До четырёх

Территория Бога Медицины не была отделена высокими стенами, крыши не подпирали колонны, оплетённые золотыми драконами. Сад, почти роща, со всех сторон окружала дворец, беседки и несколько пристроек. За деревьями не было видно ни единой стены. Тишина казалась здесь чем-то настолько свойственным, что даже во время стройки тяжело представить грохот материалов. Зелёная занавеса создавала барьер не только от улиц со снующими жителями Небесной столицы, но словно и от самой столицы тоже. Здесь даже земля ощущалась иной. Будто время остановилось. У других божеств медицины спокойно не было: всегда кто-то топтал коридоры, тщательно ухаживал за садами, набитыми лекарственными травами, денно-ночные лекции для младших служащих не утихали, прогоняя по кругу трактаты и сборники. Несмотря на то, что именно там чаще всего встречалась смерть, жизнь не утихала ни на миг. Может быть поэтому, на контрасте, это место настораживало. Попасть на встречу к Шоу Сынмяо было крайне тяжело. Она не хваталась за рядовые случаи, а годами искала выход из самых пропащих ситуаций. Гордость Генерала Сюаньчжэня долго не позволяла отправить письмо с запросом, в котором было не так-то много слов. Но Его Высочество настоял, а отвязаться от его заботы ещё тяжелее, чем с мелочью приставать к уважаемым и занятым Богам. Он никак не ожидал, что ответ придёт скоро, в виде аккуратного свитка, в руках хрупкой помощницы Шоу Сынмяо. Дева с посланием была молчалива, говорила исключительно по делу и, казалось, совсем не моргала, с интересом наблюдая за «больным». Она не сводила с него глаз вопреки приличию и сказала, что идти к Её Превосходительству нужно сразу, как был получен ответ или вопрос не посчитается важным. Му Цин принял такие условия. Только проходя по извилистой тропинке между деревьев, выбирая куда наступить, чтобы не угробить какие-то цветы, дева перед ним остановилась. - Генерал не звал сопровождающих. Почему? – Она не убирала рук из рукавов и не оборачивалась. Кажется, что-то из растущего вокруг зацепило её взгляд. - Вы имеете ввиду слуг? Они здесь мне необходимы? - Вовсе нет, сопровождающий к Шоу Сынмяо не должен быть тем, кому Генерал не доверяет. Это просто формальность. Как пожелаете. Дева наклонилась, чтобы сорвать маленький, почти незаметный цветок. Его лепестки настолько мелки, что сливаются в одно целое. - Я могу.. пригласить. Позвать ещё одного Бога. - Да. Можете, - девушка кивнула и, спрятав растение в рукав, продолжила идти, - тогда я скажу Её Превосходительству, что необходимо подождать ещё одного гостя. Она готовит для Вас чай. Сказать, что вся эта ситуация ощущалась неприятно - ничего не сказать. Именно поэтому Му Цин молчал, пока ждал ответа Фэн Синя в личной духовной сети. Получив все ответы на своё красноречивое «Какого чёрта», Фэн Синь уже торопился к нужному месту. Му Цин около пяти раз точно упомянул смотреть под ноги, но неуклюжий, нет, просто торопящийся юго-восточный Бог всё-таки раздавил пару каких-то травинок. Когда он подоспел, Му Цин уже сидел за столом, пока перед ним расставляли посуду для чайной церемонии, параллельно пихая то что-то в рот прикусить, то протыкая пальцы, чтобы собрать кровь. Хоть служащие делали всё быстро, весь этот процесс не напоминал мух в знойный день. Все шаги были отточены и они не мешали друг другу, работая параллельно. - Ты меня позвал подержать тебя за ручку во время осмотра? – Ехидно спросил Фэн