйдем оттуда вместе.
— Обещаешь?
Том не ответил. Он почему-то доверял чутью мальчишки, поэтому нежно поцеловал его в губы, а после потащил к горгулье. Гарри оставалось только подчиниться.
Стоило им войти, как Альбус тепло улыбнулся. Первым вошёл Гарри, увидел сидящую на стуле Гермиону в серебряном платье, но не успокоился. Чувство тревоги обострилось.
— Министр, я так понимаю, Вы умудрились с Гарри познакомиться по пути? — улыбнулся Альбус.
— Мы с Гарри знакомы. Прошлым летом он доставлял мне отчёты по просьбе миссис Поттер, — ответил Том. — Мисс Грейнджер, мои поздравления. Вы заслужили войти в историю Хогвартса, как лучшая выпускница.
Девушка поднялась на ноги, улыбнулась Тому и протянула руку для знакомства. Том пытался пробить её окклюментный щит, но волшебница была сильна.
«Наверное, ученица Альбуса с ног до головы и уже член Ордена».
Чтобы не показывать своей пренебрежительности к цыплёнку Дамблдора, он пожал руку и тут же рыкнул. На его запястьях появились руны.
— Лорд Волдеморт, Вы арестованы! — заявила с победной ухмылкой шатенка.
— Что? — спросили в один голос Гарри и Том.
— Альбус, немедленно прикажи снять с меня эти руны, — он взял палочку, но не мог ничего наколдовать, а в дверях появились Лили и Джеймс.
— Экспеллиармус, — прошипела победно Лили, забирая палочку.
— Стоп! — Гарри закрыл собой Тома. — Министр — не Тёмный Лорд! Он — не Волдеморт!
— Гарри, Том всегда был Волдемортом. Я это знал. Но не мог доказать, — заговорил Альбус. — Миртл Уоррен, известная, как Плакса Миртл узнала Тома, и решила помочь его посадить. Он убил её.
— Абсурд! — зарычал Том. — Это приведение молчало с июня 43-го года! Я ещё учился два года после её смерти в школе! Это всё твои проделки, Альбус!
— Но это был ты, — заявило привидение, влетая. — Ты плохой маг. Ты околдовал Гарри.
— Околдовал? — рыкнул Гарри.
— Гарри, мы знаем о вашей переписке, и не виним тебя. Ты ничего не знал, — произнёс Джеймс.
— Откуда вы знаете о переписке? — гриффиндорец требовал ответ, всё ещё закрывая собой Тома.
— Я как-то зашла к тебе в комнату, а на кровати лежало открытое письмо. Я его прочла и отнесла воспоминание профессору. Мы давно считали Министра Волдемортом.
— Мы? Ах ты поганая, мерзкая
грязнокровка! — закричал парень, заставляя Гермиону сглотнуть от обиды. — Ты не имела права лазить в моих вещах! Том — не Волдеморт!
— Том — Волдеморт! — заявила Миртл.
— Гарри, как бы тебе не было больно, он Волдеморт. И он понесёт наказание, — заявил Джеймс.
— Вы заманили его в ловушку через меня… — Гарри обернулся к Тому, который печально улыбался.
— Я буду всё отрицать до последнего. Поцелуй дементора мне не страшен!
— Я знаю. Твоя молодость — это последствие создания крестражей. Мисс Грейнджер разгадала и этот феномен, — Том пронзил алым взглядом гриффиндорку, которая с гордостью смотрела на Реддла. — Тебя навеки заточат в Азкабан. Руны, которые создала мисс Грейнджер, никогда не дадут тебе выйти, ведь руны имеют хозяина. Помимо хозяина она выберет ещё три доверенных лица, которые смогут тебя выводить из камеры. Но это только на случай допроса. А руны на руках останутся навеки.
— Мастерская работа, душенька, — рыкнул Том. — Одним рукопожатием пленила волшебника. Но когда я выйду из Азкабана, я вас всех четверых по миру пущу.
— Мечтай, — хмыкнула Лили.
— Том, — Гарри обернулся к мужчине, который поглаживал парня по скулам, — скажи мне честно, — мальчишка шептал, чтобы их не услышали, — ты Волдеморт?
Том и желал бы войти в сознание парня, но руны не давали. Он нежно коснулся губами губ брюнета, отчего Джеймс скривился, а Лили закатила глаза.
— Тебе решать добивать меня или нет, но ты будешь знать правду, — шептал Том, прикрывая рот рукой, чтобы не видно было сказанного на ухо, — это правда.
Гарри прикрыл от боли глаза, сжимая чёрную мантию Тома, который поцеловал Поттера в волосы. Джеймс отдёрнул Реддла от сына и утащил к камину. Они немедленно аппарировали в Аврорат, где их ждал отряд Джеймса, а также Кинсгли Шеклболт — заместитель главы Отдела Правопорядка Бартемиуса Крауча, которого поставили в известность с утра.
— Сыночек, Том Реддл оказался очень плохим магом. Убийцей, — Лили не могла без слёз смотреть на разбитое состояние сына, который хотел головой биться о стену.
— Ненавижу! Вас всех! Вы меня растоптали!
— Гарри, Том — это лорд Волдеморт, — напомнил Дамблдор.
— Плевать! Ненавижу! Я лучше бы этого никогда не знал! О Волдеморте не было слышно с мая 91-го года! Семь лет! Я не верю словам приведения, которое молчало пятьдесят лет!
— Тебе больно, — с понимающим выражением лица шептал Альбус. — Понимаю.
— Да плевать мне на Ваше понимание! Моё сердце выбрало Тома! Тома Реддла! А ты, — он указал пальцем на Гермиону, — лучше не попадайся мне на глаза до конца жизни или, клянусь, запытаю!
Гарри молнией вылетел из кабинета, а после бежал прочь от школы. Аппарировав к поместью Тома, глядя на этот дворец, который должен был стать их общим домом, он упал на колени и закричал от боли. Вся его жизнь рухнула в одно мгновение, когда он узнал самый огромный секрет возлюбленного. И во тьме ночи, он шептал одно слово, адресованное целому миру:
«Ненавижу…»
