***
Гуляя по пустым тропинкам парка, а после и по улицам, на которых с наступлением ночи становилось все меньше народа, Баки все острее ощущал давящее чувство безысходности и подспудного страха. Ближе к утру он вернулся домой: в маленькую однокомнатную квартирку шумного многоэтажного дома. Проведя несколько недель в Башне, находясь постоянно в окружении людей… Он не смог там находиться… Слишком… Слишком людно, слишком шумно, слишком громко… Поэтому выбор, сделанный им, был очевиден. Однако, очевидным он был только для Барнса. Еще долго он слушал возмущение Старка, неявные, но тем ни менее упреки остальных членов команды; буквально кожей ощущал неодобрение, непонимание и обиду Стива. Бессонница забирала остатки сил и самообладания. Находясь на грани сна, Барнс никак не мог провалиться в спасительную темноту. Он в очередной раз крутанулся в кровати, в ярости и бессилии что-либо изменить, стукнул кулаком по матрацу. Забыться тяжелым и душным сном он смог уже после рассвета, когда остальные обитатели многоквартирного дома начали свой новый день.***
Миссия была сложной. Выматывающей. Высасывающей все резервы и без того измученного организма. Сложная не по параметрам, нет. Сложная морально. Знакомая база. Знакомая обстановка. Знакомые люди. Знакомые документы. То время, когда он не бежал и не стрелял, Барнс ловил флешбэки своей жизни: 40-е, время между заморозками, поезд, кресло, убийства, очередной эксперимент с его рукой. И холод. Холод, которые пронизывал насквозь и проникал в каждую клеточку тела. Холод, который облепил его душу. Холод, который мешал дышать. Холод, который поселился в нем, обвивая своими щупальцами. Уже сидя в джете, он сжимал и разжимал пальцы бионической руки, в очередной раз морщась от чужих прикосновений и накативших воспоминаниях. Его похлопывали по плечу в знак поддержки – кто из них не знал историю Зимнего солдата? Но это ободрение вызывало только отторжение. Раздражение вызывали избитые слова и фразы, которые сказал ему каждый. Но больше всего Барнса вывела из равновесия фраза от Стива: - Я знаю, что ты чувствуешь, Бак. Барнс, задавил в себе желание ответить: «Как много ты знаешь о моих чувствах Стив? Что ты знаешь о пытках? Одиночестве? Постоянном страхе? Запредельной боли? Безысходности, продляющийся изо дня в день годами? Пытках? Что ты знаешь о состоянии, когда не можешь контролировать себя? Что ты знаешь о холоде, Стив?». Вместо этого он усмехнулся уголками губ, кивнув в знак благодарности. А после забился в угол сиденья джета и симулировал глубокий сон, слушая в послуха разговоры команды. Команда была удовлетворена результатами миссии. Все были потрёпанными и уставшими, но пострадавших не было ни среди мстителей, ни среди «подтанцовки», которая летела следом во втором джете.***
Из состояния оцепенения его вывело очередное раздражающее прикосновение Стива: - Скоро прибудем, - буркнул Стив, когда Баки под его ладонью ощутимо вздрогнул и дернулся в сторону. Он поджал губы и продолжил. – Если захочешь – давай поговорим, обсудим?.. - Нет, Стив. Спасибо. - Мы можем обратиться к специалисту? Есть психологи… - Нет, - отрезал Барнс и встал, оправляя амуницию.***
