Багровые агаты

Звуки ветра перекрывают скрежет пера по жёлтым листам бумаги. Кисточка, запачканная багровой краской, отмокает в кружке с остывшим чаем, а специально подготовленный для рисования стакан с прозрачной чистой водой-нетронутый стоит в стороне. Обратив на это внимание, Итэр понимающе вздыхает. Альбедо, не отрываясь от записной тетради, отвечает гостю: — Это ничего, со мной такое часто происходит. Заработался, вот и не заметил, — после сказанного он на ощупь пытается найти баночку клея, находящуюся неподалёку. Во время её поисков другой рукой он продолжает делать записи, поэтому, не углядев, случайно опрокидывает какую-то склянку с зелёным порошком, скидывает пару цветных карандашей на пол. — Ага…вот и она, — указательный палец попал во что-то вязкое, видимо, тот самый клей. - Ты продолжай, я тебя внимательно слушаю, — убедительно заявил Альбедо, приклеивая маленький листок в тетрадь. Итэр делает глоток горячего душистого чая, приготовленного алхимиком. Да уж, на чай он времени не пожалел. Это даже был скорее отвар, собранный из трав с разных уголков Тейвата. Удивительно, растения настолько разные, но в сочетании дают непередаваемый аромат и незабываемый вкус — неописуемо. Собравшись с мыслями, путешественник всё же продолжает рассказывать: — В Сумеру со мной произошло кое-что очень странное. Мы с Паймон один день прожили несколько десятков раз. Я практически сразу почувствовал сильное дежавю, и был уверен, Паймон чувствует то же самое. Как оказалось, она не сразу это ощутила. Мне было… Страшно. Представь, что-то происходит, но никто этого не замечает кроме тебя. Но было и много весёлого, я познакомился с аранарами. Они такие хорошенькие и маленькие. У них у всех похожие имена, и они очень почитают Нару Варуну. Кстати, в Сумеру довольно популярны Акаша и капсулы знаний… Некоторое время Итэр под звуки неугомонной метели повествовал о своих приключениях в новом регионе. Не позабыл упомянуть про новых друзей, рассказал о климате и растительности Сумеру, пожаловался на горячий песок и палящее солнце пустыни. Но за это время Альбедо и слова не проронил. Итэр думает, что алхимик из вежливости не прерывает повествование, но, видя занятость Альбедо, у него закрадываются мысли, что другу вовсе не интересны истории о его путешествиях. И вообще сейчас он ощущает себя ненужным, лишним. Кажется, у Альбедо много работы, а он лишь отвлекает, мешает исследованиям. Юноша сразу погрустнел. Просидев минуты две в тишине, прислушиваясь к завываниям ветра, Альбедо заметил, что Итэр притих: — Хм… Так что же это было в итоге? Сновидение или временная петля? И можешь ли ты объяснить, как работает капсула знаний? Итэр понимает, что учёный всё это время внимательно его слушал, но грусть и холод уже заполнили мысли. Он уже успел отчаяться, поругать себя за навязчивость. — Я… В общем…м-могу…- пытается он ответить, но внутри что-то защемило, появился ком в горле, глаза часто заморгали, предвидя слезы. Альбедо, слыша замешательство в голосе, поворачивается к гостю: Итэр сидит на диванчике и дрожит от холода, пальцы рук нервно сминают ткань накидки. Голова юноши опущена, а непослушная чёлка не позволяет разглядеть лица. На столе стоит холодная опустевшая чашка, в которой некогда был чай, способный хоть как-то согреть путешественника. Он чувствует, что Итэр держится из последних сил, но вот вот сорвётся, и из глаз покатятся горячие нежеланные слёзы. Как долго он дрожит?! Альбедо накрывает беспокойство и чувство вины за то, что не уделял внимания гостю. Но сейчас совсем не время для самобичевания и угрызений совести, обдумать своё наплевательское поведение он всегда успеет, а вот Итэру поддержка необходима прямо сейчас и не секундой позже. Он встаёт из-за стола и на ходу снимает свой