Синь, присаживаясь за стол. Му Цину было удобно только закатить глаза, пока очередная рука не взяла его за подбородок, а потом не раскрыли веки, чтобы всмотреться в зрачок так, будто пытались увидеть за ним то ли душу, то ли мозг. Фэн Синь отпустил очередной смешок, находя в этих целительских штучках развлечение. Но все служащие быстро разошлись, отпустив поклоны, когда в комнату зашла невысокая женщина, держа в руках чайник. Её молодое лицо совсем не украшала седина в тёмных волосах. - Генерал Сюаньчжэнь, Генерал Наньян, рада приветствовать Вас, - она прошла ближе к столу, поворачивая чаши, будто те стояли не той стороной, хоть и были идентичны с каждой, - я получила Ваше письмо, - Богиня обратилась к первому гостю, - смею предположить, что болезнь не затрагивает физическое тело и имеет начало вовсе не во внешнем повреждении. На что Вы рассчитываете, обращаясь к Богам Медицины? Му Цин не нашёлся с ответом сразу. Пусть совсем немного, но оставалась надежда, что существует волшебное снадобье от всех невзгод. Стоит претерпеть осмотры и повышенное внимание к каждому аспекту его жизни, а также типичному медицинскому допросу, - опросом это не назвать, - как всё пройдёт. Ранения сходят проще. Кажется, что даже голову пришить, в сравнении, не такое уж и невозможное дело. Слова стали крутиться на языке язвой, но сорваться не сумели. Он поднял голову, рассматривая Божество. Простые серые одежды с зелёными элементами всё равно казались чужеродными и чудаковатыми за счёт орнаментов, серебряных узоров. Было впечатление, что всего этого никогда прежде не создавалось и вышитые рисунки придумывались на ходу, а не утверждались веками, имея смысл. Шоу Сынмяо с ответом не торопила, воспроизводя каждый шаг церемонии. Наконец, она угостила чайных духов, а после чай был разлит по чашам. Женщина заняла своё место за столом и молчала, будто находилась здесь одна. Му Цин пребывал в раздумьях, Шоу Сынмяо пила чай, а Фэн Синь с каждой прошедшей минутой всё больше нервировался. Он ничего не понимал, напиток какой-то горький, а атмосфера хуже, чем в гробнице. Солнечного света попадало сюда мало, комната пустоватая, Му Цин, опять же, молчит. Молчание этого чёртового человека вечно привносит в его жизнь одни проблемы. Жилось бы проще, умей тот говорить по нормальному. - Физические проявления есть. Мне мешают сны, снижена концентрация, я быстро устаю. Иногда всё становится слишком громким, больше, чем могу вынести. Не знаю, был ли я отравлен, ранен или что другое. Если Вы не знаете решения или в чём тут дело, не будем отнимать друг у друга время, - наконец, Му Цин выдал то, что собирал в одну массу в своей голове, отметая лишние слова. С целителями нельзя юлить или умалчивать, если только те не планируют отрезать тебе правую руку. - Что ж, Вы не писали об этом. В обращении вообще мало что сказано. Мне кажется, я знаю откуда берётся начало, - Шоу Сынмяо приподнялась, протягивая руку к Генералу, чтобы едва прикоснуться пальцем к центру его лба, делясь каплей духовных сил, - ничего не проходит бесследно. Первая упавшая капля крови на Ваши руки навсегда изменила сердце, а первое сомнение посадило зерно. Теперь, проживая дни, как охотник, выжидающий у пня зайца, вы надеетесь, что мысли, роившиеся в голове так долго, чудесным образом пройдут, но они обваливаются страхом. Я права? Дрожащими руками, громкими звуками, замедленным временем во время боя. Вы успеваете думать даже