Мальчик, приносящий дождь

Их связывает дождь. Объединяет их самые любимые и важные моменты.

Они оба любили дождливую погоду. Ёнхуну больше по душе были небольшие летние дожди – всё ещё тёплые, но сбивающие душную жару и пыль, освежающие, нужные. Они делают мир светлее и ярче, будто смывая монохромный фильтр. В такие моменты ему всегда хотелось выходить на улицу и, в порыве детского веселья, танцевать под падающими приятными каплями и смеяться так, будто никто не видит и не слышит, быть собой. А ещё, конечно же, вытаскивать с собой на улицу Гиука – несмотря на разницу в почти шесть лет, они были довольно близкими друзьями уже не один год. Ли в свою очередь, хоть и не любил мокнуть, всегда соглашался на предложение старшего, неизменно прихватывая с собой извечный для них, ироничный в какой-то мере, зонтик с секторами цветов радуги. Не то, чтобы ему так уж нравился этот аксессуар, но он ассоциировался с Джином в такие моменты – по-детски яркий, даже почти наивный, растворившийся в своих эмоциях, радостный, несомненно привлекающий внимание, живой и настоящий. У Ли, конечно, был и любимый, больше ему самому подходящий зонт – небольшой, спокойного сине-фиолетового оттенка с разноцветной россыпью мелких звёздочек на нескольких секторах. Но это совсем не подходило таким их вылазкам. В такие их моменты младший смотрел на друга так мягко, почти влюблённо, с улыбкой удивительной, его 'фирменной', смеялся открыто, как позволял себе нечасто, кружился с Ёнхуном в их незамысловатом танце. Им было абсолютно плевать, что думают те, кто их видит, они просто веселились. После Ли всегда вёл старшего к себе домой, отогреваться, неизменно посмеиваясь: "Ну и кто из нас ребёнок, хён?" В такие дни Джин, чаще всего, оставался у Гиука на ночь, которую они проводили за просмотром какого-нибудь фильма с горячим чаем и тёплыми объятиями. Засыпали так же – уютнее спать, уткнувшись в чужую спину или грудь, закинуть на другого ногу или руку, чувствуя размеренное дыхание, колышущее растрёпанные чуть влажные волосы или пускающее волны тепла по оголённой коже. Чтобы точно не заболеть, разумеется. И плевать, что температура воздуха даже ночью редко опускалась ниже плюс двадцати шести, а дышать в комнате даже одному было решительно нечем. Так намного лучше и комфортнее. Сам же Гиук любил дождливые осенние дни, когда абсолютно нет желания куда-то идти, а единственное, чего действительно хочется – завернуться в тёплое одеяло с какой-нибудь книгой или лёгким фильмом на фоне, наслаждаться уютной атмосферой и приглушенным шумом за окном. Часто (почти всегда) – ещё и в компании Ёнхун-хёна. Тот часто впадал в какую-то хандру в такую погоду, особенно поздней осенью, когда было уже довольно холодно, но всё ещё вместо снега шли почти ледяные ливни; младший в такие моменты был для него настоящим спасением. Они проводили время в относительной тишине, иногда Киа читал вслух, если книга ему особенно нравилась; время от времени они могли перешёптываться, стараясь не спугнуть волшебство таких дней полной громкостью голоса. Джин, как капризный ребёнок, мог иногда воровать у Ли ленивые, невинные поцелуи – ему это было нужно, словно доказательство реальности, присутствия. Ещё ему нравился вкус таких моментов – ананасовый бальзам для губ младшего, зелёный чай с молоком, горечь приближающейся зимы, оседающая на кончике языка, и пряная сладость общего тепла. Любил, когда прохладные пальцы Ли вплетались в его волосы – жестковатые после последнего осветления и чуть отросшие – мягко перебирали прядки, играясь. Но когда эти пальцы легко переходили с затылка на шею, старший мелко передёргивался от волн мурашек из-за контраста температуры чужой кожи с его собственной, чем вызывал слабые смешки от Гиука, а после сдавленный писк и наигранные недовольства – щипал за мягкий бок, проходился почти невесомо ногтями по рёбрам, забираясь руками под домашнюю безразмерную футболку и сам не сдерживаясь смеялся, крепче обнимая Ли. Но чаще Ёнхун просто засыпал под тихий шелест дождя и бархатистый голос младшего, уткнувшись ему куда-то в живот, и обхватив всеми конечностями, подобно коале, не давая и шанса на побег. Ха-ха, как будто он хотел когда-то. Киа почти всегда просто продолжал читать или молча наблюдал за спящим старшим, не переставая осторожно перебирать его волосы, изредка легко прикасаясь к чужому расслабленному лицу, очерчивая изящные линии, улыбаясь мягко этому зрелищу и своим мыслям. Иногда тоже засыпал так, подтянув Джина чуть выше, обвивая руками за шею и уткнувшись ему куда-то в макушку. Они оба любили такие моменты, дорожили каждым из них до безумия. А ещё они оба любили весенние буйные грозы. Ветреные, сильные, жутко холодные, хотя температура давно плюсовая. Сидеть вечером на кухне в квартире Ёнхун-хёна – у него она больше, да и вид благодаря панорамным окнам и двенадцатому этажу был намного приятнее, чем у младшего, где с кухни можно выйти на открытый балкон, да и третий этаж не улучшал положения, но не суть – с чашкой ароматного кофе или малинового