плащ, чтобы в следующее мгновение накинуть на дрожащие плечи юноши. Освобождая руку от перчатки, тянется к чужому подбородку, чтобы обратить взгляд опущенных глаз на себя: — После пустыни ты особенно чувствителен к холоду из-за резкой перемены климата. Я приготовлю чай. Итэр легко кивает и отстраняется. Альбедо чувствует себя ужасно. Почему я позволил себе заниматься работой во время беседы… Наспех, по уже знакомому рецепту он смешимает травы, заливая кипятком. Рукой всё ещё ощущает, насколько холодной была кожа Итэра. А из мыслей не выходят те опечаленные глаза. Кажется, никто никогда не видел путешественника таким грустным, даже Паймон. Возвращаясь, ставит горячую кружку, вновь до краёв наполненную чаем, перед гостем. Желая успокоить и показать: «теперь я здесь и готов тебя слушать», Альбедо приобнимает замерзшего юношу за плечи, притягивая к себе. Немного колеблется, вдруг это слишком фамильярный жест? Некоторое время Итэр просто лежит на плече ученого, сильнее кутаясь в чужой плащ. Но хватает его ненадолго, и он холодным носом утыкается в шею алхимика, скрывая выступившие слезы. Альбедо старается не показывать своего удивления. Пытается поддержать, ласково проводит рукой по золотистым волосам. Неужели он так расстроился из-за моей невнимательности к нему? Нет, возможно, он и был бы сильно опечален, разочарован, но не до такой степени. На днях главному алхимику Ордо Фавониус пришёл приказ: «Изучить красные кристаллы, называемые Багровыми агатами». Уложиться нужно было в крайние сроки, поэтому учёному пришлось дни и ночи посвящать исследованию, а именно: найти сам объект изучения, доставить в лабораторию, нарисовать плакат для наглядного изучения, сделать схематичный набросок, изготовить маленькие копии изображений и поместить в тетрадь, подробно описать из чего состоит кристалл и в следствии чего образуется… За последнюю неделю он проделал колоссальную работу и очень устал, но отчёт следует сдать вовремя, поэтому он ни секунды не жалел ради работы. Но для Итэра, безусловно, нужно было сделать исключение… У Альбедо есть прекрасное оправдание для отстраненности и нерасположенности к разговору, но он не станет его использовать потому, что не хочет сделать хуже. У близкого человека эмоциональный срыв, сейчас явно не до оправданий. Только осёл будет выгораживать себя в подобной ситуации. Он мягко гладит Итэра по спине и плечам, призывая в объятия. Тот с охотой подаётся на встречу, крепко обвивая руками плечи алхимика, прижимаясь теснее. Итэр судорожно вздыхает, пытаясь сдержать всхлипы, и мелко дрожит, но уже не от холода, а от своих навязчивых мыслей, в которых он запутался и не может выбраться. Альбедо подхватывает юношу под бёдра и сажает к себе на колени, чтобы им обоим было удобнее. Итэр лишь слегка меняет положение рук и крепче прижимает алхимика к себе, уже не пытаясь сдержать слезы. Руку Альбедо пропускает под накинутый на гостя плащ и кладёт на талию, придерживая. А вторая рука перемещается на светлые волосы Итэра. Алхимику не привычны эти действия, но он старается выглядеть уверенным, чтобы путешественник мог почувствовать в нем некую опору. Альбедо этот момент кажется очень личным и даже в какой-то степени интимным. Ведь не перед каждым Итэр может позволить себе проявить такую слабость. Далеко не каждый может так легко взять и обнять его, посадить на колени. По правде говоря, никто не может, только Альбедо. Потому что от него Итэр не чувствует опасности или обмана. Принц Мела чуткий и проницательный, вежливый, не напористый. Путешественник высоко ценит эти качества в людях. Но даже это далеко не главное. За всё время своего путешествия по Тэйвату Итэру довелось повстречаться и помочь многим людям с разных регионов. Кто-то из них был любезен и обходителен, кто-то, наоборот, груб