Мёртвым приглашения не нужны

      Обычный пасмурный день для серого Лондона — это не что-то новое. Дождь это неотъемлемая часть пейзажа за окном, не позволяющая солнечным лучам тонкими полосками сквозь пелену туманности проникнуть на улицы по которым устало ходили жители. Они как будто заключённые, зомби, самые настоящие мертвецы. Максимально сложно в это время найти кого-то противоречащего сей хмурости, того, кто несмотря на всё улыбался. Улыбался искренне и был готов поделиться своей улыбкой с остальными.       Одной из таких людей была Нелли Ловетт. Кажется девушка совсем не замечает тяжёлого гнёта грустного Лондона, она живёт совершенно иной жизнью хоть и не отличается от остальных обитателей внешне. Разбросанные в разные стороны рыжие волосы, мешки под глазами, бледная будто мрамор кожа. А всё из-за того, что этому городу не хватает солнца, не хватает ярких дней, когда те могли бы вылезти из своих «укрытий» и отдаться солнечным лучам.       Такой образ стал для жителей города настолько привычным, что если бы они увидели на улице совершено счастливого человека, одетого во что-то яркое, прямо таки выделяющееся на фоне туч, то сразу же посчитали бы его за сумасшедшего! Такие люди практически сразу куда-то пропадают, не успев ещё даже заявить о себе, предстать перед народом, как сразу пропадают без вести.       Как-то такую судьбу повторил Адольфо Пирелли, только возгласивший о себе Лондону открыто хвастаясь тем, что у него статус лучшего цирюльника в стране, как будто тот брил в своё время королей и был их частым гостем. А дальше как в тумане. Кто-то бросил ему вызов, кто-то знакомый, хмурый как туча, после чего «лучшего цирюльника страны » никто не видел. Да и никто не стал его искать, пропал и пропал, чёрт с ним. В Англии у него родственников или просто знакомых нет, по этому о нём забыли как о мимолётном видении или сне.       Лондон не любит выделяющихся людей, не важно, цветом, чином, характером... Все для них на одно лицо. Вот так и кровожадный убийца, психопат, с безумной жаждой крови, маньяк, мечты которого были только о том, как бы отомстить человеку, полностью сломавшему его жизнь, зверь в обличии человека был для них обычным цирюльником с Флит-Стрит. Ничем не выделяющийся от остальных, живущий серой, хмурой жизнью как и все остальные в городе. Правда для некоторых, он казался даже слишком хмурым. Вряд ли кто-то мог застать момент того, когда тот мог бы улыбаться. Его улыбка всегда предвещала что-то очень нехорошее. Многим казалось, что он в последнее время вообще разучился владеть эмоциями, что пускало в кругу клиентов множество различных слухов.       Всему этому Суини Тодд совсем не предавал должного внимания. Все его мысли были лишь о мести, он сидел на кресле в своём кабинете, цирюльне на втором этаже, и перебирая в руках серебряную бритву, представлял как металл в его руке с каждым разом становится всё теплее, с каждым миллиметром приближаясь к горлу судьи. Он представлял, как беспощадно наносит ему один удар за другим, специально не перерезая ему глотку сразу же, как он делал с другими снобами, он хотел чтобы тот страдал. Страдал у него на глазах, даже если вся его цирюльня будет в крови, он будет этим наслаждаться. Он будет наслаждаться каждым рваным вздохом со стороны жертвы, будет наблюдать за тем, как его глаза с каждым разом становятся всё бледнее, за тем, как тот пытается позвать на помощь, но его никто не слышит, ему никто её поможет, как и бедной Люси. Всё, на что хватило бы сил судьи, так это хрипеть от невероятной боли, но даже эта боль не сравнится с той, которую он причинил Суини. Он мечтает о том, как услышит хруст шеи Терпина, когда тот скатится в подвал с огромной высоты следом за остальными, и наконец закончит страдания Тодда. Он будет умирать, но последним, что он будет помнить, это имя Бенджамина Баркера. Бенджамин давно мёртв, он не справился с утратой, а вот Суини Тодд ещё только начал.       