чая. Тихо переговариваться о чём-то, но чаще просто обмениваться взглядами, значащими намного больше, чем могут в себя вместить слова. Устраиваться на полу рядом с окном, близко-близко, бедро к бедру, по-привычке переплетая пальцы с чужими, укладывая сцепленные руки на колени. Наблюдать за бушующей стихией, ловя отблески молний в полюбившихся глазах и детский восторг в изгибе губ и взгляде. Если непогода затягивалась, то и ночь они проводили вместе – смотрели что-нибудь, дурачились, разговаривали – неважно. У них всегда были темы для обсуждений, но так же обоим было вполне комфортно в тишине, в компании друг друга. Нравилось просто чувствовать присутствие дорогого человека. Гиуку нравится улечься у Джина под боком, закинув поперёк груди руку, обнимая, чувствовать чужое сердцебиение, отдающееся эхом в собственной голове, слишком быстрое, не вяжущееся со спокойным дыханием, мягко колышущим грудь. А потом ластиться ближе, когда старший целует в макушку и оглаживает своими всегда жутко горячими ладонями его руки и спину под лёгким одеялом. Сам тянется наверх за поцелуем, почти полностью ложась на Ёнхуна, слабо усмехаясь и фыркая от щекотки чужих пальцев, шарящих под стащенной из джинова гардероба футболкой. Ли разнеженный, слишком податливый, смотрит так доверчиво, льнёт ближе, жаждет прикосновений, но старший останавливает его, когда слышит, как Гиук чуть слышно стонет в поцелуй. Тот вздыхает разочарованно, отрываясь от него, смотрит понимающе и уходит на кухню, оставив Джина одного. Через час или около того он, конечно, возвращался к другу, как ни в чём не бывало, укладывался рядом, обнимая его руку, и засыпал. Такие вечера они любили ничуть не меньше. Они никогда не скучали в компании друг друга, даже когда проводили целый день просто валяясь в постели обнимаясь. Помнится даже, в один из таких дней Ёнхун предложил Ли встречаться – до сих пор Киа не может осознать, чем тот руководствовался; это было слишком неожиданно, почти непредсказуемо, странно в какой-то мере. Да, они достаточно близки – очень-очень близки – вполне можно было предположить, что у одного из них, а то и у обоих, могут возникнуть какие-то романтические чувства. Потому что типично-романтические проявления были для них вполне нормальны – поцелуй на ночь, прогулки, держась за руки, почти постоянный физический контакт; всё это стало чем-то вроде обыденности, привычки. Их это устраивало. Часто младший мог спокойно потянуться к Джину за поцелуем, когда было подходящее настроение или атмосфера, и тот, вне сомнений, отвечал. Или во время совместного просмотра очередного фильма в один из вечеров, перетекающих в ночь, Ёнхун, по обычаю обнимая Ли со спины и устроив голову на его плече, мог начать покрывать его шею россыпью мягких прикосновений губ, почти не отрываясь от происходящего на экране. Это вполне нормально. Но они никогда не переходили границу – ужасно расплывчатую у них двоих, но всё ещё существующую – понятия 'дружба'. Они просто позволяли себе и друг другу выпускать свою романтичность время от времени, не давали мучить тактильному голоду – явлению действительно частому у обоих. Эдакий (почти) идеальный симбиоз. Но Гиук был практически уверен, что это их максимум. Он, быть честным, старался даже не думать о смене статуса их отношений с 'близкие друзья' на 'возлюбленные' или 'пара'. Нет, не то, чтобы его напрягала эта мысль, Ли понимал, что почти ничего не изменится в их общении, учитывая, что за время их дружбы никто из них не состоял в отношениях с кем-либо. Но знание старшего и его собственнической натуры... Именно из-за этого всё могло измениться и явно не в лучшую сторону, а Киа этого совсем не хотел. Поэтому твёрдо отказал. Но общение и устоявшуюся 'рутину' в отношениях не хотелось терять обоим, поэтому они зареклись больше заводить разговор об этом. Ли это вполне устроило. Что до Ёнхуна... Скажем так, с ним всё несколько сложнее. Да, он понимал свою проблему и что это могло отпугивать младшего. Но... чёрт, он ничего не мог сделать с собой! Как можно не хотеть, чтобы это невероятно нежный и тёплый парнишка принадлежал только тебе, окружать его всей любовью и заботой, на какую ты только способен? Да, иногда Джин, может, чуть перегибал, он понимает эту ошибку. Но он всё ещё благодарен Гиуку за то, что позволил остаться рядом. После того случая не изменилось ровным счётом ничего. Вообще. Ли не стал его избегать или вести себя осторожнее в плане проявлений, совсем нет. Остались их совместные вечера и прогулки под дождём, младший всё так же часто лип к Ёнхуну и лез целоваться. Может показаться, что ему было плевать на чувства друга. Это не так, Киа очень переживал по этому поводу, всё ещё время от времени вытягивая старшего на разговор, всё ли в порядке и можно ли ему так себя вести. Со временем у него тоже, возможно, появились романтические чувства к Джину, но... Они оба понимают, что не смогут долго продержаться в качестве пары. По крайней мере сейчас. Поэтому вряд ли решатся заговорить об этом когда-то снова. Им хорошо и так.