и требователен. Но ведь большинство из них даже не вспомнят его через какое-то время. И благодарны они ему не за помощь в целом, а лишь за результат. Проще говоря, если бы он не смог достичь должной цели, никто бы не сказал «спасибо» за стремление и попытку помочь, за потраченное им время и силы. А Альбедо же стал кем-то очень близким. Кем-то очень ценным и важным, с кем можно приятно провести время. Он внимателен, готов слушать Итэра даже во время работы. (в следующий раз он даже отвлечется от неё ради путешественника) Они свободно общаются, гуляют вместе по Мондштадту, когда Путешественник навещает ученого. Можно сказать, Альбедо — единственный настоящий друг, не считая, конечно, Паймон. Альбедо не видит лица Итэра, но чувствует, что тот немного успокоился: — Итэр… — мягко позвал он, продолжая гладить светлые волосы, и вкрадчиво спросил, — Извини, но могу я поинтересоваться, что тебя беспокоит? Одни только руки и голос алхимика успокаивают. Он всегда ласковый и заботливый. Можно подумать, даже если начнётся конец света, Итэр всё равно сможет прийти к нему, а тот совершенно спокойно выслушает, не проявляя и малейшего беспокойства. После длительного тихого плача голос немного осевший и хриплый. Не отрываясь от чужой шеи, Итэр полушёпотом отвечает: — В последнее время я много думал… Я думал о сестре, о себе, о моей жизни, — после чего он тяжело выдыхает, щекоча шею Альбедо. — Я всего лишь хотел узнать, где Люмин, но никто не может дать ответ. Может, это не спроста? Может, она не здесь, а где-то очень далеко, не в Тейвате? Или с ней случилось что-нибудь плохое, а я так и пытаюсь её найти… Тогда это могло бы объяснить, почему мои поиски безуспешны. Вдруг она давно уже!? Давно...пропала...-Итэр жмурит глаза и громко всхлипывает, пытается взять себя в руки. Говорит "пропала", так как боится говорить "умерла". Теперь голос дрожит. - Я так много делаю для того, чтобы встретиться с ней. Уже со счету сбился, скольким людям и даже не только людям я помог. Они ничего не знают, отвечают своей скудной благодарностью. Но этим «спасибо» дыру в сердце не заткнешь. И я не могу их упрекать, никто из них не виноват в том, что наши с сестрой пути разошлись. С раннего утра до поздней ночи я помогаю людям. У кого-то действительно важные проблемы, а кому-то нужно помочь найти ключи чувством стихий. Они же меня нагло используют. Почему сами не могут найти свои дурацкие ключи? — он сжал пальцы на одежде за спиной Альбедо. — Расскажи мне про этих людей, осуди их вслух. Ты же знаешь, я всегда готов тебя слушать, — он понимает, что Итэр начинает злиться. Но это даже хорошо. Нужно же хоть когда-то проявлять свои настоящие эмоции и мысли. — Я же знаю, что невозможно хорошо относиться ко всем. Человек имеет право злиться и ненавидеть кого-то, ты не исключение и должен понимать это. — Я понимаю, но что ты подумаешь обо мне, если я оболью грязью половину Мондштадта? Не оттолкнешь меня? Не посчитаешь лицемером или ещё кем-нибудь похуже? Злиться на ни в чем невинных людей — совсем не по-геройски. Кстати, в этом тоже есть проблема. Альбедо легко кивает, призывая Итэра продолжить. И тот продолжает: — Сам я себя героем не считаю, оказался в нужное время в нужном месте… Подумаешь, подвиг… Но люди меня почитают, обращаются с просьбой. Для меня это непривычно, не люблю, когда со мной общаются так, будто я какая-то важная персона. Альбедо не перебивает. — Люди странные. Считают меня великим героем, но просят нарвать им цветов, приготовить поесть. Разве об этом просят героев? Я даже не против помочь с этим, но в таком случае почему бы не обращаться ко мне, как к обычному искателю приключений или повару? Не будешь же ты просить гео Архонта принести тебе кор ляпис… Альбедо легко улыбается, думает