Баки сидел на лавке возле шкафчика в душевых. Он не мылся. Даже не раздевался. Просто сидел, мимоходом отслеживая освежившихся коллег, которые поспешно натягивали гражданское и расходились кто-куда: домой, в бар, в клуб. Заставив себя встать, он скинул одежду и встал под струи воды. Холодная. И тут холод. Максимально быстро окунувшись, он вернулся в раздевалку. Оделся. Снова сел на лавку. Какой-то момент во всей ситуации его зацепил. Какой? - Стив, Старк, Беннер, Стив, Наташа, боец 1, боец 7, боец 10, Сэм, Роллинз, остальные бойцы в лице бойца 6, Ведьма, Стив…. – бормотал Барнс, загибая пальцы. Вот оно! Вот что его зацепило. Барнс усмехнулся нелепости ситуации, но быстро оделся и вышел на улицу. Прикуривая на ходу, он быстро набрал пару сообщений. Через минуту он, получив ответ, ускорил шаг.***
- Я тебе ща башку прострелю, ублюдок! – рыкнуло из-за двери, прежде чем появился взлохмаченный хозяин, держащий руку за спиной. Он был не вполне одет: топлес, расстегнутые штаны. - Не прострелишь! – ухмыльнулся Барнс. Уловив характерный щелчок предохранителя, ухмылка Баки стала чуть шире. – Глок-то положи. - Обожди момент, - Рамлоу саркастично хмыкнул и захлопнул дверь перед Барнсовским носом. Баки моргнул от неожиданности, чуть ли не уткнувшись лицом в дверь. Тем ни менее, он отошел чуть назад и, подперев плечом стену, принялся крутить в руках нож. Это был его любимый нож, необычайно ценный для него… Привычка вертеть его в руках не искоренялась. В принципе, Баки к этому и не стремился. Спустя 10 минут непонятных возгласов и воплей, из квартиры Рамлоу вылетел злой молодой человек, лет 25, вопя на ходу: - Ну ты и урод! Придурок бешеный! - Ага, - довольно хмыкнул Рамлоу, застегивая ширинку и затягиваясь сигаретой, совершенно не обращая внимание на удивленного и ахуевающего от происходящего Баки. Брок встал рядом с Барнсом, который тоже прикурил, и молча смотрел на него. Как-то по хищному. Не моргая. Не шевелясь – не беря в расчет затяжек сигареты. - Почему ты не спросил? – невпопад задает вопрос Баки, которого выбесило молчание и этот пристальный взгляд. - Зачем? – спокойно спрашивает Брок. - Каждый, каждый задал этот бессмысленный вопрос: «Ты в порядке?» - Ты хочешь, чтоб и я это сделал? – ухмыльнулся Рамлоу, прикуривая еще одну сигарету. - Нет. Я пытаюсь понять, почему ты не?.. – Барнс лихорадочно пытался подобрать слова, проклиная невозможность собрать все свои мысли. - Мне казалось, Барнс, что тебя все заебали своим сочувствием, вопросами, «пониманием», - Брок выгнул бровь, показав кавычки пальцами. - Да, но… - Я подумал, что тебя надо просто оставить в покое сегодня. Пережить самому все это дерьмо. Не трогать. Не беспокоить. Не спрашивать. Дать необходимо пространство. И выбор. Баки молчал, обдумывая слова, сопоставляя. - Если ты захочешь поболтать, поделиться, пореветь, нажраться, прострелить кому-нибудь колено – я рядом. Думаю, ты это и так знаешь. Но только, если ты захочешь и будешь готов к этому, Барнс. - Но почему? Почему? – Баки нервно скомкал бычок, прежде чем потянуться к очередной сигарете. - Потому что мне тоже бывает очень одиноко, Барнс, - в пол голоса ответил Рамлоу, приглашающе открывая дверь. Не дожидаясь Барнса, он прошел в глубь квартиры. И уже оттуда проорал: - Дверь закрой. Либо с той, либо с этой стороны. Решать тебе.
***
В тот вечер они сидели на кухне, за маленьким колченогим столиком, пили ароматный чай и молчали. Что сыграло ведущую роль – непонятно: может быть молчание; может быть такая безмолвная поддержка, когда есть о чем помолчать; может, компания… Это уже не важно. Однако, в ту ночь Баки заснул быстро и без кошмаров. Ни скрипучий диван, ни орущие соседи не были помехой. Вот оно, то чувство, которое ему было необходимо: искреннее понимание, причастность, нужность, необходимость... Баки был не одинок.