Закроешь глаза?

      Уже на второй день своего больничного Маша чувствовала себя вполне здоровой и убивала время по своему — тщательно убирала всю квартиру Прокофьева. К вечеру Черновой стало казаться, что весь воздух пропитался цитрусовым очистителем, но результат её радовал. Маша надеялась, что и Саше понравится наведённый ею порядок. Прокофьев уже возвращался со службы и должен был сделать крюк в аптеку по её просьбе. Наконец, в замке послышались повороты ключа, когда Чернова уже заканчивала готовить ужин. Весь её запал был истрачен на уборку, поэтому Маша пошла по пути наименьшего сопротивления и просто сварила макароны и пожарила курицу. Вообще, учитывая их график и общую усталость, это был по истине королевский ужин. — Купил лекарства, которые я просила? — Чернова появилась в коридоре с неожиданностью чёрта из табакерки. — Ох… — протянул Рэмбо. — Забыл совсем, очень устал. Извини. — Ну, ладно, — вздохнула Маша, пропуская его мыть руки. — Ничего. — Я смотрю, ты тут времени зря не теряла, — усмехнулся Прокофьев. — Ага, — уже с кухни ответила девушка. — Не привыкла столько времени сидеть дома без дела. За совместным ужином Саша рассказал девушке о произошедшем на работе. Единственным впечатляющим событием за весь рабочий день был захват заложников в, смешно сказать, ЗАГСе. Женщина не смогла смириться с тем, что её бывший мужчина выходит замуж, и пришла ко дворцу бракосочетания со взрывчаткой в рюкзаке. И хотя всё это оказалось муляжом, шуму это навело прилично, а молодожёны уж точно запомнили такую свадьбу. «Город» только зря время на выезд потратил и сугубо мужской компанией смеялся над этим до конца рабочего дня. — Ну, все женщины хотят замуж, хотят семью, — отрезюмировала Чернова, жестикулируя рукой с вилкой. — Это в нас природа заложила. И мы, образно говоря, пытаемся это скрыть, потому что хотим просто жить. Ничего тут не поделаешь. А мужчины как раз наоборот — по своей природе могут абсолютно не задумываться о далёком будущем. И получается потом вот такое вот. — Значит и ты тоже хочешь семью? Маша неопределённо пожала плечами. Девушка, конечно, не думала об этом подробно, но вообще-то хотела. Может быть не так скоро, как всё её подруги, но Чернова определённо собиралась выйти замуж. Тема незаметно сошла на нет, оставляя место ленивым бытовым разговорам.       На следующий день Маша уже собиралась закрывать больничный, но медсестра предостерегла, что сейчас её организм слабее всего и нуждается в отдыхе. Уже выходя из медчасти, Чернова наткнулась на Рэмбо, которому до этого мимо делом говорила, что приедет выписываться. — Я как раз тебя искал! — с улыбкой сообщил Прокофьев. — Вот как? — улыбнулась Маша. — И зачем же ты меня искал? — Гаджету нужно было свой график дежурств перестроить, так что… — Саша сделал длинную, многозначительную паузу. — У меня завтра выходной образовался. Может сходим куда-нибудь? — Можно, — кивнула девушка.

***

      Когда Чернова соглашалась на предложение Рэмбо куда-нибудь сходить, она рассчитывала на всё, что угодно от кино до кафешки средней паршивости. Но никак не ожидала, что Прокофьев зарезервирует блин столик в каком-то дико пафосном месте. Маша, хотя и нарядилась, но всё равно чувствовала себя не в своей тарелке, наблюдая за людьми вокруг. Всё здесь было одной единой средой, где девушка сама себе казалась чужеродным организмом, которого здесь быть не должно. А вот Саша наоборот чуть ли не светился от радости с таким же блеском, с каким переливалась огромная люстра прямо над их столиком. Хотя еда была здесь такой же великолепной, как и дорогой интерьер вокруг. Поев и выпив вина, Маша даже смогла расслабиться и привыкнуть к атмосфере. Живая музыка, складывавшаяся из напевов скрипки и переливов рояля, окончательно убаюкивала тревогу. Чернова действительно хорошо проводила время с Рэмбо, и внутренняя чуйка почти перестала искать во всём подвох. Когда Маша подумала, что вечер уже не может быть ещё лучше и спокойнее, Прокофьев заказал десерт. Не будь она психологом, то вряд ли бы заметила, что Саша явно волнуется. Его руки явно не находили себе места, а губы постоянно сжимались в тонкую полоску. — Ты чего? — поинтересовалась Чернова, чуть наклонив голову. — Я, эм… Я хочу сказать, что… Я думаю, что мы можем быть вместе навсегда, ты знаешь? Я имею в виду, мы провели некоторое время вместе, и я просто понял, что ты та самая. Маш, ты самая удивительная девушка, которую я встречал… — Рэмбо сделал глубокий вдох и, не сводя с неё глаз, закончил. — Ты выйдешь за меня? Вопрос был действительно неожиданным, но что было ещё более внезапным так это то, что внутри у Маши ничего не йокнуло. Вообще ничего. Даже возникшая в руках Прокофьева аккуратная красная коробка со сверкающим кольцом внутри ничего не изменила. Скорее, возникло странное удивление всей ситуации. Да, Саша милый, хороший и довольно удобный человек, но… Вряд ли он был тем, с кем ей хотелось провести всю свою жизнь. Возможно это к лучшему. — Саш, нет, это… — Чернова отрицательно помотала головой. — Это всё как-то неправильно. Знаешь, мне кажется, нам нужен не вперёд шаг, а назад. Прости.       Остаток скомканного вечера, начиная с того извинения и заканчивая тем, что ушла из ресторана сразу после своего ответа, Маша помнила так себе. Неожиданно новое ощущение, подобно сорной траве, разрасталось в груди, отравляя всё вокруг. Вечерний город был красив: яркие рекламы, неоновые знаки, огни и шорох шин по мокрому асфальту. Девушка подняла лицо и посмотрела вверх, туда, где в просветах между тучами завис лунный диск. Чернова несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, и ей удалось взять себя в руки. В животе возникло странное, горьковатое чувство, напоминающее одновременно и стыд, и желание куда-то немедленно сбежать, спрятаться, исчезнуть…       Вернувшись к себе домой, Маша откопала в шкафу вино и, долго провозившись с пробкой, всё-таки смогла сделать несколько глотков. Горечь и неприятная теплота обожгли горло одновременно с тем, как на глаза навернулись слёзы. Чернова даже не отдавала себе отчёт, что именно оплакивала, но горестное ощущение не исчезало. Не то чтобы она часто пила, но момент был на редкость располагающий надраться. Пить в одиночестве очень скоро добавило к ситуации ещё больше тускло-серых красок, и Маша потянулась к телефону, открывая список контактов. Палец пробежал вниз и обратно вверх, потому Чернова толком не знала, кому собирается звонить. Спустя несколько минут, проведённых с телефоном в одной руке и начатой бутылкой во второй, Маша всё же нажала на нужный контакт…