про себя: А ведь и правда, Итэр боролся с Драконом, с Электро Архонтом, отправлялся на опаснейшую экспедицию в Энканомию. И люди, зная об этом, между делом просят его нарвать цветов, за которыми способны сходить и сами, приготовить еду, которую можно купить в любой местной забегаловке. Неудивительно, что его это бесит. — Итэр, я понимаю твои чувства и уже слегка негативно отношусь к людям, которые заставляют тебя заниматься всякими глупостями за мизерное вознаграждение, — не то чтобы он «слегка негативно» относился к этим несамостоятельным личностям. Скорее, они его раздражали своей беспечностью и безнадежностью. Но Альбедо хочет, чтобы его мнение выглядело как можно нейтральнее. — Но эти мелкие поручения помогают отвлечься от чувства потери и грустных мыслей, я прав? К сожалению, да, он прав. Итэр замолкает. Не хочет признавать, что учёный верно обозначил проблему. — Я вижу, что тебе тяжело, Итэр. Ты заслуженный герой, никто этого не отрицает. Но душевная боль чересчур сильна, выгрызает изнутри всё тёплое и радостное, каким бы могущественным ты ни был. Я думаю, никто не способен легко перенести потерю близкого человека, — Альбедо шепчет эти слова чуть ли не на ухо путешественнику, заставляя того расслабиться, но он наоборот напрягается.- Тебе уже сейчас нелегко приходится, и возможно, дальше будет хуже. Но мы будем вместе. Обещаю, что не оставлю тебя. Ты всё сможешь. Итэр невольно вздрагивает от щекотного ощущения и смысла слов. Альбедо верит в него. Если рядом есть такая поддержка в виде верного друга, то ему ничего не страшно. — Ты, кажется, говорил что-то про нару Варуну?.. — тихо и заинтересованно спрашивает учёный. — Да, но к чему ты вдруг спрашиваешь? — Итэр хмурит брови и наконец-то поднимает голову, неуверенно и вопросительно смотря на алхимика. Глаза путешественника красные и уставшие. Альбедо рукой приподнимает голову юноши за подбородок, вглядываясь в них. — Могу предложить хорошие глазные капли моего производства, — заявляет алхимик, игнорируя вопрос. Похоже, его правда волнует состояние глаз юноши. Итэр слегка краснеет, ощущая насколько их лица сейчас близко. И этот телесный контакт: одна рука Альбедо всё ещё лежит на талии путешественника, а вторая придерживает подбородок, большим пальцем касаясь щеки. Итэру вполне комфортно с учёным даже в таком положении. Но тем не менее он смущённо отворачивается, спеша подняться с чужих бёдер и тихо бурча под нос: — Мне неловко… Альбедо мягко улыбается, видя смущенную реакцию гостя, но понимает и помогает встать. Итэра не заботило его положение во время срыва, хотелось просто ощутить кого-то рядом с собой, почувствовать тепло и внимание. И он даже рад тому, что этот неприятный всплеск эмоций произошёл именно здесь, в лаборатории Альбедо, ведь тут он чувствует себя ценным и любимым, в безопасности. Возможно, это неприятное происшествие даже послужило большему сближению. Ведь теперь он точно знает, что Альбедо не оставит его в таком положении и не станет смеяться над слезами. — Т-так зачем ты спрашивал про Варуну? — неуверенно спросил Итэр, уже полностью натягивая плащ Альбедо на себя, чтобы не мерзнуть. — По описанию аранар она очень похожа на тебя. И если сравнить ваши подвиги, то у вас и способности на примерно одинаковом уровне… У меня есть предположение, что это могла быть Люмин, — отвечает учёный, наблюдая за тем, как Итэр надевает его плащ. — Но всю информацию о ней мы знаем лишь со слов существ, живущих в лесу Сумеру, зовущихся аранарами, так что не можем быть уверены в достоверности фактов. Конечно, Итэр тоже подумал об этом, но не было времени достаточно развить это предполодение: аранары спешили на праздник Утсава, а потом началась эта жуткая история про бесконечный Сабзерус. И, конечно, всем нужно