В дверь цирюльни аккуратно постучали, заставив Тодда отвлечься от своих мечтаний, крепче сжав в руке бритву, что костяшки его рук побелели. Он знал, что это Ловетт, уже, и звук обуви Нелли он уж точно запомнил. Девушка заглянула в комнату, всё такую же тусклую, и всё такую же неуютную. Тодд был как обычно на своём месте. Даже не посмотрел в её сторону. Ещё бы посмотрел... Она же ему не интересна. Вот когда-нибудь девушка обязательно сделает что-нибудь такое, чтобы цирюльник её наконец заметил, это лишь дело времени. — Мистер Ти, тут почта. — Ловетт начала перебирать письма, пытаясь быстро найти на них имя мужчины, чтобы отдать их ему, и вновь скрыться за работой. Она аккуратно вытягивает из стопки пару конвертов, придерживая их, но те всё равно падают на пол и разлетаются. Суини ничего не сказал, но заметил про себя, что девушка сегодня какая-то слишком усталая, что возможно было из-за работы, но ведь Тодду до этого нет никакого дела вовсе. Он мимолётно бросает взгляд на разлетевшиеся конверты. Пару писем от Энтони, которому он конечно благодарен, но врядли общение с ним бы продолжил после произошедшего. Ещё были какие-то открытки для Ловетт, и... На удивление ровно, аккуратно склееный конверт с печатью. Алой печатью, такой же алой, как могла быть кровь Терпина, подумал Тодд, после чего тот понял, что это может быть за письмо, и что на нём за печать. Тот не стал медлить, и буквально мигом вскочил со своего места, обогнув кресло и уже было собрался схватить в руки долгожданное письмо, как его перехватила Ловетт, от чего первый заметно опешил. Никогда ещё такого не было, чтобы та сопротивлялась действиям Тодда, что повлекло у того за собой кучу вопросов.       — Мистер Тодд, что это за письмо? — решила спросить Ловетт сразу, надеясь, что это не дело рук цирюльника. В конце концов на конверте печать судьи. Что человек, который был полностью уверен в том, что Суини связан с Энтони и Джоанной, мог написать Тодду? Суини лишь смотрит на Нелли недовольно хмурясь. Мужчина вообще понятия не имет, что это за письмо и как оно сюда попало. Неужели тот понял, кто на самом деле скрывался под маской Суини Тодда, неужели он ещё помнит, что когда-то отправил Бенджамина Баркера на каторгу просто потому, что ему приглянулась жена цирюльника? Неужели помнит кто такой Бенджамин в принципе? Просто выбросил, и забыл о нём как о сне.       — Миссис Ловетт, клянусь вам, я сам без понятия, что это за письмо, — Суини складывает бритву и движением руки убирает её в кобуру на своём поясе. — Но то, что на нём печать судьи, уже интригует. —       Пекарь какое-то время смотрит в лицо мужчины и как будто пытается понять врёт он ей или нет. Всё-таки решается открыть конверт, совсем уже позабыв о том, что до этого собиралась выдать Суини его почту, но её внимание, как и внимание цирюльника уже было сосредоточено на печати из воска. Девушка открывает конверт, и достаёт оттуда лист бумаги с кружевным почерком, и начинает читать вслух так, чтобы слышал и второй.       Она быстро пробежалась по первым строкам текста, не стала их читать, ришила озвучить только главную часть. — «Свидетельствуя себе почтение, судья Терпин покорнейше просит Вас пожаловать на Бал-маскарад...»—Ловетт пошла дальше по тексту, но Тодд её уже не слушал. Бал-маскарад... Это же прекрасный шанс расправиться судьёй. Он даже и не поймёт как по собственной случайности подписал себе смертный приговор. — «Ждём именно вас, уважаемые мистер и миссис Бонс»... Оу, кажется почтальон ошибся адресом. — Девушка уже было собиралась запечатать письмо обратно, как её тут же остановил цирюльник. — Нет, письмо пришло очень даже по адресу, Миссис Ловетт. Кажется я совершенно недавно видел мистера Бонса у себя в цирюльне. — Нелли обречённо вздохнула поправляя подол своего платья. — Ну чтож, мёртвым приглашения не нужны..., верно мистер Ти? — — Совершенно верно. —