тогда, когда рефлексы должны руководить Вами. Снами, которые способны разрушить самую непоколебимую волю. Богиня вновь наполнила свою чашу чаем, всматриваясь в кружащийся чайный лист. - Возможно, Вы желаете поведать мне больше? Я спросила на что Вы рассчитываете не для того, чтобы прогнать Вас. Иначе тогда зачем было приглашать? Но если Вы не готовы принимать помощь, тогда, действительно, всё это только трата времени. Му Цин закусил щеку изнутри, насилу успокаивая дыхание. Он чувствовал, будто с него снимают кожу, чтобы посмотреть на кости. И всё-таки.. всё-таки взгляд Фэн Синя, прикованный к нему, наполненный заботой и твёрдым намерением одновременно, подталкивал говорить дальше. - Однажды мне приснилось сражение с концом, которого в действительности не было. После него всё приобрело и утратило смысл. Будто сломались рёбра. Я не могу выполнять свои обязанности, они не имеют для меня того же веса, что и раньше. Но и не могу их игнорировать, чувствуя ответственность, - Му Цин обхватил пальцами ещё тёплую чашу, но чай стыл, приобретая горечь с каждой минутой. Он выпил его весь, не ощущая того. В комнату прошла та же младшая служащая, что сопровождала Генерала в начале и наклонилась к плечу Шоу Сынмяо, передавая заключения. Её Превосходительство махнула рукой, приказывая удалиться помощнице. Разочарование и скука выступали на её благородном лице всё больше, пока глаза скользили по иероглифам. - Смею заверить, что физически вы здоровы, но Ваша Ци находится в очень нестабильном состоянии. Ещё немного и любая «искра» станет причиной искажения Ци. Помимо этого с Вашим телом не изменилось ничего, но у меня есть для Вас совет. Побудьте немного человеком. Все Ваши симптомы очень напоминают болезнь, свойственную каждому человеку, но в зависимости от душевного состояния, она может как прогрессировать, так и регрессировать. Эта болезнь скучна для меня, но для Вас вряд ли, ведь она разрушает сознание, путает ход мыслей и вредит душу. Заставляет Ци кипеть как раскалённая магма. Это не проклятье и не следствие отравления. Вы можете продолжать откладывать дальше, но в один день вы проиграете сну и сгорите. Мне жаль, но только Вы сами можете найти выход из этого, потому что причина всего – Вы, Вы и решение. Опустевшая чаша в руках Фэн Синя треснула. Все слова, произнесённые Богиней Медицины, звучали ему оскорбительно, но почему понять не мог. В них была некая безнадёжность, по крайней мере, сама Шоу Сынмяо была разочарована не только скукой случая, но и тем, что пациент слаб. Ему хотелось схватить товарища за руку и вывести из этого пустого дома, лишённого звуков жизни, хотелось сжать покрепче и заверить, что на деле лекарство существует, просто именно этот целитель не разбирается в таких тонких случаях, но.. но он смотрел на Му Цина и понимал, что режет глаза именно правда. Му Цин кивнул, уставившись на чайных духов. - Нельзя пускать на самотёк, но как такового лечения нет. Что вы подразумеваете под «Побыть человеком»? - Болезнь зарождается в мыслях и поражает душу. Вам необходимо залатать незримые раны, но, очевидно, как Бог Вы этого сделать не можете. Попробуйте притвориться человеком. Вы уже становитесь бесполезны, так почему не прожить пару лет в царстве людей, отринув всё то божественное, что будет возможно, кроме срочных обязательств? Вдруг окажется, что именно Господину Му откроется возможность увидеть то, что не доступно Генералу Сюаньчжэню?