помогать… — Да, я тоже об этом подумал, — отвечает Итэр, вслушиваясь в звуки ветра снаружи. — Наверное, мне следует вернуться в Сумеру и расспросить аранар. — Я могу отправиться в путешествие с тобой, — отвечает учёный, поднимаясь с дивана и подходя ближе. — Если, конечно, ты не будешь против моей компании, — Альбедо видит, что путешественник на данный момент в не самом лучшем состоянии, ему нужен отдых от этого неприятного напряжения, поэтому алхимик не хочет отпускать Итэра одного в целях безопасности. — Совместное путешествие.? — он представил, как они с Альбедо вместе преодолевают огромные расстояния, вместе едят экзотические блюда, вместе ходят на миссии, совмещают боевые техники, селятся в одну комнату или же ночуют в одной палатке в лесу… Всё это выглядит заманчиво. Альбедо — интересная личность. И, вероятно, на каждом шагу будет останавливаться, чтобы зарисовать какое-нибудь дикое сумерское растение или животное. Итэр уверен, что в компании Альбедо ему будет хорошо и комфортно, но что насчёт самого Альбедо. Уверен ли он, что хочет покинуть Мондштадт с Итэром на длительный срок? — Я подумаю, — застенчиво отвечает Итэр. Он очень хочет проводить больше времени с Альбедо, но боится казаться слишком напористым. — Я подумал, Паймон будет не против, если ты присоединишься, а я и вовсе буду только рад. Твоё присутствие сделает мои путешествия ещё более интересными, — кажется, он даже не сразу понял, что сказал это вслух. В этих словах нет чего-то стеснительного, но Итэр слегка зарделся. Потому что он сказал это Альбедо лично, смотря в глаза? Неважно. Так или иначе. Он не врет, с алхимиком ему и правда будет комфортнее. Он всегда будет знать, что кто-то может прикрыть его во время битвы. В жутких пещерах будет не так одиноко и страшно. Итэр уверен, рядом с Альбедо ощущение безопасности и заботы не покинет его. Учёный легко улыбнулся, тихо радуясь положительном ответу. — Я пойду уже, надо ещё Паймон накормить… — торопливо произносит Итэр, направляясь к выходу. Он не хочет уходить, хочет остаться и рассказать Альбедо о всех своих переживаниях и самых страшных кошмарах, но опасается быть навязчивым, надоедливым, поэтому через силу подходит к выходу из лаборатории. — Итэр! А как же мой… Плащ? — непонимающе зовёт Альбедо. Путешественник поспешил уйти так быстро, что алхимик даже не успел осознать, что происходит, и крикнул первое, что в голову пришло. — А, точно, плащ… — Итэр выглядывает на улицу и наблюдает жуткую метель. За все это время она не успокоилась, а наоборот, разбушевалась. Альбедо это видит и хочет отдать другу свой плащ, дабы тот не замёрз, но сразу же понимает, что отпускать Путешественника в такую непогоду — полнейший бред. — Итэр, останься сегодня у меня. — он подходит сзади и кладёт руку на плечо Итэра. — Я не сомневаюсь в твоих навыках сражения и мне не жалко отдать тебе свой плащ, но ты можешь простудиться или потеряться. Пожалуйста, не рискуй собой. Нам с тобой ещё Люмин скать, — короткий смешок. В пещере, где располагается лаборатория Альбедо, есть ещё пара комнат, в одной из которых сейчас мирно и крепко спит путешественник, наслаждаясь мягкостью постели и теплом. Должно быть, спальня Альбедо — единственное уютное место на Хребте для Итэра. Каким образом тепло не выходит из помещения, он понятия не имеет, возможно, алхимик придумал какой-то способ утеплить свою комнату. Альбедо, сгорбившись, пишет что-то за лабораторным столом. Помещение погрузилось в ночную мглу, но тусклый свет фонарика позволяет делать записи. Завывания ветра перекрывают скрежет пера по жёлтым листам бумаги. «… В некоторых случаях рядом с Багровыми Агатами замечена повышенная активность монстров. Возможно, объект их чем-то привлекает, но точно утверждать нельзя… Научный труд окончен. "