***

      Нелли Ловетт очень хорошо подготовилась к балу. Она вытащила из шкафа своё самое красивое и самое дорогое по её мнению платье, такое пышное и воздушное. Девушка выглядела в нём невероятно красиво и ярко, она так и светилась от счастья. Кажется её улыбка может осветить собой даже самые мрачные уголки своей пекарни, только никак она не может ободрить цирюльника. Вечно мрачный и недовольный. Когда к нему зашла девушка, как единственный лучик солнца, которого так не хватало печальному Лондону, тот даже не обратил внимание на неё. Суини, в свою очередь, настаивал на том, что на праздник он пойдёт в чёрном как смоль плаще с широкими рукавами и большим капюшоном, за которым его лица было бы практически не видно. В чёрном, как падальщик, в чёрном как ночь, в чёрном как смерть... Мёртвым приглашения не нужны, если на праздник сама смерть не пожалует.       Но для того чтобы их не узнали, Ловетт весь вечер клеила себе маску, с чем ей по большей части помогал Тоби, который к её счастью разбирался в подобном побольше. Тёмная маска покрытая роскошными чёрными перьями теперь красовалась на лице девушки. Она никак не привыкнет, что сегодня для всех она Бонс, а не Ловетт, придётся играть совершенно другого человека. Возможно для Суини это совсем не трудно, то для Нелли это самая настоящая проблема.       — Вашему образу только косы не хватает, мистер Ти. — улыбнулась Нелли, рассматривая образ цирюльника. Тодд накидывает на голову капюшон и быстро выходит из комнаты, что следом за ним сделала и фалда — нижняя часть его чёрного плаща.       И опять никакого ответа. Девушка уже привыкла, но после подобного всё равно остаётся такое неприятно чувство, как будто тот специально игнорирует её, издевается. Ловетт ничего не стоило делать, как пойти следом за Суини, который направился к лестнице прихватив с собой приглашение пока Нелли торопливо закрывает следом за Тоддом двери пирожковой.       Спустя пару минут они уже были на месте. На входе толпились люди, каждый из которых был празднично наряжен и почти все при себе имели маску. Прогнившие снобы, ставящие себя привыше всех. Отвратительные люди которые уже не одному жителю в Лондоне испортили жизнь. Смотря на их всех, Суини так и тошнило. Он был готов убить здесь каждого оставив на обозрение народу жалкого Лондона, все те твари которые даже не заступились за его жену. Лондон прогнил, оставив бедную девушку на произвол судьбы. Осквернили честь бедной Люси, и даже не пытались ей помочь. Рука Суини моментом скользнула и со звоном вытащила из кабуры серебряную бритву, ещё мгновение и он бы бросился прямо на весь этот жалкий смрад, прямо на глазах у всех, но его остановила Ловетт. Девушка оттощила того за плечи подальше от остальных, стараясь привести в чувства. — Уйдите с дороги, Ловетт! Я их прирежу, и даже не посмотрю на то, что у этих мразей есть семья! — — Мистер Ти, приведите себя в порядок и уберите лезвие! Если кровь прольётся сейчас, виноваты будут все! Одумайтесь. —       Мужчина сейчас с лёгкостью мог прирезать и Ловетт, стоящую у него на пути оставив ей нить кровавых бус на шее лишь плавным движением руки, но вовремя остановился, сжимая в руке серебряную рукоять. — К какому чёрту все?! Они ничего не сделали когда Терпин приставал к Люси, они закрывали на это глаза! Именно из-за них Люси погибла, именно из-за этих бесчеловечных тварей! — Тодд с каждым разом всё сильнее пытался вырваться к ним, но его продолжали держать руки девушки, не давая крови пролиться на Лондонских улицах.       Нелли молча смотрела на Тодда, она не могла представить себе как Суини было больно потерять абсолютно всех своих любимых людей благодаря какому-то судье. Она прекрасно понимала, почему мужчина так злится, возможно на его месте она поступила было точно так же, хотя это всё равно слишком жестоко как с её стороны, но справедливо. Больше всего сейчас она хотела обнять Тодда и успокоить, но боялась, что с ней станет то же, что и с богатыми клиентами цирюльника. Мужчина тяжело вздохнул, оставив идею как либо сопротивляться и просто расслабился наконец успокоившись, и как только Ловетт была в этим на сто процентов уверена, отпустила его. Теперь Тодд выглядел таким уставшим, полностью отдавшим себя, что даже Ловетт наконец перестала беспокоится, что он убьёт всех здесь и её в том числе. Суини убрал бритву обратно в кобуру и вернулся к толпе людей которых уже стали запускать внутрь здания, конечно перед этим обязательно показывая приглашения. И вот уже буквально через пару минут цирюльник и пекарь уже находились внутри. Ловетт всё и всех с удивлением рассматривала, здесь было так красиво и просторно. Она обернулась чтобы посмотреть чем сейчас занимается её партнёр, но его как будто ветром сдуло. Только что же здесь был...