***

Фэн Синь угрюмо вышагивал позади Му Цина. Он казался спокойным, будто и мысли ничего не терзает. Только в руках крутит мешочек с чаем, который они только что пили. Этот чёртов сад, нет, дебри, росли не пойми как. Тропинка узкая и извилистая, но и даже на ней может возникнуть какая-то травинка, на которую ни в коем случае нельзя наступить. И как здесь запоминают что где растёт? – Если ты раздавишь своими лапами ещё один астрагал, тебя здесь как удобрение и закопают, – Му Цин обернулся к товарищу как раз в тот момент, когда он пытался пальцем поднять стебель. – Может это сорняк просто, – отмахнулся Фэн Синь, сдерживая неловкий кашель, – ну так что будешь делать? Звучало всё как-то не очень. – Сначала закончу со всеми делами. – Ты с ними никогда не закончишь. Или надеешься что продержишься до вымирания человечества? – Надеюсь, – вздохнул Му Цин, – я не могу просто оставить всё и по повелению первого попавшегося лекаря спрятаться в человеческом мире на год. Несколько лет – ничто, но только для нас. Сколько храмов начнёт пустеть всего за год? – То есть тебе есть до этого дело? В последнее время так и не скажешь. Днём с огнём не сыщешь, ведёшь себя как побитая кошка, а как подступиться к тебе не понятно. Целителя ты не слушаешь, лекарства нет, – Фэн Синь двумя шагами догнал Му Цина, резко одёрнув его за рукав, – на фонари тебе всё равно, работать не можешь. Все слова сквозь стиснутые зубы – злился ли Фэн Синь в этот момент? Он так крепко сжимал ткань, что та трещала, не выдержав. Кажется, что не выдерживал и Бог. Он пытался словить взгляд Му Цина, но тот отводил глаза. – Тебе всё равно, но даже если ты себя обманешь, для меня вечность заканчивается вместе с тобой! Эгоистично? Да! Только, чёрт побери, если ты даже пытаться не будешь, если от твоей души ничего в итоге не останется, если никто не успеет помочь при искажении Ци, что мне делать? Оставаться здесь одному? Я представить не способен как должен был жить, если бы не успел спасти тебя от самопожертвования, я даже не могу думать о том, что если бы ты не вознёсся, – под конец монолога крик превратился в тихий скрипучий голос. У Фэн Синя дрожали руки, он взглянул на них и на растянутую ткань. Ещё чуть-чуть и рукав бы порвался. Самое время начаться визгам по испорченной одежде, но их не было. Напротив глаза наконец остановились и заблестели. Влага не собиралась в слёзы, но всё равно глубоко ранила. Фэн Син сделал ещё один шаг и опустил голову на чужое плечо. Они простояли так несколько минут в абсолютной тишине этого места. Му Цин замер как изваяние, пока Фэн Синь всеми силами пытался собрать позорные эмоции вместе, чтобы не вцепиться в человека возле него. Он был в ужасе. Хотелось попросить, сказать «пожалуйста», но знал, что все эти слова будут пустыми. Спустя почти тысячелетие Генерал Наньян наконец понял как сильно боится быть брошенным. – Такая истеричка, – выдохнул Му Цин, дёргая плечом так, что устроившийся на нём лбом Бог клацнул зубами, – я тебя понял. Мне не всё равно. Я попытаюсь решить все крупные вопросы, чтобы не сбрасывать всё на своих подчинённых и только. Фэн Синь потёр ушибленный лоб. – Давай я тоже спихну всё на своих и устрою себе отпуск? Поживём среди собственных верующих, в хорошем таком доме. Не как тогда. Теперь у нас есть все средства, чтобы обеспечить себе хоть королевскую жизнь, но, думаю, и обычных благ будет достаточно, да? – Нет. Собираешься бросить Юг? Тебе ещё за моей территорией приглядывать. – Вот так честь, – пробурчал лучник, а через секунду схватил Му Цина за тот же многострадальный рукав и наконец потащил к выходу из сада. Слишком долго они тут уже торчат. – Да что с тобой такое сегодня?! Смотри куда прёшь! – Му Цин старался угробить как можно меньше растений, но с таким бараном впереди спасать почти что оставалось нечего. – Мы идём на рыбалку. Или охоту. У тебя есть шанс выбрать, – Фэн Синь продолжал идти, к счастью для деревьев, обходя их. – Да какая, мать твою, рыбалка? Может это ты умом повредился? – Му Цин дёрнул рукой и вырваться у него, конечно, получилось. Правда под громкий треск ткани, потому что часть рукава, за который его тянули, осталась в руке Фэн Синя. Тот моментально побледнел.